…Но зато не дивись, мой враждующий друг,
Враг мой, схваченный темной любовью,
Если стоны любви станут стонами мук,
Поцелуи – окрашены кровью.
Н.Гумилев «Это было не раз…»
«…-Как прошел экзамен, Нюнчик? – спросил Джеймс.
-Я смотрел на него – он возил носом по пергаменту, - злорадно сказал Сириус. – Наверное, у него вся работа в жирных пятнах, так что ни слова не разберешь!»
ГПиОФ
…Но ведь это лишь слова, не так ли?...
И этой ночью ты вновь будешь метаться на кровати, вгрызаясь в собственные губы и терзая ногтями одеяло. И ты не выдержишь этой муки. Словно неведомая сила сдернет тебя с кровати, и ты осторожно, стараясь не разбудить друзей, выберешься из спальни. С вечной оглядкой ты будешь стремительно нестись по коридорам и, достигнув главного входа, с облегчением вздохнешь.
Под покровом ночи никто не заметит, как от того места, где секундой раньше стоял красивый юноша, уже бежит огромный черный пес. Почти обезумев от дикого желания, ты скользнёшь в проход у корней Гремучей Ивы. Проходя по темному тоннелю, ты напрасно стараешься отдышаться. Все равно очень скоро твое дыхание собьётся вновь…
Конечно же, он уже там, в Воющей Хижине, ждет тебя. Тебя, своего мучителя. Сгорбившаяся фигурка сидит на старой пыльной кровати. При твоем появлении он поднимает голову, и отчаяние в черных глазах сменяется робкой надеждой. Ведь он тоже зависим. Но только зависим от безнадежной любви к тебе, а ты – от власти, власти над его телом, власти, которую он дарит тебе безоговорочно.
Конечно же, ты не станешь тратить времени на пустые, ничего не значащие разговоры. Ты просто подойдешь к нему и бесцеремонно сорвешь уродливую школьную мантию. Задохнувшись при виде обнаженного худого тела и бледной кожи, ты притянешь его за худые плечи к себе и жестоким, кровавым поцелуем вцепишься в тонкие обветренные губы. Вгрызаясь зубами и высасывая кровь, зализывая языком болезненные ранки и вновь кусая…
И конечно же, он ответит тебе. Ведь просто не может быть иначе. Не обращая внимания на боль, которую причиняют ему твои сильные руки и ненасытный рот, он длинными бледными пальцами нежно зароется в твои черные кудри. Но тебе не нужны ласки и любовь. Тебе нужна только власть, безграничный контроль, его кровь, боль и страх. И наслаждение, которое тебе может подарить только он. Ты грубо оттолкнёшь его руки от себя и швырнёшь на продавленную кровать.
Он уже не боится тебя, лишь тихая обреченность, покорность судьбе… нет, тебе!.. мелькает в его взгляде. Он привык. Привык к еженощным мучениям, привык к боли во всем теле долгими, нескончаемыми днями… Привык к страху – новому страху. Ведь теперь это уже не страх перед твоей жестокостью, это – страх потерять тебя. Зависимость.
И ты это прекрасно понимаешь, этого просто нельзя не понять. Но тебе плевать на его чувства. Ты имеешь не только его тело, но и его душу. Ты просто ночь за ночью будешь пытаться избавиться от этой… зависимости. Но нет от неё лекарства.
И ты вновь будешь оставлять на хрупком теле безобразные синяки и ссадины, укусы и царапины…
И вновь будешь вбиваться в его тело жестоко и грубо, всеми способами, которые только способно породить твое воспаленное воображение…
Ведь ты понимаешь, что до следующей ночи надо будет прожить целый день. И днем ты будешь изображать холодность к нему, источая яд и упражняясь в остроумии, и будешь поддерживать Джеймса в его подколах и издевательствах… Ведь только тебе позволительно ночью мучить его своими изощренными пытками, как никому другому даже и не снилось… И он тоже будет играть. Его роль – роль ненавидящего тебя человека – будет даваться ему с трудом, тогда как тебе хотя бы презрение не нужно изображать…
И вновь ты оставишь его, истерзанного и окровавленного, униженного и втоптанного в грязь, на кровати со старым покрывалом, что впитало в себя ваш пот, сперму, похоть и его кровь, его любовь.
И вновь ты уйдешь, не оглянувшись на распластанное на этом самом покрывале тонкое изуродованное тело с кроваво-белоснежной кожей.
И вновь он будет смотреть тебе вслед преданными щенячьими глазами.
И ты вновь почувствуешь спиной этот взгляд, и тебе станет неуютно и жутко, но ты не обернешься и тогда…
И ты уйдешь с чувством отвращения к самому себе за то, что сделал, с чувством непонимания к нему, ведь он позволил это сделать с собой, с чувством ненависти ко всему миру, ведь он допустил все это…
А в следующую ночь все повторится сначала.
Зависимость.
* * *
…Все свершилось, о чем я мечтал
Еще мальчиком странно-влюбленным:
Я увидел блестящий кинжал
В этих милых руках обнаженных…
Н.Гумилев «Беатриче»

«…Очень медленно Сириус и Снейп подошли друг к другу и протянули руки, а пожав, тут же их отдернули. Вид у них при этом был такой, что было ясно: каждый желает другому если не смерти, то тяжелой болезни точно.»
ГПиКО
Но ведь и это лишь видимость, правда?...
Сегодня ты впервые увидел его за много лет. Та встреча в Воющей Хижине – не в счет, ты был слишком занят Питером. А все эти годы ты старался… забыть?.. вылечиться?... Что ж, тебе это почти удалось. Почти. Потому что при виде этого тонкого хрупкого тела, изящных рук с нежной кожей и черных туннелей глаз все повернулось вспять. И тщетными оказались все твои попытки избавиться от наваждения, ибо все прежние чувства нахлынули на тебя с новой силой и погребли тебя под этой волной.
Той же ночью ты… конечно же, ты пошел к нему. Впервые тебе не приходилось тенью скользить по ледяным коридорам с дорожками лунного света. Впервые ты спустился в эти чертовы подземелья, чтобы… да, чтобы увидеть его.
И вновь ты терзал податливое тело ногтями и зубами, пил его душу и упивался властью.
А он… он наслаждался этой почти позабытой, но вновь обретенной болью. Позабытой?... Нет. Ты увидел тонкие шрамы на бледных руках. Да, это он резал свое тело теми жуткими ночами, когда хочется выть от одиночества. Он просто вспоминал… вспоминал тебя…
А ты же испытывал в этот момент жгучую ненависть, ненависть к этому слизеринскому ублюдку, к этому… к этой лабораторной крысе, которой удалось поработить тебя, забрать себе ТВОЮ душу. Ведь лишь казалось, что это ты имел его во всех смыслах… Но нет, это было взаимно.
Теперь вы оба связаны неразрывными путами, ведь вы – зависимы, зависимы друг от друга. И ты ненавидишь и его, и себя еще больше, когда понимаешь, что это не просто животная страсть, это…
И в эту ночь ты сказал одно-единственное Слово.
Слово, которого он ждал от тебя долгие годы, долгими бессонными ночами и тоскливыми днями.
Слово, которое ты должен был произнести еще тогда, много лет тому назад, чтобы не было больше этой ненависти и одержимости. Но ты не смог признаться даже самому себе.
Слово, которое бы раз и навсегда объяснило ваши странные… отношения?.. Нет. Зависимость?.. Да.
И в эту ночь ты просто заглянул в мертвенно-черные, абсолютно бездонные глаза, в глубине которых клубился темный туман. И ты просто сказал:
-Люблю.