Cry!
And every step is full of pain.
Cry!
The time has come to go away.
Cry!
You are the victim of this love.
Cry!
Please, don’t forgive me.
Try to stay alive.

Скользя взглядом по строкам, Джаред безуспешно пытался начать думать над оставшейся частью песни, но в голове было абсолютно пусто. Зная на опыте, что заставлять фантазию работать, когда у неё выходной, - неправильно и глупо, Джаред, кинув ещё один взгляд на написанное, спрятал листок в карман. С таким настроем, когда тело расслаблено, а мозги испарились неизвестно куда, работать совершенно невозможно. Поэтому музыкант решил взглянуть на недавно отснятый клип. Ему всё время казалось, что на третьей минуте он слишком уж экспрессивно орёт в микрофон. Хотя, всем нравилось...
Ноутбук подмигнул Джареду зелёным огоньком, белый искусственный свет монитора вторгся в уютную гамму песочного и бежевого, осветив лицо младшего Лето. На экране возникло изображение. Ну, точно! Джаред чуть не засмеялся в голос. И зачем было с таким диким видом смотреть в камеру, словно готов убить всех и вся?.. Всё ещё улыбаясь, он внимательно следил за действием, отмечая каждый свой выход. Иногда это казалось донельзя нелепым, и Джаред чувствовал, как лицо заливает краска. Чёрт, ну зачем же так волноваться... Приглядевшись к изображению на экране, Лето отметил, что во фраке он кажется толще, чем есть на самом деле, и снова засмеялся. Шенн с серьёзным видом стучал по барабанам, что в строгом парадном костюме было не так просто сделать. Джаред вспомнил, как брат жаловался на то, что во фраке он даже размахнуться, как следует, не может.
Клип закончился. На чёрном экране сияла надпись The end. «А что, вышло совсем неплохо» - подумал младший Лето, прокручивая запись немного назад и остановив на моменте, когда он сам сидит за печатной машинкой. Через мгновение картинка сменилась: на столе лежала стопка листков с напечатанным текстом. Джаред попытался вспомнить, что там было написано, но, как ни странно, этот момент выветрился из памяти, и все его усилия были напрасными. Зато он вспомнил, как учился печатать на клавиатуре ещё до съёмок клипа, потому что у печатной машинки клавиши были расположены почти в таком же порядке. Это было не так трудно, но и не далось с первого раза.
Открыв текстовый документ, Джаред вывел:
«За окном студии медленно кружились пушистые крупные хлопья».
Пальцы привычно легли на плоские чёрные кнопки. Значит, за это время он ещё не успел утратить этот навык – печатать десятью пальцами. Почему бы не попробовать напечатать что-нибудь лёгкое и интересное, чтобы дать мозгам немного передохнуть? Пластмасса клавиш была чуть тёплой.
«За окном студии медленно кружились пушистые крупные хлопья. Я всегда ждал снега – в Лос-Анджелесе этого добра зимой не так уж много. Поэтому всё кажется таким скучным, серым. А когда пушистая шапка укрывает деревья, крыши домов в пригороде и дорожку в саду, кажется, что попадаешь в рождественскую сказку, хотя Рождество уже прошло. Но само ощущение осталось.
Зима на западном побережье – это холодный скользкий асфальт и ветер, который приносит с океана влажный холод. Не слишком приятно, честно говоря»...
Джаред остановился, решив подумать над сюжетом. Бессюжетное описание не казалось ему таким интересным, поэтому требовались персонажи, действия, переживания. В качестве героев прекрасно подойдут ребята из группы, брат и он сам. Это, конечно, не будет описание реальности, это будет фантазия, просто что-то забавное, что он придумает сам, а затем, может быть, зачитает друзьям. Было бы неплохо немного развлечься, слушая по вечерам этот рассказ.
«Один из вечеров был особенно очаровательным – снег шёл всю ночь, а на утро, когда я решил немного прогуляться, я обнаружил, что крыльцо покрывает довольно внушительный белоснежный слой. Утопая в снегу, я кое-как спустился по скользким ступеням, когда дверь резко распахнулась, и Шенн, в своей дурацкой шапке с ушами, толкнул меня прямо в ближайший сугроб.
