Фандом: Гарри Поттер. Название фика: Драконьи ночи. Пейринг: Гарри Поттер / Драко Малфой, Гарри Поттер / Чарли Уизли. Рейтинг: NC-17. Автор: Сколопендр@ (но здесь все сложнее. На самом деле этот фик написан в соавторстве. Мои - идея и редактирование. Воплощение - моего соавтора, который по ряду причин пожелал сохранить инкогнито. Так что на все вопросы, предложения и замечания я буду отвечать за двоих). Направленность: слэш. Предупреждение: присутствуют сцены насилия. Жанр: ангст, романс. Статус: в процессе. Размер: миди (пока). Саммари: В Драконьи ночи светит полная луна и на воде появляется лунная дорога. Но это обманчивый путь, следовать ему - обречь себя на одиночество. Призрачный свет луны уводит от берега любви в океан заблуждений... Отказ от прав: быстро отданное не считается украденным.
Сколопендр@, а где сам текст? *строит ангельские глазки* //темок оказалось две, одну из них удалила, ибо одинаковые (= Быстрее! Выше!Сильнее! Глyбже!.. Чаще!.. Чаще!!! xD Если Вы находите ошибки, просто внесите их в список особенностей ^__~ Оставляйте, пожалуйста, комментарии =) авторам всегда приятно их читать. Спасибо! ^^
Глава 1 Драко: Ночь. Она сегодня особенная. Издревле ее называют Драконьей. Существует легенда, что огромный дракон, опустившийся со звезд, заглянул в наш мир своим желтым глазом. И так ему тут понравилось, что он раз в месяц прилетает посмотреть на нас лунным зрачком. Смотрю через стекло на море, раскинувшееся прямо под замком. Огромный диск Луны отражается в гладком черном зеркале воды. И широкая дорога света простирается от горизонта до берега. Хочешь – смотри, а хочешь – иди по ней. Только не ошибись. Эта дорога – иллюзия. И обманчивый свет может увести в океан заблуждений, а не к берегу любви. Тяжело вздыхаю и закуриваю сигарету. Почему мне в эту ночь так тоскливо? Оглядываюсь на широкую кровать. Поттер еще дрыхнет. Или притворяется. Он сегодня такой страстный был… Но в зеленых искрящихся глазах на самом дне было что-то еще… Судорожно ищу определение этому, и оно приходит неожиданно и больно колет в сердце. Тоска – вот что в его глазах. Но разум тут же возражает – с чего бы появиться тоске? Я вновь утыкаюсь лбом в стекло и задумчиво всматриваюсь во тьму. Кроме лунной дороги ничего не видно. Мысленно трогаю ее на прочность. Может, все же сорваться и по лунному серебряному ковру туда – в сладкие заблуждения? Мерлин, как хочется все бросить и уйти в любовь, как в море, с головой! Но нет. Честь и имидж семейства Малфоев прочно держат меня на берегу. Когтями. Зубами! Они не дадут мне поступить столь безрассудно. И я сознательно принимаю невозможность счастья. Но тогда почему же так сдавило грудь?! Ответ оглушает своей простотой. Гарри сегодня со мной в последний раз. Сердце замирает от этой мысли, и я нервно тушу сигарету о подоконник и какое-то время боюсь оглянуться, тупо воспринимая образы ночи. Я перемалываю последнюю мысль, пытаясь зацепиться бьющимся в истерике разумом за картину за окном. На море полный порядок. Штиль. Покой. Безмятежность. А в моей душе растет злость. Поттер что-то утаивает! Я чувствую необъяснимую тревогу, хотя и не понимаю ее причин. Раскурив еще одну сигарету, прислушиваюсь к его дыханию. Не спит, мерзавец! – Поттер, что ты там дышишь?
Гарри: Лунный свет выхватывает его профиль из темноты, делая резким, как будто выточенным из камня. Для всех этот парень ассоциируется именно с камнем, холодным и бездушным. Но я знаю, как этот монолит из выдержки и гордости, граничащей с надменностью, под моими ласками становится мягче воска. Как от одного поцелуя исчезает холод из серых глаз, как мрамор кожи оживляется цветом страсти, и каким счастьем светиться его лицо, когда он добивается от меня первого стона. Камень! Хм... Нет. Он – затаившийся ветер, никто не сможет удержать его в руках, ему под силу смести все на своем пути, но этот ветер так ласков с тем, кто принимает его поток! Тихонько усмехаюсь своим лирическим мыслям. Меня всегда тянет на романтику после секса. А он обычно греется в моих руках до самой последней-распоследней секунды, и только когда часы отбивают одиннадцать, в один миг замерзает, как от поцелуя дементора, вновь превращаясь в камень, драгоценный и холодный. В одиннадцать десять он уходит к своему… Я до сих пор не могу в мыслях обозначить роль Забини в его жизни. «Это расчет, Поттер. Без каких-либо сантиментов и чувств. Смотри на него, как на часть моего интерьера». Смотреть? Знать, что ты с ним? Понимать, что сам в этот расчет никогда не попадешь? Хоть я и убил Волдеморта, но я не железный. И, как теперь понимаю, слабый и трусливый. Хочется закрыть глаза и просто раствориться в воздухе. Может, тогда я смогу быть всегда рядом? – Поттер, что ты там дышишь?.. Открываю глаза. Я закрыл их? Красный огонек сигареты вспыхивает ярче, еще раз... еще одна затяжка… Я слышу, как Малфой нервно втягивает в себя дым, и знаю, что он раздраженно смотрит в мою сторону. Нет. Я не вижу выражения его лица – он сидит на подоконнике спиной к свету и оставляет моему взгляду лишь силуэт. Но мне и не нужно видеть, чтобы понять, что он зол. За пять лет я достаточно изучил его интонации. – Я же не призрак, – тихо отзываюсь в ответ. – Людям свойственно дышать, Драко. Вот зачем я злю его? Сам не знаю. Вернее, знаю, только признаться себе нет силы воли. – Ты слишком много стал курить. Короткое «хм» на мое замечание? Это уже серьезно. Поднимаюсь и подхожу ближе. – Что с тобой? – Это что с тобой, Поттер? Ты мнешься, как барышня, все время проваливаешься в себя, что-то недоговариваешь. – Драко поднимается с подоконника и осторожно приподнимает мое лицо за подбородок. Мы все еще раздеты, и тепло его тела достигает меня, но мне зябко под его пронзительным взглядом. Чтобы укрыться от необходимости врать в глаза, я опускаю веки и плотнее сжимаю зубы. Драко прижимается ко мне и тихо шепчет на ухо: – Уж не хочешь ли ты сказать, что устал от меня? Устал? Я?! Вырываюсь из теплых рук и возвращаюсь на диван. «Да, я устал. Но не от тебя. А от необходимости делить тебя с кем-то, от невозможности простого человеческого счастья, ото лжи. И я сломался, Драко. Я ухожу от тебя». С горечью смотрю на него и понимаю, что этот монолог я не произнесу никогда. Уж слишком сильно прикипело мое сердце к вечному слизеринцу, принимающему правила игры проклятого мира и не пытающемуся перечить ему из соображений выгоды. Я не хочу его терять. Но я не умею скрывать чувства от других. А уж от Малфоя подавно. Он словно рентгеном просвечивает – видит все мои тайные мысли. Через силу улыбаюсь и произношу единственное, что могу воспроизвести непослушными губами: - Глупец. Малфой неожиданно срывается со своего места и сминает меня в истеричных объятиях. «Чувствует что ли?» – дурная мысль забывается, как только его обжигающий рот накрывает мою плоть. С глухим стоном выгибаюсь и не могу больше ни о чем думать. Да, еще, еще… еще. Мои руки вцепляются в белокурые волосы и дергают с силой вниз. Я не понимаю, откуда вдруг родилась жестокость, но мне хочется, чтобы он почувствовал боль, как и я. Чтобы понял, каково это – любить и обманывать.
Драко: Это уже четвертый раз за этот вечер, Гарри сегодня превзошел сам себя, и я, честно признаться, думал, что больше не смогу. Но когда он обиженно рванулся из моих рук, я вдруг понял, что не ошибся в своих догадках. Нет. Он не разлюбил меня. И да. Он со мной в последний раз. И я сам бросился к нему… Я не хочу отпускать его! И когда он скажет… Гарри впивается мне в волосы с такой силой, что у меня искры летят из глаз. Но мне все равно! Я докажу ему, он поймет, что теряет! Если он скажет!.. Он кричит, но так отчаянно, что я невольно вздрагиваю и быстро встаю с колен. Я целую его дрожащие губы, наполняя его рот его же семенем, и не хочу размыкать этот поцелуй… – Я люблю тебя, Поттер! Как же я люблю тебя!.. Он не смотрит на меня, все еще вздрагивая, и, немного отдышавшись, отводит тот тоскливый взгляд, от которого мне весь вечер не по себе. Я замираю. Он шевелит губами, но в следующий миг сжимает губы так, что они белеют. – Гарри? Он качает головой, и в этот момент бьют часы. Черт! Черт!!!! Одиннадцать. Я ненавижу этот час!!!! Отпускаю его и начинаю собираться. Он не сказал мне ничего. Значит, у меня просто паранойя. Но на сердце остался камень сомнений. И я, нервно хватая одежду, кое-как одеваюсь. Что-то все-таки не так… Бросаю на него внимательный взгляд, но он, как обычно, сидит на кровати и наблюдает за моими метаниями и чуть позже получает мой прощальный поцелуй, улыбку… – Все, я ушел, – бросаю привычную фразу. Как всегда не торопясь выхожу из квартиры, и только когда слышу за спиной щелчок закрывшегося замка, вдруг панически дергаюсь, желая вернуться и, наплевав на все сплетни и светские разговоры, остаться с ним навсегда. Но, устыдившись своих мыслей, машу рукой и отлипаю от двери, к которой прислонился спиной. Я иду в ночь с твердым намерением все решить в следующий раз.
Добавлено (15.07.2008, 23:43) --------------------------------------------- *** Гарри: Тишина моего дома обманчива. Это не та тишина, которую может создать Драко одним прикосновением, а затишье перед грозой. Я не хочу сегодняшнего разговора с Чарли, с которым делю крышу и постель уже несколько месяцев. Но разговор состоится. В некоторых вещах Чарли все же сын своих родителей – упертый и непоколебимый. В камине пощелкивают догорающие поленья, и в моем любимом кресле тепло и одиноко. Я вспоминаю его взгляд, когда он обернулся у двери. Он понял, что я не приду больше. Но не сказал ни слова. Может, прав Чарли, и наша увлеченность – дань уходящему детству? «Надо было решить все сегодня». Слышу щелчок входной двери, но не оборачиваюсь. Кроме Чарли никто не может войти сюда. Не может вот так – спокойным и размеренным шагом пересечь холл, уверенно ступая по лестнице, подняться, по-хозяйски скрипнуть дверью. Шаги вдруг меняют интонацию… Он думает, что я сплю. Ну и славно. Может, не придется выдавливать из себя… – Гарри, ты видел Малфоя? Интересно, зачем спрашивать об очевидных вещах? Легкое раздражение касается сердца, но я сдерживаюсь. – Видел. – Ты поговорил с ним? Я не могу это сказать. Горло перехватывает спазм, и я просто качаю головой, пряча глаза. Чарли подходит ближе, и по звуку шагов, немного неровному и чуть более быстрому, я «читаю» обиду. Чарли усаживается на подлокотник и, обняв меня за плечи, легко целует в висок. Мой вздох, наверное, очень красноречив, потому что Чарли перемещается на место прямо передо мной, встав на колени, и берет меня за руки. – Ну что ты? – легкое пожатие его рук передает мне толику уверенности, я, наконец, поднимаю глаза и смотрю на своего любовника, который вознамерился стать моим мужем. – Чарли, послушай, – мне так не хочется видеть эти глаза грустными, но я не могу молчать. Вот с ним – не могу… – Я был сегодня у Дра…, – Чарли хмурится, и я тут же поправляюсь, – у Малфоя. Но я не смог сказать. Прости меня. Пытаюсь понять, что происходит на сердце у этого человека, который своей любовью скрасил мою угрюмую жизнь. Жизнь! Смешно. Разве можно назвать жизнью существование от понедельника до пятницы в сером мире, лишенном каких-либо цветов? Это даже не существование, это просто присутствие, когда, поделив дни на часы, а часы на минуты, отмеряешь их и ждешь той последней, за которой и начинаются эти самые жизнь, любовь, радость. А вот с Чарли… Его ореховый нежный взгляд замер на моем лице, а ладони, широкие, мужские и горячие, согревают мои руки, которые после одиннадцати часов пятницы всегда замерзают. Сегодня вечер откровений. Я морщусь, так как не люблю такие вечера, когда поневоле выворачиваешь душу. Но Чарли имеет право знать мое мнение. – Послушай, – я смотрю в его зрачки неотрывно, так что ломит глаза, – я прошу, подумай еще раз. Я благодарен тебе за любовь, и ты заслуживаешь ответного чувства, но мое сердце мне не принадлежит. Малфой давно украл его. И возвращать не собирается. – Чарли опускает голову мне на колени, и мои убеждения становятся набором односложных фраз. – Еще три дня, подумай. Я не хочу оскорблять тебя суррогатными чувствами. Малфой для меня хуже наркотика, и я могу не сдержаться. Чарли? Чарли, посмотри на меня! Рыжая голова отрывается от моих колен, и я вновь смущенно лепечу: – Подумай… прошу, я не хочу, чтобы ты решил, будто я это от безысходности. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Мужчина смеется и притягивает меня за шею к себе: – Я уже счастлив, ты со мной, ты согласился на мое предложение, а любовь… Она придет, я все сделаю, чтобы ты полюбил меня, – его мягкие полные губы приникают к моим и просяще ласкают и мнут. И я вдруг думаю: да вот же оно – настоящее! Не обман… Чего же я сомневаюсь? С тихим стоном я сползаю на пол, устраиваясь на бедрах своего любовника. Чарли умеет убеждать. И его способ самый действенный. Уже через пять минут его руки раздевают меня, и мне становится легче. Страхи и сомнения уходят прочь. И я решаюсь. «Драко сам выбрал этот путь. Зыбкий путь по лунной дороге».
Глава 2 Драко: Утро выдалось ясное и радостное. Я широко улыбаюсь служащим других отделов и своим подчиненным. И меня не тяготит, что субботний день в Министерстве Магии считается обычным рабочим днем. Меня устраивает абсолютно все. В благодушном состоянии, сытый вчерашним сексом с Гарри, я втискиваюсь в лифт. Сегодня я готов простить и полюбить всех: уродцев гоблинов, спешащих на прием в канцелярию, злобных фурий из отдела учета – ведьм старых и сварливых, и даже могу заверить в уважении вечно напуганного Уизли-старшего, увешанного пустяковыми проблемами маглов, своими многочисленными детьми, внуками и маразматическими идеями ветеранов Ордена Феникса. Кивну старику, пусть его привычное удивление «И как это я служу у мерзкого Малфоя!» хоть на секунду сменится изумлением от моей доброжелательности. Я покосился на Артура Уизли, который сегодня был еще более странным, чем обычно. К возмущенно-вопросительному выражению в его глазах добавилось просительное. Только не это! Я поморщился. Опять в его бесчисленной семье что-то случилось! Делаю вид, что не замечаю его настойчивой заинтересованности в моем внимании и выбираюсь из тесной кабины лифта, направляясь в свой кабинет. Еще несколько секунд – и я верну в сердце прежнее чувство счастья. Дойдя до своего любимого стола, падаю в мягкое кресло и прикрываю глаза. В воспоминаниях вижу обнаженного Поттера в наш первый раз… Смеюсь и продолжаю наслаждаться. Он тогда здорово смущался. Раздевался с таким лицом, будто его сейчас будут продавать на базаре. А потом, когда разделся я, стоял с открытым ртом, а его очки запотевали. Эти очки я ему еще долго припоминал!.. Легкое покашливание выдергивает меня из радужных мыслей. Ну кто бы сомневался! Уизли у меня и с заявлением… – Что у вас? – бросаю недовольный взгляд на свиток в руках рыжеволосого мужчины. Тот странно смотрит на меня, и я ловлю себя на мысли, что по-прежнему не люблю рыжих. – Э… Мистер Малфой, – наконец произносит он, и его лицо розовеет. Новые краски в его образе мне кажутся предвестниками неприятностей. – Мне нужен свободный день во вторник. У меня… у меня сын женится… и я… вот. – Он протягивает мне прошение и розовеет еще больше. О! Они плодятся и размножаются. Как бы я хотел произнести это вслух, но положение и приличия обязывают молчать. Я вздыхаю и беру свиток. «Прошу разрешить…» – быстро пробегаю глазами на предмет несоблюдения формальностей в заявлении, и глаз цепляют два слова, которые зачем-то были написаны в этом документе. Возвращаюсь к фразе: «…мой сын, Чарльз Артур Уизли, сочетается браком с Гарри Джеймсом Поттером…» И еще раз… «…сочетается браком…» До меня никак не доходит смысл этой глупой фразы. Какое отношение имеет Гарри к свадьбе Чарли Уизли?.. Вероятно, я сказал это вслух, так как счастливый отец жениха, осторожно потянув из моих судорожно сжатых пальцев пергамент, ответил, глядя в пол: – Мой сын и Гарри Поттер решили пожениться. Я чувствую, как темнота заполняет мой мир, как трещат его опоры. Еще секунду назад я был счастлив. А сейчас я стал окончательно одинок. – Мистер Малфой, так вы подпишете? Я смотрю с ненавистью на этого человека, и, вероятно, он видит в моих глазах нечто такое, что заставляет его вздрогнуть и попятиться. «Выдержка!» – слышу я голос своего отца. «К черту!» – впервые в жизни отвечаю ему. Я поднимаюсь и, не глядя на Артура Уизли, быстро покидаю кабинет. Вот о чем он молчал! Подлец! Вот его чертово благородство! Вот откуда это чувство… тоски??? Нееет! Тут не тоска. Это трусость. – Это трусость! – ору я, и от меня отскакивает десяток случайных свидетелей моей истерики. Влетаю в туалет и сую пылающий лоб под струю холодной воды. – Поттер, как же ты посмел не сказать мне! Почему? Зачем ты это делаешь? Я шепчу это, захлебываясь водой, и пытаюсь найти ответы. О, моя коварная память! Она тут как тут: « – Я хочу быть с тобой, Драко! – Ты же понимаешь, что это не возможно. Чего тебе не хватает? – Настоящей любви. – Поттер! А у нас что? – Обман. Ты врешь мужу, я вру вообще всем. Я не хочу, чтобы наша любовь строилась на лжи. – Поттер, ты идеалист! Если я брошу Забини ради тебя, половина магического мира станет нищей. Подумай уж своими гриффиндорскими мозгами! Слияние бизнеса Забини и денег моей семьи – залог благосостояния тысяч людей. Ну? Что ты молчишь? – Я умираю от этой лжи, Драко. – Опять ты за своё! – Нет, помолчи. Я, как гриффиндорец, не могу желать разорения людям. Но как человек, любящий тебя, я вынужден буду тебя оставить. И может быть тогда, Драко, ты решишь, что для тебя важнее – я или бизнес». Я тогда его высмеял. А потом целовал всю ночь, награждая ласковыми прозвищами и даря себя взамен. И забыл об этом разговоре. По лицу и волосам стекает вода. Мантия перекошена, рубашка наполовину расстегнута, лицо как у потерявшегося ребенка – испуганное. Жалкий вид. Машинально начинаю приводить в порядок себя и собственные мысли. Так, Поттер решил обзавестись семьей. Что ж. Закономерно и разумно. Ему уже давно пора включить зеленый свет для потенциальных партнеров. Он поступил так, как поступил бы любой на его месте. Так чего я психую?! Возвращаюсь в кабинет – Уизли уже нет. Но на столе оставлены свиток и конверт. Беру заявление и, не глядя на строчки, подписываю. А это что? Подтянув к себе конверт, разворачиваю и вновь едва не срываюсь. «Мистер Ч.А.Уизли и Г.Д.Поттер имеют честь пригласить Вас и Вашего супруга на торжественную церемонию бракосочетания…» Конверт выпадает из моих пальцев, и я впервые за долгое время плачу.
Гарри: Все как во сне. Приготовления к свадьбе, суета, веселый смех. И Рон со своей дурацкой идеей. Я не против подурачиться, но вот мальчишник в исполнении всех братьев Уизли – это перебор. Но все так радостно поддержали идею, что я согласился. Днем мы с Чарли долго ходим по магазинам. Он такой оживленный, а мне становится все хуже. Меня раздражает буквально все. Но Гермиона сказала, что все люди перед свадьбой психуют, и я стараюсь сдерживать эмоции. Но получается плохо. В магазине мадам Малкин Чарли долго выбирал рубашку и все время спрашивал, ту или эту, а я только смотрел на табуреточку, укрытую в примерочной, и ждал, что время вдруг… по волшебству… (ну есть же оно!) повернет свои стрелки, и я увижу Драко, которому еще одиннадцать и с которым у меня все впереди. Я даже закрыл глаза ни миг. – Гарри! – окрик Чарли над моим ухом не дал свершиться чуду. – Я устал, – тоскливо смотрю в его глаза и, не говоря больше не слова, ухожу прочь.
Сообщение отредактировал Сколопендр@ - Вторник, 22.07.2008, 00:04
*** – Эй, мистер Поттер! – этот голос не знаком, я останавливаюсь и удивленно смотрю на вынырнувшего из ниоткуда молодого человека. Взъерошенная шевелюра не лучше моей, раскрасневшееся лицо. Он догонял меня? – Вы кто? – в моем голосе любезности не больше, чем у кредитора. Молодой человек смущенно улыбается и протягивает мне сверток. – Что это? – Мистер Уизли просил вам отдать, чтобы вы примерили. Я зайду за ответом к вам домой ближе к вечеру. Настойчивость Чарли вновь скрипнула по нервам, как нож по стеклу, но парень ни при чем. Я кивнул и аппарировал домой. Эта выходка с мальчиком-посыльным почему-то выбила из колеи окончательно. Злой, как тролль, я ворвался в свой дом и с размаху кинул сверток об стену. Я трепыхался, как муха в паутине, в своих сомнениях и угрызениях, и Чарли только сильнее меня запутывал. Я чувствовал, что теряю не только иллюзии по отношению к семейной жизни, но и становлюсь нос к носу с ее жестоким оскалом. Но ведь я еще могу все это прекратить! С размаху падаю в свое кресло и опускаю голову на руки, закрывая лицо и вцепляясь в волосы. «У меня еще есть время! Я должен, наконец, что-то решить! И для этого мне нужно поговорить с Малфоем». Я вскакиваю и бросаюсь к камину. Который час? Три. Он еще на работе. Беру полную пригоршню порошка и заношу ногу, намереваясь переместиться в Министерство Магии, но яркая вспышка вынуждает отшатнуться. – Малфой?
Драко: – Малфой? – Поттер испуганно шарахается и смотрит на меня огромными глазищами. Я собираю остатки хладнокровия и спрашиваю: – Это правда? – растерянность не позволяет мыслям выстроиться в логичную фразу. Да к чему спрашивать! Стоит посмотреть на его пришибленный вид, и ответ становится очевиден. – Почему? – Почему что, Малфой? Поттер вдруг меняется, словно от многосущного зелья. Его лицо становится чужим. В глазах сверкает огонь. Только не тот, что я привык видеть, а жесткий и пронзительно-холодный. Он кривит губы в ухмылке, от которой у меня липким потом покрывается спина, и цедит сквозь зубы: – Ты пришел молчать? – Почему ты женишься, Гарри? – жалкий лепет, не достойный Малфоев, срывается с моих губ, но на другие слова у меня нет сил. Поттер смеется мне в лицо и выплевывает горькие слова: – Потому что людям свойственно создавать семьи, Малфой. Потому что людям хочется обычного счастья. Что не понятно? Ты же женат! – Поттер, мы ходим по кругу с этой темой! – взрываюсь я и забываю свой главный вопрос. – Я сошел с круга, Малфой! – его побледневшее лицо пугает даже меня. – У меня нет больше желания быть твоей девкой! Что он говорит? Я шепчу это или пытаюсь выдавить из себя хотя бы звук, но ужас поражает меня ступефаем. Почему-то приходит глупая мысль, что Волдеморт тоже видел такое его лицо перед смертью. Буквально выпадаю от своего камина, больно ударяясь пятой точкой, и, не глядя, шарю рукой в поисках палочки. Гладкое дерево оказывается в руке и тихое «Ассио, бутылка» притягивает ко мне виски. Глоток, обжигающий и долгий, возвращает меня из кошмара. И я вспоминаю тот вопрос, который хотел задать: «На какое время назначена церемония»?
Гарри: Что. Я. Наделал! Пустота вместо души. Звон вместо тишины. И перед глазами его лицо, искаженное от… неприязни? А может быть от разочарования? Он разочаровался в тебе, – поет подсознание. Драко прав. Я не тот сильный маг – герой и блаблабла… Я малодушный идиот! Сползаю по стене на пол и замираю взглядом на корешке книги, торчащей в нижнем ряду огромной книжной полки. Драко всегда ее так оставляет… оставлял раньше, когда мы с ним встречались на «моей территории». И я сознательно не убирал ее на место, надеясь, что когда-нибудь Малфой вернется и вновь ее достанет. Это же так удобно… Не надо искать. Зажмуриваюсь и чувствую, как глаза начинает щипать. Нет. Я не стану рыдать о том, что никогда не случится. Я просто попрощаюсь сейчас с прошлым и начну новую жизнь. В новом костюме… Ищу равнодушным взглядом сверток с одеждой. А, вот он – в самом углу. И с новыми привычками… Поднимаюсь и решительно подхожу к книжной полке. Торчащий красный корешок с глухим звуком вбивается моим сапогом в строй. – С новой жизнью тебя, Гарри Поттер.
Драко: У нас в баре было всего две бутылки виски. Я помнил это. Но почему меня так развезло, я не понимал. Услыхав ворчливый голос Блейза, я даже не сделал попытки подняться с пола и стереть с лица слезы. – О-о-о-о, нееет! Малфой? Ты снова жалеешь свои деньги, – на этот раз его шутки бьют как пощечина. Я мгновенно трезвею и, опираясь на локти, бросаю в Блейза пустой бутылкой. – Убирайся! – Что это у нас? Классическая истерика? И что за повод? – Забини легко отворачивается от бутылки и ловит ее на лету. Класс! Я так не умею… И почему он не стал ловцом? Хм! Да потому, что против Поттера… Я рычу и поднимаюсь на ноги. – Чертов-Гарри-Поттер пригласил нас на свадьбу! Завтра… – ноги подламываются, и я вновь плюхаюсь на пол и смотрю на реакцию Блейза. Мой муж хоть и не любим мной, но все же это достойная партия. Умен. Красив. Выдержан. Умен. Черт! Заело… – Повод найден, – кивает Блейз и больше не улыбается. – Но причина, Драко? Как я не люблю этот его тон! Я вспоминаю Люциуса, когда он вот так же тихо и убийственно спокойно отчитывал меня, а потом следовал круциатус. – Причина, что я не в настроении искать причину! – огрызаюсь я и встаю на четвереньки. Сильные руки помогают мне принять горизонтальное положение, и наши лица оказываются напротив. Синие глаза Блейза серьезны и в них клубится… обида. Обида?! Это неожиданно. – Ты жалко выглядишь, Малфой. За три года, что мы женаты, я свыкся и с твоими приступами хамства, и с твоими манерами. А вернее, с отсутствием таковых. И я закрывал глаза на твои шашни на стороне. Не дергайся, – он сильно встряхивает меня и шипит в лицо. – Я знаю про Поттера. Даже больше, чем знаешь ты. И я никогда не смогу простить тебе связи с ним. Что бы ты ни плел про детскую месть и прочее! Ты с ним спишь все годы нашего супружества! Думаешь, я не знаю? Я отпихиваю от себя Блейза и почти на парселтанге отвечаю: – А ты думаешь, я не знаю про Малькольма?! Так что мы квиты, муженек! Я проигрываю эту схватку… Несмотря на то, что последнее слово за мной. И я не хочу… первый раз в жизни не хочу оправдывать свои ошибки.
*** Гарри: Жутко хотелось напиться. Я ухватил с подноса бокал и залпом осушил. Но похмелье, как назло, меня не брало. Церемония бракосочетания проплывала мимо моего сознания. Вчерашний мальчишник еще гудел в голове хмельным звоном, и я даже был благодарен Рону и его братьям за дикий разгуляй, что они устроили в Норе, но отрешиться от происходящего полностью не мог. Я сегодня был вновь в центре внимания и почти физически страдал от липких взглядов и лицемерных поздравлений, но старался отвечать любезно и не портить Чарли торжество. Была только одна минутка, когда я не смог сдержать свой страх… или совесть… или черт знает что еще, когда в тишине зала под тихие всхлипы были произнесены слова: «Если кто-нибудь из присутствующих знает причину, по которой этот брак не может состояться…» В этот момент я не выдержал и под помертвевшим взглядом Чарли оглянулся на дверь. «… пусть скажет сейчас или молчит во веки веков». Вовеки... И тогда я натянул на свое лицо маску счастливого человека и поклялся сделать счастливым своего мужа, которому дал обет верности. Но так хочется напиться! Еще раз оглядываю зал. Гости шумно празднуют. Чарли… А Чарли идет сюда. Собираюсь внутренне и улыбаюсь. – Гарри, ты все время один слоняешься, а сегодня наша свадьба, – мужчина сильно прижимается ко мне и целует в губы. Открыто и по-хозяйски. Мне не очень нравится эта его манера. Отталкиваю… легко,.. чтобы только он понял, что я сопротивляюсь, и вновь хватаю с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским. – Тебе хватит, – Чарли, голос которого я не узнаю, пристально смотрит в мои глаза, и я не вижу ни привычной мягкости, ни солнца. Опешив, я покорно отдаю бокал его требовательным рукам и вполголоса произношу: – Но я хочу шампанского. – Теперь ты будешь хотеть то, что хочу я. Я твой муж, милый. У меня по спине побежали мурашки. Не оттого, ЧТО я услышал, а от повелительных ноток. Я моментально трезвею и оглядываю стоящего передо мной человека. И где, спрашивается, мой Чарли? А? Оглядываюсь в надежде найти ответ у других…
Драко: Я специально собирался на четыре часа дольше, чем мог бы. Сославшись на головную боль, выждал, пока пройдет официальная часть. И теперь стоял у зеркала, придирчиво осматривая себя. Я себе нравлюсь. А вот идея Блейза тащиться на это представление – нет. И ничто меня не заставит глядеть на лживую и счастливую рожу Потт... – Поттера? Нет! Еще один Уизли! – смеюсь, глядя на себя в зеркало. Только от смеха того, зазеркального парня, одетого во все черное, отчего платина волос кажется сединой, становится не по себе. – Вот почему ты молчал, ублюдок! Рычу и бью набалдашником трости в стекло, посмевшее отразить мое отчаяние. – Ублюдок, – я тяжело дышу, не пытаясь стряхнуть с себя зеркальную пыль и вытереть кровь, хлынувшую из пореза на виске. Меня не заботит то, как я сейчас выгляжу. От ясной и неоспоримой мысли у меня темнеет в глазах. – Ублюдок! Ты просто боялся, что я убью тебя прямо там, за то, что посмел меня сравнить… а тем более променять на эту рыжую гориллу! До хруста в суставах сжимаю трость и аппарирую на Гримуальд Плейс… Прямо в зал, где сверкает роскошью и бриллиантами состоятельная публика и хохочет и веселится остальная часть приглашенных на свадьбу. Мои глаза в две секунды отыскивают Поттера. Трудно не заметить высокого и здорового рыжего ублюдка, лапающего Гарри так, словно тот его собственность! Чувствую на себе удивленные взгляды. Но мне не до них. Я неотрывно пью вместе с Уизли этот тягучий и долгий поцелуй, пока Поттер не откидывает голову и не отступает на шаг, смущаясь и… Поттер что-то говорит. Рыжий ублюдок отвечает, и лицо Поттера принимает тот глупый вид, который сводил меня с ума в школе. Его приподнятые брови, чуть закушенная нижняя губа и огромные глазищи. Я доставал его всегда с тайной мыслью еще раз увидеть это выражение, из-за которого хотелось тут же взять его без условностей и подготовки. Но сейчас он смотрит не на меня. – Что происходит? – шепчу я себе под нос и встречаюсь глазами с Поттером. Его лицо меняется за доли секунды. Облегчение и надежда – отчаяние и боль – и вдруг страх и тревога. Я увидел, как шевельнулись его губы – «Драко», – как он дернулся ко мне, как железная лапа рыжего дернула его назад и как вновь потускнели глаза цвета молодой травы. – Драко! Что случилось? – передо мной вырос Блейз, бледный и испуганный. Он тянется к моему лицу, проводит по щеке, и я замечаю, что его пальцы окрашиваются кровью. – Что случилось? – Блейз берет меня за плечи и чуть встряхивает. – На тебе лица нет. И кровь! Говори, что ты молчишь?! Я удивленно гляжу на его неподдельное волнение и качаю головой. – Ничего страшного. Это просто зеркало. Поттер бросает на меня еще один взгляд. Хмурый и холодный. И тянется губами к Уизли. Тот немедленно впивается в его рот, и по ушам бьет свадебный марш. Молодые под общие аплодисменты затягивают поцелуй, а мне становится смешно. Если бы я не знал тебя, Поттер, я и правда решил бы, что ты счастлив. На сердце становится отчего-то легче, и я двигаюсь через весь зал к виновникам торжества. – Мистер Уизли и… – произношу это в своей манере, растягивая гласные и чуть улыбаясь, – …мистер… – Мы оставили фамилии, Малфой, – прерывает меня Уизли. – Хм, – я киваю, – …и мистер Поттер. Позвольте засвидетельствовать свое почтение. – Я замолкаю и смотрю в глубину таких родных глаз. В зале наступает тишина и сгущается воздух. Все с замиранием смотрят на меня. – И поздравить вас с успешным выбором. Поттер бледнеет, но улыбается. – Благодарю вас, мистер Малфой. Я действительно выбрал человека, умеющего любить по-настоящему. Это произносится тихо и абсолютно спокойно, и моя уверенность улетучивается, как пузырьки воздуха из шампанского, которое мне подносит Блейз. Я растягиваю губы в усмешке и приветствую счастливцев бокалом! – Горько, – шепчу я. Зал взрывается радостными криками, а Гарри смотрит на меня с ненавистью.
Гарри: И где, спрашивается, мой Чарли? А? Оглядываюсь в надежде найти ответ у других… Неожиданно натыкаюсь на взгляд Малфоя. Как он тут оказался? Его только что не было! У меня вмиг смешались все мысли. Он пришел! Он пришел… за мной? «Драко»… Мои губы непроизвольно произносят его имя, и обида тут же врывается в сердце. Почему ты не пришел раньше? Прихорашивался, небось, для своего… И вдруг я вырываюсь из своих мыслей, и передо мной остается только его образ. Черные узкие брюки, такая же черная атласная рубашка, увесистый кулон с гербом Малфоев на серебряной цепи, бархатная, абсолютно черная мантия, а выше белая шея, скулы, взлохмаченные белые волосы, алая дорожка через щеку и яркие искусанные губы. У него кровь! Я делаю движение, но Чарли вновь удерживает меня за локоть, четко давая понять, что в ту сторону мне больше не стоит дергаться. Если бы я не знал, что Дракулы не существует, сейчас бы решил, что это он. Холод так и сочится от его взгляда. Смотрю на него, но не гляжу в глаза. Мне это ни к чему. Но, заметив Блейза, рванувшегося из угла зала к Драко, все же не выдерживаю и тону в тоске серых глаз. Не верю! Тебе ни черта не жаль! Хмурюсь и вспоминаю о Чарли, который едва не ломает мне кость, так впился в плечо. Отрываю взгляд от Малфоя. Его есть кому утешать. Вон как Блейз засуетился. Чарли. Смотрит. Ждет. Не сердись. Любовь к Малфою как нож. И вынимать его из сердца – больно. Я тянусь к нему за поцелуем и глохну от музыки, возвестившей о тридцатом поцелуе молодоженов. Как трогательно! Чарли больно прикусывает губы, но я даже рад. Одной болью перекрыть другую. – Мистер Уизли и мистер… Я отрываюсь от Чарли, волосы которого уже успел взъерошить, и смотрю в ухмыляющуюся физиономию Драко… НЕТ! Малфой собственной персоной из моих кошмаров детства. Что он там лопочет? – И поздравить вас с успешным выбором. Это низко! Хочешь заставить меня чувствовать вину? Не дождешься. Я ни в чем не виноват! Собираю всю оставшуюся выдержку и кривлю рот в улыбке. Судя по меняющемуся лицу Малфоя, я достигаю цели. – Благодарю вас, мистер Малфой. Я действительно выбрал человека, умеющего любить по-настоящему. Мой удар тоже не рыцарский. Но, по-моему, я вновь его… ненавижу.
Сообщение отредактировал Сколопендр@ - Вторник, 22.07.2008, 00:07
Сколопендр@, всё никак не засяду почитать фик.... Но я исправлюсь, обязательно! возьму себя за шкирку и усажу читать и вот тогда постараюсь написать осмысленный коммент Быстрее! Выше!Сильнее! Глyбже!.. Чаще!.. Чаще!!! xD Если Вы находите ошибки, просто внесите их в список особенностей ^__~ Оставляйте, пожалуйста, комментарии =) авторам всегда приятно их читать. Спасибо! ^^
Спешу уверить заинтерсованных читателей, что фик не забрасывается. Соавтор прислал мне продолжение только вчера, а завтра я уезжаю в отпуск. Поэтому прода будет только в начале сентября, после того, как я вернусь домой, если, конечно, соавтор не решит выложить продолжение без меня.
Сколопендр@, приятного и веселого отпуска тебе! будем ждать с нетерпением! Быстрее! Выше!Сильнее! Глyбже!.. Чаще!.. Чаще!!! xD Если Вы находите ошибки, просто внесите их в список особенностей ^__~ Оставляйте, пожалуйста, комментарии =) авторам всегда приятно их читать. Спасибо! ^^
Глава 3 Драко: Я выдержал неделю. Ха! Выдержал… Я ее просуществовал, потерявшись во времени, я ее запомнил до каждой секунды, я ее не помню абсолютно. Блейз серой тенью в моем доме. Посторонние запахи от него, когда он прижимал меня к себе, нашептывая странные фразы о болезни и о глупости, о работе и о бизнесе. Его раздраженные окрики, когда я не слышу его. Злые пощечины, когда я огрызаюсь. И ночи боли… Я не могу больше спать с Блейзом, а от этого больнее в два раза. И еще. Всю неделю среди прочего хаоса цветов, окружающих меня, я отчего-то ищу только зеленый. Я реагирую только на него. Я ищу его повсюду. Пятница началась с того, что в безликой толпе я натыкаюсь на зеленый взгляд какой-то девчонки и неожиданно понимаю, что со мной. Я напугал малышку, упав перед ней на колени и, вцепившись в ладони, повторяя «Прости». Но я не чувствую вины перед убежавшей девчоночкой. Я чувствую только безмерную благодарность, и моя жизнь приобретает смысл. Бизнес? Нет. Деньги и власть? Нет. Мнение света? Сто раз нет. Невозможность развода с Блейзом? Это кто сказал?! Блейз?!! Да сто тысяч раз нет, и все слова о том, что Малфои не совершают разводов – бред! Смысл жизни – Гарри. И ради него я брошу все и всех. В субботу я впервые после «болезни» собираюсь на работу. Зеркало, так и не восстановленное после моего удара, отображает ужасную картину. Похудевший, с впавшими щеками, бледный. Бескровные губы, синяки под глазами, выцветший взгляд. Да уж… В другое время я не вышел бы на улицу в таком виде, но сейчас – плевать! Несколько движений палочки, чуть косметики – и я прежний Малфой. Иду к камину и вызываю хозяина «Вечерней Розы», приятного небольшого отеля с подмоченной репутацией. – Мистер Малфой, – заигрывающая улыбка старика, польщенного моим вниманием, и настороженный внимательный взгляд. Боится гнева Министерства. Что ж. Это мне на руку. Не стану его разубеждать. – Мистер Смол, – театральная пауза - и улыбка старика тает. – Если вы вновь о том, что кто-то написал грязный пасквиль, будто я держу публичный дом… Я поднимаю руку, затянутую в лайковую перчатку, и прерываю его возмущенный вопль. – Если мне понадобится поговорить с вами об этом, я вызову вас к себе, да и то перед самым судом. – Старик заметно бледнеет и неотрывно следит за моими губами. – Но, мистер Смол, я обращаюсь к вам из собственного дома. – Вновь делаю паузу, чтобы дать Смолу время убедиться в моих словах. – А это значит, что у меня к вам возникло личное дело. – Мистер Малфой хочет заказать у меня столик? – постепенно в речи старика начинают проскальзывать подобострастные нотки эльфа-домовика. «Не хватает только выкручивания ушей», – думаю я и холодно смеюсь над его предположением. – Я не хочу обидеть вас, Смол, но я никогда бы не заказал столик в «Вечерней Розе». Смол в раздраженном замешательстве взирает на меня, и я отвечаю на вопрос в его глазах: – Мне нужен отдельный номер в вашем отеле на длительный срок. Но так, чтобы о нем знали только вы и я, – озвучиваю я часть своего предложения. – Я не держу притонов! – зло огрызается старик. – Вам заняться нечем, мистер Малфой, что Вы начали играть в авроров и преступников?! – Смол! – тихо и властно, чтобы сбить с того спесь. – Я предлагаю вам сделку. Вы мне номер на моих условиях, я – защиту и финансирование вашего бизнеса, который с помощью моих денег может занять должный уровень! – Бордель откроем официально? Смол и Малфой?! – яростно выплевывает старик, а я шарахаюсь, как от пощечины. Что-то в его словах, интонации, взгляде было до боли знакомое. И почему хочется ответить: «Заткнись, Поттер!»? Я трясу головой и произношу слова, которых от меня никто и никогда раньше не слышал: – Помоги мне, Смол… А я помогу тебе. Дважды повторять не стану. Старик пристально смотрит на меня и вдруг становится добрым и милым: – Кто ж тебя так, сынок? А? – Это не обсуждается, – цежу я сквозь зубы, едва сдерживая слезы. – По рукам, мистер Малфой. По рукам. – Мне нужны портключ в номер и долгосрочная аренда. Апартаменты я обустрою сам. Деньги и мои обязательства, а также официальное разрешение на представление услуг получите к вечеру. И вот вам чек, – подписываю небольшой листок на крупную сумму. – Но прошу обналичить его в Лондонском банке. Прощайте, мистер Смол. – Договорились, мистер Малфой. Я поднимаюсь и не смотрю, как в огне исчезает довольное лицо состоятельного отныне владельца отеля «Вечерняя Роза». До Министерства я добираюсь в два приема. Так. Девять утра. Значит, у меня есть целый день на подготовку. Прохожу мимо очаровательной ведьмочки на ресепшене, интересуюсь на ходу ее делами и как бы невзначай спрашиваю, не видела ли она старшего аврора Уизли. Девушка отвечает, и я получаю полную информацию: Рон Уизли будет в пять, так как у них сегодня с раннего утра рейд. Следовательно, Поттера я отловлю тоже к вечеру.
Гарри: Надо проскочить мимо Виктории! Она постоянно пристает со своими дурацкими расспросами. Я незаметно проскальзываю в раздевалку и наслаждаюсь тишиной. Через двадцать минут сюда набегут молодые авроры и, шумно обсуждая квиддичные матчи, начнут свой привычный день с вопроса, уже набившего оскомину. Впрочем, как и мой лживый ответ: «Вы представить себе не можете, как я счастлив. Где? А, это! Ну, так любовь бывает разная, и у кого-то она похожа на бой». И главное в этот момент улыбаться. Рон, по-моему, повелся. Я шумно выдыхаю и, упираясь локтями в колени, прячу лицо в ладонях. Прячу от стыда. Никогда не думал, что придет такое время, что мне придется лгать другу, щадя его братские чувства. Но я не могу ему признаться, что довел Чарли до состояния вечного срыва. Это произошло в первую же ночь после свадьбы. «Чарли, ну перестань, – я изо всех сил старался не обращать внимания на его резкий тон и злой взгляд. – Я тебе обещал, что буду твоим. Я дал слово при сотне свидетелей. – Дать-то ты его дал, – на Чарли не было лица. Его золотисто-карие глаза были темны и обжигали холодом, а слова били наотмашь. – Но ты унизил меня, едва не рванувшись к этой скотине. И этому тоже было немало свидетелей! – Ты выдумываешь, милый, – я старался разрядить обстановку и улыбнулся. – Запомни, Поттер, – грубые слова неожиданно переросли в грубые действия, и сильная рука дернула за рубашку, – если узнаю, что теперь ты хотя бы думаешь об этом ублюдке, я прикончу тебя и его. На его искаженное бледное лицо было больно смотреть. Понимая, что состояние Чарли вызвано только моим невниманием, я почувствовал приступ вины и неуверенности в себе. Ведь это я не смог убедить его в своей искренности, когда пошел с ним к алтарю, и это из-за меня ему так горько. Я осторожно погладил его стиснутые на моей рубашке пальцы и прошептал: – Прости. Я виноват. Мне нужно время, чтобы забыть его. Следующий ход, наверное, не смог бы просчитать даже Рон, гордящийся своим умением предвидеть ситуацию. Тяжелый кулак впечатался в мое лицо, и я отлетел через всю комнату к стене. Не успев сползти по ней, я поймал еще два хука. Задохнувшись, я сложился пополам, прижав руки к ребрам, но рывок за волосы вернул мне вертикальное положение. – Я не могу позволить тебе такую роскошь! Жесткий поцелуй и его дикая улыбка. Меня до сих пор бросает в дрожь от воспоминания, а унижение и боль, пришедшие вслед за этим, никак не укладываются в моем сознании. Я вздыхаю, когда слышу голос Рона. – Гарри! Что так рано, дружище?! – Улыбаюсь и пожимаю плечами, чувствуя, что свежие синяки на спине чувствительно отзываются на мои движения. – Хм, не хочешь говорить, не говори, – спокойно отзывается Рон, но в воздухе повисает напряжение. – Он просто заездил меня, – бодро отвечаю, отворачиваясь и пряча лицо. Рон переодевается и молчит. Я начинаю менять гражданскую одежду на форменную аврорскую. Какое-то время слышна только наша возня. Я успокаиваюсь и, зашнуровывая высокие ботинки, незаметно перевожу дыхание. – У нас сегодня рейд, – слышу голос и оборачиваюсь, натыкаясь на пристальный взгляд моего друга и начальника. – И я не думаю, что ты готов. Физически, во всяком случае. Я хмурюсь и встаю напротив Рона, сидящего на скамейке. – Как это понимать? – затаившиеся обида и злость выныривают из темноты. – Ты отстраняешь меня? Синий взгляд темнеет. Рон поднимается, оказываясь со мной, образно говоря, нос к носу. На самом деле он выше, и я смотрю снизу вверх. – Понимай, Поттер, как хочешь. Но если ты не скажешь, почему у тебя синяки по всему телу… – Какое тебе дело! – перебиваю я его. – Или ты не знаешь темперамента Чарли? – Темперамент? – лицо Уизли становится знакомо ошарашенным. – Ну… он, конечно… – Смущение разливается по его лицу краской стыда. Он морщится, но потом взрывается: – А откуда мне знать, какой у него темперамент?! Я устало машу рукой и надеваю на себя куртку, пообещав себе все же выучить маскирующее заклинание.
Драко: Я ждал его весь день, выдумывая слова и аргументы, которые смогли бы убедить его в необходимости поговорить. Но стоило мне увидеть уставшую и какую-то поникшую фигуру, я растерял все заготовленные фразы до последней буквы и все, что мог сделать – схватить Поттера за руку и выдохнуть: «Гарри!» Мой… Нет… теперь уже не мой Гарри вздрагивает и вырывает руку. Я испугал его? Конечно! Он ведь только что с рейда, и кто знает, что там могло произойти, а я… – Гарри, подожди, – я шагаю к нему и вижу, как темнеет его лицо и хмурятся брови. Я охватываю его жадным взглядом, к неудовольствию замечая, что выглядит он по-прежнему прекрасно. Разве что в глазах появилось что-то новое… Чужое. Но сейчас мне нужно только поговорить. Я озвучиваю свою мысль, но Гарри воспринимает ее как неудачную шутку. Он не дает мне шанса… Он просто уходит. – Стой, Поттер! – вцепляюсь в его плечо и активирую портключ. – Что это значит, Малфой?! – Поттер рычит, как лев, нервно озираясь. Я улыбаюсь, вспоминая старые добрые времена. – Я же просил тебя… – Я тебе ответил! – Новое в глазах Гарри приобретает яркость, но я никак не могу ухватиться за ускользающее определение. – Где мы? Я молчу, а он, не дожидаясь ответа, идет прямо к дверям, стараясь отпихнуть меня с дороги. Я ловлю его в объятия и стискиваю, что есть силы. Гарри вздрагивает в моих руках и болезненно морщится. Я ослабеваю хватку, а он отпрыгивает назад и трясущейся рукой наставляет на меня палочку. – Ты можешь меня ударить, Поттер, – говорю я, – но сначала дай мне сказать. Гарри вдруг как-то гаснет и устало садится на одинокий стул. – Что тебе нужно, Малфой? – Только объясниться, – я подхожу ближе и замираю в паре шагов. – Гарри, – мой голос неожиданно срывается, но я продолжаю, – ты был прав. – Зеленый взгляд упирается мне в лицо. – Ты был прав, говоря, что я не умел любить. Мне казалось, что я смогу обходиться без тебя, если ты вдруг решишь покончить с нашими отношениями… – Короче, Малфой, – равнодушный голос больно бьет в самое сердце. Но он имеет право. – Но я не знал, что мне будет так трудно без тебя, – наконец вспоминаю ту убогую фразу, которая, по моему мнению, должна объяснить всю боль и растерянность, что я ощутил за эту неделю. Поттера она, вероятно, не тронула. Он ухмыляется и горько качает головой. – Трудно? – изумрудный свет становится смертельно опасным. Он поднимается и медленно подходит ко мне. – Так найди себе другого хастлера, Малфой. Я завязал. Или ты не понял? – Зачем ты?.. – шепчу я, пьянея от близости и не имея сил контролировать свой голос. – Я готов бросить ради тебя все: семью, карьеру, страну, волшебный мир, в конце концов! Вся та чушь, что я нес раньше – мое заблуждение. И я понял это. – Слишком поздно. Два слова. Словно гвозди в крышку гроба моей надежды. Я не могу говорить. Я просто смотрю на бледное лицо Гарри и молю время вернуть меня назад в тот вечер, когда я еще не двинулся в путь по лунной дороге. – Прошу тебя, – жалкий шепот. Это сказал я? – Я не могу предать человека, который женился на мне, зная, что я любил другого. Который пожертвовал своею гордостью ради меня. И который хотел, чтобы я не был одинок. Понимаешь ли ты, Малфой? Я не могу возразить. Я с ужасом понимаю, что та единственная соломинка, которая была у меня в руке, вдруг стремительно выскальзывает из пальцев. Но у меня есть последний аргумент, тот, против которого он никогда не мог устоять. Крепко стискиваю его в своих объятиях и целую, моля о прощении и о жизни одновременно.
Гарри: Весь день оказался скучнейшим блужданием по злачным местам и притонам. Несколько захваченных эмигрантов. Несколько запрещенных зелий… Пустота и безысходность – вот что поселилось у меня в сердце. Я слоняюсь за Роном весь день, словно зомби, и думаю… думаю… думаю… Почему я такой скот? Почему я все время причиняю Чарли боль? Своими словами я иногда обижаю его, и он срывается. Как вчера, например. Зачем я за ужином посмеялся над ним, назвав его аристократом? Он сразу поник, а ночью… Ночью он просто избил меня. Жестоко. Вздрагиваю от неприятных воспоминаний. Наверное, еще долго я буду видеть в кошмарах его искаженное потное лицо и слышать хруст ломающихся ребер. В этот раз мне показалось, что он получал удовольствие, когда брал меня, нарочно нажимая на ушибленные места. Я даже отключился от боли. А потом, когда Чарли привел меня в чувство, он плакал и целовал меня, просил и ласкал так нежно, что обида спряталась за спиной совести и теперь не высовывает носа. День закончен. Я собираюсь идти домой, но… не хочу. Усмехаюсь и говорю себе, что просто устал. Путь до дома у меня не займет много времени, и это хорошо, потому что Чарли не нравится, когда я задерживаюсь без причины, а сегодня (к сожалению) причин не нашлось. Выхожу из Министерства и чувствую, как меня кто-то резко хватает за руку. – Гарри! Удивленно оглядываюсь и вижу его. Впервые после свадьбы. Я не готов! Не готов к объяснениям и упрекам. Быстро охватываю взором его холеную мордашку. Похудел он что ли? Да и взгляд какой-то сиротливый. К черту! С силой выдергиваю руку и хочу уйти, но он кричит мне вслед: – Гарри, подожди, нам нужно поговорить! Я оборачиваюсь и горько смеюсь. Нужно? Кому? Тебе это никогда не было нужно, если это не касалось интересов бизнеса и твоей семьи. Зажмуриваюсь и вновь бегу от его пронзительных глаз, в которых вижу то, что так хотел увидеть неделю назад – решительность. «Никогда не поворачивайся спиной к врагу, даже если он бывший!» Я забыл этот урок Кингсли, и Малфой тут же воспользовался ситуацией. Рывок – и мы в какой-то квартире… или номере гостиницы… Обстановка дорогая. Но мне сейчас не до этого. – Что это значит, Малфой?! – Я же просил тебя, – белобрысая сволочь навешивает на себя улыбку слизеринских времен. – Я тебе ответил! – машинально огрызаюсь я, думая, куда меня унес этот придурок и как много времени мне понадобится, чтобы вернуться домой. Паника медленно набирает обороты, и я бегу от нее… к дверям. – Где мы? – бросаю на ходу, но крепкие руки Малфоя стискивают меня, задевая ушибы и синяки, отчего я охаю и, вырвавшись, зачем-то принимаю боевую стойку. До меня внезапно доходит, что, попробуй он сейчас напасть или замахнутся, я не раздумывая оглушу его. Его! Драко! Он что-то там говорит, а у меня в душе все умирает. – Что тебе нужно, Малфой? – ноги перестают держать от накатившей слабости, и я опускаюсь на стул. – Только объясниться. Драко начинает сбивчиво говорить те слова, которых я ждал так долго. Я смотрю на него и не понимаю: ну почему он это делает? Зачем вновь дает надежду на?.. Злость накатывает волной. – Короче, Малфой! – я хочу, чтобы он замолчал, но мерзавец успевает добавить яду в мое сердце. – Я не знал, что мне будет так трудно без тебя. – Трудно?! – Меня подбрасывает, и я оказываюсь в опасной близости от него. Интересно, я не на парселтанге говорю? Но сейчас я найду те слова, которые смогут передать всю силу моего отчаяния! – Так найди себе другого хастлера, Малфой. Я завязал. Или ты не понял? Его серые глаза сверкают обидой. – Зачем ты? Я готов бросить ради тебя все: семью, карьеру, страну, волшебный мир, в конце концов! Я больше не слышу его… В ушах нарастает гул, и сердце готово сорваться. Малфой замолкает, и я произношу непослушными губами: – Слишком поздно. – Прошу тебя. – Я не могу предать человека, который женился на мне, зная, что я любил другого, – я отвечаю и смотрю, как его зрачки становятся огромными. Тебе больно, Малфой? Так почувствуй то, что чувствовал я все эти три года! – Который пожертвовал своею гордостью ради меня. И который хотел, чтобы я не был одинок. Понимаешь ли ты меня, Малфой?! Он не понимает. Потому что в следующий миг он просто хватает меня и, не слушая моего стона боли, целует так, что у меня все плывет. Впрочем, как обычно. Обычно! Но теперь не будет «как обычно», я женат на Чарли! Я вырываюсь из его хватки и рукавом вытираю губы. – Все кончено, Драко, – спокойствию моего голоса позавидовали бы горы. Малфой закрывает лицо ладонями, а я вылетаю из убогого мотеля и аппарирую к дверям своего дома.
*** Драко: – Все кончено, Драко. Холод. Порыв воздуха. Я не видел, как он ушел. Я не слышал потом, о чем меня спрашивали. Не чувствовал, когда трясли за плечо. Все происходило не со мной. «Все кончено, Драко». Словно со стороны я видел, как хозяин мотеля суетится возле человека, стоящего на коленях посреди комнаты. Я стал бесплотным духом, оставив телу только ощущения. И все из-за трех слов: «Все кончено, Драко». Чьи-то теплые, заискивающие руки передают мое тело в другие, сдержанно холодные, которые трясут, требуют и толкают, которые вдруг обжигают лицо и оставляют меня. Меня? Но я больше не существую. «Все кончено, Драко». Жесткий рывок. Куда-то ведут. Я уже не чувствую холода, не чувствую боли, не чувствую прикосновений. Я больше ничего не чувствую. Вот и славно. Чувства – это лишнее. Они больше не станут меня тревожить. Но нет. Я ошибся. Вновь руки. Теплые, сухие. Тонкие горячие ладони, скользящие по щекам и уговаривающие… Что? Что вы хотите? Мне хорошо и здесь, потому что… «Все кончено, Драко». Но эти руки меня не оставляют. Они продолжают согревать мое лицо. Пальцы забираются в мои волосы, гладят, как в детстве… Детстве? Разве оно было? Разве вообще существует время? «Все кончено, Драко». Настырные! Никак не хотят понять, что мне не нужна их забота! Жесткий рывок за волосы и вкус какой-то кислятины. Нет! Нет. Нет… Я не хочу… – …не хочу… – Что случилось? Что это?! В мой мир прорвались голоса? Вон. Вон! Убирайтесь!!! Вот так. Я хочу жить в тишине. В тишине. И не слышать: «Все кончено, Драко». Да что же это?! Они вновь со мной. Не трогайте меня. Не смейте прикасаться! А впрочем… Жар ладоней на спине, и я лечу. А потом я вдруг оказываюсь под обжигающе-горячей водой. Кричу. Я кричу? Да! Салазар вас побери! – Оставьте же меня!!! Не удержался я в том мире. С криком я возвращаюсь в этот. Рождаюсь вновь. Для того чтобы возненавидеть его! «Все кончено, Драко!!!» Я хохочу, как безумный, и слышу испуганный голос Снейпа: «Успокойся, малыш, успокойся». – Северус? – только сейчас замечаю, что я голый. Снейп крепко держит меня, не давая упасть. С осознанием этого факта возвращаются и другие чувства: я понимаю, что мы оба стоим под горячими струями душа, при этом крестный даже не снял сюртук. – Что ты, черт возьми, делаешь? – Драко? – он смотрит так, словно видит призрак Дамблдора. – Это мое имя, крестный, и я сейчас получу ожоги. Снейп выдергивает меня из-под воды, дрожащими руками вытирает и укутывает в теплый халат. – Сможешь дойти до постели сам? – Вот теперь я узнаю его. Голос глухой и бесцветный. – Конечно, – отзываюсь я. – И подожду, пока ты мне все не объяснишь. Оставляю Северуса в ванной комнате и выхожу в спальню. Стоп. Спальня? Я дома? Как я тут очутился? Я же был с Гарри… «Все кончено, Драко». Я окончательно вернулся в этот мир, и он с размаху ударил в сердце.
Гарри: Временной отрезок «от Драко до Чарли» убого мал. Его не хватает на то, чтобы я смог сформулировать щемящее чувство, засевшее в груди. Да я и не хочу ничего формулировать! Мне просто плохо. Оттого, что я попался Малфою в руки, как последний дурак. Прав был Рон, желая отстранить меня от рейдов. С такой реакцией я хорошая мишень для любого преступника. Мерлин! О чем я?! Какие преступники?! Какая к Салазару реакция?! Да на Малфоя у меня всегда была и будет… Я похолодел… Вот так сформулировал! Что значит будет? Не будет у меня никакой реакции на этого хорька! Всплывшее в памяти детское прозвище вырывает стон из груди, я закрываю ладонями пылающее лицо и слышу, как стучат по мостовой первые капли дождя. Хорек. Как давно это было… Как давно было время, когда я ненавидел его честно и открыто только за то, что он смотрел на жизнь по-другому. Но та ненависть не была такой сильной и рвущей разум на кусочки от гнева, отчаяния, бессилия, разочарования, безнадежности и… любви? – Все кончено! – ору я в небо, которое опадает холодными слезами на мое лицо, сливаясь с солеными каплями, срывающимися с ресниц. – Все кончено… Я люблю Чарли. Чарли. Вот я и добрался во времени к тебе. Ты вновь будешь укорять меня за то, что я не могу подарить тебе той любви, на которую ты рассчитывал. Но я постараюсь. Только поверь в меня. Я сумею. С тяжелым сердцем вхожу в дом и натыкаюсь на оглушительную тишину. – Чарли? – осторожно зову и тянусь за палочкой. – Где ты был? – спокойный голос Чарли раздался из-за спины, и я вздрагиваю. Чувство вины расползается в сердце помимо воли, и я, закусив губу, морщусь и прячу взгляд. – Где. Ты. Был? Я не хочу, да и не могу врать ему. Гляжу на его хмурое лицо и, отложив палочку, подхожу ближе. – Я был у Малфоя. Кулаки Чарли мгновенно сжимаются, а я невольно шарахаюсь в сторону. Инстинкт самосохранения сильнее разума. Вероятно, мое движение было истолковано как бегство, потому что в следующий миг железная рука тянет меня обратно и встряхивает. – Ты не появился вовремя, я ждал и волновался, – прошипел он мне в лицо, – и теперь ты заявляешься и просто сообщаешь, что был у него? – Мне нужно было поговорить с ним, – стараясь не обращать внимания на грубость, отвечаю я и осторожно глажу его по руке. В конце концов, Чарли имеет право сердиться. – И как? Поговорил? – Его голос спокоен, но это деланное спокойствие отдается во мне сигналом тревоги. Я усилием воли внушаю себе, что это мне кажется, что Чарли не преступник, и я не должен так реагировать, и что его состояние – моя чертова вина. Устало опускаюсь в кресло и укрываю лицо в ладонях. – Чарли? – Поднимаю голову и смотрю на бледного мужа. – Почему у нас все так… непросто? А? – В золотистом взгляде замерзает лед, но я не знаю, как растопить его. – Почему мы постоянно что-то выясняем? Может, оставим прошлое в покое и просто будем любить друг друга? Мои мечты обрывает его смех. – Ты за идиота меня принимаешь? – Чарли медленно приближается. – Ты считаешь, что я, как малолетка, поведусь на сказку о безоблачной любви, несмотря на то, что ты весь пропах Малфоем? Это уже слишком! Я вскакиваю с кресла и жестоко бросаю ему: – Ты знал, что я любил Драко, когда мы с тобой стали встречаться! И я был честен с тобой и предлагал подумать! Но ты уверял, что все понимаешь! Так почему теперь обвиняешь меня во лжи?! – Я чувствую, что сейчас могу наговорить лишнего, и с мольбой смотрю на него. – Чарли,.. пожалуйста, поверь… – Поверить?! – он уже в одном шаге от меня. В его безумном взгляде только… ненависть? – Поверь… Шаг назад. И вдруг я понимаю, что просто боюсь его. – Для разговора не нужно столько времени, Поттер. – Каждый звук иголкой впивается в мое сердце. Я отступаю еще и упираюсь в стену. – Если только разговор не в постели… Чарли упирается руками по обе стороны от моего лица, и его рот жестко накрывает мои губы, прикусывая до крови. Я вскрикиваю и отталкиваю его. – Прекрати! – отчаяние рвется наружу. – Что ты творишь? Почему ты все пытаешься уладить кулаками? Я уже стыжусь показывать свое тело! Вот это я зря сморозил… Его лицо свело судорогой, а глаза остекленели. – И кто же в первом ряду? – Чарли, прекрати! – Я уже не прошу, а просто кричу в голос, выплескивая страх. – Если бы я хотел тебя обманывать, разве я стал бы сейчас говорить об этом?! Я не вернулся бы к тебе! Драко просил меня остаться! Да, просил!!! – Я уже не контролирую свою истерику и на злой взгляд с радостью сообщаю Уизли эту новость. – Но я не захотел оставить тебя, своего мужа! И я не по своей воле отправился на эту чертову встречу, – мой голос срывается, и я хриплю, разрывая голосовые связки, – не по своей… Малфой просто похитил меня… – Я кашляю и не могу остановиться. – Похитил? Тебя? И ты так долго говорил ему «нет»?! – Теперь и Чарли кричит. Его взгляд становится бешеным. – Ты с самой нашей свадьбы думаешь о нем! Выискиваешь его глазами повсюду! Бормочешь во сне его имя! – Вот это становится для меня открытием, и откуда-то приходит нелепая мысль, что на ночь мне нужно накладывать на себя заглушающие чары. – Думаешь, я без сердца?! Я считал, что ты прекратишь эти встречи! Что перестанешь бегать за ним! Так нет! Ты трахаешься с этим ублюдком и заявляешься домой рассказывать мне аврорские истории!!! Я зажимаю уши руками, чтобы больше не слышать оскорблений, чтобы сохранить хотя бы уважение к этому человеку. Пытаюсь убежать, но получаю сильный удар и отлетаю обратно к стене, медленно сползая на пол и держась за нос. Кровь быстро проникает сквозь пальцы и заливает мою любимую рубашку. Именно последнее кажется той каплей, которая переполняет мое терпение. Я смотрю на окровавленную ладонь, потом на бледное лицо Чарли, в глазах которого отчего-то вижу страх, и медленно поднимаюсь. – Я не могу так больше, – гнусавлю я и теперь уже без страха иду мимо Уизли. Я не знаю куда. Просто бегу… от унижения, от боли, от своей ошибки! Позади слышится всхлип, а в следующий миг Чарли обхватывает меня за колени и прижимается, дорожа и причитая. – Гарри, прости! Я потерял разум от ревности… Не уходи… Пожалуйста! Я не трону тебя… обещаю! В моем сердце еще слишком много боли, но моя совесть... Она уже залила пожар негодования, оставив только чувство досады. Я вновь не справился и довел его до срыва… Моя рука непроизвольно зарывается в его медную шевелюру и нежно гладит. Я же видел и знал его другим. – Ты не виноват, – шепчу я, – и мы все переживем. «Даже это?» Я закрываю глаза, чувствуя, как им становится горячо, и пытаюсь не слышать эхо сомнения в своем сердце. А смогу ли я? И нужно ли это мне? Закрываю лицо ладонями, давя всхлип, но Чарли не позволяет мне укрыться. Он с силой отдирает мои руки от лица и жарко, неистово целует. Глаза, распухший нос, губы, шею… Я охаю от боли и от разбуженной страсти. Как же мне не хватает тебя такого… Как не хватает твоей нежности. Жаркие ладони забираются под рубашку, и пуговицы разлетаются осколками, когда Чарли рвет ее. Но теперь мне не жаль. Мне плевать на жалкие обрывки ткани. Мне нужен только он. Его ласки, его руки, его губы… Они везде. Шея, грудь, живот. Я цепляюсь за его плечи, чтобы не упасть, потому что ноги вдруг становятся ватными, но все равно падаю, когда, оставшись без одежды, вдруг ощущаю жар его поцелуев там… – Гарри, Гарри… – полусумасшедший шепот и такие же, на грани безумия, движения. Я отдаюсь отчаянно, всецело, раскинув руки и впуская его в себя. Я почти не вижу его лица, но почему-то это мне нравится. В животе закручивается пружина, вырывая из моей груди просьбы и мольбы, и движения Чарли становятся жесткими, граничащими с жестокостью. Но. Мне. Все. Равно. Потому что я должен получить по заслугам! Потому что именно эта боль сможет вылечить меня от сумасшествия по имени Драко! Я в последний миг зажимаю рот руками, чтобы растреклятое имя не вырвалось на волю. Мой муж с рыком выплескивается в меня, и я следую за ним, содрогаясь в разрядке и проваливаясь в бездну облегчения. Но приземление слишком жесткое. Чарли сбрасывает мои ноги с плеч и накрывает собой мое тело. Его руки отводят мои ладони ото рта, и властный поцелуй ложится на мои губы. – Ты хотел выкрикнуть его имя, душа моя, – не вопрос, а утверждение. Он лежит на мне и прижимает мои руки к полу. Мне не укрыться от его глаз. Я могу только закрыть глаза. – Я слишком ревнивый, Поттер, и не привык делиться своим. От того, каким спокойным тоном он это сказал, мне становится дурно. – Ты обещал, – холодея, шепчу я, но звонкая оплеуха и последовавший удар по разбитому носу переворачивают мой мир, ставя его вновь с ног на голову. Несколько раз я приходил в себя, пытаясь вырваться от озверевшего Уизли, но мои силы были на исходе, и вскоре я превратился в бесчувственную куклу, которую целую ночь используют по назначению.
омг....ооочень много, сейчас не могу прочесть, но обещаю исправиться^^ сеня вечером, либо завтра-прочту и откомменчу^^ ...из всего вышесказанного следует, что во всём виноваты гомофобы, эмохейтеры и антислэшеры!
Когда-нибудь напишу целый слеш-роман...Но я уже в пижаме...
Глава 4 Драко: Ровно неделю я провалялся дома, не вступая в разговоры со Снейпом, не слушая наставлений колдомедиков, говоривших о стрессе. Мне стало все безразлично. Пустота и чернота будущего разверзлась передо мной, и я никак не мог оторвать от нее взгляда. Наконец, на восьмой день, поняв, что ничего не изменится, я просто-напросто вышел на работу. – Мистер Малфой, как Ваше здоровье? Вот первый вопрос, который я услышал у порога Министерства. Спасибо моему Блейзу, что подсуетился и любовный депересняк списал на обычную болезнь. Конечно. Я понимаю. Бизнес и честь семьи… – К черту все, – рычу я себе под нос и неожиданно понимаю, что нахожусь в лифте. – Ваш этаж, мистер Малфой. Я шагаю из кабины и удивленно оглядываюсь. Почему я на четвертом этаже? Здесь Аврорат. И мне здесь делать нечего. Я рывком разворачиваюсь и жду следующего лифта. – Малфой, как здоровье? – лица говорящего я не вижу. Собеседники у меня сегодня безликие. Пожимаю плечами, не оборачиваясь. – Ты зачем заходил? Навязчивость и знакомый голос говорившего заставляют меня оглянуться. – Ох, ты… – испуганно вздыхает Уизли-младший. – Слышал я, что у тебя проблемы с сердцем, но не думал, что так серьезно. – О чем это ты? – я злюсь, видя только рыжую шевелюру. – Хреново выглядишь, – отзывается тот, и я прикидываю, как будет смотреться драка заместителя министра и старшего полевого аврора, но в его тоне нет и намека на насмешку, поэтому я просто вновь утыкаюсь взглядом в закрытые двери лифта и игнорирую его вопросы и комментарии. Еще с минуту мы стоим в полной тишине, и, наконец, лифт открывает спасительный шлюз. Мы входим, и я называю свой этаж. Уизли стоит за спиной, но мне опять все равно. Пусть перемигивается с попутчиками, строит мне рожи… Это проблемы его несостоявшегося воспитания. – Так зачем заходил? – вновь повторяет он, и я разворачиваюсь всем корпусом. – Что ты хочешь услышать, Уизли? – холодно спрашиваю и в упор гляжу в синие глаза. – Думал… мало ли что… И куда подевался тот Ронни? Я оторопело моргаю, понимая, что нахожусь под цепким взглядом полевого командира лучшего отряда авроров, который, как мне кажется, видит меня насквозь. Интересно, когда из того неуклюжего неумехи родился воин? Я запрещаю себе вспоминать запретное имя и адрес, по которому Уизли и вся его семейка могла бы отправляться, и вежливо отвечаю: – Что именно, мистер Уизли? В синих глазах друга Га… НЕТ. В синих глазах аврора только жгущая душу жалость. Жалость? Он. Меня. Жалеет?! Вот уж не бывать этому, я вытаскиваю из запасников своей коллекции ухмылок самую брезгливую и заявляю: – У меня, в отличие от ваших дружков и семейки, никогда не случается «мало ли что». Я вновь отворачиваюсь и вовремя: лифт раскрывает двери на моем этаже. Я шагаю из кабины и слышу за спиной доброе и старое «хорек». Жизнь, кажется, налаживается. Хотя я так и не понял, зачем я спустился на четвертый этаж.
Гарри: Открываю глаза и вижу вновь белые стены. Как же надоел этот вид! Хочется уже сбежать из больницы и вернуться… Нет. Вот возвращаться как раз не хочется. Мне не хватило недели на обдумывание ситуации. Хотя какое! Три дня я был без сознания. Так сказал медик. А вот последние дни я постоянно думаю о произошедшем и выхода не вижу. Как только я очнулся, первым, кого я увидел, был Рон. Он стоял, склонившись надо мной, и разглядывал меня, словно я был возрожденным Волдемортом. – Привет, герой, – голос друга показался незнакомым, так холодно он прозвучал. Я попробовал ответить, но получился только жалкий хрип. Рон поднес мне стакан воды, я отхлебнул и кивком поблагодарил его. – Так что скажешь, Гарри? – тон профессионального дознавателя не покидал его. – А что ты хочешь услышать? – выдавил я из себя и, повернув голову, увидел Чарли. Он сидел рядом на стуле и безучастно наблюдал за нашим разговором. Встретившись со мной взглядом, он опустил голову. – Хочу узнать, к кому ты бегал на свидание сразу после того, как мы вернулись с рейда? И зачем это ты, уставший и вымотанный, поплелся искать приключений на свой зад? – Это не твое дело, – огрызнулся я, не веря своим ушам и глядя на опущенную голову Чарли. Почему он не смотрит на меня, почему молчит, почему не рассмеется на нелепые заявления? Мое сердце погружается во тьму. Это слова не Рона… Это он, Чарли, выдумал эту глупую историю! Закрываю глаза, потому что не хочу видеть, как человек, которого я пытался полюбить, предает меня… Вот так… Просто… – То есть, Поттер, ты признаешь, что это правда, – подводит итог Рональд и встает с места. Чарли поднимает, наконец, голову и встречается со мной взглядом. В его глазах торжество. – Да, признаю, – я отвечаю, глядя на него в упор. – Рон, оставь нас, пожалуйста. Мой друг морщится и впервые в жизни смотрит на меня с неприязнью. – Не заставляй меня делать выбор, Поттер, – говорит он, резко склонившись надо мной, отчего я невольно вздрагиваю. Он усмехается, и синий взгляд почему-то теплеет. – Темперамент, говоришь? Ну-ну. Когда мы остаемся с Чарли одни, я чувствую себя голым на рынке. Так пристально изучает меня мужчина, сидящий рядом. – Чарли, – начал я, не дождавшись от него никаких действий, – думаю, нам нужно расстаться и все обду…. – Не надейся, – перебивает он тихим голосом, от которого у меня мурашки ползут по спине, – ты можешь кричать на каждом углу, какой я отвратительный и жестокий, – продолжает он, откинувшись на спинку стула, – но ты будешь жить со мной и удовлетворять меня. Так, как я захочу… – Не слишком ли ты много на себя берешь? – ошеломленно отзываюсь я. – Нет. А вот ты, гляди, не надорвись, потому что твоя ноша будет очень тяжела, если ты вдруг чем-то меня расстроишь, – качнувшись ко мне, он больно сжимает мой подбородок. – Ты же не хочешь, чтобы Блейз стал вдовцом? У меня словно черный занавес опускается на глаза. – Ты сумасшедший… – я от страха почти ничего не чувствую. Мне хочется только одного: чтобы он не прикасался ко мне. – Т-ш-ш-ш… – Чарли мокро целует мои губы и шепчет мне в лицо: – Обвинишь меня – папа и Ронни лишатся авторитета и работы. – Мразь! – я брезгливо отталкиваю его руку, чувствуя, как гнев собирает магию к выбросу. – Рон поверит мне! – Может, спросим? – Чарли подходит к дверям окликает брата. – Тут тебе твой друг хочет сказать кое-что. – Уставший и хмурый Рон подходит и выжидающе смотрит на меня, тогда как я готов разрушить весь мир. – Ну же. Правда – это всегда больно. Я смотрю в глаза друга и четко понимаю – сейчас я потеряю и его. Я мотаю головой и закрываю глаза. – Как знаешь. Брошенная им фраза бьет больнее плети. Я слышу, как закрывается дверь, и только тогда поднимаю ресницы. Чарли улыбается. – Вот так-то, муженек, – нежно говорит он. Смотрю на него с ненавистью и шиплю сквозь зубы: – Думаешь, я не найду управы на тебя? – Ну, отчего, же, – он присаживается на край кровати, и его рука скользит под одеяло, задевая мой пах. – Найдешь, милый, – он властно сжимает мой член, и я едва не вою от бессилия и злобы. – Только ты сам признался в своей вине, и вряд ли Ронни теперь поверит. А если к концу недели я не увижу тебя дома, за жизнь Малфоя я не дам и ломаного кната. Пока, любовь моя. Он гладит меня под одеялом, а я готов провалиться сквозь землю, потому что тело предает меня и отвечает на его ласку. Чарли усмехается и вновь целует меня. И вот последний день в больнице. И передо мной только чистые белые, как листы бумаги, стены. И на всех я могу вывести только один вопрос: «И как тебя угораздило так влипнуть, Гарри Джеймс Поттер?» К вечеру я дома. Холодно тут. Я дрожу. Наверное, от холода, а не оттого, что еще не до конца оправился. Разжигаю камин и жду Чарли. Часовая стрелка медленно ползет по циферблату, и мне с каждым ударом маятника становится хуже. Наконец час «икс» настал. – Пришел? – усмешка Чарльза не предвещает ничего хорошего, но я не даю ему продолжить. Встаю со своего места и подхожу вплотную. – Если ты решил, что я испугался, ты ошибся, Чарли. Я хочу сказать тебе, что я уезжаю… Пока только на время… – Подожди-ка, – Чарли протягивает мне газету, и на первой полосе я вижу фотографию Драко. У меня внутри все обрывается. Я дрожащими руками держу бумагу и не смею взглянуть на слова, что напечатаны ниже. – Не трясись, – Чарли подходит сзади и сминает меня в объятиях, вызывая дикую боль в незаживших ребрах. Его язык пробегает по шее и скуле, ласкает ухо и мне становится страшно.
Драко: Хорошо. Мне хорошо. Работа отвлекает от посторонних мыслей и лишает сумбура в душе. Здесь все четко и последовательно. Решение принято, пресса оповещена, заявление об отставке написано. Никаких сомнений, терзаний и разочарований. И когда я покину Министерство, я никогда не увижу это лохматое чудо… – Черт, – выдыхаю я, понимая, что не видеть и не думать – разные вещи. Облокотившись на стол, закрываю лицо ладонями и застываю в этой позе. «Может, бросить все прямо сейчас? Не ждать трех недель. Уйти». Самая соблазнительная перспектива и выход из этого кошмара. Но это значит – проиграть. Опять. А Поттеру достанется… Я мычу, как от боли, и готов накинуться на любого, кто рискнет войти в мой кабинет. – Мистер Малфой, – молоденькая секретарша, имя которой я никак не могу запомнить, попадает под горячую руку. – Вон. – Простите, что? – девушка, не расслышав, делает шаг ко мне, и я поднимаю глаза. – Вон! – тихо цежу сквозь зубы, и девушка пятиться. – Простите… – Вон!! Под горячую руку она попадает, вероятно, впервые, потому что из ее глаз брызжут слезы, и она выскакивает из кабинета, натыкаясь на кого-то в приемной. «Мелани?» Голос, окликнувший девушку, я не хочу слышать. Но его хозяин уже стоит передо мной и сверлит меня своими синими глазищами. – Что ты сделал, ублюдок? Что ты сказал ей? – кулаки Уизли-младшего уперты в мой стол, и расстояние от них до моего носа вовсе не велико, но я упрямо молчу. – Вы с Поттером совсем охренели! Вот это он зря, право слово… Гнев врывается в мое сердце и разбивает мнимое безразличие. Я смотрю на него снизу вверх и вдруг хохочу. Громко и зло. «Вы с Поттером!» Как я мечтал это услышать! Но не от Рональда Уизли, так далеко мои мечты не заходили. Мой смех становится громче, но рыжий не поддается соблазну уйти и не нарываться. Что ж! Смех резко обрывается, и я поднимаюсь со своего места. – Никогда не ставь моё имя рядом с его. Заруби себе это на носу. Аврор криво усмехается, но его взгляд по-прежнему холоден. – Знаешь, если бы мне пришлось арестовывать людей за глупость, то вы были бы первыми кандидатами. Я мотаю головой, пытаясь понять, в чем я глуп, но понимать и обсуждать не хочется. Поэтому просто зло рычу: – Чего тебе, Уизли? Пристально смотрю в его лицо, ожидая ответа. Ведь зачем-то он пришел. Он молчит, словно оценивает ситуацию, и вдруг три слова в упор… словно своим кулачищем: – Что между вами? Я вздрагиваю, поняв его абсолютно верно, и сажусь на место, неотрывно глядя в его глаза. Очень хочется отвернуться, а еще лучше спрятаться под стол, чтобы он не смел рассматривать мою душу, где, я знаю, темно и пусто. Но его взгляд, словно магнит, держит, не отпускает. – Я не понимаю тебя, – нахожу в себе силы ответить. – Два идиота, – морщится он и, не говоря больше ни слова, уходит. Смотрю ему в спину и в который раз за день удивляюсь, какого черта понадобилось Уизли лезть в это? Ведь Чарли – его брат. Гарри его друг. А ради своего друга он готов пойти на все. Стоп! «Стоп… Малфой, не смей мечтать… Неужели Уизли-младший перешагнул через себя и пришел сюда, потому что Поттер его друг? Стоп… Но не значит ли это, что Поттеру не сладко в семейном гнездышке или он просто до сих пор думает о тебе… Стоп! Не смей мечтать!» – Мистер Уизли! – я успеваю догнать его у самых дверей приемной. Посетители с интересом смотрят на заместителя министра, удерживающего хмурого аврора за локоть, в углу шмыгает носом секретарша. Но мне плевать на них всех. – Уизли, что происходит? Рыжий вырывает руку и изучает мое лицо, словно только что увидел. – Вы охренели,.. оба… – сквозь зубы цедит он и уходит, оставив меня на обозрение присутствующим. С трудом дожидаюсь, когда этот день закончится. Выхожу на улицу и нервно курю, раскланиваясь с выходящими из Министерства работниками. Мой взгляд скользит по толпе, выискивая лохматую макушку, но либо он ушел раньше, либо я его пропустил. – Он будет завтра. Голос Уизли я скоро буду узнавать с закрытыми глазами. Откидываю недокуренную сигарету и поворачиваюсь к нему. – Что случилось? Почему его нет на работе? – Знаешь, попадись ты мне на глаза три дня назад, я бы прикончил тебя, – невпопад ответил рыжий. – Вот даже как, – рука тянется к пачке, и я вновь затягиваюсь. – Ну-ну, продолжай, Уизли. – Продолжать, собственно говоря, нечего, – отрезает аврор. – Я решил, что он сбежал с тобой, когда вы оба не появились в Министерстве. Но потом… – Он махнул рукой, отвернулся и тихо добавил: – Увидишь его – так и сделай. – Он через плечо оглядывается, и я вновь вижу перед собой растерянного гриффиндорского нищеброда. Застываю с горящей сигаретой в руке и, не успев стряхнуть пепел, смотрю, как он опадает серым порошком на моей мантии. Маленькие островки сгоревшего времени.
