Примечание к главе:
ToDai – “Токийский Университет” (от Tokyo Daigaku) сокращение, принятое в среде студентов Токийского Университета.

- Алло? Наката слушает.
- Арису-кун, это Хикару. Как дела?
- А, Хикару-кун, рада слышать. Дела нормально, ты как?
- Ну, у меня к тебе просьба, Арису-кун.
- Опять подменить тебя в баре?
- Ага, только на сегодня, я завтра отработаю вместо тебя. У меня сегодня очень важный концерт, соберется весь клуб, мест нет свободных, все билеты до одного раскуплены...
- Ладно-ладно, я поняла. Но завтра отработаешь.
- О чем речь? Конечно! Спасибо огромное, Арису. Какой же я такой наглый...
- Да все в порядке. Удачи на концерте. До встречи.
- Пока-пока.

“Арису просто душка, что бы я без нее делал!?” - подумал Хикару, положив трубку. Он посмотрел на старенький электронный будильник на прикроватной тумбочке, показывающий без пяти семь. Ровно в восемь Хикару должен был уже занять место на сцене «Rocky Mountain», самого обалденного, самого крутого и престижного клуба Токийского Университета, на самом деле, единственного клуба Токийского Университета.
“Пора бы обзавестись машиной, - думал парень, наспех натягивая черные джинсы, ужасно мятые, но всегда так удобно сидящие и такие любимые. – Опоздаю нахрен... ”
Хикару застегнул пуговицы на белой рубашке, которую купил специально для этого концерта. Она была строгого покроя, с отложным воротником и выглядела бы точь в точь, как униформа офисного работника или банковского служащего, если бы не разноцветные нашивки со всевозможными ругательствами, из которых «fuck you» было, пожалуй, самым приличным. Одернув рубашку, Хикару заглянул в зеркало. Оттуда на него смотрел невысокий кареглазый парень с правильными чертами лица, немного бледный, с аккуратными черными волосами, не очень длинными, не очень короткими, однако, чуть прикрывавшими уши. Хикару растер на ладонях приличное количество воска для укладки и заставил длинную челку принять вертикальное положение и вовремя спохватился, чуть было не вытерев пахнущие чем-то фруктовым руки о новую рубашку. Усмехнувшись, он протер их салфеткой и еще раз окинул взглядом свое отражение.
“Все девчонки будут от меня без ума”, - мысленно заявил он зазеркальному себе, схватил чехол с электрогитарой и выскочил из комнаты.
Внизу, в холле он кинул ключ от комнаты дежурному по общежитию и предупредил того, что будет поздно.
- Ты же знаешь, у меня уважительная причина! Работаю до двух ночи, - соврал он и сломя голову кинулся бежать по парку, спотыкаясь, сшибая по дороге возвращавшихся домой студентов, лавируя между клумбами, лавочками и кустами шиповника, росшими по обеим сторонам узкой парковой дорожки, которая вела от небольшого пятиэтажного общежития к станции метро.

- Где тебя носило?! – орал бас-гитарист Йошики на пытавшегося отдышаться после долгого бега Хикару, когда тот вошел в тесную, плохо освещенную подсобку, где вся группа уже собралась в ожидании выхода на сцену.
- Опоздал, ну и что? Главное, что приехал, - заступился за солиста клавишник, хрупкий маленький Хироши, который еще не окончил старшую школу, но давно уже набрался наглости спорить с Йошики, который был намного сильнее и мощнее его.
- Повякай мне еще, - огрызнулся басист, на что клавишник показал ему средний палец.
К ним подошел Мотоки, лучший друг Хикару, который вместе с ним учился на филфаке Токийского Университета. Он был на полголовы выше Хикару, с длинными, до плеч, волосами, крашенными в рыжий цвет, и забавными ямочками на щеках. Мотоки нельзя было назвать красивым, но он очень-очень мило улыбался, тепло и по-доброму, этим он и располагал к себе людей. В группе Мотоки был гитаристом.
- Пока вы тут орете друг на друга, - спокойно сказал он, - в зале собралась целая толпа и требует нас, то есть, в основном, тебя, Хикару.
- Да, Хикару-тян, там столько народу, что ты просто упадешь, когда увидишь, - поддержал гитариста Котоно, высокий крепкий парень с густой копной черных волос и тяжелым мрачным взглядом. Он имел обыкновение подтрунивать над солистом, прибавляя к его имени суффикс «тян», впрочем, они с Хикару были хорошими друзьями, и тот не обижался.

Все пятеро парней выбежали на маленькую клубную сцену, где их встретил восторженный гул толпы. Хикару окинул зал взглядом, и у него сладко защемило сердце – все столики были заняты, куча народу стояла прямо около сцены, от Хикару всех этих людей отделяли всего три невысоких ступеньки.
“Мы популярны!” – улыбнулся Хикару.
- Привет, народ! – крикнул он в микрофон. – С вами сегодня Хикару, Мотоки, Йошики, Хироши и Котоно. Мы – «Martini@night» и мы зажжем вас сегодня! Давайте, закажите себе по двойному мартини и слушайте нас!
Толпа отозвалась радостным и громким «Ууууууу», и Хикару продолжал:
- Сейчас наша новая песня, она посвящается вам, девчонки. Мечтайте вместе с нами. Это «Sex & Roses»...
Окончив пламенную речь, Хикару тронул струны своей гитары, придвинул стойку с микрофоном поближе и открыл рот, испустив еле слышный вздох, которого, впрочем, было достаточно, чтобы заставить девушек в зале возбужденно напрячься и затаить дыхание. Парни играли вступление, бэк-вокалист, Мотоки шептал в свой микрофон первые строчки. Мотоки песня нравилась, фактически, он был ее «спасителем». «Sex & Roses» Хикару сочинил, когда был жутко пьян. На следующий день он хотел порвать листок с текстом, но Мотоки сказал, что слова не так уж плохи и что, если сочинить под них какую-нибудь веселенькую мелодию, получится вполне приличная композиция. Хикару начал петь первый куплет - возбужденное напряжение в зале мгновенно переросло в нечто большее, в какой-то музыкальный экстаз. Голос Хикару заводил моментально, с первых слов, люди тащились, даже если он просто нежно нашептывал что-то в микрофон.

На сцене Азума Хикару чувствовал себя богом. Он уже привык к этому состоянию – управлять экстазом целой толпы поклонников, знать, что тебя любят и обожают, что тобой восхищаются, что ты предмет сплетен и интриг – все это было для него не ново, но каждый раз, когда он выходил на сцену, это было для Хикару словно впервые. С неописуемым наслаждением он окунался в атмосферу обожания и славы. Но, надо сказать, что какие-то два года назад все было совсем иначе.

Хикару родился и вырос в Тиба. Его семья была не очень бедной, родители мальчика держали небольшой продовольственный магазинчик. Хикару был их единственным сыном, гордостью всей семьи и примером поведения для сверстников. Он отлично учился, прекрасно играл на гитаре и фортепьяно и, наверное, был бы очень популярным среди девушек, если бы не его врожденная стеснительность. Это качество всегда причиняло ему одни неудобства, он стеснялся приглашать девушек в кафе, считал неприличным дать кому-то по морде, если даже его оскорбили, в общем, скромность отнюдь не делала жизнь Хикару легче и спокойнее. Когда парню исполнилось восемнадцать лет, он решил, что пришло время все изменить.
“Я поступлю в Токийский Университет!” – заявил он родителям, повергнув их в шок своим решением. Они, конечно, хотели, чтобы их сын учился в самом престижном вузе Японии, но, откровенно говоря, совершенно не представляли, как им удастся за это заплатить. Хикару попросил их дать ему деньги только за первый год обучения, а сам он планировал найти в Токио подработку или выкрутиться как-нибудь иначе. Нужная сумма была скоплена за два года, а до поступления Хикару подрабатывал разносчиком пиццы, барменом и учителем музыки одновременно. Все эти профессии требовали умения взаимодействовать с людьми, как с коллегами, так и с клиентами, и постепенно из замкнутого нелюдимого молодого человека Хикару превратился в бесшабашного и общительного парня. В двадцать лет он с легкостью сдал вступительные экзамены на филологический факультет Токийского Университета, и его захватила бурная студенческая жизнь. В первый же месяц учебы Хикару выиграл университетский конкурс молодых поэтов, вскоре после этого он собрал рок-группу, которая сначала выступала на различных благотворительных мероприятиях от имени университета, но довольно быстро обрела популярность и начала собирать на концертах огромное количество народа. При этом Хикару умудрялся учиться на отлично и подрабатывать барменом в небольшом баре в Сибуя. Энергия била из Хикару ключом, и через полгода декан факультета вызвал его к себе и сообщил, что ему назначили стипендию, и парню больше не придется платить за обучение. Конечно, по этому случаю Хикару и его товарищи по рок-группе основательно напились в ближайшем баре. Сейчас Хикару было двадцать два, и он учился на третьем курсе. За это время все литературные премии университета принадлежали ему. Студенты с разных групп и факультетов знали его в лицо, а девушки в столовой каждый день строили ему глазки и спорили между собой, чья очередь сидеть с ним за одним столом. Именно так год назад он познакомился с Рицуко, девушкой, которой он с тех пор посвящал все свои стихи...

Сюжет «Sex & Roses», бездарной, по мнению Хикару, песни, был о том, как две подруги, влюбленные в одного и того же парня, сидят за школьной партой, и одна мечтает, чтобы он подарил ей букет алых роз, а другая грезит, как он занимается с ней сексом прямо на этой парте. Вот и весь смысл песни. В сущности, тупое и глупое содержание, но, исполненная сладким голосом Хикару, она обретала некий романтический смысл. Розы и секс на школьной парте, белые гетры и помятый галстук от матросской формы... Ах, как нежно пел об этом Хикару! Издавая между куплетами тихие стоны, солист окидывал людей в зале заигрывающим и невообразимо сексапильным взглядом, который заставлял девчонок прямо-таки таять, сопровождая сей процесс громкими криками и стонами. Хикару, между тем, искал глазами Рицуко. Девушки нигде не было.
“Ну где же она? Неужели она могла пропустить такой концерт?” – парень был расстроен – Рицуко в последнее время была очень занята исследовательской работой по океанологии, а также вынуждена была решать проблемы лучшей подруги Макото, которая ушла из дома и поселилась у Рицуко. «Martini@night» отыграли уже шесть песен, а Рицуко и Макото так и не появились. Йошики, парень Макото, заметно нервничал, иногда перевирая аккорды. Парни сыграли несколько каверов на песни известных j-rock групп, пару заставок из аниме. Хикару уже совсем отчаялся увидеть свою девушку.

Отыграв концерт, парням с огромным трудом удалось прорваться сквозь толпу визжащих девушек на улицу, чтобы покурить. К своему великому удивлению, Хикару заметил Рицуко и Макото у входа в клуб. Девушки были очень похожи, у обеих аккуратные стрижки каре, почти одинаковые джинсовые мини-юбки и розовые спортивные топы, только Макото была чуть полнее подруги.
- Рицуко!
- Макото!
Йошики и Хикару подбежали к девушкам. Те сосредоточенно курили.
- Ты не была на концерте? – Спросил Хикару, обнимая Рицуко за талию.
- Была, конечно, - бросила девушка, высвобождаясь из его объятий.
- Почему мы вас не видели? – Допрашивал Йошики Макото.
- Мы сидели за столиком в углу, нас загородили ваши ярые поклонницы, - отозвалась та.
- Ты даже не помахала, - упрекнул Хикару свою девушку.
- Слушай, - холодно отозвалась Рицуко, - ты пригласил меня – я пришла. Но я не обещала, что буду, как дура, прыгать у сцены, визжать и аплодировать.
- Раньше ты так и делала, - заметил Хикару растерянно.
- Раньше было раньше! – Громко сказала Рицуко. – Я больше не хочу с тобой встречаться.
Хикару нервно сглотнул и потер запястье, пережатое кожаным браслетом.
- То есть, как это? – Спросил он, когда снова обрел дар речи.
- Ну, вот так, - пожала плечами Рицуко, стряхнула пепел с сигареты и толкнула подругу локтем. – Теперь ты, Макото. Мы же решили сегодня сказать.
Макото вздрогнула и нерешительно произнесла:
- Йошики, я тоже решила, что нам надо расстаться. Я... люблю другого.
- Не провожайте нас, мы на колесах, - бросила Рицуко изумленным парням, взяла подругу за руку, и, цокая каблучками, они зашагали к припаркованной неподалеку серой «Volvo». Ребята обалдело смотрели вслед удалявшимся девушкам.

- Что-то я не понял... Нас что, кинули? – Пробормотал Йошики.
Хикару в очередной раз щелкнул зажигалкой. Он курил уже пятую сигарету. Никто из группы не решался нарушить молчание до тех пор, пока не заговорят «кинутые». Офигенный солист офигенной группы пребывал в состоянии нокаута и вышел из него, только услышав злой голос басиста.
- А ну, повтори, что ты сказал, педик? – орал Йошики на Котоно, который с невозмутимым видом курил, прислонившись к разграфиченной кирпичной стене.
- Я сказал, - он выпустил дым прямо в лицо Йошики, - что все девчонки – суки, и эти не исключение.
Йошики взбесился еще больше.
- Еще раз вякнешь что-нибудь в этом роде, и я твою голубую задницу так надеру – потом неделю никто не вставит! – закричал он, схватив Котоно за воротник.
- Ты в этом уверен? – спросил ударник, без особого труда отцепив от себя Йошики. – Может, все-таки, наоборот?
Вообще, с трудом можно было представить, что Йошики надерет задницу Котоно. Конечно, басист был довольно крепким, но Котоно полжизни проводил в спортзале, поэтому, если бы у него был такой же вспыльчивый характер, как у Йошики, вся группа давно бы ходила в синяках, если бы вообще ходила. Но, к счастью, терпением Котоно можно было обтесывать гранит.
- Прекрати, Йошики! – не выдержал Мотоки. – Не выводи Котоно из себя. Даже если ты надерешь ему задницу, а лично я в этом очень сомневаюсь, Макото к тебе не вернется.
- Он прав, - заметил ударник. – Так что, моя ориентация тут ни при чем.
Йошики совсем пал духом и был удивительно тихим на протяжении всего времени, что они разбирали аппаратуру, перетаскивая ее из зала в подсобку. Он больше не задирал никого из парней и не лез на рожон, к всеобщему удивлению.
- У меня предложение, - сказал Мотоки, когда они, закончив с аппаратурой, выходили из клуба. – Пойдем в какой-нибудь бар и надеремся в задницу, а этих двоих, - он кивнул на Хикару и Йошики, - напоим в две задницы... или в три.
- Идите, парни, - устало сказал Хикару. – А я, пожалуй, домой. Если мы оба надеремся, некому будет придумывать, как помириться с девчонками.
Он попрощался с ребятами и направился к станции. Только сейчас до него дошло, что электрички уже не ходят, а денег на такси у него не было, так как он рассчитывал, что Рицуко подвезет его до общежития.
“Вот, черт...” – Хикару устало брел по тротуару вдоль шоссе, и все его мысли сводились к этим двум словам. Он обернулся, когда проезжавшая мимо красная видавшая виды «Тойота» посигналила два раза и остановилась рядом с ним. Тонированное стекло отъехало, и из окна показалось улыбающееся лицо. Мелированные розовым волосы девчонки были заплетены в две тугие, торчащие в разные стороны косички. Сверху она нахлобучила бейсболку козырьком назад.
- Здорово, звезда шоу-бизнеса! – девушка подмигнула Хикару. – Как жизнь? Че, личный шофер не приехал? Садись.
- Аюми, ты, как всегда, вовремя, - сказал Хикару, забираясь на переднее сидение. – Откуда машина?
- Отец подарил на двадцатилетие. Ему дали служебную, а эта старушка перепала мне. Тебе в общагу?
Хикару кивнул.
- Ты какой-то необщительный, - заметила Аюми. – Что-то стряслось?
- Типа того, - отозвался парень. – Рицуко меня бросила.
- Не удивлена, - сказала девушка. – Сейчас все всех бросают... и по одной и той же причине.
- Ты что-то об этом знаешь? – Насторожился Хикару.
- Ну, - замялась Аюми, - не то, чтобы знаю... Просто... В-общем, расспроси завтра Рицуко поподробнее, почему она тебя бросила, а потом расскажешь все мне, и я скажу точно, смогу чем-то помочь или нет. Завтра работаешь?
- Да, заменяю Арису. Смена до девяти. Зайдешь?
- Да, заскочу, - Аюми включила радио и настроилась на волну, где крутили зарубежный рок. Как раз сейчас звучала песня с нового альбома «Placebo».
- Люблю эту станцию, - задумчиво произнес Хикару, прислонившись лбом к стеклу и разглядывая мелькавшие за окном с огромной скоростью огни ночного города. – Слушаю хороший английский рок и понимаю, какое дерьмо играем мы...
- Давай, начни еще страдать, что ты не Брайан Молко, - усмехнулась Аюми.
- О, быть может, я тоже хочу себе имидж готичной девочки-стервочки, - Хикару нашел в себе силы улыбнуться. – А что в этом такого?
- Только, знаешь, в Японии никто особенно не будет ахать и охать по поводу твоей бисексуальности, - предупредила Аюми. – Здесь это никого не удивит.
- Я не би, - устало возразил Хикару. – Черт, Аюми, как хреново!
- Понимаю, - сочувственно произнесла подруга. – Меня тоже бросали. Помню, удавиться хотелось, когда один мой парень ушел к другой девчонке, потому что я отказалась с ним спать. Мне тогда было шестнадцать...
- И что ты сделала?
- Пошла и рассказала все матери.
- Зачем? – изумился Хикару.
- Не знаю, - Аюми пожала плечами. – Просто, чтобы она меня поддержала... Мама сказала, что я правильно поступила, ну, мне стало легче.
- Что я сделал не так? – Не унимался Хикару. – Не понимаю.
- Забудь об этом, причина не в тебе, - заявила Аюми.
- Меня не покидает ощущение, - сказал парень, - что ты об этом что-то знаешь.
- И да, и нет, - отрезала девчонка. – Завтра поговорим.
- Мне все еще хреново, - напомнил ей Хикару, когда они подъехали к общежитию.
- Успокойся. И постарайся поговорить завтра с Рицуко. А я поеду. Мне, знаешь ли, спать осталось еще меньше, чем тебе. Увидимся завтра в баре, - Аюми развернула «Тойоту», не дождавшись ответа Хикару. И это было вполне в ее стиле.

Аюми всегда что-то скрывала. И сообщала информацию только, если была на двести процентов в ней уверена. Хикару не знал другого человека, который ненавидел бы сплетни так же, как она.
Она была первой, с кем Хикару познакомился в своей «новой» токийской жизни. Это случилось весной, он стоял в толпе других абитуриентов и искал свое имя в списке поступивших на филфак. Неожиданно пухленькая миловидная девчонка рядом с ним радостно взвизгнула и бросилась его обнимать.
- Поступил? – спросила она у совершенно обалдевшего Хикару.
- Не знаю, еще не нашел себя, - ответил он.
- Как тебя зовут? – спросила она. – Куда поступал?
- Азума Хикару, филфак...
- Смотри, вот тут... Это ты! – крикнула девчонка и снова кинулась его обнимать. Кусанаги Аюми, - представилась она потом.
- Очень приятно, - улыбнулся Хикару, крепко пожимая протянутую ему руку.
Так завязалась их дружба. Аюми познакомила Хикару со своим кузеном Котоно, который учился тогда на третьем курсе в ToDai. Котоно был гением во всем, что касалось музыки, и вместе с Хикару они собрали группу. Вскоре к ним присоединился Нишида Мотоки, одногруппник Хикару, и в таком составе они придумали название, сочинили несколько песен и выступили пару раз на университетских концертах. Позже Хикару познакомился с парнем из футбольного клуба по имени Кояма Йошики, и тот стал басистом. Не хватало только клавишника, им стал Матсуя Хироши, которого они нашли по объявлению. Аюми все время чем-то помогала группе: то она договаривалась с менеджером какого-нибудь бара или клуба, чтобы «мартини» у них выступили, то писала про них статьи в журнале «ToDai-Express», где подрабатывала внештатным корреспондентом, часто знакомила ребят с «нужными» людьми, непонятно откуда бравшимися, распространяла билеты, в общем, всячески способствовала продвижению “Martini@night” в массы. Хикару много раз задавался вопросом, зачем она это делала, и каждый раз его размышления сводились к одному: Аюми любила помогать людям просто так.

Хикару звонил в дверь минут десять. Злой и заспанный дежурный, отдавая парню ключ от комнаты, пообещал издеваться над ним всю ночь, когда настанет его очередь дежурить.
- Удачи, - буркнул Хикару, взял ключ и поплелся на третий этаж к себе в комнату.
Не раздеваясь, парень плюхнулся на кровать. С потолка на него смотрело улыбающееся лицо Рицуко. Когда они еще только начинали встречаться, Хикару попросил у нее фотографию, отнес в фотоцентр и увеличил до размеров огромного плаката. Рицуко безумно понравилась эта идея, и она то же самое сделала с фотографией Хикару. Они повесили плакаты на полоток - каждый у себя. Рицуко часто говорила, что ей не одиноко, когда она смотрит на Хикару, улыбающегося ей сверху.
“Как же ты могла сказать мне такое? Рицуко... Милая...”
Парень протянул руку, взял с тумбочки телефон и набрал номер Рицуко. Гудок... Еще гудок...
- Алло...
- Макото, это Хикару. Позови, пожа...
Короткие гудки... Мако повесила трубку, не дав ему договорить.
“О, черт...” – Хикару слишком устал, чтобы что-то обдумывать, поэтому просто заснул, как убитый, успев предварительно отправить Рицуко sms: “Я все равно тебя люблю”.

На следующий день Хикару, как обычно, проспал первые две лекции и перед третьей парой решил заглянуть к Рицуко. Он знал ее расписание и подождал около аудитории, где у ее группы проходили практические занятия. Рицуко вышла в сопровождении кучки одногруппниц, которые, заметив Хикару, захихикали и заулыбались. Рицуко взяла под руку Макото и уже хотела пройти мимо, но парень слегка тронул ее за локоть.
- Рицуко, можно тебя на минутку? – спросил Хикару.
- Разве нам есть, о чем говорить? – девушка выдала заготовленное на случай клише.
- Это ненадолго. Пожалуйста, выслушай меня. Это займет всего пару минут.
- А потом ты отстанешь? – спросила Рицуко с раздражением.
- Обещаю, потом я отстану, - спокойно и ласково заверил ее Хикару.
Они отошли в сторонку. Макото сложила руки на груди и, недовольно глядя на подругу, поджидала, пока они закончат разговор.
- Рицуко-тян, скажи, что я сделал не так? Я был плохим парнем? – спросил Хикару.
- Нет. Нам было хорошо, но больше не будет. Я не хочу обманывать тебя, поэтому порвала с тобой.
- У тебя есть кто-то другой?
- Нет... – Рицуко отвела взгляд. – То есть, мы не встречаемся. Но я готова на все, чтобы завоевать его любовь.
- Кто он? – Допытывался Хикару.
- Зачем тебе знать?
- Просто интересно. Обещаю, я не сделаю ничего плохого. Я просто хочу знать, в кого ты влюблена.
Рицуко вздрогнула.
- Мало того, что мы с Мако постоянно ссоримся из-за него, так еще и ты что-то задумал! – Громко воскликнул он.
- Я ничего не задумал, честно, - Хикару положил ей руку на плечо и заглянул в глаза. – Неужели вы с Макото влюбились в одного и того же парня?!
- Да! Да, влюбились! Мы даже имени его не знаем, хотя видим каждый день. Его зовут Candy. Это все.
Рицуко всхлипнула, встряхнула волосами, подбежала к Макото и увела ее прочь. Хикару не оставалось ничего, кроме как пойти на занятия.

У входа в аудиторию он встретил Мотоки, который тоже пришел к третьей паре.
- Здорово, кинутый, как жизнь? – Спросил рыжий лучшего друга.
- Хуже не бывает, - мрачно отозвался Хикару. – Я только что узнал, что Рицуко и Макото бросили нас с Йошики ради одного и того же парня. Как, кстати, Йошики?
- Вряд ли он сегодня придет на репетицию, - пожал плечами Мотоки. – Он вчера так нажрался, мы с ребятами его просто на себе тащили. Он заночевал у Котоно.
- Вау, - присвистнул Хикару, - не очень-то он будет доволен, когда очухается и поймет, что провел ночь с голубым в его голубой квартире...
- ... и в его голубой постели, - добавил Мотоки. – У Котоно только одна кровать...
- Вот черт, - хихикнул Хикару. – Бедный Йошики!
Парни прошли в аудиторию и устроились за самым последним столом, так как Хикару был не в настроении учиться. Он сел, подперев голову рукой, и уставился в окно.
- Черт... – тихо сказал он. – Они даже имени его не знают. Кличка какая-то дурацкая. «Карамель», вроде...
- Candy, - поправил Мотоки.
- Ты его знаешь? – Удивился Хикару.
- Наслышан. Сейчас по этому Candy крыша едет у всех девушек в ToDai. Я его пару раз видел, хотя он, вообще-то, мало с кем общается. Смазливый такой мальчик, сладкий весь. Я ему, честно говоря, немного завидую, внешность у него, правда, супер.
- Тьфу, черт, - злобно фыркнул Хикару. – Не мог меня поддержать? Сказать, что он урод тупой и все такое?
- Он не урод и учится тоже прилично, - отрапортовал Мотоки.
- Ты что, тоже на него запал? – с подозрением спросил Хикару. Мотоки съездил ему тетрадью по затылку.
- Идиот, - сказал он. – Ты за кого меня принимаешь? Хотя, вообще, слухи про этого Candy еще те. Говорят, что по нему не только девушки сохнут, но и парни. Причем нормальные гетеросексуальные парни. Как тебе, а? Он какой-то феромон ходячий, этот Candy.
- Откуда он вообще взялся?
- Перевелся из Осаки недели две назад.
- А ну и черт с ним, - махнул рукой в конец расстроившийся Хикару и принялся усердно записывать лекцию.
- Может, конечно, и черт с ним, - Мотоки задумчиво грыз ручку. – Но он для нас явно опасен. Кто будет ходить на наши концерты? У нас и поклонниц-то не останется.

После занятий Хикару, как всегда, взял у одногруппниц тетрадки с пропущенными лекциями и снял с них копии в библиотеке. Потом он все-таки наведался в студию, где узнал от Котоно, что Йошики не пришел в себя и остался дрыхнуть у него дома. Парни попробовали репетировать без басиста, но Хикару то и дело фальшивил, пел мимо нот, и, вообще, создавалось ощущение, что он находился не в студии, а в каком-то другом месте.
- К черту, - сказал Мотоки, снимая гитару. – Сегодня у нас ничего не получится.
- Ты прав, - мрачно произнес Хикару. – Что-то я проголодался. Пойду в столовую.

Аппетит, внезапно появившийся у солиста, так же внезапно пропал, когда за один столик с ним села кучка девчонок и принялась живо обсуждать того самого Candy.
- Ну, что? Видела его? Как он тебе? – спросила одна девчонка.
- Милашка, - отозвалась ее подруга. Не удивлена, что у него такое прозвище. Так бы и съела.
- Я тоже! Со взбитыми сливками!
- Говоришь, он учится на флориста?
- Ага, вот бы посмотреть на его икебаны!
- Да-да, я тоже хочу!
Устав от громкого девичьего верещанья, Хикару встал из-за стола, даже не доев свой обед. У выхода он столкнулся с еще одной группкой девушек. Среди них он узнал Сатоко, ярую поклонницу их группы и его самого, в частности. Хикару уже приготовил для девчонок дежурную улыбку, но, к его величайшему удивлению и разочарованию, они прошли мимо. Краем уха парень уловил их разговор.
- А я вам говорю, он гей! – Громко сказала Сатоко и захихикала, притворно смущаясь.
- Быть этого не может... – возразил ей кто-то из подруг. Хикару не стал дослушивать их разговор.
“Черт знает, что происходит, - думал он, шагая по коридору. – Мотоки был прав, он у нас даже фанаток уводит. Кто он такой, этот чертов Candy?”

- Двойной мартини, пожалуйста, - Аюми устроилась на стульчике у стойки и полезла в сумку за кошельком, чтобы сразу расплатиться.
- За счет заведения, - сказал Хикару, наливая в бокал со льдом две четверти вермута. – Грейпфрутовый?
Аюми кивнула, Хикару добавил четверть сухого джина и долил сверху грейпфрутового сока.
- Благодарю, - сказала девушка, притягивая к себе бокал и обхватывая трубочку пухленькими губками. – Смена закончилась?
- Десять минут назад, - отозвался Хикару, протиравший стойку губкой. – Арису задерживается.
- Ясно. Ну так, ты поговорил с Рицуко?
- Да.
- И?
- Ты была права... - вздохнул Хикару, облокотившись на стойку и наклоняясь к Аюми. Девчонка поправила розовую прядь, упавшую на лицо, слегка надула щечки и внимательно уставилась на парня. – Я тут ни при чем. И Рицуко и Макото втрескались в одного и того же парня. Это новый секс-символ нашего университета. По кличке Candy. Черт бы его побрал!
- Да ладно тебе, он этого совсем не хочет, - одернула его Аюми.
- Ты о нем что-то знаешь? – Хикару слегка прищурил глаза.
- Мы учимся в параллельных группах. Я на ландшафтном дизайне, а он на флористике...
- Ну...
- И еще, - Аюми понизила голос, - помнишь, я рассказывала тебе про парня из Осаки, с которым я познакомилась по Интернету полтора года назад? Ну, с тем, на сайте начинающих художников манги?
- Это ОН? – Хикару был в шоке. Он и предположить не мог, что Аюми знакома с Candy, причем, уже давно.
- Ага. Мы подружились, а потом он сказал, что хочет перевестись из Осаки в Токио. Ну, я предложила ему идти к нам на флористику. Короче, ты хочешь с ним встретиться, так? И поговорить о Рицуко?
Хикару кивнул.
- Я не понимаю, - сказал он, снова впадая в какой-то транс. – Как она могла так поступить? Мы вместе уже больше года... Были вместе. Я люблю ее, она говорит, что любит меня, и вдруг откуда-то появляется этот Candy, и все рушит. Она даже имени его не знает, но говорит, что любит. Как это возможно?
- Задашь все эти вопросы ему, - сказала Аюми, потягивая коктейль. – Да, кстати, не советую тебе быть агрессивным, он очень хорошо дерется, приходится часто обороняться от всяких поклонников, знаешь, ли...
- Я и не думал с ним драться. Хочу просто поговорить, понять, что в нем такого? Может, он, действительно, хреново совершенство, и я, по сравнению с ним, последнее дерьмо.
- Ну, это ты загнул, - улыбнулась Аюми и погладила парня по голове. – Ты очень классный, ты же знаешь.
Хикару отвел глаза и покачал головой.
- Может, я слишком эгоистичен? Может, я зациклился на группе и всеобщем обожании? Может, я был невнимателен к Рицуко-тян?
- Так, довольно всякой чепухи, - резко сказала Аюми. – Ровно в десять он ждет меня в “Miami Beach”, я вас познакомлю.
- “Miami Beach”? А он богатенький, если там тусуется, - заметил Хикару. – Привет, Арису! Ты, кстати, опоздала.
Наката Арису, второй бармен, заняла место Хикару. У нее были довольно резкие черты лица, тяжелые скулы и маленькие проницательные глаза. Она красила волосы в ярко-синий цвет и носила пирсинг в губе и брови.
- По-хорошему, мне вообще сюда не надо было приходить, - сказала она, потирая худое запястье.
- Я знаю, знаю, но, понимаешь, у меня сегодня такое личное дело... - улыбнулся Хикару и поцеловал Арису в щеку, та легонько приложила кулак к его челюсти.
- Давай, проваливай отсюда, пока я добрая, - сказала она и вытолкала парня из-за стойки.
- Поехали, отвезу тебя в “Miami”, - сказала Аюми, вставая со стульчика.

Хикару еще ни разу не был в “Miami Beach”, дорогом и престижном клубе на Аояма. Там собиралась «золотая молодежь», дети банкиров, крупных бизнесменов, известных дизайнеров или писателей, словом парни и девчонки, которым, по мнению Хикару, было некуда девать деньги родителей.
- Я вас только познакомлю и сразу уйду, - предупредила Аюми. – У меня завтра контрольная, надо готовиться.
Клуб был отделан в неоново-коктейльных тонах, приглушенный свет и джаз в стиле 30-х годов создавали особую атмосферу уединения. Аюми и Хикару не стали спускаться на полупустой танцпол, а поднялись на второй уровень, где располагались VIP-кабинки, огражденные переливавшимися в неоновом свете разноцветными зеркальными стеклами.
- Нам сюда, - сказала Аюми, отворяя одну из стеклянных дверей.
За столиком сидел худощавый блондин, одетый во все черное. Шелковая рубашка была расстегнута на три пуговицы обнажая аккуратную бледную грудь. У Candy была стрижка-каре, немного похожая на стрижку Хикару, но чуть длиннее и намного хаотичнее уложена. Пряди, обрамлявшие его скулы, доходили до самого подбородка и, казалось, были еще светлее, чем все остальные волосы. Густая челка все время падала парню на глаза, и Candy то и дело убирал ее рукой или сдувал. Стоило Хикару взглянуть в голубые глаза блондина, как он понял все то, что было неясно ему еще полчаса назад. Мысли о Рицуко покинули его голову бесследно, сознанием парня всецело завладел Candy.
“Он не просто красив, - подумал Хикару. – Он божественно красив... Черт, я тоже завидую ему теперь. С такой красотой неудивительно, что все девчонки сходят по нему с ума...”
Аюми чмокнула в щеку Candy, с удивлением изучавшего Хикару, что-то шепнула ему на ухо, потом кивнула Хикару, и тот в нерешительности приблизился.
- Вот, знакомьтесь, - сказала Аюми. – Хикару, это Каору Яоне. Яоне, это Азума Хикару. Приятной беседы вам, парни, а я побежала. Контрольная!
С улыбкой помахав парням рукой, она быстренько выскочила из кабинки и стремительной походкой направилась к лестнице.
- Я хочу с тобой поговорить, - сказал Хикару, опускаясь в мягкое кожаное кресло напротив блондина. Тот с интересом проводил его взглядом.
- Должен предупредить, - заметил он, вальяжно откинувшись на спинку своего кресла, - что, если ты пришел горячо и пламенно признаваться мне в любви с первого взгляда, то ты не один такой – становись в очередь...
“Именно об этом я и подумал”, - пронеслось в голове Хикару.
- Нет, я хотел поговорить о своей девушке, - сказал он вслух.
- Дай угадаю, - улыбнулся Яоне очаровательной, просто потрясающей улыбкой, - она бросила тебя, потому что влюбилась в меня с первого взгляда?
- Угадал, - обалдел Хикару.
- Так оно всегда и бывает, - отозвался Яоне. – Как ее зовут?
- Косуги Рицуко.
- Не припоминаю... Хотя, постой-ка, она учится на биологическом отделении?
- Да, на океанолога. Что у вас с ней было?
- Что у нас было? – усмехнулся Яоне. – Так и быть, расскажу тебе ВСЕ. Потому что ты мне понравился.
“О, Боже!!! Я ему понравился... Ма-ма. Да что со мной творится?”
- Продолжай.
- Так вот. Я обычно не хожу в столовую, людно там, но в тот раз был жутко голоден. Зашел, взял обед и, так как столов свободных не было, подсел к двум девчонкам. Они такие похожие были, в полосатых топиках, одна потолще, другая постройнее...
- Ну?
- Они, как и все девчонки, начали приставать, знакомиться и все такое. Мне оставалось только поддерживать разговор.
- О чем?
- Они рассказывали о себе, а я говорил «ага» и «ну». Вот и все. Честное слово, я даже и не думал тащить твою девушку в постель, да она и не в моем вкусе, честно говоря.
Воцарилась тишина. Довольно продолжительное время парни молчали, глядя друг на друга. Хикару разглядывал Яоне, тот с любопытством изучал его.
- Закажем чего-нибудь выпить? – предложил блондин.
- Даже не знаю, можно... – Хикару пребывал в состоянии оцепенения, даже не подумав о том, что у него вряд ли хватило бы денег на один единственный коктейль в этом клубе.
“Да что со мной творится? Что в нем такого особенного?”
Яоне нажал на кнопку вызова официантки, и через несколько секунд в кабинку влетела симпатичная девушка в откровенной униформе. Она наклонилась к Яоне, явно желая продемонстрировать грудь огромного размера. Парень, заметив это, слегка усмехнулся и кивнул Хикару, мол, вот, пожалуйста, и эта туда же.
- Желаете выпить или чего-то еще? – с явным намеком спросила она.
- Нет-нет, Нэко-тян, - ласково отозвался Яоне, – мы просто хотим выпить. Чего ты хочешь, Хикару?
“Снять с тебя одежду, вымазать тебя всего взбитыми сливками и слизать их...”, - подумал Хикару и ужаснулся этой мысли.
- “Секс на пляже”, - сказал он вслух, и это тоже было правдой.
- Нэко, - принеси нам два “Секса на пляже”, - попросил Яоне официантку, и та кинулась выполнять заказ.
- Быстро она работает, - усмехнулся Хикару.
- Когда дело касается меня, она готова на все, - отозвался блондин. – Любишь “Секс на пляже”?
“Не пробовал, но не отказался бы с тобой...
Черт! О чем я думаю?!”
- Не то чтобы очень, - сказал Хикару. – Сейчас захотелось чего-то простого, что может быть проще, чем “Секс на пляже”?
- Я не знаю, как он готовится, просто люблю эту голубую мешанину, - сказал Яоне. – Здесь ее подают с ванильными сливками.
“Только не это! Дурацкая фантазия про сливки!”
- Я, вообще-то, люблю составы посложнее, - сказал Хикару тоном знатока. – Дайкири с дынным ликером, к примеру...
Девушка поставила перед ними бокалы с голубой жидкостью, увенчанные башенками взбитых сливок.
- Спасибо, Нэко-тян, - Яоне одарил ее ослепительной улыбкой. Официантка счастливо вздохнула, задержалась на секунду дольше положенного и удалилась.
- Хочу спросить кое о чем, - сказал Хикару, помешивая коктейль трубочкой.
“Боже, это же типичный для девушек жест? Вот так вот Рицуко обычно смотрит на меня, когда мы сидим в кафе... Что я делаю?!”
- Да? – Яоне подпер щеку рукой и спокойно смотрел на Хикару.
- Ты... – неуверенно начал тот, - что в тебе такого особенного? Почему все девушки от тебя без ума? Не спорю, ты действительно очень красив, но... мало ли в Токийском Университете красивых парней?
- Понимаю, о чем ты... – вздохнул Яоне. – Могу рассказать, но это долгая история.
- Я не тороплюсь, - сказал Хикару, продолжая потягивать коктейль.
- Хм... ладно. Я действительно немного... ммм... ненормальный. Думаю, стоит начать с матери. Ты же заметил, что во мне есть европейские черты? Блондин с голубыми глазами, да и разрез глаз отличается от твоих, к примеру.
- Ну, да, заметил.
- Я наполовину француз. По матери, и вот в этом-то все и дело. Мама умерла, когда мне было пять лет, я плохо ее помню. Помню только, что она была очень красивая. У нее были золотые волосы, не такие светлые, как мои, а прямо чистое золото; большие красивые глаза... Отец рассказывал мне, что у мамы был дар влюблять в себя людей. Пара случайных взглядов, невзначай оброненная фраза – и человек становился ее рабом. Именно так она поступила с отцом – он влюбился в нее с первого взгляда, и они не расставались до самой ее смерти.
- От чего она умерла? – спросил Хикару.
- В автокатастрофе. Они ехали с отцом в ресторан, в них врезалась машина, прямо с того боку, где сидела мама. Она умерла практически сразу, а отец не получил ни царапины. Он тогда очень горевал, но не подавал виду, все силы отдавал на то, чтобы растить меня. Черт, я люблю отца, несмотря на то, что он выставил меня из дома, - Яоне изучал глазами свое отражение в бокале.
- Как это произошло?
- Это имеет прямое отношение к твоему вопросу. В-общем, от матери я унаследовал ее красоту и эту необычную способность влюблять в себя людей, но, в отличие от нее, я не могу это контролировать. Мама как бы закрывалась от всех, кроме отца, а я так не умею. Честно говоря, до четырнадцати лет я не верил в отцовские рассказы про чудесную способность мамы, думал, что он преувеличивал силу ее красоты и все. Но когда я перевелся в среднюю школу, тут-то все и началось. Я пользовался огромным успехом у девчонок, это меня, конечно, радовало, но вся беда в том, что к числу моих поклонниц относилась также и учительница математики. Она была такая молоденькая, симпатичная. Все время занижала мне оценки, чтобы оставлять после уроков. Влюбилась без памяти. Помню, когда я рассказал об этом отцу, он устроил в школе настоящий скандал. Учительницу уволили, на какое-то время все утихло. Потом случился новый шок – мой лучший друг Кенжи признался мне в любви прямо в раздевалке после урока физкультуры. Я тогда прогуливал школу неделями. Потом рассказал отцу все. Он решил перевести меня на домашнее обучение. Когда искал тьютора, тщательно выяснял все мелочи о каждом кандидате, чтобы, не дай бог, не попался гомосексуалист. И нашел одного дядечку. Профессор в университете, жена, дети, все такое... И что ты думаешь? Через месяц он уволился со слезами. Причитал, что не может так больше жить, что не знает, что на него нашло, как его угораздило влюбиться в четырнадцатилетнего мальчишку. Следующий тьютор просто попытался меня изнасиловать. Отец не стал подавать заявление в полицию, просто пригрозил тому, что убьет, и сказал проваливать...
- Обалдеть, - тихо произнес Хикару. – Как ты это перенес?
- Ну, мне тогда было так хреново, - продолжал Яоне, не глядя на него. - Я не понимал, что творится, всего боялся и просто держался за отца. После того случая я учился сам. Сам читал учебники, отец приносил из школы пачки тестов, я, выполняя их, получал свои оценки... Так и жил три года, а потом отец женился. Я даже не знаю, о чем он думал. Наверное, влюбился, поэтому и забыл обо всем. А через некоторое время мачеха начала проявлять по мне... ммм... излишний интерес. Ну, а когда я отказался спать с ней, закатила отцу скандал, мол, я ее домогаюсь. И он поверил! Собрал мои вещи, отвез меня в Осаку и сказал, чтобы я жил, как захочу, но только не появлялся у него на глазах. А сам уехал обратно в Саппоро. С тех пор переводит на мой счет деньги, и я ни в чем не нуждаюсь... кроме, может, отцовской любви.
Хикару был ужасно подавлен. Идя на встречу с Candy, он предполагал, что это будет эгоистичный ублюдок, не пропускающий ни одной юбки, а не одинокий, глубоко несчастный парень.
- И вот знаешь, что странно? – сказал Яоне. – Все эти люди говорили, что влюбились с первого взгляда... Едва увидев меня.
- Странно, - выдавил из себя Хикару, понимая, что присоединился к числу этих людей.
- Скажи честно, - спросил вдруг Яоне, пристально глядя на Хикару, - ты ничего такого не подумал?
- Чего «такого»? – спросил Хикару, конечно, понимая о чем идет речь.
- Ну, - пожал плечами Яоне, включая фантазию, - например, что меня надо раздеть и заняться со мной любовью прямо здесь, на этом столе, предварительно облив меня коктейлем?
“Отличная идея, я не смог бы придумать лучше... