Запись №1 из личного дневника Билла Каулица
Я опять пропадаю, опять замыкаюсь в себе и пытаюсь отгородиться от реальности… И у меня замечательно получается, я одинок и счастлив в своем маленьком мирке… Что еще нужно? Я, наверное, ненормален, раз так счастлив в своем одиночестве… И мне никто не нужен… Я – счастлив, потому что я несчастлив… Это так странно… Я пишу все это, а через некоторое время перечитываю и понимаю, что пишет один человек, а живет другой… И опять же, то, что я только что написал – это не я. И одновременно я. Так сложно обличать в слова то, что чувствуешь…

Запись №2 из личного дневника Билла Каулица
Надо, чтобы что-то давало нам повод думать, страдать, плакать… Без этого люди пусты… Потому что люди рождены страдать…
Люди вообще забавны. Они хотят счастья, надеются его заполучить в свои жадные руки, а сами даже не представляют, что с ним нужно делать! Мы рождаемся в боли, причиняя страдания своим матерям, сами страдаем…и живем мы в боли, и умираем в страданиях, боли и одиночестве. Это так. На самом деле мы все одиноки… Мы просто сами себя убеждаем, что это не так. Но ведь нас никто никогда до конца не поймет. Просто есть определенная граница, до которой позволено пройти друзьям, родственникам, любимым… Для каждого своя индивидуальная территория… И дальше им идти не дозволено – мы сами ставим границу… А что в итоге? Одиночество… Просто каждый страдает по-своему. В итоге просто каждый разрушает себя изнутри своим индивидуальным способом… Я оказался изобретательнее других – я решил умирать от любви… Не то чтобы только я умирал от любви, но моя любовь – редкая разновидность запрещенных, неправильных чувств… Я полюбил брата. Это порочно, противоестественно, это убивает меня, заставляет сгорать заживо…
Я слышал, что любовь должна приносить счастье, даже если она безответна… Просто потому что любовь – это самое чистое и святое чувство, во имя которого совершают подвиги… Так почему же Создатель наказал меня тем, что моя любовь не такая, какой задумана? Или, может, правы те, кто говорит, что в любви нет правил, нет точной модели поведения?.. Может быть… Но то, что должно было сделать меня лучше, пробудить мои лучшие чувства, сделать меня мудрее – на самом деле это сделало меня чудовищем. Я теперь сам не знаю, кто я… Я больше ни в чем не уверен. Вынужден вести этот дневник, потому что ни с кем не могу поделиться этим «светлым» чувством…
Том… Он оказался не просто объектом мечтаний, не просто человеком, думая о котором, я запираюсь в ванной и дрочу… Это иное, это еще хуже! Он свел меня с ума… Из-за него я потерял чувство реальности и не знаю теперь, что верно, а что нет… Зато я абсолютно уверен, что я грешен. Грешен тем, что скрыл от него что-то… Я писал о границе, которую люди сами ставят. Я когда-то надеялся, что мы, как близнецы, сможем этого избежать… А вот нет же, не смогли… Том так свято верит в то, что знает обо мне все… Или верил… Он видит, что я отдалился от него, что перестал радоваться жизни… Он мне вчера заметил, что раньше я не вел такой замкнутый образ жизни и больше рассказывал ему о том, где бываю… И я промолчал виновато. А что я мог сказать? Я же не могу сказать: «Прости, Томми, но я больше не могу быть прежним. Мне теперь трудно существовать в одной реальности с тобой! Я больше не тот, кого ты так хорошо знал. Я теперь сам не знаю, кто я!» Нет… Я не знал, что ответить, поэтому промолчал, и в тот момент я почувствовал его сомнение. Раньше я не скрывал ничего, а теперь он чувствует, что что-то не так. Хотел бы я сам знать, что же случилось…

Я оторвался от записей, услышав стук в дверь. Наверное, если вести себя тихо, то непрошенный гость уйдет… Я так не хочу тебя видеть!
- Билл, я знаю, что ты там! Если сам не откроешь – дверь выломаю!
Я устало вздохнул, спрятал в ящик стола тетрадь и пошел открывать дверь. Том зашел в комнату, посмотрел на меня, чему-то своему грустно ухмыльнулся и сел на кровать…
Мне подумалось, что меня многое не устраивает в братских отношениях. Например, у нас нет тактильного приветствия. А мне так хочется тебя почаще касаться… Друзья пожимают руку, подруги обнимаются, любовники нежно целуются… А мы, Том? Почему мы не можем? Потому что мы слишком хорошо друг друга знаем и чувствуем… По сути, ведь люди приветствуют друг друга не просто так. Это как особая знаковая система. Они дотрагиваются определенным способом друг до друга, чтобы еще раз подтвердить границы своих отношений и как бы удостовериться, что это именно тот человек, проводят разведку, проверяя, в каком настроении другой… Это как у животных, которые рассматривают и обнюхивают друг друга… А ты меня чувствуешь на расстоянии… И раньше мне это нравилось, ведь у нас не было почти никаких границ… Но с некоторых пор я стал презирать это…Теперь я тоже хочу тебя чувствовать кожей! Но опять же не так, как другие: я не хочу утверждать границу, я хочу ее так разрушать! Я хочу слиться с тобой воедино!
Ты выжидательно смотришь на меня, будто боишься своим вопросом прервать поток мыслей, отраженный на моем лице… Ты, верно, хоть так пытаешься прочесть меня… Я боюсь иногда, что ты по одному только моему взгляду сможешь прочитать все грязные мысли, возникающие, когда я смотрю на тебя… Этот страх тоже заставляет меня гореть внутри. Вообще все, что связано с тобой, заставляет меня дышать быстрее, опускать глаза чаще, дрожать сильнее… Разве можно испытывать подобное по отношению к своему собственному брату? Похоже, что природа сыграла со мной злую шутку, создав меня твоим братом, наделив меня той же кровью, что и тебя…
- О чем ты думаешь, Билл?
- Ты пришел поговорить со мной о моих мыслях?
- Мне нужен повод, чтобы прийти к своему брату?
- Так зачем ты пришел?
- С тобой так сложно…
Вот так теперь постоянно… Мы разучились разговаривать… Иногда я чувствую, что мы становимся чужими… Мы обмениваемся вопросами, зная, что не ответим друг другу… Мы говорим будто сами с собой…
- Так что ты хочешь?
- Я хотел просто побыть… с тобой. Ты против?
Я молчу. Что мне ответить? Я и сам не знаю, Том! Я хочу быть рядом, хочу, чтобы ты хотел этого… Я не хочу мучить себя рядом с тобой… Я хочу быть с тобой… Я запутался…
- Как ты провел день?
- Нормально…
- Что с тобой такое? Ты какой-то загруженный…
- Ничего подобного, я просто устал…интервью, потом еще уроки вокала…
- Так брось их, ты уже умеешь петь…
Я не хочу бросать то, что помогает мне отвлечься от своего одиночества! Я использую любую возможность, чтобы не думать о тебе, иначе я сойду с ума! Я встаю к стене и облокачиваюсь…
- Мне нравится петь…
- Как личная жизнь?
Самая мучительная часть допроса. Ты постоянно разглагольствуешь о том, что я стану импотентом, если у меня не появится нормального секса… А я постоянно думаю, что устал покрываться испариной, случайно увидев тебя без футболки после того, как ты принял душ…
- Все нормально… Мне кое-кто понравился…
Я решился на обман… Это не совсем ложь, даже скорее чистая правда, ведь я действительно схожу с ума по одному человеку… Просто ты никогда не узнаешь, что это ты… Поэтому получается, что я тебе соврал. Это последнее средство, но без этого никак. Теперь пути назад не будет, потому что я опять отодвинул границу…
- Кто?
Я вздрогнул – твой голос чуть не сорвался на крик. Ты почему-то очень напряжен… Нет личной жизни – ты читаешь нотации, есть – ты злишься… Ты вообще бываешь доволен, Том? Ну, зачем опять меня мучить? Что за интерес к моей персоне? Том, почему ты не даешь мне просто тихо любить тебя? Я итак измучен, я больше не могу! Это чувство меня убивает, тратит меня, заставляет чувствовать себя изгоем и моральным уродом… Так чего же еще? Похоже, ты нашел единственный способ сделать меня еще более несчастным… Говорят, что самую большую боль мы причиняем тем, кого любим больше всего…
Ты как-то разгневано смотришь на меня. Что я сказал не так? Или ты разгадал мою маленькую ложь? Но она же во благо! Почему столько угрызений совести? Почему рядом с тобой, под твоим тяжелым взглядом так больно?..
- Это…Неважно, ты не знаешь этого человека…Вы не встречались…
Это тоже почти правда… Ведь мне порой кажется, что я знаю тебя лучше, чем ты сам… Ты не знаешь того Тома, который стал предметом мечтаний своего брата… Это тоже сложно облечь в слова, хотя на самом деле мысль до боли проста… Вот и не стану об этом рассуждать… Я вообще никогда не говорю о чувствах к тебе в слух, будто от этого они станут еще более реальными, и мне будет еще больнее, я стану еще более уязвимым…
- То есть, это парень?
- В общем-то, да…
Ну, хоть здесь я могу сказать правду. Ты спокойно к этому относишься, да и сам ты отнюдь не натурал – не раз я видел, как ты заводишь в свой номер парня… Боже, как я тогда ревновал! Пришлось топить горе в бутылке вина… Я пить не умею, так что стало только хуже…
Ты молчишь, странно смотришь на меня… Потом на твоем лице появляется улыбка.
- Познакомь!
Ты совсем не умеешь просить, Томми… Привык брать то, что хочешь… Отчасти, это последствия успешной карьеры… Еще мне кажется, что это справедливая противоположность моей скромности… Природа сделала нас очень разными… Будто сначала кто-то задумал идеальный альянс всего в одном человеке, но гармонично совместить все в одном теле не представилось возможным, поэтому нашли самую близкую замену одному – двоих, связанных одной кровью, одним сердцем, одной нитью жизни… Нас разделили с рождения, Том… И теперь я постоянно тоскую по тебе, даже когда ты рядом, потому что мне недостаточно этого… Мне нужно, чтобы я был в тебе, а ты во мне, тогда я смогу дышать свободно и жить в полную силу… Только когда ты рядом, я не совсем несчастен…
- Нет, Том…
Я в панике. Как познакомить тебя с самим собой? А может, пойти дальше, соврать еще раз, найдя левого мальчика и представив своим парнем?
- Почему это? Я хочу!
Так оно и должно быть, Том. Ты хочешь – тебе дают. Потому что тебе приятно угождать. Ты обаятелен, и людям нравится делать то, что ты просишь, точнее требуешь. Но даже требование ты умудряешься произнести так, что оно звучит, как самая вежливая просьба… А я вынужден отказать тебе, и это мучает меня…
- Я не обязан посвящать тебя в подробности моей личной жизни.
Я стараюсь выглядеть раздраженным, но, по-моему, получается не очень правдоподобно…
Ты встаешь с кровати, подходишь ко мне и говоришь непривычно ласково, отчего я таю, плавлюсь, как кубики льда тают в бокале с мартини на этих бесконечных afterparty…
- Но я хочу знать о тебе больше. Мне кажется, мы недостаточно времени проводим вместе… Мы же братья, в конце концов…
- Да, но я познакомлю тебя с тем, с кем у меня будут действительно серьезные отношения… И помимо моей личной жизни есть еще множество вещей, которые ты мог бы спросить, раз уж хочешь знать обо мне больше…
Ты на секунду морщишься, но потом улыбаешься мне так же ласково, как говоришь… У меня сейчас сердце не выдержит!
- Ну ладно, давай куда-нибудь сходим… Я давно с тобой не общался, только на тусовках видимся, а там около тебя постоянно фотографы и журналисты, толком и поговорить нельзя…
- Это приглашение на свидание?
ЧТО Я НЕСУ??? Вот ляпнул же… Теперь я чувствую, как краснею… Приходится изобразить на лице подобие ухмылки… Ты на секунду задумываешься, но потом отвечаешь такой же ухмылкой.
- Считай, что да!
Твое лицо – одна сплошная усмешка. Ты, видимо, считаешь, что удачно пошутил…
- В субботу пойдем в бар, солнышко. Спокойной ночи.
Ты поцеловал меня в щеку и, громко смеясь, вышел из комнаты…
Я поднес руку к щеке и, держа ее так, сполз по стенке…

Запись №3 из личного дневника Билла Каулица
Томми, я так не смогу! Для тебя это шутки… Для тебя это игра… Ты постоянно играешь, а я не умею так, как ты… Ну и зачем ты меня поведешь в бар? Зачем ты пытаешься возродить старые отношения? Это было чудное время, но стоит ли бродить по развалинам? Там все пустое, там больше нет тепла, Томми! Как ты не понимаешь?
Я же не выдержу! Я вообще больше не могу так! Ты хоть знаешь, сколько еще я просидел у стены, боясь встать, развеять ощущение твоих губ на своей коже, боясь перестать чувствовать аромат твоего парфюма?..
Я сам себя разрушаю, я всегда слишком серьезно относился к чувствам… А ты ими играешь… Как всегда, твои поступки – прямая противоположность тому, что делаю я…
Я больше не хочу и не могу скрывать свои истинные чувства… Хотя бы часть их. Мне плохо! Это же нормально? Да. Людям свойственно страдать. Хоть что-то нормальное во мне есть… Так почему даже это у меня пытаются отобрать? Все лезут с советами и вопросами о моем депрессивном состоянии… Уже пятница, и я теперь действительно будто в депрессии. И это неудивительно, ведь завтра мне предстоит вечер сладких пыток – вечер с тобой…

Запись №4 из личного дневника Билла Каулица
Я очень нервничаю, ведь сегодня мы должны пойти в бар. Я боюсь. Мне так непривычно долго находиться рядом с Томом… Целый вечер – страшно подумать… Я сам согласился – своим молчанием. Если бы я сразу отказался с ним идти… Но я вообще еле говорил, потому что он был рядом…
Честно говоря, я очень хочу побыть рядом с Томом. Пусть даже в качестве брата… Так больно осознавать, что большего мне никогда не получить… Хотя я готов сделать ради него все, что угодно… Когда он рядом, я теряю контроль над собой, не могу двигаться, дыхание сбивается…