Глава 5 Гарри: После вчерашней ночи я словно замерз. Мне холодно от лживых клятв Чарли, холодно от его угроз, его прикосновений, объятий… Я дрожу все утро, пока лежу рядом с ним и тупо рассматриваю потолок. Обдумывая варианты побега, мысленно возвращаюсь к огромной фотографии в «Пророке». И ни похищение, ни внезапная смерть на рейде, ни даже банальное исчезновение не принимаются мною как состоятельные планы. Значит, продолжать жить с ним? От этого замерзает сердце. Я поднимаюсь и тихо выхожу из спальни. – Куда ты? – вопрос Чарли застает меня, когда я уже с сумкой стою у дверей. – На работу, – в моем голосе нет жизни, есть покорность. – Рано, – Чарли отворачивается и жестом манит за собой. Тяжелая сумка падает на пол, и я иду, вновь начиная дрожать от холода. Мой муж становится у окна и ждет меня. – Что ты хочешь? – замираю на полпути, пряча руки в карманы кожаной куртки. – Подойди. Приходится сделать еще шаг. – Ближе, Поттер. Сразу видно, что тебя не воспитывали как надо. Приходится все повторять по нескольку раз. Спорить и злить его сейчас? И к чему это приведет? Пожимаю плечами и иду к нему. – Вот так, – ухмыляется Чарли, не глядя на меня. – Твоя смена начинается только через два часа. Впредь ты будешь уходить ровно за полчаса. Этого хватит на дорогу и… – он поворачивается и улыбается одними губами, – …на то, чтобы поговорить с моим братцем. Он всегда любил сказки. Меня охватывает ярость, и кулаки сжимаются сильнее. – Зачем ты это делаешь? – спрашиваю как можно спокойнее. – Делаю что? – Делаешь из меня послушную собачонку. – Потому что, – Чарли кладет руки мне на плечи и прижимает к себе, – непослушных собачонок я не потерплю, Гарри. Он стаскивает с меня куртку, тянется к рубашке. Я невольно пытаюсь защититься и откидываю его руки. Рубашка трещит, а Чарли тут же перехватывает мои кисти и заводит их за спину, касаясь моего лица губами. – Меня заводит, когда ты сопротивляешься, – шепчет он. – Я не хочу, – говорю и приказываю себе не двигаться, но жесткий поцелуй вгоняет в панику, и я начинаю вырываться. – Пусти! Чарли! Ты обещал!! – Я? – мужчина на миг перестает целовать меня и удивленно смотрит в мои глаза. – Я обещал не причинять тебе боли, а заниматься сексом… Поттер, ты что-то путаешь. – Да пусти же! – делаю еще одну попытку… последнюю. Потому что жесткая пощечина возводит меня к той точке замерзания, за которой уже все равно, что с тобой делают. Безразличие, словно туман, укрывает меня в своих объятиях, отстраняя все чувства и желания. Горячие руки на теле. Не на моем теле. Это не меня опрокидывают спиной на стол. Не с меня сдергивают джинсы. Это не мой крик вырывается из горла… Это не я содрогаюсь вместе с другим телом… Это не мне больно и горько от унижения. Это все не я. Тот я замерз в снегах страха и жестокости. ……………………………………………………………………………………………. – Еще успеешь замазать лицо, – раздается откуда-то издалека. Я открываю глаза. Мне холодно, и меня сотрясает дрожь. Я поднимаюсь и, покачиваясь, иду в душ. Сначала смыть этот холод, эту грязь… Растирая себя мочалкой до крови, чувствую, как начинают оттаивать слезы, горячими ручейками смешиваясь с водой. «Откуда в доброй и славной семье Уизли такое чудовище? Когда Артур и Молли просмотрели задатки садиста в Чарли? Почему Рон поверил ему, а не мне? Хотя последний вопрос полная глупость. Чарли его брат, а я… А я? Кто я? Для магического мира – герой. Для близкого друга – ничтожество. Для мужа – мальчик для утех. Для любимого – помеха». Жалость к себе заполняет душу и выходит слезами. Я сажусь на пол под горячими струями и, уткнувшись лбом в колени, по-детски отдаюсь страху и отчаянию.
Драко: – Блейз! – сегодня моя активность поражает даже меня самого. – Где мои бумаги? Я вчера тут оставлял книгу и заметки, – времени остается всего ничего, я нервничаю и поэтому не сразу замечаю, что необходимая мне книга у Блейза в руках и что он удивленно поглядывает на корешок. – Кросс? «Прецедент в английском праве»? И давно ты увлекся бракоразводными процессами? Как же быстро мой муженек выхватывает нужную информацию из незначительных событий. Я открыто смотрю ему в глаза и вытягиваю из пальцев книгу. – Прецедент может быть не обязательно в бракоразводном процессе, дорогой. – Конечно, милый, – ядовитая улыбка застывает на его губах, но мне все равно. – Не жди меня к обеду. – А к ужину? - Малькольм сегодня занят? – возвращаю равноценную улыбку. – Как раз наоборот. Сегодня он свободен. Я хотел бы провести вечер в семейном кругу. Это уж слишком! Я с усмешкой смотрю в лицо мужа, которого, как мне казалось, знал как облупленного. – Уж не ухаживать ли ты решился? – моя улыбка трансформируется в хогвартский вариант брезгливой гримасы, но Блейз слишком хорошо изучил меня в школе, чтобы хоть как-то отреагировать на это. – Разве мне запрещено это? – он подходит вплотную, и только сейчас становится заметна грусть в его глазах и мелкие морщинки на переносице. – Почему ты отвергаешь меня? – его руки накрывают мои и скользят по плечам, шее, ласкают щеки и зарываются в волосы… – У меня пять минут, – строго говорю я, имея ввиду вовсе не то, о чем подумал Блейз. Но его действия становятся более решительными. Моя книга, записи, мантия, рубашка – все летит на пол. И, кажется, я понимаю, почему женился именно на нем: перед его страстью и напором устоять очень тяжело. Черные волосы мелькают перед моим взором, и я покидаю этот мир. Я вновь там… Где луна манит за собой в океан. – Драко… Драко… – его губы скользят по моему телу. – Драко… – шепот и горячие укусы, движения к дивану, стоны… Его или мои? Глубокий и горький поцелуй,.. забытый вкус его губ… Все же это я стонал. Мне не хватает его любви… Мне не хватает его горячности… Холод свободы… Жар и тяжесть чужого тела. Я закрываю глаза и полностью принимаю его… И забытье тягучее и сладкое… – Мне не хватает тебя, – мой шепот, кажется, возносит его на небеса, и ритм становится бешеным, а захваты его губ болезненными. Пусть… Я так скучал… Ты мне так нужен, Гарри… Гарри… Неожиданно он перестает двигаться и замирает на полувздохе. – Гарри? – почти шипение. Лунная дорога выдернута из-под ног. Я мотаю головой. – Драко, открой глаза. Покорно открываю и бесстрастно встречаюсь с синим взглядом. Желваки на порозовевших скулах брюнета зло ходят. Я опускаю вздернутые ноги и притягиваю его голову для поцелуя. – Неужели ты решил, что это ты? – шепчу ему в сомкнутые губы и ловлю его улыбку. – Всего лишь надеялся. – Напрасно, – еще один поцелуй, и ноги занимают прежнее положение. – У меня мало времени, дорогой. Блейз, наверное, впервые был так жесток. Вряд ли его мальчишке Беддоку понравились бы подобное. Но я не мешал ему изливать обиду и злость. К чему? Мне же только лучше… Не чувствуешь той боли…
Гарри: Я опаздываю и почти бегу. Сумка больно бьет по спине, задевая старые ушибы, но уменьшить вещи и налегке добраться до Аврората в голову так и не приходит. Пасмурно и дождливо. Натянув капюшон маггловской толстовки и поправив черные очки, я торопливо перепрыгиваю через лужи и огибаю случайных прохожих, но я все еще там – в гостиной моего… моего дома! В тот момент, когда Чарли вытаскивал меня из душа, со мной случилась самая обычная истерика. Я кричал и отбивался, кажется, даже царапался, как девчонка, а он попросту ударил… Боль ослепила и лишила возможности понять, что произошло, но очень эффектно успокоила и придала решимости. Машинально ответив на удар и глядя на то, как он хватает ртом воздух и корчится у моих ног, я судорожно натянул на себя джинсы и старую толстовку с капюшоном, горя в огне стыда и ненависти. А Чарли поднялся с пола и, подойдя вплотную, отвесил мне хозяйскую пощечину – не болезненную, но внушительную. – Об этом поговорим вечером, – процедил он сквозь зубы, – а сейчас поторопись, герой, на тебя равняются многие, – вжикнув молнией на брюках и накинув дорогую рубашку, он усмехнулся и вручил мне солнцезащитные очки, проведя пальцами по расплывающемуся на моем лице синяку. – Или тебе хочется еще? Я попятился и, подхватив сумку, рванул из дома, убегая от обыденности цинизма человека, которому готов был отдать свое сердце. Тру лоб и стараюсь смахнуть неприятные воспоминания, как дождь с лица, но какая-то мысль, словно москит, звеня и надоедая, вьется поблизости и не дает забыться. «Что же меня так насторожило? Что я никак не могу уловить?» Впереди мелькает красная телефонная будка, и тревога уступает место отчаянию. «Так опоздать! Теперь придется вновь что-то врать о своих синяках. И что мне сказать?» Вновь прокручиваю картинки нашей грязной возни, и отчего-то в памяти всплывает недавний разговор с Роном: – Не понимаю, почему нас обучают маггловской борьбе, взяв клятву, что мы не будем применять свои знания? – Гарри, нас учат только защищаться. А контрабандисты нападают и не оставляют магического следа. Но это их промашка. – Промашка, что они убивают авроров безнаказанно и что мы уже полгода не можем напасть на их след? Ты понимаешь, что говоришь? – Промашка в том, что своим коронным приемом они выдают себя. И скоро мы сможем найти их. Неожиданно неуловимая доселе мысль сформировалась в догадку и ударила под дых. Чарли?! Он же… – я останавливаюсь и замираю, не обращая внимания на толчки прохожих. – Он же не бил! Это был боевой прием,.. тот самый… коронный! Оглушенный и раздавленный своим открытием, я тупо рассматриваю телефонную будку перед собой и продолжаю погружаться в ужас понимания. Неужели неуловимость этой группировки объясняется так просто?! – Этого не может быть… – шепчу и судорожно ищу хоть какую-то зацепку для оправдания или объяснения своей слепоты, но как аврор и полевой агент понимаю, что виноват во всем только я сам. Да и потом, сколько я знаю его? Всю жизнь… Нет. Узнал я его только после школы. Он занимался тогда разведением драконов, а я искал работу. Он показался уверенным, знающим жизнь веселым парнем. Да, собственно, он таким и был. Потом наши дороги разошлись, и встретились мы уже через год. К тому времени Чарли занимался исследованиями и работал в маггловском институте палеонтологии… Стоп! Даже дышать стало трудно. Ведь контрабандисты, поставляющие в маггловский мир оружие, перевозят их из страны в страну не единицами, а десятками… А Чарли ежемесячно оформляет в аврорате клетки с драконами… И никто…. никто не проверяет груз брата старшего аврора Уизли и мужа Гарри Поттера!! – Ты так и будешь стоять? Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Рон с непроницаемым лицом стоит за моей спиной. – Я опоздал, прости… – говорю как можно спокойнее. – Ничего, тебе можно не торопиться, – кивает тот и проходит мимо меня в кабину телефона. – С этого дня ты отстраняешься от… – Рон! – рычу я, влетая вслед за ним. – Только не сейчас! – А что изменилось? – поводит бровью он. – Не отвергай нашу дружбу, – шепчу я в отчаянии. – Ты уже отверг ее. Спокойствие Уизли убивает. Я прижимаю его спиной к стене и яростно шиплю: – У тебя нет повода отстранять меня! – Отчего же, – усмехается Рон и перехватывает кисти моих рук, выразительно поглядев на ободранные костяшки, – превышение полномочий, состояние здоровья. Я могу добавить: и глупость. Но это от себя, Поттер. Для отстранения достаточно и одного пункта. Рон отталкивает меня, и фраза про Чарли застывает у меня на губах. Я потерял друга, и он никогда больше не поверит мне. Мой мир окончательно разрушился. – Ваш этаж, господа, – раздается голос из-под потолка. Мы молча выходим из лифта. – Прежде, чем я уволюсь, я подам рапорт о своей версии в расследовании, – говорю я, шагая за высоким и длинноногим Уизли. Рон оглядывается и морщится. – Шел бы ты работать в школу, – говорит он. Я усмехаюсь, представив лицо его братца на такое заявление. – Не могу. Чарли не понравится… И потом, у меня есть реальные зацепки по делу о контрабанде. – Заткнись! – вот теперь Рон меня ошарашил. Я никогда еще не видел его столь злым. – Ты отстранен и уволен! – кричит он. – И прекрати говорить о расследовании! Подумай лучше о своей жизни! – О ней достаточно думают другие, – машинально огрызаюсь я, но замолкаю, когда вижу, как побледнел Рон. – Когда ты стал таким жалким? – сквозь зубы цедит он. – Готов ради мести… Он брезгливо оглядывает меня и оставляет посреди коридора с сумбуром вместо мыслей в голове.
Драко: «Мало мне внимания из-за отставки, так теперь еще решат, что я смертельно болен!» Злая мысль – отголосок на мое отражение в новом молчаливом зеркале. Растрепанный, утомленный, с синяками под глазами и… – Блейз! Скотина! – Что случилось, милый? – довольный муженек выплывает из душа в одном полотенце на бедрах. Я сверкаю в его сторону гневным взглядом и возвращаюсь к маскирующим заклятиям. – Ты оставил мне засосы, придурок, – шиплю я, углядев на ключице еще одно багровое пятно. – Но тебе не о чем волноваться, – фыркает Забини. – Ты же не станешь дефилировать полуголым по Министерству. Хотя это, вероятно, и смогло бы помочь тебе вернуть Поттера. Мой взгляд становится острым, как бритва, но я молчу, а Блейз тем временем скидывает полотенце и начинает одеваться. – Но, говорят, ему нравится жесткий секс, – добавляет брюнет, – а ты у нас не способен на это. Да-а-а, значит, снимать рубашку резона … Мою палочку он увидел перед своим носом, когда, натянув носок, поднял голову. – Еще слово, и коллекция Кросса пополнится убийством на почве словесного изнасилования. Забини фыркает и мелко трясется от смеха, зажимая рот рукой. – Ублюдок, – шепчу я и, подхватив книгу, выбегаю из дома. В лифте никого нет. Час посетителей еще не пробил, а работники уже на местах. Нервно потираю переносицу. Опоздать на час! Это непростительно, но теперь уже не имеет значения. Еще неделя, и этот кошмар закончится. Я уже нашел новое место работы на самом дальнем краю земли. Оставлю Забини с его идеей фикс соблазнить Малфоя. Оставлю Англию. Стану адвокатом. Забуду эту жизнь. Вздыхаю с облегчением, понимая, что принятое решение помогает нащупать под ногами почву, но тут же давлюсь воздухом, когда в лифт входит Поттер. Если бы я не настолько хорошо изучил его фигуру, походку, то, наверное, засомневался бы, что это он. Бледное осунувшееся лицо, дурацкие солнцезащитные очки, еще более дурацкая толстовка, словно снятая с нищего маггла, опущенные плечи и большая сумка. Его помятый вид вышибает из меня разум. – На задание, Потти? – рефлексы срабатывают, как Биг Бен. – Вживаешься в образ бездомного? Так тебе особо не стоит утруждаться. Не реагируя на мое хамство, Гарри лишь больше сутулится. Я нервно сглатываю. Это так не похоже на него. – Просто вид у тебя… – шепчу я, чтобы разрушить стену молчания. Но в это время лифт останавливается на втором этаже и голос сообщает: – Расчетный отдел, мистер Поттер. Он перехватывает свою сумку и шагает к дверям. – Расчетный? «Что ему там надо? Он что, уходит из Аврората?!» Я хватаю его за плечо и тащу обратно в лифт. – Какого черта, Поттер? – шиплю я. – Минус седьмой! – приказываю, но лифт странно дергается, и голос виновато сообщает: – У нас только шесть подземных… – Значит, минус шестой! – рычу я. Двери лифта покорно смыкаются, а Гарри сбрасывает мою руку, отскакивая в дальний угол и вытаскивая палочку. «О! Это уже что-то новое!» – Так что происходит? – Что тебе надо, Малфой?! – голос Поттера хриплый, а рука дрожит. Мне это совсем не нравится. Я делаю шаг в его сторону, но он угрожающе поднимает искрящуюся деревяшку. – Не подходи. – А то убьешь? – шагаю еще, упираясь грудью в вибрирующую волшебную палочку. – Сделай милость. Гарри шумно выдыхает и опускает смертельное оружие. Я стою очень близко и вижу, как стиснуты его губы. Вон… даже побелели. И мне до дрожи хочется увидеть его глаза. В последний раз. Тянусь к очкам, а он вдруг бьет меня по руке, вжимаясь в стенку лифта. – Не трогай меня! Я пораженно смотрю на напрягшегося как перед боем мужчину и пропускаю момент, когда двери вновь открываются. Гарри срывается с места и пытается проскочить мимо меня, но я успеваю перехватить его за талию и прижать к себе. Очки падают, и я охаю вместе с ним. Жуткий синяк в пол-лица, огромные зрачки, загнанный, как у пойманного зверька, вид. – Га… – выдыхаю я. – Какой этаж, господа? – вопрошает голос диспетчера, и я выпихиваю его из кабины. Оглядываюсь – мы в каком-то запыленном хранилище и вокруг ни души. Гарри крутит головой и испуганно озирается. – Где мы?! – кричит он, но я не слышу. Я неотрывно смотрю на Поттера и буквально слышу, как хрустальная мечта «все забыть» разбивается на миллион осколков. Он что-то говорит и просит, по-моему, но я не могу разобрать ни слова из-за звона в ушах. – Гарри, он бьет тебя? – наконец говорю я, вдруг замечая, что все еще удерживаю его в своих руках. Поттер, замолкнув на полуслове, неожиданно утыкается мне в плечо и плачет так горько и отчаянно, что мое сердце готово разорваться на кусочки. Я обнимаю его за плечи и нежно прижимаюсь к вздрагивающему телу. – Как же давно тебя не было, – шепчу я ему в макушку и осторожно зарываюсь лицом в черные волосы. – Как же давно, дурачок…
Гарри: Собрав вещи под молчаливыми взорами сослуживцев, я выхожу из отдела и на миг теряю сознание. Нет. Я не падаю и не останавливаюсь. Я просто не понимаю, куда иду и с кем разговариваю. Лифт останавливается на втором этаже и голос сообщает: – Расчетный отдел, мистер Поттер. Я шагаю из лифта, но тут меня дергают за плечо, вырывая из состояния безразличия. – Минус седьмой! – кричит мой попутчик, и тут я узнаю Малфоя. «Бежать!» Это страх и боль завизжали одновременно. Я вырываюсь из цепких пальцев, но двери лифта, дрогнув, отрезают путь к спасению. Захват слабеет, и я оборачиваюсь к нему лицом, занимая боевую позицию. – Что тебе надо?! – рычу я, но Малфой делает шаг ко мне, и я с ужасом вижу, как зеленые огоньки искрятся на кончике моей палочки, зажатой в дрожащей руке. – Не подходи. – А то убьешь? Сделай милость. Через темные очки плохо различаю выражение его лица, но голос у него – как у смертельно уставшего человека. Моя рука опускается, когда Драко приближается ко мне вплотную, и я с трудом перевожу дыхание. «Какое ты имеешь право требовать смерти?!» Мне хочется проорать это ему в лицо. Но я так и не разлепляю занемевших от напряжения губ. Неожиданно он поднимает руку, и я инстинктивно бью по ней, вжимаясь в стенку лифта. – Не трогай меня! – кричит какое-то существо внутри. Я готов от стыда провалиться на последний этаж, но проваливаться уже некуда, так как двери распахиваются и я рвусь к выходу. Невероятно сильные руки дергают меня назад, перехватив поперек туловища, очки летят прочь, а я вскрикиваю от боли в поврежденных ребрах. «Он собрался аппарировать?! Нет! Только не снова! Чарли… Он убьет меня!» Я вырываюсь и кричу что-то, но мы все еще в треклятом лифте, а лицо у Малфоя белое как мел. – Га…, – выдыхает он, словно я стал копией мантикоры. – Какой этаж, господа? Малфой вдруг преображается и становится тем слизеринцем, которого я побаивался и сразиться с которым считал за честь. Он решительно выпихивает меня из лифта и оглядывается. Я вторю его взору, и ужас накатывает вновь. Пустое помещение, заставленное какими-то коробками и ящиками, темнота, разбавленная тусклыми пятнами факелов. «Зачем он затащил меня сюда?» – Где мы?! – кричу я, но он не отвечает, а только сильнее стискивает меня и топит в своем пронзительно сером взгляде. – Отпусти, мне нужно домой. Я должен идти! Пожалуйста! Чарли будет сердит… – Гарри, он бьет тебя? – вдруг спрашивает Драко, а я захлебываюсь звуком, утопая в искрящейся тревоге и нежности его глаз. Не мнимой, а настоящей. И так от них тепло и грустно, что ощущение непоправимости прорывает плотину моих спрятанных чувств, и я по-детски прячу лицо на его плече и плачу. – Как же давно тебя не было, – шепчет он. – Как же давно, дурачок… Я обнимаю его и позволяю своей тоске захватить меня окончательно. И только выплакавшись и согревшись впервые за последнюю неделю, я начинаю понимать, что происходит. – Спасибо, – голос хриплый, но мне уже не стыдно и не страшно. В конце концов, Драко единственный, кто видел меня в любых ситуациях и кто правильно все поймет… А что, собственно, он поймет? Утираю лицо и ищу свои очки. – Извини, я непростительно распустился, – говорю, надевая их на нос. Хочется уйти. И не сжиматься от смущения под его внимательным взглядом. – Я не отпущу тебя больше, – шепчет он, а я усмехаюсь. – Знаешь, как я ждал этих слов? – сожаление не удается скрыть. – Гарри… – Постой, Малфой, – перебиваю его и, шагнув к единственной двери из подвала – двери лифта, натягиваю капюшон, вновь замерзая и начиная дрожать. – Постой. Все дело в том, что все между нами было очень давно, и теперь ты мне не нужен. – Я не смотрю на него, а нетерпеливо поглядываю на двери. – Как вызвать этот чертов лифт? Слышу шаги за спиной и в следующий миг чувствую его горячее дыхание у своей шеи. – Я. Не. Отпущу. Горячие ладони легко обхватывают меня, и что-то во мне ломается окончательно. Я рывком разворачиваюсь в его руках и набрасываюсь на его губы, лицо, веки, шею. Я задыхаюсь от желания быть с ним, от запаха его волос, от знакомых изгибов тела. Я знаю его всего наизусть, и мне до крика не хватает его ласк. Словно лечу в пропасть, когда Драко так же безнадежно кидается в водоворот страсти, стягивая с меня одежду и не отрываясь от меня ни на секунду.
Драко: Я не понимаю, что он говорит, но я твердо знаю, что не отпущу его. Все еще пребывая в шоке, вижу, как он вновь вползает в свой кокон и собирается сбежать. – Я. Не. Отпущу. Хватаю его в надежде умолять и просить, но он вдруг буквально набрасывается на меня. В нем огонь, который распаляет наши тела, в нем земная твердь, которая помогает нам не упасть, в нем ветер, который ураганом выносит разум из головы, и океан, встающий на дыбы в столкновении четырех стихий. Мои ноги подкашиваются, и я тяну его за собой на скинутую на пол мантию. Его взгляд бешеный и бездонный. Насытиться им, впитать все эмоции, раствориться в чувствах, подчиниться движениям и просто быть... Быть с ним, в его мире, в его жизни. – Я люблю тебя! – кричу я на пике. – Драко, милый... пожалуйста… Оставь меня! Забудь! Он не оставит нас в покое! Его оргазм перерастает в истерику, и он мечется подо мной, словно в агонии. – Тшшш…. Тихо, тихо, – я говорю какие-то глупости, стираю слезы с ресниц и целую, целую, целую. Вжимаюсь в мокрое от пота тело, глажу его лицо, жду, когда он успокоится. Но Гарри начинает вдруг мелко дрожать, и тоска вновь поднимается со дна его зрачков. – Мне пора, Малфой, – спокойный тон, холодный голос, я даже отшатываюсь, насколько это возможно, лежа на нем. «Да что же сделал с ним этот подонок?! Даже Волдеморт не смог превратить его в бездушного циника! А тут! Две недели!!» Во мне все сжимается, и наконец пружина решимости раскручивается с бешеной скоростью. – Ты никуда не пойдешь. Я спрячу тебя. У меня есть дом, о котором никто не знает. Отец готовил его на случай бегства, но не успел воспользоваться, поэтому особняк так и стоит под охраной защитных чар. Там нас никто не найдет, и там ты будешь жить со мною. Я отправлю тебя туда немедленно. Ты только дождись меня там! А потом… Я обналичу счета, и мы свободны. Я все равно увольняюсь. Мы исчезнем из волшебного мира. – Постой… Постой! Драко! – он зажимает мой рот ладонью. Его пальцы словно лед. Они дрожат, и я машинально целую их. – Постой… Он выбирается из-под меня и спокойно натягивает одежду. – Поттер, только не говори «нет», – шепчу я, стоя на коленях и глядя на ускользающую мечту. Но он не слышит меня. Он что-то говорит громко и отрывисто… Что? Зачем? Я не понимаю его.
Гарри: Одеваюсь, с трудом попадая в рукава рубашки. Малфой не понимает, что теперь нет пути назад. Строит какие-то немыслимые планы. Когда все предельно просто – между нами Чарли. «И я... я не рискну твоей жизнью, Драко». Оглядываюсь. Он все еще раздет и стоит на коленях, рассуждая о каких-то чарах и виллах… Наивный. Меня уже бьет дрожь, потому что я понимаю, что каждый следующий миг приближает нас к окончательному разрыву. Не хочу ждать!.. Зачем? Опускаю глаза и говорю: – Если мы не прекратим это, то будем очень жалеть. Драко вздрагивает, как от удара. – Ты будешь жалеть, что не бросил своего садиста? – спрашивает он. Я хмурюсь и смотрю на него. – Нет, не об этом. – Тогда о чем? – Давай прекратим этот разговор, – я стараюсь улыбнуться и протягиваю брюки Малфою. – Одевайся. Нам пора. Он смотрит на меня с такой тоской, что мне хочется просто исчезнуть. – Тебе не кажется, что все, что происходит с нами, кошмар? – спрашивает он. Я киваю и расставляю точки над «i». – Этот кошмар нам придется пережить. Каждому по-своему, Малфой. И одевайся. Смотреть больно на тебя. Отощал как тестрал… По-моему, это его задевает, потому что в следующую минуту он быстро одевается и заклятием приводит в порядок себя и меня… Как раньше… Закрываю глаза и позволяю ему колдовать над моей одеждой и моим лицом. – На себя посмотрел бы, чучело, – ворчит он по привычке. – Почему ты перестал носить очки? – Чарли не нравится. – А мне нравилось… – короткий поцелуй в нос, и я опять вижу его. Он так изменился за это время. Словно стал старше на вечность. В глазах больше нет того задиристого серебристого света. В них туман и глубина. И еще жесткость. Люциус мог бы гордиться сыном.
и вот тогда постараюсь написать осмысленный коммент 