- Чёрт, Шенн, ты что творишь! – заорал я, чувствуя, как по лицу стекают капельки воды. В волосах был снег, который теперь стремительно таял.
Брат, смеясь, запустил в меня снежком. Что ж, Шенн, война так война. Сам напросился. Через минуту мы, словно дети малые, с криками – торжествующими, если снаряд достиг своей цели, злобными, если под обстрел попадало собственное лицо – бегали по двору, поднимая в воздух тучи серебристой пыли. Так весело мне не было с того дня, когда Мэтт и Томо напились и пытались в караоке-баре отыскать на диске хоть одну нашу песню, что бы прилюдно её исполнить. Тогда нам всем досталось – охранники бесцеремонно выставили нас на улицу, хотя Томо и орал пьяным голосом: «Ты что, идиот?!!! Это же Джаред Лето!!!» За это он получил добавочный пинок. Я смеялся так, что челюсть свело, а живот, казалось, скрутило до состояния жгута. На следующий день Мэтт помнил только то, что песни нашей на диске они так и не нашли».
Джаред пробежал глазами по последним строкам. Этот эпизод действительно имел место в реальной жизни, и он представил, как всем будет смешно, когда он зачитает про это маленькое происшествие.
«Времени на строительство баррикад у меня не было: Шенн с каждым разом атаковал всё яростней. Получив пару ударов в лицо, которое теперь, наверное, представляло собой зрелище живописное – красное и мокрое, я слепил самый большой снаряд и, как следует размахнувшись, запустил его в брата. Достиг ли удар цели, я не видел: потеряв равновесие, я плашмя упал на холодный снег. Через мгновение ко мне подбежал Шенн – в снегу с головы до ног, но с довольной физиономией.
- Я победил, - глядя на меня сверху вниз провозгласил он.
- С чего бы это? - проворчал я, не спеша вставать.
Небо было такого размытого серо-голубого цвета, совсем не красивое, но невольно удерживающее мой взгляд.
- Потому что ты валяешься на земле, а я стою здесь. Ты проиграл, бро.
Я подумал, что мы и вправду впали в детство. Потому что мне надо было какое-то оправдание небольшой моей глупости, когда я в следующий миг вскочил на ноги и, не обращая внимания на звон в голове, повалил Шенна в снег. Он ещё будет утверждать, что он победил! Брат сопротивлялся, и попеременно один из нас был вынужден отплёвываться он снега, которым другой щедро посыпал его.
Мои волосы, наверное, превратились в некое подобие пакли, потому что, в отличие от Шенна, который, как я уже говорил, был в шапке, я свою одеть не удосужился.
Наверное, на это чертовски весело было смотреть, хотя час был ранний, так что зрителей не нашлось. Тяжело дыша, я провёл рукой по мокрым волосам. Стало как-то холодно, да и одежда промокла насквозь. Шенн в этот момент навалился на меня своим немаленьким весом.
- Я всё равно выиграл, - смеясь, сказал он, глядя в мои глаза.
Игра. Внутри каждого человека живет ребёнок.
- Сдаюсь, - пробормотал я, пытаясь выбраться из-под него.
- В твоих глазах отражается небо, - неожиданно прошептал Шенн, чуть наклоняясь к моему лицу.
- Ага, - я не нашёлся, что ответить, поэтому сказал, что первое на ум пришло. К щекам прилила кровь, хорошо, что лицо и до этого было красным, как светофор, поэтому какие-либо изменения заметить было сложно.
Он провёл пальцем по моей мокрой щеке.
- Шенн, холодно, - проговорил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Слезь уже с меня.
Тот словно очнулся ото сна.
- Ты что это надумал! – заорал брат, вскакивая. – Совсем что ли с ума сошёл – на снегу лежать? Отморозишь себе почки!!
Я с мгновение недоумённо смотрел на него. Как он успел так резко поменяться за одну секунду? Всё ещё находясь в замешательстве, я медленно встал, отряхиваясь. Не мешало бы выпить горячего чаю»...
Джаред медленно выдохнул. Что он написал сейчас? Пальцы словно жили своей собственной жизнью, отдельно от головы. Перечитав последний абзац, Лето почувствовал, как на лбу выступил пот. Как странно: герои в какой-то момент вдруг стали жить своей жизнью, словно не он – автор – управлял ими. Всё ещё вглядываясь в строки, словно надеясь найти там ответ, Джаред услышал, как хлопнула входная дверь.
- Джей! – раздался голос брата.
- Шенн, я тут, - немного рассеянно отозвался тот, не отрывая взгляда от монитора ноутбука.
На задворках сознания возникла мысль, что неплохо бы свернуть всё, пока Шеннон не зашёл в студию и не увидел, какими глупостями здесь занимается его брат. Поспешно запустив клип, Джаред подошёл к двери, чтобы встретить брата.
- Ты чем здесь занимаешься? - Шенн посмотрел на часы. – Первый час уже, а ты всё тут сидишь. Хватит над собой издеваться.
- А ты почему вернулся? - выдавил из себя Джаред.
Бросив на брата подозрительный взгляд, старший Лето проговорил:
- Телефон забыл, - он показал на мобильный, оставленный им на столе.
- Собирайся, пойдём домой.
Выключив компьютер, Джаред надел куртку. Положив ноутбук в сумку, он взял со стола ключи.
- Так что ты здесь делал? – брат совсем не собирался забывать о вопросе, на который не получил ответ.
- Клип смотрел.
- Два часа? Наверное, уже наизусть всё выучил, - недоверчиво протянул Шеннон. Ответ звучал неубедительно.
- Я просто искал ошибки. Кстати, и посмеялся над нашими рожами, особенно в некоторых моментах.
- Развлекался, короче, - улыбнулся старший Лето.
- Ага. Интересно было. Ещё над словами думал...
Крупные белоснежные хлопья падали на лицо Джареда, мгновенно тая, когда они шли по ночной улице.
2.
Джаред и не думал бросать рассказ, который он начал – хотя бы из-за пустого упрямства и желания доказать самому себе, что он может не только песни петь или играть в кино. Теперь он осознал, что долго искал чего-то нового. Это не значило, что он бросит всё остальное, но небольшая передышка для него была необходима, как воздух. Тем более что это стало очевидно – начав писать, он уже не мог остановиться на полпути.
Было раннее утро, Джаред спал не больше четырёх-пяти часов, но, как ни странно, усталости не было. Расположив ноутбук на прикроватном столике (для этого пришлось немного сдвинуть лампу), он, закутавшись в одеяло, торопливо стучал по клавишам.
«Как я смутно и подозревал, на следующее утро в горле першило, а в голове стоял неприятный туман. Как бы я не старался отрицать это, но факт был налицо – вчерашняя прогулка на свежем воздухе не прошла даром, мокрая одежда и отсутствие головного убора сделали своё дело. Я заболел. Вообще-то, я болею крайне редко, иначе что стало бы с моей карьерой, если после каждого дубля под дождём или на побережье я в придачу к гонорару получал бы ещё и насморк.
Но в этот раз всё вышло не так – наша с братом бутафорская война вылилась в простуду.
- Джей, ты почему всё ещё спишь? Ты ведь сам сегодня репетицию назначил с утра пораньше, - Шеннон заглянул в мою комнату, где я с досадой смотрел в потолок.
Ненавижу болеть. Все эти лекарства, травяные чаи, сиропы и прочая гадость, которую пихала в меня бабушка в детстве. Теперь этим займётся Шенн, а от него отделаться совсем не просто.
- Так почему ты всё ещё здесь, а не на кухне? Твои тушёные овощи тебя ждут, - он поддразнивал меня, но я молчал. Лучше сделаю вид, что всё в порядке, а то потом не оберёшься проблем.
Бодро, насколько позволяло моё самочувствие, я вскочил с кровати и вышел из комнаты вслед за Шенном. Голова болела немилосердно.
Времени до репетиции оставалось не так много, поэтому завтракать пришлось в спешке. Хотя, мне не слишком хотелось есть, но я старался пересилить себя, чтобы Шенн не волновался, поэтому с успехом съел пару яблок и выпил кофе. Не будь у меня температуры, то я бы по достоинству оценил прекрасную погоду на улице: тепло, но не слишком, выпавший снег не торопился превратиться в вязкую кашу, мелкие белые мушки спокойно кружатся в воздухе.
- Что на сегодня запланировал? – Шенн поминутно отряхивал брюки от прилипающего снега, чтобы они не промокли слишком сильно.
- Как обычно, ты же знаешь: прогон всего старого материала, а потом разучим что-нибудь новенькое. Наверняка, какие-нибудь интересные идеи придут по ходу.
Брат кивнул. Наверное, уже продумывал, какие ритмы можно будет выбить для новой песни»...
Джаред невольно улыбнулся: даже в рассказе он пишет о работе. Нет бы отвлечься... Но раз он уж такой фанатик, то здесь уже ничего не поделаешь. Младший Лето с удовольствием вспомнил, что сегодня выходной день и не придётся идти ни на какие репетиции. Значит, он сможет посвятить это время своему рассказу, который теперь казался ему чем-то очень важным.
«Когда мы, наконец, вошли в студию, где проходили наши репетиции, я почувствовал, что меня морозит. Но работать всё равно придётся, раз уж я нашёл в себе силы подняться с кровати и дойти до пункта назначения. Томо и Мэтт уже были на месте: за время нашей совместной работы я смог приучить их к порядку. Они играли какую-то мелодию, не припомню такой в нашем репертуаре, но мне понравилось. Когда мы с братом вошли в комнату, они на миг перестали играть, но затем продолжили, наблюдая, как Шенн извлекает из сумки свои любимые барабанные палочки, а я включаю синтезатор.
- Ну, что, The kill для разогрева? – подмигнул я.
Эта песня, безусловно, чуть более особенна для меня, чем все остальные. Мне нравится, что её никогда нельзя понять однозначно – в каждый момент жизни ты можешь воспринимать её иначе, словно она универсальна. Хорошо начинать очередную репетицию именно с этой песни – это словно необходимый мне и другим участникам группы заряд той самой энергии, о которой твердят наши поклонники после очередного концерта.
Привычные аккорды, я даже во сне могу их узнать. Но вместо чистого начала моей голосовой партии, я невразумительно хриплю что-то в микрофон. Дела… Похоже, всё хуже, чем я предполагал. Шенн одаривает меня грозным взглядом – он-то уже догадался, в чём дело. Томо и Мэтт недоумённо смотрят на меня и на микрофон – думают, что аппаратура сломалась. Эх, не повезло мне на этот раз»
Джаред даже на миг пожалел самого себя – стоит ему и брату прийти домой, как Шенн тут же заставит его лечь в постель и начнёт пичкать всякой ерундой.
Бледное небо за окном стало светлее – всё-таки скоро рассвет. Внезапно захотелось спать, на часах было около семи утра. Уже проваливаясь в сон, Джаред представлял дальнейшее развитие рассказа.
***
Шенн был немного удивлён тем, что брат ещё не удосужился встать, хотя время приближалось к полудню. Вчера они, конечно, пришли довольно поздно, но обычно это не являлось преградой для Джареда встать рано и снова засесть за работу. Сегодня был свободный день, поэтому Шенн решил не будить брата, пока тот сам не проснётся.
Снег так и не перестал идти, когда старший Лето решил сходить в ближайший магазин за пивом и чем-нибудь к обеду. Пришлось одеть шапку.
На улице было свежо. Ступая по белоснежному тротуару, Шенн невольно задумался над вчерашними словами брата. У него создалось впечатление, что Джаред неспроста просидел в студии два часа – версия о просмотре клипа была неубедительна. Шенн подозревал, что у брата вновь возникла идея по поводу какой-нибудь из их песен, а теперь он работает над ней, но почему-то скрывает это. Неужели готовит сюрприз? Или же пока просто не уверен в успехе этой идеи. Этим можно было объяснить и то, что брат спит уже полдня, хотя по природе своей привык вставать ни свет, ни заря, позволяя себе поспать подольше только после особенно бурных вечеринок. Скорее всего, работал всю ночь.
Магазин был закрыт, поэтому Шенну ничего не оставалось, как пройти на пару кварталов дальше, где был расположен ещё один.
В помещении было пустынно: обычный, по сути, день, и ни одного покупателя. Кроме высокого парня, сосредоточенно изучающего витрину. Шеннон не спеша подошёл к прилавку, за которым со скучающим видом курила блондинка лет тридцати. Поморщившись от неприятного запаха, старший Лето попросил её принести ему пару бутылок пива и банку вишнёвого джема. Неожиданно кто-то с силой хлопнул его по плечу. Шенн резко обернулся, лицом к лицу столкнувшись с тем самым парнем у витрины. Лицо его показалось знакомым.
- Шеннон Лето? – заорал тот на весь магазин.
Шенн старался вспомнить имя человека, стоящего перед ним.
- Не говори, что не помнишь меня, - протянул (пока) незнакомец с точно такой же интонацией, которая была у...
- Джерри Спенсер? – Шеннон был совсем не уверен в ответе, но парень расплылся в торжествующей улыбке.
- Твоя память тебя не подвела.
Джерри Спенсер – с ним вместе Шенн учился на фотографа. Давно. С тех пор много воды утекло, но встреча со старым одногруппником была приятной – словно возвращение в прошлое.
***
Когда Джаред, наконец, открыл глаза, за окном уже серели сумерки. Четыре часа – ранний вечер. Неприятно было осознавать, что проспал весь день, от этого было как-то совестно и стыдно. Хотя, один плюс всё же был – тело полностью отдохнуло, голова была ясной, а энергии – хоть отбавляй. Можно было с новыми силами взяться за рассказ, ведь впереди ещё было столько времени.
Шеннона нигде не было слышно. Джаред заглянул в кухню и в комнату брата, но дом был пуст. Значит, он сможет поработать спокойно, без свидетелей.
«Чуть ли не пинками пригнав меня домой, старший братишка заботливо кинул меня на кровать и, коснувшись прохладной ладонью лба, сообщил, что если я попытаюсь смыться или хотя бы встать, то он убьет меня на месте. Угроза подействовала: я покорно снял джинсы и залез под одеяло. Тело расслабилось, с благодарностью принимая тепло. Буря в голове немного улеглась. Всё, сейчас начнётся.
Примерно через двадцать минут Шенн вернулся в комнату с целым подносом всевозможных таблеток, напитков, мазей. Я поморщился, глядя на это «изобилие». Чёрт, сейчас меня будут пытать, как шпиона.
- Джей, я и подумать не мог, что ты простынешь от одного утра на свежем воздухе, - проворчал брат, ставя поднос на прикроватный столик. – Выпей это.
Он протянул мне небольшую вазочку с чем-то желтоватым. Я долго смотрел на содержимое, пытаясь понять, что за субстанция плавает на дне чашки.
- Это что за муть, Шенн? – недовольно проговорил я. Мысли потекли в неправильном направлении.
- Это мёд с лимоном, идиот, - прошипел брат, когда узрел глупейшую улыбку, возникшую на моём лице.
- Ааа, - протянул я, всё ещё улыбаясь. – Ну, так бы сразу и сказал.
Желтоватая масса оказалось довольно приятной на вкус. Что, за тридцать с небольшим лет моей жизни медицина успела открыть что-то новенькое? Специально для таких лекарствофобов, как я...
- Не говори, что не знал этого раньше, - склонившись над подносом, пробормотал Шенн. Он выбирал очередную «жертву».
- Не знал, - честно признался я, с тревогой наблюдая за ним.
Теперь брат выбрал пузатый коричневый бутылёк с тёмной жидкостью внутри.
- Тебе сколько лет? – сосредоточенно читая инструкцию, спросил он.
- Тридцать три, - растерянно ответил я.
- Значит, тридцать три капли, - едва слышно сказал Шенн, доставая ложку.
К тому времени как он накапал туда приличную дозу этой жидкости, я уже почти задремал.
- Открывай рот! – скомандовал брат, а я даже вздрогнул от неожиданности.
Лекарство было горьким (как и полагается быть лекарствам), но после этого брат сжалился надо мной и принёс горячего мятного отвара.
Удалившись в кухню, притащил оттуда что-то зелёное и дымящееся. Тут мне действительно стало страшно. Похоже, он и вправду собирался меня пытать.
Зелёным оказалась простоя грелка с горячим парафином внутри. Жестом приказав мне перевернуться на живот, брат с размаху шлёпнул мне на спину резиновую лепёшку. Сначала было чертовски горячо, поэтому я не стеснялся в выражениях. Чуть позже стало приятно и тепло. Через полчаса Шенн объявил, что с грелкой покончено. Достав из кармана пузырёк с мазью (это, кажется, был скипидар) он растёр мне грудь и спину. Затем, как завершающий аккорд, – таблетка аспирина и приказание спать.
Честно говоря, процедуры меня сильно утомили. Тело требовало отдыха, поэтому я не стал сопротивляться и закрыл глаза. По уши укутав меня двумя одеялами, брат вышел из комнаты. Наверное, он тоже немного устал, пока рьяно занимался моим лечением. Иди – иди, король пыток. Шаги его стихли внизу. Решил, наверное, зайти на кухню, а то с самого утра ничего не ел.
Сон плавно окутывал меня мягкими волнами, приятно укачивая. Когда я уже почти заснул, был на самой грани между мирами, послышались тихие шаги. Почти бесшумно приоткрылась дверь. Наверное, брат что-то забыл в комнате. Шаги замерли у кровати. Через мгновение я почувствовал, как мои губы накрыл мягкий тёплый поцелуй. У меня перехватило дыхание, но я, к счастью, не открыл глаз. Влажный язык скользнул по моим губам, чуть приоткрывая их, пробрался внутрь. Кончик языка осторожно коснулся зубов, затем альвеол и моего языка. Шенн, неужели это ты? Может быть, я уже сплю, и мне снится странный кошмар (скорее, эротический сон)? Язык нежно щекотал нёбо. Затем Шенн разорвал этот односторонний поцелуй, и я услышал удаляющиеся шаги. Глубоко вздохнув, я открыл глаза, но брата в комнате уже не было»...
Джаред с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Снова... Такое ощущение, что он сходит с ума...
Его мысли, ещё не успевшие прийти в надлежащий порядок, прервал скрип двери.
- Джей? Хорошо, что ты наконец проснулся... – голос у Шенна был весёлый. Интересно, где он пропадал всё это время?
Затем он сделал шаг к брату, а Джаред вспомнил, что не успел убрать с экрана монитора «улики».
- Ты над чем-то работаешь, бро?
- Нет, Шенн, просто...
Брат застал его врасплох, а все мысли, как назло, улетучились в один момент. Загородив экран, Джаред подался вперёд. В его голове ещё плавали обрывки строк, которые он напечатал всего мгновение назад. Он успел вспомнить об этом, когда глубоко поцеловал брата. Тело Шенна ощутимо напряглось, но он ответил. Так что поцелуй получился вполне настоящим. Когда Джаред отступил назад, разрывая контакт, брат тяжело дышал, ошарашено глядя на него. Младший Лето и сам чувствовал себя не лучше: он ощущал, как кровь прилила к лицу. О, Господи, он начинает смешивать свой придуманный рассказ с реальной жизнью! «Это был просто отвлекающий манёвр» - оправдывался он перед самим собой. Но разговор со своей совестью пришлось отложить. Лицо Шенна пылало от злости.
- Ты что ещё надумал? – его голос прозвучал, словно раскат грома.
- Прости, - быстро произнёс Джаред. – Я сам не понимаю, как это вышло.
«Ну, почти», - промелькнуло во взбудораженном сознании.
Шенн резко развернулся и вылетел из комнаты. Чёрт, теперь придётся объяснять свои странные действия. Джаред нахмурился. Проблема была в том, что объяснения у него не было.
3.
Ноутбук хитро подмигивал красным и голубым. Джаред посмотрел на экран с досадой и тревогой: ему казалось, что стоит его пальцам коснуться клавиш вновь, как мозг полностью отключится, и герои его рассказа станут вытворять такое, что режиссёрам порнофильмов станет не по себе.
Джаред ещё не осознавал, что рассказ есть выражение его собственных желаний, возможно, таких тайных, что он сам пока не догадывался об их существовании. Сейчас он не мог думать об этом. Сейчас у него были проблемы посерьёзнее. Он не знал, что должен сказать своему брату, чтобы тот поверил ему и забыл этот эпизод, который имел место несколько минут назад.
Бросив ещё один взгляд на компьютер, Джаред вспомнил, что не ставил пароль на документ. Теперь, похоже, это необходимо. Шенн редко пользовался ноутбуком, но ничего хорошего не произойдёт, если брат прочитает его работу. Слово для пароля пришло на ум быстро – «Шеннон». Возможно, это было даже глупо, но Джаред не стал слишком много думать над этим. На завтра была назначена репетиция, а слов для новой песни у него так и не было. Опять придётся остаться в студии и подумать, как следует.
Спать не хотелось, но встать придётся рано, поэтому Джаред, захватив полотенце, отправился в ванную, чтобы затем лечь спать. Проходя мимо комнаты брата, он на секунду остановился, приник к двери. Тишина. Может, Шенн уже спит? Проверять это было бы верхом неблагоразумия, потому что следовало дать старшему Лето время остыть.
Четверть часа спустя Джаред забрался в кровать и, укутавшись, как следует, закрыл глаза. Как ни странно, он почти сразу же провалился в сон.
Он не слышал, как дверь его комнаты чуть приоткрылась, и вошёл его брат. Шеннон с минуту постоял у кровати Джареда, пристально вглядываясь в лицо младшего брата, не в силах проникнуть в его мысли, чтобы узнать причину его странного поведения. Ноутбук сонно мигал огоньком в режиме экономии энергии.
***
Томо и Мэтт не могли понять, что происходит. Братья Лето пришли в студию отдельно друг от друга, хотя обычно являлись вместе. Они почти не говорили между собой, перекинулись лишь парой фраз, когда все обсуждали недавно разученную песню, для которой Джаред придумал сумасшедшую гитарную партию. Гитарист и басист переглянулись и негласно решили ничего не предпринимать: вывести братьев на чистоту, пока они сами того не пожелают, было бы делом безнадёжным и, может, даже опасным. Поэтому они сделали вид, что ничего необычного не происходит. Репетиция шла своим чередом: постепенно уровень возбуждения (не сексуального, ха-ха) достиг своего пика, когда все уже выкладывались по максимуму: Шеннон что есть силы лупил по барабанам, Томо чуть ли не рвал струны на пару с Мэттом, а Джаред напрягал голосовые связки до предела, так, что даже стёкла звенели. После Attack младший Лето прохрипел:
- Перерыв.
Вздохнув почти с облегчением, Томо отложил гитару и отправился с Мэттом в ближайшее кафе, чтобы выпить чашку кофе и перекусить. Шенн ползком выбрался из-за ударной установки, пытаясь разогнуть затёкшую спину.
- Может, тебе массаж сделать? – не глядя на брата, предложил Джаред.
Тишина. Младший Лето с тревогой обернулся. Шенн смотрел на него настороженно, но всё же... Джаред не мог с точностью сказать, был ли он прав, но во взгляде брата было ещё что-то кроме этого. Мгновение длился этот зрительный контакт, а затем Шенн, отвернувшись, проговорил:
- Нет, спасибо. Как-нибудь справлюсь сам.
Достав из шкафа большое белое полотенце, он отправился в душ.
Джаред смотрел ему вслед, и чувство вины копошилось где-то внутри. Ну, вот, теперь брат ему не доверяет. Джаред задумался: брат, похоже, говорить с ним пока не желает. Что ж, заставлять его – занятие неблагодарное.
Томо и Мэтт пришли ещё до того, как Шенн вернулся из душа. Они принесли братьям пиццу и горячий чай.
- Джей, ты ещё долго планируешь репетировать? – Мэтту пришлось потрясли младшего Лето за плечо, потому что тот увлёкся своими мыслями и не слышал вопроса.
- Ну... Сейчас пять часов. Думаю, ещё часа четыре - пять.
Томо едва слышно вздохнул.
- А что?
Мэтт чуть помолчал, формулируя просьбу:
- Понимаешь, Джа, сегодня Либби хотела пойти в ресторан. Естественно, со мной.
- Ты хочешь, чтобы мы закончили пораньше... – голос Джареда звучал ровно, и не догадаешься, раздражён ли он или нет.
- Да, именно.
Младший Лето кивнул:
- Ладно, договорились. Через пару часов пойдёшь к своей Либби, - Джаред повернулся к другу спиной, показывая, что разговор окончен.
Мэтт бросил на Томо взгляд, полный растерянности. Он не ожидал, что Лето так быстро согласится. Похоже, дело и впрямь было серьёзное. Шенн и Джаред так и не объяснили никому причину своей неожиданной размолвки.
Отыграв ещё два часа, ребята разошлись. Джаред совершенно не жалел о том, что репетиция закончилась намного раньше: ему предстояло поработать над текстом, рассказ не давал ему покоя и, наконец, Шенн, с которым нужно было поговорить. Хотя, разговор, скорее всего, состоится дома, потому что брат ушёл раньше Томо, который зачехлял гитару.
- Всем до завтра! – помахал он, закрывая дверь.
Джаред снова остался один. Легкомысленно подумав, что песня может и подождать немного, он достал из сумки ноутбук и подключил его к сети.
- Ну, сейчас, сейчас, - Джаред даже немного испугался, чувствуя, как у него дрожат руки, когда он набирал пароль.
«На следующий день я проснулся рано. Голова почти не болела, зато в груди странно булькало. Кажется, назревает кашель. Немного морозило, хотя, это случалось лишь в те моменты, когда мои мысли совсем некстати возвращались к прошлому вечеру. Уфф, Шенн, ты и сам, наверное, не подозреваешь, что твой, скорее всего, спонтанный поступок настолько взволновал меня. Как мне следует реагировать на это? Ты скоро проснёшься, вспомнив о своём простывшем братике, и снова примешься за моё лечение. А я даже толком не представляю, как буду на тебя смотреть.
В коридоре послышались шаги: похоже, Шенн решил сегодня ради меня встать пораньше. Я невольно вздрогнул, представляя, как он сегодня будет меня лечить.
- Ты уже проснулся? – прервал мои размышления бодрый голос брата – он отлично отдохнул. – Как самочувствие?
- Пока нормально, - спокойно ответил я. Когда он стаял в дверном проёме, я не чувствовал никакого волнения. Так что я сказал чистую правду – пока всё было нормально.
Он сделал шаг к кровати.
- Отлично. Значит, моё лечение не прошло даром. Сегодня продолжим. – Шенн подмигнул мне, может быть, и без всяких задних мыслей и подтекста, но я мгновенно вспомнил то ощущение горячего языка и мягких губ...
- Надеюсь, без грелки? – вырвалось у меня. За этим последовал неожиданный кашель, в лёгких снова забулькало.
- Та-а-ак, - протянул Шенн. – Теперь уж точно без грелки. У тебя ведь кашель уже. Тем более, такой. Нельзя тебе грелку, только хуже станет.
Когда он ушёл, я с некоторым удивлением подумал, откуда у брата такие познания в медицине. Если бы я был на его месте, несчастному «пациенту» пришлось бы плохо.
Шеннон вернулся через минуту с обычным набором лекарств, но на этот раз без всякого скипидара. Теперь я вынужден был пить отвратительнейшее кипячёное молоко с мёдом, какими-то каплями и пенками, которые всегда вызывают у меня приступ тошноты. С невероятной стойкостью перенеся это, я получил от брата леденцы от кашля и был укрыт шерстяным пледом.
- Ну, как? – с довольным видом спросил Шенн.
Всё ещё морщась от привкуса молока, я кивнул головой, безмолвно давая ему понять, что всё великолепно. Однако язык (о, враг мой!) против воли произнёс:
- Только меня морозит, совсем чуть-чуть.
Шеннон, казалось, только этого и ждал. Он мигом оказался в моей кровати, когда я, поражённый его быстротой, замер. Горячие руки обвили моё тело, согревая. Меня и вправду теперь морозило. Да меня просто трясло, словно в лихорадке, когда я чувствовал его руки на своей спине, осторожно прикасавшиеся, они так нежно гладили кожу под майкой, заставляя дыхание сбиваться от неизвестно откуда взявшегося волнения. Очень сильного волнения»...
Джаред отпрянул от ноутбука, словно перед его взором предстало порождение ада. Только после этого он почувствовал сладостно – болезненную тяжесть внизу живота. Штаны чуть ли не разъезжались по швам от сильнейшего давления изнутри.

...из всего вышесказанного следует, что во всём виноваты гомофобы, эмохейтеры и антислэшеры!

Когда-нибудь напишу целый слеш-роман...Но я уже в пижаме...