Я спрятал тетрадку и нервно посмотрел на свое отражение в большом зеркале на стене – ничего общего с кумиром сотен тысяч людей… Бледное, взволнованное лицо, усталый вид, под глазами залегли синяки после бессонной ночи… Да, заснуть я так и не смог…
Через час я был готов. Точнее, со стороны это выглядело именно так – тональный крем скрыл следы моей бессонницы, черный тени сделали взгляд более уверенным, а моя вызывающая прическа оказала посильную помощь самооценке.
В комнату постучали, и с моего тщательно накрашенного лица схлынули все краски. Черт, как быстро летит время! Наверное, уже пора. Я открыл дверь.
- Ну, ты готов? Ох, шикарно смотришься!
- Том! Хватит издеваться. Мы уже говорили на эту тему – это мое дело! Хочу – крашусь, хочу – одеваюсь…
- Ага, хочу – раздеваюсь…
- Том!
- Ладно, не делай такое обиженное лицо, я же правду сказал… Пошли.
Он повернулся как раз вовремя для того, чтобы не увидеть мое покрасневшее лицо…
В бар мы поехали на машине Тома. Как же глупо я себя чувствую… Как взволнованная барышня на первом свидании. Когда я успел так отвыкнуть от тебя, Том? В череде многочисленных, похожих один на другой дней?.. Я грустно вздыхаю, отворачиваюсь к окну… Некоторые люди на улице узнают меня, провожают взглядом… Как же я им завидую. Они хотя бы не вынуждены постоянно улыбаться перед объективами камер. Я уже устал изображать на своем лице счастливую ухмылку. Они даже не представляют, как это больно – осознавать, что с каждым днем лживая маска приклеивается к твоему лицу все прочнее…
Том привез меня в тихое уютное заведение, видимо, специально для таких, как мы, потому что впервые никто не подошел ко мне за автографом, никто не тыкал пальцем и не признавался в любви… Иногда я задумываюсь, что чувствуют все эти девочки, которые меня считают кумиром. Наверное, они также страдают, как и я. Только вот они могут кричать о своей любви на каждом углу – я им не брат… Всего лишь смазливый мальчик из группы… И их матери покорно вздыхают, мерятся с глупым фанатизмом дочерей, припоминая себя в годы юности. У этих девочек все пройдет, наладится рано или поздно… Видимо, поэтому мне их не жаль… Меня отвлек Том.
- Заранее спрошу: ты что будешь?
- Не знаю, выбери сам. Я, вообще-то, редко бываю в барах…
На его губах появляется ухмылочка. Ну да, я и вправду редко появляюсь в таких местах… Я вообще на самом деле замкнутый и стеснительный. Наверное, поэтому я сейчас чувствую себя очень неуверенно, оглядываюсь по сторонам…
Обстановка интимная, свет приглушен, играет негромко какая-то клубная музыка… Мне здесь нравится: как-то все ненавязчиво, спокойно, в отличие от того, к чему я привык…
Том берет меня за руку и увлекает за собой куда-то… И мне теперь уже неважно, куда… Я полностью отдался этому ощущению: Том, такой уверенный в себе, рука его такая теплая… Я старался не отставать от брата, целенаправленно ведущего меня через зал к какой-то лестнице. Мы поднялись и оказались в VIP-зоне. Здесь каждый столик находился в отдельной комнате.
Том, наконец-то, отпустил мою руку. Я уже к тому времени начал бояться, что эта сладкая мука продлится весь вечер.
- Садись. Тебе нравится?
Том приглашающим жестом указал на мягкое сиденье рядом со столиком.
- Да, здесь…уютно.
- Ты, кажется, дар речи потерял. Ладно, мы это исправим.
Том сам уселся на такое же мягкое сиденье напротив.
В дверь деликатно постучали, и через три секунды зашел официант. Надо же, какой предусмотрительный…
- Что закажете?- негромко поинтересовался он.
- Бутылку виски и… ну и два раза коктейль, который мне у вас тогда понравился…
Том отмахнулся от услужливого гарсона и повернулся ко мне.
- Ты вообще-то первый, кого я привел сюда… Мне нравится здесь напиваться в одиночестве, когда тяжело на сердце…
Сказать, что я удивлен – ничего не сказать. Том говорит так, будто… Ну, да, так и есть: он кается, что завел тайное место, а я узнаю об этом только сейчас… Но больше меня удивляет другое. Тебе тоже бывает тяжко, Том? Почему ты тогда не пришел ко мне? Ни разу. Значит, не одному мне есть, что скрывать… От этого мне, почему-то становится грустно… Я бы тоже хотел вот так покаяться…
- Всем нам нужно место, где мы чувствуем себя спокойно… Даже если это бар, даже если оно принадлежит не только нам…
Я стараюсь говорить спокойно, казаться доброжелательным. Кажется, у меня получается.
- А у тебя такое место есть?
Нет, Том. Все, что у меня есть – мой несчастный дневник. Я только бездушной тетради осмелился доверить свои чувства.
- Думаю, это ванная.
Не совсем ложь… Ванная… Там я обычно запираюсь, включаю воду, и, только предприняв все эти меры, могу тихонько заплакать…
- Ванная? Оригинально… А вот и напитки!
Я проследил за оживленным взглядом Тома и увидел все того же официанта, который подошел и поставил на стол бутылку виски, две стопки и два коктейля.
- Спасибо, друг, думаю, что ты нам пока больше не понадобишься. Я бы хотел, чтобы нам не мешали.
- Будьте уверены, Герр Каулиц, никто не побеспокоит.
Официант откланялся и закрыл дверь за собой. А я уставился на Тома удивленно.
- Это здесь в порядке вещей?
- Ну да… Так за что будем пить?
Том подвинул мне коктейль, состав которого до сих пор оставался загадкой.
- Давай за хорошие времена...
- За хорошие времена,- согласился брат и начал опустошать узкий высокий стакан. Я последовал его примеру. Напиток оказался приятным.
- А что это было?
- Понятия не имею, но градус там высокий,- легкомысленно отозвался Том.
Этого мне еще не хватало… Я же не собираюсь напиваться? Хотя, как еще мне снять напряжение в компании Тома? Я же не могу даже спокойно сидеть, все время дергаюсь, хотя здесь очень расслабляющая атмосфера – полутемное помещение, из неизвестно где находящихся динамиков льется плавная музыка…
- Ты все теперь время так нервничаешь, Билл? Я надеялся, что хоть здесь ты сможешь расслабиться…
- Я не нервничаю… Это просто…
- Что это? Ох, Билли, ну, не надо так… ладно, давай-ка, еще выпьем, а заодно ты мне все-таки что-нибудь о себе расскажешь. Я теперь вижу, что ты действительно изменился. Раньше я не замечал…
Следующие полчаса мы пили крепкий напиток, вкус которого почти не чувствовался из-за пощипывания на языке… Как-то постепенно я стал спокойнее, начал шутить, мы смеялись и обсуждали какую-то чепуху… Как и в старые времена, все это казалось нам безумно важным. Только вот мой смех все же был приправлен горечью… Но и она вскоре ушла, затопленная в обжигающем ощущении спиртного на языке. Осталось только что-то ноющее.
- Так что там с твоим парнем, а Билли?
Опять этот вопрос. Мне почему-то пришло в голову, что брату хотелось задать этот вопрос весь вечер, но он терпел, ждал, пока я не расслаблюсь. На душе почему-то стало очень горько… Я принял решение.
- Не бери в голову. Мы расстались. Я же сказал: ничего серьезного.
Еще одна ложь, но она нужна. Нужна, чтобы убить ту, которая так мучает. Я скоро совсем запутаюсь в своих выдумках… Больше пить определенно нельзя, иначе перестану себя контролировать. Вот, пожалуйста: я сижу и пялюсь на руку Тома, которая вдумчиво передвигает по поверхности стола стопку с виски. Нет! Сосредоточиться и посмотреть в глаза. Какие красивые… Черт!
- Мне жаль, приятель… Но ведь оно и к лучшему, верно? Тебе открываются новые перспективы…
Ты даже не представляешь, какие у тебя красивые глаза… Такие темные, с поволокой… Гладя в эти глаза, можно согласиться добровольно выброситься из окна… Не смотри так, Том… Что за этим взглядом? Я его ни разу не видел… Что ты прячешь от меня? И чего ты добиваешься всем этим? Это поистине приятный, но все же…пустой разговор… Тебя же не интересуют мои проблемы? Это чистая формальность? Совесть мучает, что забросил брата? Или?.. Нет, я не верю, что ты хочешь пробиться через мою защиту… Я не хочу этого, иначе ты меня возненавидишь, захочешь сделать мне больно… Я сам закрыл доступ к своей душе. Поверь, это нелегко, ведь она у нас была почти общая… А делить что-то такое целостное, такое гармоничное на части всегда ужасно трудно и больно…
Я старался убить любую возможность вновь соединить наши души. И ты перестал пытаться… Когда это успело произойти?! Как озарение, вспышка понимания осветила мой разум, и стало не по себе…Я сначала чувствовал, что лишь я отдаляюсь… А теперь, немного абстрагировавшись от своих чувств с помощью алкоголя, я увидел, что не один я потерял эту нить… Раньше мне почему-то казалось, что это я во всем виноват со своей совсем не братской любовью… А теперь вижу, что ты тоже упрекаешь себя… За то, что потерял надежду, что оставил меня на время в покое… Потому что тебе так было проще… Интересно, а это бред сумасшедшего или просто пьяного?..
- Ооо, да ты уже на ногах не стоишь… Давай помогу…
Я и не заметил, как мы оказались дома… Внезапно я почувствовал тепло чужого тела, уверенные руки, обхватившие меня за талию.
- Что… Мы уже дома?
Я был действительно пьян. Совесть, к сожалению, отменно работала… А вот с ориентацией в пространстве были проблемы – меня покачивало из стороны в сторону, голова налилась свинцом… Так хотелось спать… И еще приятное тепло Тома… Я почему-то больше не беспокоился, что он рядом, а просто наслаждался его запахом, его голосом, что-то говорившим мне…
Том уложил меня на кровать и наклонился:
- Я, пожалуй, тоже спать, а то сейчас рухну…
- Спокойной ночи, Томми…
Я так нежно это сказал… Ну да и черт с ним, я же пьян… И ничего компрометирующего в этой фразе нет…
Чья-то рука прикоснулась к моему лицу, и очень нежный голос сказал, чтобы я спал… И я уснул… Впервые за долгие месяцы я уснул счастливым…

...из всего вышесказанного следует, что во всём виноваты гомофобы, эмохейтеры и антислэшеры!

Когда-нибудь напишу целый слеш-роман...Но я уже в пижаме...

Запись №9 из личного дневника Билла Каулица
Опять ты приходил ко мне, а я малодушно сделал вид, что я сплю. Ты сел на мою кровать и долго молчал, а потом начал говорить… Ты обвинял меня в том, что я от тебя постоянно что-то скрываю, что избегаю тебя… Ты спрашивал, чем заслужил такое отношение… Ты хотел сказать еще что-то, что-то очень важное, но оборвал себя на полуслове, резко встал и вышел. Я был рад, что ты ушел, потому что больше не мог чувствовать тебя, твое тело так близко …
Я с каждым днем все больше хочу тебя. И чем сильнее это желание, тем меньше меня мучает совесть… Пусть моя любовь неправильна! Пусть я – урод! Пусть! Но я люблю, хочу, мучаюсь… Если бы ты только знал, Томми! Никто не сможет тебя любить так! Ни мужчина, ни женщина не дадут тебе столько, сколько готов давать я! Я был бы счастлив и в роли твоего раба… Но моим мечтам просто нет места в нашей реальности, не так ли? Несчастный… Наглотавшись антидепрессантов, я утешаю себя своими фантазиями, ночными видениями, которые переходят порой все границы реальности… Теперь я понимаю, что болен. Я болен тобой, Том… Ты – моя зависимость, ты – мое счастье, мое проклятие… Ты – моя любовь…
Но почему же ты все это делаешь? Что за этими пасмурными глазами, которые ты поднимаешь на меня порой? Зачем же ты так хочешь вернуться туда, где я не смогу пробыть и секунды? Я НЕ СМОГУ СТАТЬ ТЕБЕ БРАТОМ!!! Я, как могу, показываю тебе это, но ты упорно не оставляешь меня в покое…
Я так думаю, что твои действия – следствие волнения за меня. Ах, как бы я хотел устранить эту привязанность ко мне, Том.

Как же было хорошо принять душ после концерта! Я даже вспомнил, где мы – во Франции. Надо сходить по магазинам, чтобы отвлечься. Накуплю себе кучу всяких вещей, надену по разу, а потом выброшу… После душа я послушно принял таблетки, одел на себя какую-то футболку, натянул трусы, осмотрел себя придирчиво в зеркале – я стал ужасно худым. Но что я могу поделать, если еда вызывает только рвотные позывы? Никто не позарится на такое «сокровище». Я могу хоть сейчас идти в модельное агентство отнимать славу у Кейт Мосс.
Пожалуй, включу музыку. Я поставил что-то грустное, ненавязчивое и присел на кровать. Вот что мне нравится в моей работе – ради моей прихоти в отель тут же доставляют музыкальный центр, более того: то, что музыка порой орет на весь отель, никого не смущает. Еще бы – это же я.
Стук в дверь. Я настораживаюсь – кто опять хочет нарушить мое спокойствие? Том… Он зашел и встал в дверном проеме. Я со стоном прижал ладони к лицу. Он нервно усмехнулся и спросил:
- Ты так рад меня видеть, Билли?
- Чего тебе нужно?
- Я хотел тебя позвать с собой…
- Я занят и не могу никуда с тобой идти.
- Брось, Билл! Чем ты занят? Как обычно собираешься валяться на кровати или, может, просто просидишь весь вечер на подоконнике? А может, ты кого-то ждешь?
Он захлопнул дверь и подошел к кровати. Ну, нет, Томми, ты слишком близко. Не надо так близко, пожалуйста…
- Уходи, Том!
- Что, черт возьми, с тобой творится?!
- Я сказал – вали!!!
Я кричу на тебя. Эти слова причиняют мне боль… Господи, как больно, в горле встал комок, а в глазах стоят слезы… Ну же, Том, уходи! Ты не должен этого видеть. Не должен знать, во что я превратился…
- Билл, с тобой все в порядке?
- Нет!
- Что случилось?
- Ты случился! Уходи!
Том! Разве можно с такой заботой смотреть?
- Нет, я не уйду! Что я сделал не так?
Том подошел ко мне, сел рядом и обнял меня. Я вскочил с кровати со стоном – эти касания причиняли боль, били током, заставляли меня чувствовать свой собственный пульс на кончиках пальцев… Я не выдержал – слезы брызнули из глаз, я весь сжался и закричал:
- Убирайся, Том! Уходи! Не мучай меня!
А он встал и начал приближаться ко мне, на лице – все та же чертова забота и испуг… Я пячусь к стене, зажимаю рот рукой – боюсь сказать еще что-нибудь лишнее… Он же может все понять!
- Билл! Да что я сделал? Что не так? Почему ты так шарахаешься от меня? Я же просто пришел поговорить…
Я почувствовал, что идти больше некуда – спиной прижался к стене… А он уже рядом… Я шепчу одно единственное слово, как молитву, все еще надеясь, что он послушает:
- Уходи-уходи-уходи-уходи-уходи…
- Все хорошо, Билли. Это опять приступ, да? Ничего, мы завтра сходим к врачу…
Он подошел поближе и положил руку мне на плечо… Я уже не могу сопротивляться… Да, мне нужно к врачу… Я сейчас скончаюсь от этого касания – оно слишком горячее, слишком нежное… Как он не понимает, что сам сводит меня с ума?! Еще чуть-чуть, и у меня встанет! Я же в одних трусах!
Том внимательно посмотрел мне в глаза. Какие у него красивые глаза цвета молочного шоколада… Какие глубокие… Я в них тону… Эти глаза так близко… В них что-то неуловимо изменилось в один момент – забота сменилась простой нежностью, а испуг – пониманием… Но ведь он не понимает, так? Том встал вплотную ко мне, положил мне руки на талию, от этого меня начало трясти… Как он близко, я чувствую запах его парфюма… Он приблизил свое лицо к моему… Нужно это как-то прекратить… Нужно закончить эту пытку немедленно!
- Том, что ты делаешь?..- говорю я еле слышно, дрожа от внезапной волны возбуждения.
Вместо ответа он коснулся своими губами моих… Я был сломлен в ту самую секунду и, застонав, ответил на его поцелуй. Плевать, что он через секунду опомнится, что он решил надо мной посмеяться, что он залепит мне пощечину… Плевать! У него такие мягкие губы… Я почувствовал, как его руки начали медленно меня поглаживать. Сам я просто не могу стоять – в коленях дрожь…
Он оторвался от меня, я тяжело дышу, закрыв глаза…
Что ты сейчас сделаешь со мной, Том? Ты посмеешься? Ты скажешь, что совершил самую большую ошибку в своей жизни? Или?..
- Я хочу тебя, Билл,- жарко шепчешь мне ты.
Я открываю глаза и смотрю на тебя. Я не верю этому… Наверное, это мое воображение выдает желаемое за действительное…
- Ты играешь со мной, Том? Не надо, умоляю! Я больше не смогу! Лучше просто убей меня!
- Я, правда, хочу тебя… Можно?..
Ты решил спросить разрешения на что-то? Том, ты же видишь, что как раз сейчас спрашивать не надо – я уже давно твой! Бери все! Все, что сможешь забрать, вырвать, все, что захочешь!
- Да, Том, да! Можно все!- хрипло вскрикиваю я, все еще не осознавая происходящего.
Ты улыбаешься, притягиваешь меня к себе, снова целуешь, но в этот раз углубляешь поцелуй, и у меня больше уже нет сил стоять… Ты подводишь меня к кровати, не разрывая поцелуя… На ходу ты скидываешь кроссовки… И ни на секунду не отрываешься от меня, продолжаешь ласкать, поглаживать… Господи, если ты будешь так нежен, я сойду с ума… Я уже не понимаю, что происходит! Я потерял все ощущения, кроме этих высоковольтных разрядов, которые посылают твои пальцы, твой язык… Кажется, что мое сердце долго так не выдержит, потому что оно выпрыгивает из груди… Ты укладываешь меня на кровать, отрываешься от моих губ и касаешься языком шеи, покусываешь кожу, ставишь засосы… Уже от одного этого ощущения я начинаю терять сознание…
- Том… Скажи мне, что это не сон… Неужели это происходит?- я говорю шепотом, потому что голосовые связки не смыкаются, а дыхания не хватает.
- Да, мой сладкий, да… Это не сон…
Ты говоришь мне это в перерывах, на доли секунды отрываясь от моей шеи… Ты заставляешь меня чуть приподняться и снимаешь мою футболку… А я нетерпеливо срываю с тебя твою, оголяя красивую гладкую кожу торса… Я касаюсь твоего живота, очерчиваю пальцем чуть выступающие кубики пресса… Ты вздрагиваешь и снова опускаешь меня на поверхность кровати, нависая сверху… Я опускаю руки ниже и расстегиваю ремень твоих джинс…
- Билли, ты, правда, этого хочешь?
Вместо ответа я быстро расстегиваю молнию, дотрагиваюсь рукой до твоего возбужденного члена, поглаживаю через ткань боксеров… Ты громко стонешь, закрывая глаза, но потом останавливаешь меня:
- Нет, Билли, подожди, иначе я кончу прямо сейчас…
Ты отстраняешься от меня, спускаешь джинсы и трусы, скидываешь их на пол… Я вижу твою возбужденную плоть и начинаю верить в это – ты хочешь меня… От этого я покрываюсь мурашками… А ты уже стягиваешь с меня последний предмет одежды… Касание твоих пальцев заставляет меня каждый раз вздрагивать…
- Том…я…аххх…
Я не могу больше ничего выдавить, только стоны вырываются из горла… Ты целуешь меня в шею, спускаешься ниже, обводишь языком впадинку между ключицами, прикусываешь соски… Я чувствую, что сейчас умру от наслаждения… А твой язык уже выписывает на моем животе причудливые узоры… Я не выдерживаю:
- Том, трахни меня!
Я постанываю, чувствую твое возбуждение, но ты все еще держишь себя в руках…
- Ты такой нетерпеливый. Потерпи, малыш… У тебя есть крем?..
- Не надо, я хочу так…
- Но Билл, тебя нужно подготовить, иначе будет больно…
- Пусть… Я хочу, чтобы ты сделал мне больно!
Я действительно хочу этого, Том! Не надо растягивать меня… Я хочу этой боли, иначе умру от удовольствия, от счастья…
- Ладно, сладкий… Как ты хочешь?
А разве это важно, Том? Я просто хочу этого, ужасно хочу! Я хочу тебя! И не важно, как это будет! Ты так нежен, что я просто схожу с ума от любви… Я не знал, что могу быть так счастлив! Но ты, наверное, просто не догадываешься, какую власть имеешь надо мной…
Я обхватываю ногами твою талию и выдыхаю:
- Так…
Я хочу, чтобы ты смотрел мне в лицо, видел мои эмоции и не скрывал своих… Я хочу, чтобы ты видел, как я счастлив… Я хочу, чтобы ты видел всю мою любовь… Как она сочится из моих глаз вместе со слезами счастья… Как я выдыхаю ее вместе со стонами… Как она вибрирует на моей коже от учащенного сердцебиения…
Твои глаза изменились: зрачки такие широкие, что взгляд кажется черным… Ты медленно гладишь меня руками, и от этих осторожных ласк мое тело подрагивает, я начинаю извиваться, стонать…
- Трахни меня, Том! Сделай мне больно! Просто сделай это, черт возьми!
Ты обхватываешь руками мои бедра, резко входишь в меня и застываешь… Боль… Кажется, она разлилась по всему телу… Но это неважно – я рад этой боли… Я кричу, но не пытаюсь сопротивляться этому новому ощущению – ты во мне… Постепенно крик превращается в стон… Ты, наконец-то, так близко, как я этого хотел… Я теперь твой… Непередаваемое ощущение близости, мы едины…
- Ты в порядке, Билл?
Ты волнуешься? Наверное, я громко кричал… Ты испугался за меня? Нет, это крик счастья! Это боль наслаждения!
- Да, Том… Продолжай…
Ты начинаешь медленно двигаться, покачивая бедрами… Господи… Сколько сладости в этой боли… Ты касаешься моей напряженной до предела плоти и начинаешь в такт толчкам двигать рукой…
- Боже, да, Том, да! Не останавливайся! Да!..
Теперь я не прекращаю стонать и извиваться, двигаюсь навстречу тебе, руками поглаживаю, царапаю и сжимаю твое тело… Я выгибаюсь в приступе наслаждения и кончаю…
- Тоооом…
Ты останавливаешься, наклоняешься ко мне и целуешь нежно: водишь полураскрытыми горячими губами по моему лицу… Я потихоньку оправился от оргазма и понял, точнее почувствовал в себе – ты все так же возбужден, все еще во мне… Но ты в чем-то сомневаешься… Ты что, боишься чего-то? Нет! Господи, неужели ты еще в чем-то неуверен?.. Наверное, ты ждешь знака, что можно продолжать… Я хочу большего… Мне нестерпимо мало того, что я только что испытал…
- Еще, Том, еще, пожалуйста! Продолжай!- говорю я и начинаю сам двигаться тебе навстречу…
Мне уже почти не больно, только легкое покалывание… Повинуясь требованиям моего тела, ты отвечаешь на мои движения, стонешь… Выгибаешь спину, от твоего резкого движения дреды взлетают и рассыпаются по твоим плечам… Прикусываешь губу и закрываешь глаза, откидываешь голову назад…
- Билли, я…да, Билли…
Ты входишь еще глубже, чем до этого, и задеваешь во мне какую-то точку… Господи... Я вскрикиваю от наслаждения… Это чудесно… Я чувствую, что еще немного, и я кончу второй раз… И чувствую, что ты уже на грани…
- Быстрее, Том, быстрее, прошу…
Я счастлив уже от того, что вижу: я стал источником твоего наслаждения…
- Да! Да… ОБОЖЕМОЙ! ЯТЕБЯЛЮБЛЮ!
Эти слова слетают с твоих губ, и я кончаю второй раз, чувствую, как во мне разливается тепло – ты тоже достиг этой вершины… Проходят, наконец, волны дрожи, я чувствую, что ты собираешься выйти.
- Нет, Том, подожди… Мне так нравится, когда ты во мне… Просто давай полежим вот так?
Я краснею, понимая, как глупо звучит моя просьба, но твое лицо озаряется улыбкой, и ты киваешь:
- Все как ты хочешь, сладкий мой… Любимый…
Ты наклоняешься, переносишь свой вес на мое тело и смотришь мне в глаза… И впервые за долгое время я не отвожу взгляд…
Стадия третья – тяжелые симптомы

Запись №10 из личного дневника Билла Каулица
Я боялся, что ты уйдешь… Но ты не ушел. Ты остался до утра. Мы заказали в номер шампанское и кучу всяких вкусностей… Ты ел, а я смотрел на тебя и понимал, что люблю… Ужасно люблю все в тебе… То, как ты ешь, как поворачиваешь голову, как облизываешь языком губы, как улыбаешься, как смотришь на меня… Теперь я понял этот взгляд – это взгляд желания, которым ты одариваешь лишь меня… И я готов мириться со всем, только бы ты продолжал на меня так смотреть…

Запись №11 из личного дневника Билла Каулица
Почему ты захотел этого? Ты тоже хотел меня, так же безумно и безрассудно? Или это просто очередная прихоть? Я боюсь, потому что тебе нравятся острые ощущения… Всегда нравились… Я не хочу, чтобы оказалось, что ты просто удовлетворил свое любопытство… А вдруг ты всего лишь хотел узнать, каково это – трахать собственного брата? Вдруг ты теперь испугался того, что сделал?..
Я счастлив, я действительно счастлив… Но я боюсь, что потеряю тебя… Том, ты знаешь, что ты сделал меня своим навсегда? Теперь я – твоя собственность! И ты можешь сделать со мной все, что хочешь… Теперь…
Том, что ты делаешь со мной? Ты играешь? Или ты все-таки чувствуешь что-то?
Я опять наглотался этих чертовых таблеток! Но они мне помогают успокоиться, иначе я бы давно выдал свое состояние. Меня трясет, бросает то в жар, то в холод…

Мы сегодня давали очередной концерт, но я все время думал о тебе… Я теперь постоянно смотрю на тебя, постоянно думаю о тебе… Не могу сосредоточиться, рассеяно говорю общие фразы, на автомате даю поклонницам автографы… Мы так толком и не поговорили, а я должен знать, что ты чувствуешь… Сегодня я поговорю с тобой… После той ночи у нас, как на зло, все время были интервью, какие-то фотосессии… Я не смог даже сесть с тобой рядом в самолете, потому что Йост по привычке сел рядом со мной, чтобы обсудить график выступлений и то, что я буду говорить на интервью… Я послушно терпел эту пытку, но не слушал – просто не мог думать ни о чем, кроме твоих губ, твоих прикосновений, которые сводят меня с ума…
И вот теперь, измученный собственными сомнениями, я стою в твоей гримерке и жду тебя… А ты все не приходишь… Очередная фанатка? А если ты придешь не один? Тогда мое сердце не выдержит! Чего я жду? Приговора? Твоего взгляда? Ты ведь можешь меня убить одним взглядом, знаешь?
Дверь открывается, ты заходишь… один. Я облегченно вздыхаю, смотрю на тебя нежно, но ужасно нервничаю. Что ты теперь сделаешь, когда я пришел на суд? Сам пришел…
Ты закрываешь дверь и подходишь ко мне, улыбаешься…
- Ждал?
- Ждал…
- И?..
- Я пришел поговорить…
Под твоим насмешливым взглядом так сложно говорить эти слова. Но что еще я могу сказать? Почему ты так долго и пристально смотришь на меня, Том?
- Ты ведь теперь мой, верно?
Я опускаю глаза… Что я могу сказать? Конечно, я твой…
- Да…
Ты удовлетворенно улыбаешься и садишься на кресло, широко расставив ноги… Как пошло, как прекрасно…
- Закрой дверь на замок.
Я послушно выполняю твою команду. Я теперь вижу, что буду твоей игрушкой.
- Иди сюда, котенок.
Я не могу сопротивляться. Я не задам ни одного вопроса. Я буду делать то, что ты скажешь. Все для тебя.
Ты притягиваешь меня к себе, разворачиваешь спиной к себе и усаживаешь к себе на колени. Я послушно сажусь… Ты обвиваешь меня руками, нежно поглаживаешь мой живот…
- Расслабься, я хочу с тобой поиграть…
Я твоя игрушка… Но я согласен, лишь бы ты и дальше обнимал меня, ласкал…
- Ты ведь будешь послушным?
- Да…
Ты целуешь меня в шею, и реальность начинает ускользать… Твои руки умело расправляются с ремнем на моих брюках… Закончив возиться с молнией, ты взял мои руки и положил на подлокотники кресла…
- Не двигайся, сладкий… Просто чувствуй это…
Ты продолжаешь облизывать мою шею, заставляя меня дрожать от удовольствия… Одна твоя рука забралась мне под футболку, начала ласкать кожу, а второй ты обхватил мой уже возбужденный член и начал неторопливо совершать поступательные движения, вверх-вниз…
- Ты чувствуешь это? Ты мой…
Я покрываюсь испариной, мне трудно дышать… Хочется дотронуться до тебя, поцеловать, но нельзя – ты диктуешь правила…
- Да…Да, Том, я твой…
Я уже горю, мне не нужно много, для того, чтобы чувствовать себя изумительно счастливым… И в то же время мне тебя мало… Мне нужно, чтобы ты был ближе, дольше, глубже…
- Я люблю, когда ты так стонешь… Ты ведь все для меня сделаешь?
- Да, Томми… Я сделаю все… Охх…
Ты не прекращаешь движений, но они все так же медленны, ты спокоен, хотя тоже возбужден – я это чувствую…
- Только не останавливайся, прошу…
- Нет, сладкий, я просто хочу сначала поиграть…
Ты прикусываешь мочку моего уха и ускоряешь немного темп… Я не могу дышать – воздух закончился, а дыхания хватает только на стоны…
- Боже, Том…
- Чего ты хочешь, Билл? Что мне сделать?
- Бы…Быстрее…
Ты послушно ускоряешь темп, и я откидываю голову тебе на плечо, глотая обжигающе горячий воздух, вцепившись руками в кресло... Ты замедляешь темп… Просто игра, не так ли Том? И не важно, что я сейчас умру от этой сладкой пытки…
- Ты все так же хочешь меня, Билли? Ты любишь меня? Или это просто секс?
Ты сомневаешься во мне, в истинности моих чувств? Значит, ты тоже не уверен… Хотя, скорее всего, ты просто хочешь утвердить свою власть надо мной, получить еще одно подтверждение… Да, наверное, так оно и есть… Плевать – я все равно твой!
- Я люблю тебя, Том… Я хочу тебя… Я хочу тебя во мне…
Похоже, тебе понравился мой ответ, потому что ты опять ускоряешь темп… Ты кладешь свободную руку поверх моей, переплетая наши пальцы…
- Ты чувствуешь это, милый? Я хочу только тебя… Это только ради тебя!
Этих слов хватило, чтобы вознести меня на вершину блаженства и заставить биться в конвульсиях…и я кончил с твоим именем на устах…
Ты поднял свою руку, залитую моей спермой, и поднес к моим губам.
- Это вкус нашей любви, братишка…
Я послушно слизываю влагу с твоих пальцев. Ты удовлетворенно вздыхаешь…
- А теперь нам пора в отель…
- Но ты же…
- Ничего, мы же наверстаем… Да, сладкий?
- Да,- покорно выдыхаю я, все еще чувствуя твою эрекцию…

Запись №12 из личного дневника Билла Каулица
Что ты делаешь со мной, Томми? Я не понимаю, чего же ты хочешь… Ты ведь играешь со мной… Как сладко с тобой, как сладко, когда ты во мне… Я схожу с ума от одной мысли о тебе… Ты был моим первым любовником… И больше никого не будет, так? Ты же не бросишь меня?
Ты так нежен, хотя днем совсем другой. Мы оба прекрасно понимаем, что наши отношения – тайна, о которой никто не должен знать. И я терплю твои шуточки, твои приставания к фанаткам… Потому что все ночи ты проводишь со мной…
Неужели, ты чувствуешь то же, что и я? Это странно… Я не понимаю, что тобой движет, но как же я тебя люблю…
Я перестал принимать свои таблетки. Они мне не нужны больше, ведь ты излечил мою депрессию и поселил во мне новый вирус – одержимость тобой… А здесь таблетки бессильны…

Запись № 13 из личного дневника Билла Каулица
Мы вместе уже месяц… Ты почти каждый вечер приходишь ко мне, трахаешь меня, говоришь нежно, ласково… Ты постоянно называешь меня «Сладкий»… Я таю от твоей нежности, мне всегда мало… И ты переменчив… Будто внутри ты сомневаешься, стоит ли продолжать это сумасшествие… А я каждый вечер жду твоего прихода, как в бреду…
Я до сих пор боюсь сказать не так, посмотреть неправильно… А вдруг ты захочешь лишить меня своей любви? Вдруг найдешь другую игрушку? И я покорно терплю…

Запись № 14 из личного дневника Билла Каулица
Вчера ты пришел в плохом настроении, не хотел разговаривать со мной, просто поставил меня раком, грубо оттрахал и ушел… И я терпел… Я ничего не сказал… Только постанывал от боли… Оставшись один, я пошел в душ, смыл кровь, а потом вернулся в комнату и, упав на кровать, долго плакал, тихо всхлипывая…
Нет, я все равно люблю тебя! И я буду послушным! Я хотел любви и готов терпеть все ради этого! Я просто надеюсь, что так будет не всегда…

Я лежу на кровати и смотрю в потолок… Придешь или нет? Будешь трахать или любить?..
Ты зашел, как всегда, без стука…
Я не стал поворачивать головы – сам решай, как поступить…
Я услышал, как закрылась дверь, почувствовал на себе твои руки, нежные, теплые… Значит, будешь любить…
- Прости меня, сладкий… Сам не знаю, что на меня нашло…
Я не двигаюсь, сосредоточившись на своих ощущениях… Твои руки такие нежные…
- Прости, прости…
Ты нежно раздел меня полностью… Поцеловал в висок, спустился ниже, к шее… Я застонал от удовольствия… Ты без перерыва ласкал меня, но ни разу не поцеловал в губы – ты винишь себя, я чувствую… Как же быстро ты завел меня, заставил стонать… Ты лизнул мой сосок, прикусил его слегка, чем вызвал стон удовольствия… Твой язык спустился ниже, к животу, затем еще ниже… У меня перехватило дух, когда я почувствовал, как твои губы сомкнулись кольцом на моем члене…
- То…оом..
Ты заслужил этот стон – я не ожидал, что ты когда-нибудь сделаешь такое…
Ты творил со мной что-то неописуемое, то замедляя, то ускоряя темп… Я извивался, стонал, выгибался, схватившись руками за простынь… Когда меня накрыла волна удовольствия, несколько мучительно сладких мгновений я не воспринимал мир вокруг, содрогаясь, ощущая лишь концентрированное удовольствие…
Отдышавшись, я приоткрыл глаза и увидел твое лицо… Так близко… Ты не тянулся ко мне за поцелуем, но требовательно заглядывал мне в глаза, будто спрашивая, хватит ли этого, чтобы искупить вину… Конечно, хватит. Я и не таил обиды, просто не мог…
- Я тебя люблю, Том.

Запись № 15 из личного дневника Билла Каулица
Я был приятно удивлен твоей нежностью, тем, что ты доставил мне такое удовольствие, забыв о себе… И ты больше ничего не потребовал в тот вечер, просто лежал и обнимал меня… Я, конечно, простил тебя…
Я и не сердился – я все понимаю… Ты просто был на взводе, нужно куда-то девать свою злость… И я готов быть бездонной пропастью для всех твоих эмоций, для всего, что ты сможешь мне дать… Только будь со мной, Томми! Только не бросай меня!

...из всего вышесказанного следует, что во всём виноваты гомофобы, эмохейтеры и антислэшеры!

Когда-нибудь напишу целый слеш-роман...Но я уже в пижаме...

Запись № 16 из личного дневника Билла Каулица
Мне все равно мало, Том! Ты мне ни разу не сказал, почему ты спишь со мной… Да, ты говоришь в порыве страсти, что любишь меня, но вот правда ли это? Может, тебе просто нравится со мной трахаться? И самое страшное, что я никуда от тебя не денусь! Потому что это – навсегда! Потому что это – навечно! Потому что мне постоянно хочется тебя, хочется прижиматься к тебе, чувствовать твой запах, перебирать в руках твои дреды, гладить твое лицо, водить пальцами по коже… И еще тысячи вещей, которые я хочу делать с тобой…
Я боюсь, Томми! Я боюсь, ведь мое счастье такое хрупкое! Оно подвержено тысячам факторов, которые легко могут разрушить его, сломать… Прежде всего это ты – я даже боюсь думать, что будет, когда я тебе надоем… А это неизбежно, ведь все игрушки когда-то надоедают детям или ломаются. Даже самые любимые. И лучшее, что их ждет – пыльная коробка… Я не хочу, не могу допустить мысли о том, что ты меня бросишь! Ты просто не можешь, не должен, Том!
Когда ты приходишь, ты нежен… Ты такой пылкий, страстный, пошлый… Это нестерпимо приятно… Ты постоянно вносишь в секс что-то новое, а я с радостью подчиняюсь тебе, отдаюсь нашей страсти полностью, без остатка…
Мы сходим с ума, братишка… И я рад, что ты вместе со мной…

Запись № 16 из личного дневника Билла Каулица
Том, ты будешь и дальше себя так вести? Ты избегаешь серьезных разговоров о том, что происходит… Хотя сам не можешь не понимать, что нужно разобраться… Это уже не просто игра! Ты привязал меня к себе, сделал наркоманом! Я жду твоих прикосновений, как очередной дозы… Я хочу тебя безудержно… И я вижу, что ты хочешь меня не меньше, что я не надоел тебе. Нет… Ты и сам еще не понял, что теперь мы зависим друг от друга… А когда ты это поймешь, то уже будет поздно что-либо менять… И я не стану открывать тебе глаза на это… Пусть это жестоко и эгоистично, но я слишком долго хотел тебя, слишком много получил, чтобы теперь все это потерять! Я буду защищать свое счастье! Я не отдам тебя никому! Слышишь? Никому!

Запись № 17 из личного дневника Билла Каулица
Ты стал слишком много пить… Томми, зачем тебе это? Постоянные попойки с друзьями, нервные срывы… Ты что-то таишь от меня, тебе очень плохо… Зачем держать это в себе, Том? Выплесни наружу! Даже если мне будет больно, я стерплю это! Только не надо закрывать свои чувства на замок, держать их, топить горе в очередной бутылке… Я хочу тебе помочь, ведь я чувствую, как сильно ты страдаешь…

Ночь. Я нервно поглядываю на часы, жду тебя. Где ты опять пропадаешь, Томми? С кем ты? Что за такие неотложные дела? Нет, я не должен пускать в голову сомнения… Ты же мой брат, ты не можешь предать меня, обмануть… Ты не станешь намеренно причинять мне боль… Или ты сможешь? Скажи мне, Том, я тебе нужен? Или я просто подстилка? Кто я для тебя?
Ты заваливаешься в номер, пошатываясь. Ты пьян – запах алкоголя распространяется в воздухе… Я непроизвольно сжимаюсь, сидя на кровати: а вдруг ты опять в плохом настроении? Вот прямо сейчас я это и узнаю, ведь ты уже дошел до кровати и теперь смотришь на меня в темноте, ухмыляясь.
- Как поживает моя девочка?
Так и есть – ты в плохом настроении. Более того, ты уже сам себя не контролируешь.
- Сколько ты выпил, Том?
- А я должен перед тобой отчитываться?
Я боюсь тебя, ужасно боюсь. Я не чувствую тебя, твоего тепла. Ты – чужой. Сейчас твоим телом овладело это пьяное похотливое чудовище. Обычно ты просто уходишь от меня в такие ночи, будто боясь сделать что-то ужасное, жуткое. Ты боишься срывать свою злость на мне? Но я вижу, что сегодня ты уже слишком много выпил, чтобы задумываться о чем-то…
- Так кто у нас за мальчика, а Билли? Что ты молчишь? Ты же моя девочка, ведь это Я тебя ебу! И ты совсем не против, так?
Я молчу. Мне больно от твоих слов… Ты считаешь, что мне просто нравится спать с тобой? Ты не видишь, что я люблю тебя сильнее, чем это вообще возможно? Ты прав, Том: мне нравится, когда ты имеешь меня, и я совсем не против. Но для меня это не просто секс, потому что это ТЫ. Я хочу, чтобы это был именно ты! Только ты. Всегда. Я ни с кем больше и спал. Ни до тебя, ни после… Сначала я думал, что это ненормально, но потом понял: я люблю тебя, только тебя… И я хочу, чтобы все твои эмоции, включая и счастье, и боль, принадлежали только мне. И поэтому я сейчас молчу, расстроенный, но одновременно благодарный – ты даришь мне свою боль, делишь ее со мной. Ты доверяешь мне свою душу, такую израненную… И теперь я должен принять твои страдания, впитать все без остатка, чтобы излечить тебя… И неважно, что ты не заметишь этого, даже не станешь задумываться о значении моих поступков…
- Отвечай!
Ты ударяешь меня по лицу наотмашь. Больно. Спокойно, это только начало. Это ничто по сравнению со всей той болью, которая живет в тебе… Я не знаю, что это… Но это ужасно… И я должен помочь. Я стараюсь говорить спокойно:
- Я не против. И если ты хочешь, я буду твоей девочкой, Том.
- Тогда раздевайся.
Я послушно снимаю с себя одежду. Ты тоже раздеваешься, скидываешь вещи на пол. Потом жестом приказываешь мне сесть на кровать. Я сажусь.
- Теперь раздвинь ноги. Ты сегодня будешь моей шлюшкой.
Мне так больно, но я выполняю. Это совсем не мои сексуальные фантазии, но раз ты так хочешь…
На твоем лице появляется безумная улыбка, и ты, хватая меня за запястья, опрокидываешь на кровать…
- Ты считаешь, что мне просто хочется чего-то новенького? Наверное, ты прав… Но тут дело в другом – я хочу, чтобы ты понял раз и навсегда, кто из нас старший.
Я ожидал, что ты сейчас просто разорвешь мой проход, грубо отымеешь, как в тот раз, но ты потянулся к тумбочке и достал смазку. Я даже удивился такой заботе. Медленно смазывая себя, ты продолжаешь говорить. Жестко, грубо, но с явным возбуждением в голосе:
- Ты ждал меня, сладкий?
- Да…
- Ты не рад?
- Я рад тебе…
- Тогда почему ты дрожишь?
- Не знаю…
Ты вводишь в меня два пальца… Я морщусь от небольшой вспышки боли, но тут же становится приятно… Я так тебя люблю, что бы ты не делал со мной. Только ты заставляешь меня чувствовать такое счастье… Ты добавляешь еще один палец, продолжая раскрывать меня…
- Ты хочешь меня.
Не вопрос, просто констатация факта. Да, Том хочу. Именно поэтому я уже двигаюсь тебе навстречу, постанывая.
- А ты уверен, что ты хочешь, чтобы я продолжал?
- Да, Том, да… Я хочу…
- Ты так предсказуем…
Мгновение – и я чувствую себя пустым, брошенным…
- Пожалуйста, Том, продолжай! Возьми меня!
Тебя и не обязательно было просить – ты и сам завелся до предела. Вошел в меня, тут же начал двигаться. Что может сравниться с этим? Ты совершаешь еще один толчок, но уже под другим углом – и я уже кричу в голос. Нас услышат? А плевать!
С каждым движением я теряю остатки самоконтроля, вся боль – твоя и моя – улетучивается, исчезая в наслаждении.
- Я…должен…просить…прощения?..
- Ты…ахх…прощен…
- Мой…
- Твой…

Запись № 18 из личного дневника Билла Каулица
Ты стал грубее, резче… С каждым днем твоя боль растет, но я продолжаю терпеть все, послушно делаю так, как говоришь ты… Я не могу отрицать, что сам поставил себя в это положение – я подчиняюсь тебе беспрекословно, хотя теперь понимаю, что с самого начала у меня была возможность сделать наши отношения другими… Но я хотел быть твоим, хотел подчиняться, боялся тебя потерять… Я просто не подумал тогда о последствиях… А теперь уже слишком поздно… Куда нас заведет это сумасшествие? Я так пишу, потому что не могу дать иного определения нашим отношениям. Это сумасшествие в чистой форме. Ты тоже понимаешь, что это ненормально? Я сомневаюсь, что это тебя остановит – ты получаешь то, что хочешь. Том, когда же я наберусь смелости и задам тебе все вопросы, которые меня так мучают?
Это выглядит малодушно и трусливо, но я действительно боюсь своими сомнениями в твоих чувствах разрушить нашу маленькую реальность… Ведь не исключена и такая возможность, что ты вообще не задумываешься над всем этим. Ты просто любишь меня или хочешь меня… А если я стану допытываться у тебя ответа, то могу посеять сомнения и в твоих мыслях… А это уже страшно. Тогда ты можешь испугаться или передумать. Я не переживу, если ты найдешь себе новую пассию, если захочешь вернуть все на круги своя. Ведь это невозможно! Назад дороги нет! Мы переступили черту! Мы разрушили почти все границы! И теперь вынуждены существовать отдельно от остального мира, который не примет нашу реальность… А ты задумывался об этом?
Общество, в котором мы живем – большая социальная машина, которая не потерпит вольнодумцев! Когда-то мне казалось, что своими вульгарными выходками, необычным стилем и агрессивным поведением я выражаю протест обществу. Я так ошибался… Это общество позволило мне так себя вести. Я оказался фаворитом большинства, а значит, мог рассчитывать на послабления – просто на мое поведение смотрят сквозь пальцы… Но это только на тот период, пока я угоден… А вот если я попытаюсь любить тебя открыто – я разрушу нашу с тобой жизнь!
Томми! Что же делать? Я не смогу один пережить все эти мысли! Мне так хочется разделить их с тобой… Я хочу, чтобы ты помог мне! Я знаю, ты поймешь! Но осталась эта последняя граница… Она уже почти пройдена, но осталось препятствие – мой страх… Если я смогу себя пересилить и поговорю с тобой – то смогу разрушить и эту границу… И тогда мы станем божествами, особенными людьми, идеальной парой – называй как хочешь… Почему? Потому что мы станем полностью свободны от земных предрассудков, станем единым целым во всем! Потому что мы будем выше всего, что придумали себе эти глупые людишки! Но я боюсь, Том! Неужели, человеку не дано преодолеть все стены? Глупый природный инстинкт – страх – пытается мне помешать! Возможно, этот страх – единственное, что разделяет меня и мою утопическую мечту быть с тобой всегда…
Меня пугают все эти мысли, которые возникают в моей голове. Я не знаю, чем все это может кончиться… Ведь это когда-то кончится? Замкнутый круг…

Прошел еще один месяц, и ты необратимо изменился. Я теперь действительно чувствую себя девочкой… Маленькой напуганной девочкой, которая не знает, что делать. Сегодня я весь день провел, шатаясь по городу. Мы в Берлине, и у каждого много дел. Я должен сходить на прием к врачу – проверить состояние моих драгоценных голосовых связок. Потом еще предстоит поход по магазинам со стилистом, а потом какая-то корпоративная вечеринка, на которой нужно присутствовать не менее четырех часов. Единственное, чему я рад – ты тоже там будешь. Я не хочу вести себя, как ревнивая жена, но очень боюсь, что упущу что-нибудь, и ты «загуляешь».
Когда наступил вечер, я начал волноваться – тебя уже не было в номере. Думая о тебе, я надел новенькую одежду, накрасился, потом стер все, еще раз нанес макияж, потом переоделся… Когда ждать больше было нельзя, я направился вниз, где уже ждали Георг и Густав. Барабанщик, увидев меня, спросил:
- Билл, ну ты чего раскис? Мы же не на похороны едем!
- Уж лучше бы на похороны…- мрачно отвечаю я.
- Да ну! Том вот уже там, позвонил и сказал, что встретит нас у входа. И еще он сказал, что там много классных девчонок!
Я побледнел. Точно побледнел! Скорее всего, как полотно побледнел, потому что Георг уже рассматривает меня с недоумением.
- Вот я и думаю, может, ты найдешь себе… Билл! Ты в порядке? Такой бледный…
- Я… Да… Просто устал немного… Ну, пошли?
Мы сели в машину. Я закрыл глаза и постарался успокоиться. Ну, зачем Том со мной так поступает? Может, он просто играет роль бабника, чтобы не возникало подозрений? Если бы так… Надеюсь.
На входе, как и обещал, стоял мой любимый. Том уже где-то набрался и выглядел «готовым идти в бой». Ох, как мне это не понравилось…
- Привет! Ну, что, вы готовы кадрить девчонок?
Я не слушал дальше, я просто смотрел на него. Я даже перестал улыбаться. Когда мы направились внутрь здания, Том приблизился, приобнял меня, притягивая к себе, и зашептал на ухо, обдавая своим горячим дыханием:
- Через час, когда расцелуешься со всеми нужными придурками, найди меня. Ты скучал?
- Да,- выдавил я, пытаясь унять дрожь в коленях.
Ты отошел и тут же начал здороваться, шутить, улыбаться всем окружающим. И мне тоже предстоит сейчас заняться всем этим. Но как же я не хочу… Кто бы знал, как это трудно – приветливо смотреть, вежливо отвечать этим акулам, которые готовы меня сожрать за то, что я такой удачливый ублюдок. Иногда мне все же нравится бывать в этой среде, так как можно разводить интриги. При умелых действиях нетрудно вовлечь двух звезд в пьяную драку. Самое приятное – делать все так, чтобы на тебя никто не подумал. Я быстро понял правил игры, знаю, куда надавить, чтобы люди делали так, как мне надо. Сначала я делал это из мести, ведь все старались спихнуть меня с вершины Олимпа, а потом просто изредка – для поддержания имиджа. Но сегодня я не имею ни малейшего желания развлекаться. Сегодня я просто хочу пережить час взаимной лести, выбраться из круговорота лжи… Просто надо вытерпеть это.
Я нацепил улыбку и направился в сторону какой-то знакомой, намереваясь задать стандартный ряд вопросов. Но меня тут же утащили знакомиться с какими-то дочками высокопоставленных лиц. Ну почему министр финансов какой-то европейской державы решил устроить дочери возможность познакомиться с известными людьми именно в этот weekend? Я чуть не умер от желания придушить разговорчивую брюнетку, которая постоянно на что-то намекала. О чем ты, детка? Я не по этой части! Меня самого имеют! Я повернулся к проходящему мимо официанту и взял очередной бокал шампанского.
Так прошел час… Теперь пора найти Тома. Я уже почти уверен, что не стоит и пытаться. Я, конечно же, без труда его найду, но вот стоит ли? Ужасное беспокойство, неприятное предчувствие…
Я поинтересовался у Георга, где Том. Он, конечно же, уже ушел наверх. Я поднялся... Барная стойка, а за ней мой Том в окружении девушек. Ну, где ему еще быть?.. Я счастлив уже тем, что девушки просто виснут на нем, а не целуют…
- Билл! А вот и ты! Я уже не надеялся, что ты отвлечешься от той брюнетки, чтобы проведать брата.
Ну, что за цирк, Том? Ты опять выпил и хочешь поиграть? Я напряженно говорю, стараясь придать лицу веселый вид:
- Ты просил тебя найти через час…
Том встал, извинился перед пятью красавицами и повел меня в туалет. Как только мы зашли в уборную, с моего лица сошла улыбка. Он закрыл дверь на замок, повернулся ко мне.
- Знаешь, мне надоело…
У меня заныло в груди. Не говори этого, Томми!
- Что?
- Все это!.. Встань на колени.
Он не говорит, он приказывает. Я становлюсь на колени, а Том подходит ко мне…

Запись № 19 из личного дневника Билла Каулица
Том, что с тобой происходит? Сегодня я так испугался тебя… Что-то черное в твоей душе не дает покоя… Ты имел меня в рот и при этом говорил мне о том, что все вокруг – шлюхи, что я тоже шлюха… Ты сам сделал меня своей шлюхой, Том! А я просто не мог тебе отказать. Я люблю тебя, но ты отдаляешься… Что ты пытаешься мне доказать этим? Ты надеялся, что я испытаю унижение? Нет, мне было горько понимать, что моя любовь бессильна перед тем, что мучает тебя! Я же хочу понять! Почему ты не пускаешь меня в свои проблемы? Ты кончил, умылся и ушел. А я еще долго сидел на полу, пытаясь унять слезы. Мне было обидно. Ведь тот, кому я доверяю, просто пользуется мной, моим доверием…

Запись № 20 из личного дневника Билла Каулица
Что ты делаешь, Томми? Зачем все это? Ты уже неделю пропадаешь по ночам… Зачем? Я решился спросить у тебя, в чем дело. Зашел к тебе в комнату, увидел голую девочку на кровати, услышал шум воды – ты был в душе – развернулся и вышел…

Запись № 21 из личного дневника Билла Каулица
Еще одна неделя мучений, а в результате ты перестал со мной разговаривать. Что я сделал не так? Чем заслужил твою злость? Ты пытаешься опять выстроить стену, но это бессмысленно! Так ты только заставляешь меня страдать! А, может, ты хочешь, чтобы я страдал?

Стадия пятая – свобода от предрассудков

Я дергаюсь от звука открывающейся двери. Ты зашел и сел рядом на кровати. Я просто сидел и смотрел на тебя. Ты, не глядя на меня, заговорил.
- Я не могу излечиться от тебя. Ты как болезнь. Сладкая болезнь. Зачем вообще было пытаться? Но я надеялся, что пойму, как найти средство. Мы в ответе за тех, кого приручили, а значит, я не имею морального права тебя бросать. Да я и не хочу! Что ты со мной делаешь? Почему мне не надоело? Почему ты не стал очередной игрушкой? Ты заставляешь меня чувствовать себя ублюдком, знаешь? Я ведь не был таким! Я больше не знаю, как дальше жить, если не будет тебя! Зачем ты мучаешь меня?
Я просто смотрю на тебя. Что ответить, Томми? Ты же не ждешь, что я испытываю те же сомнения? Я понимаю, что наши чувства неправильны, но мне плевать! И я в душе радуюсь, слыша все это! Да! Ведь ты заболел мной! Ты не можешь без меня! Все, как я и ожидал: мы теперь едины, мы не можем друг без друга! Ты ведь почти признался мне в любви…
- Ну, что ты молчишь? Я… Я не жду, что ты примешь меня с распростертыми объятиями, но я просто не могу без тебя!
Я осторожно пододвигаюсь к тебе и обнимаю. Я так счастлив, что ты без меня страдаешь! Это эгоистично, но я и не записывался в ангелы. И сейчас я – главный.
- Билли... Я люблю тебя… Это ужасно, но я ничего не могу с собой поделать. Мы уже перешли все границы, мы заигрались… Ты понимаешь?
О, да! Если бы ты только знал, как ты прав! Ты только что разрушил последнюю границу между нами, Томми. Теперь ты мой! Ты больше не уйдешь. Я теперь это знаю…
- Я сразу понял… Почему ты так долго этого не понимал? Томми, почему ты так меня мучил?
- Я не мог принять это. Я до сих пор не могу! Ты понимаешь, что мы вынуждены будем теперь постоянно скрывать свои отношения? Ты хоть понимаешь, что тебе придется терпеть? А мне? Билли, я так устал от всего этого… Все вокруг врут, плетут интриги, а теперь еще это…
Я просто не дал тебе договорить, заткнув поцелуем – мы потом обо всем этом поговорим. Ты не стал долго сопротивляться…

Запись № 22 из личного дневника Билла Каулица
Я теперь сам понимаю, что ты испытываешь, Томми… Я теперь тоже чувствую, потому что нет границ. Ты объяснил мне… Мы – неправильны! Наша любовь – это то, что нельзя! Если бы ты только знал, как я боюсь, что ты сдашься…
Мы теперь спим в одном номере, а все свободное время ты проводишь со мной. Я вижу, как тебе трудно оттого, что ты должен скрываться, врать… Но я ничего не могу с этим поделать. По ночам я лечу тебя, как только могу. Пытаюсь забрать все волнения и страхи… Мне тоже теперь трудно. Я нервничаю. Вчера залез в Интернет и нашел несколько сайтов о нашей группе. Там… были наши фото… Я вдруг понял, КАК видно, что между нами не просто родственная связь. С тех пор, как ты перестал встречаться с девушками, на нас и Георг с Густавом посматривают странно. Я так разволновался, что пришлось опять принимать таблетки…

Запись № 23 из личного дневника Билла Каулица
Теперь таблетки приходится принимать другие – врач считает, что эти недостаточно сильны, и я с ним согласен. А могут ли таблетки вообще помочь при таких симптомах? Я боюсь, что больше не смогу… Я так боюсь… Том пытается, как умеет, скрыть свои переживания, очень нежно и заботливо ко мне относится… Но от этого только еще больнее. Он видит, что мне и самому трудно, поэтому не нагружает меня своей болью. И от этой заботы мне стыдно! Я не могу справиться со своими проблемами, а ведь я ему так нужен…
Кто-то говорил мне, что отсутствие неприятностей – самая опасная неприятность. Я теперь понимаю смысл. Вроде бы, нам удается успешно скрыть свои отношения, но от этого легче не становится. Я думал, что после того, как исчезнет последняя стена, мы станем свободны. Но это оказалось не так. Кажется, мы никогда не будем свободны. Это ужасно… Прости, Том, но я чувствую, что сам же и перестал бороться…

Запись № 24 из личного дневника Билла Каулица
Том уехал на две недели в Англию, чтобы поучаствовать в фотосессии для какого-то популярного журнала. Правда, перед этим он устроил мне ужасно романтичный вечер на пляже. Я просто умирал от счастья, когда он смущенно протянул мне розу и предложил сходить с ним на свидание…Мы были там совсем одни. Я никогда не был так счастлив. Я даже почти чувствовал себя свободным. И Том был таким милым… Он никогда так себя не вел… Мы провели там всю ночь… Просто целовались и смотрели на звезды… А утром пришлось вернуться в реальный мир… Он уехал… Я так скучаю…

Запись № 25 из личного дневника Билла Каулица
Это ужасно! ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ, ТОММИ??? Ты уехал на эту чертову фотосессию, и я даже не могу с тобой поговорить! Здесь нет телефона… А еще утром все было нормально… Но потом…
Меня вызвал к себе Йост. Он орал на меня, дал пощечину, а я все никак не мог понять смысла его слов. Я просто отказывался верить в это… Но потом он швырнул мне стопку журналов... И везде фотографии...на которых запечатлен наш поцелуй… Та ночь на пляже… такие четкие, что даже видно, как твоя рука забралась под мою футболку… Знаешь, Том, а ведь мы красиво смотрелись… Мы вместе – прекрасны…
Я даже тогда не верил. Мне почему-то казалось, что это все сон, что я сейчас проснусь, а рядом будет лежать Том… Но этого не произошло…
На меня еще долго кричали, а потом Йост… Он бил меня, кричал, что мы с тобой разрушили его карьеру, что теперь они потеряют миллионы… Что нас могут посадить… Что-то еще… Но я уже не слушал – просто не было сил. Этот ублюдок приставил ко мне охрану, и меня увезли в какой-то загородный дом, подальше от папарацци…
Вот теперь я и сижу здесь…
Том, я знаю, что за тобой тоже уже отправили кого-то. Ты должен прилететь завтра… Я боюсь, что просто не переживу этого… Я наглотался таблеток, чтобы успокоиться и сел смотреть телевизор… По всем каналам транслируют нас…
Я вдруг почувствовал, что самую прекрасную вещь в моей жизни просто взяли и облили грязью… Как они могли?
Том! Ну, где же ты?

Запись № 26 из личного дневника Билла Каулица
Я просто больше не могу! Том задерживается, так как в Англии возникли какие-то проблемы… Что ж, этого следовало ожидать… Я не смог уснуть всю ночь… Просто безостановочно плакал… Здесь так пусто без тебя… Томми! Что же ты все не приходишь? Я боюсь, что ты не успеешь…
Знаешь, а ведь они все подумали, что мы просто сумасшедшие… Мы сошли с ума? Да, Том? А какая, в принципе, разница… Ведь я теперь понимаю: все люди сумасшедшие… Просто нам не повезло – попались… Том, ты поторопись… Слезы почти кончились, таблетки тоже…
Но как бы не было плохо, все же мы добились того, чего хотели: границ нет, не надо скрываться… Знаешь, что это значит?
Томми…мы с тобой…

Дочитав последнюю запись в тетради, он взял карандаш и приписал в конце: «Теперь свободны…». После этого он встал и незамеченным вышел из здания в темноту ночи.

Ночной воздух дышал прохладой. Том Каулиц стоял на краю крыши высокого здания и смотрел на восход солнца. Он в последний раз стер с лица дорожку слез.
- Тебе бы понравилось… Красиво…

Шаг: «пряди черных волос рассыпались… красивое худое тело лежит на кровати… в такой позе он всегда ждал меня… я опоздал…».
Падение: « люблю… больше не боюсь…».

Выдержки из статей в Интернете и в многочисленных печатных изданиях:

«…Билл Каулиц, вокалист известной… нашли без сознания… скончался до приезда врачей… эксперты установили… передозировка… выяснилось, что Билл принимал выписанные ему врачом… никто и не подозревал, что всеобщий любимец страдает депрессиями и нервными срывами… его брат Том… не выдержал горя утраты… труп был найден в тот самый день, когда… позднее…выяснились новые обстоятельства…причина… личный дневник Билла Каулица!...»

«…скандальные подробности личной жизни покойных близнецов… ранее мы уже сообщали…было найдено еще одно неоспоримое доказательство… хотя никто не сомневался в подлинности фотографий… выдержки из знаменитого Личного Дневника Билла Каулица уже появились в Интернете… фанаты скорбят… демонстрация… расследование… мнение независимых экспертов… обвинения… причастен врач… обвиняют в некомпетентности… не распознал первых признаков развивающейся шизофрении… как Тому удалось сбежать из-под присмотра… утверждают, что никто не побеспокоился о моральном состоянии… рядом с изуродованным телом был найден Дневник…»

...из всего вышесказанного следует, что во всём виноваты гомофобы, эмохейтеры и антислэшеры!

Когда-нибудь напишу целый слеш-роман...Но я уже в пижаме...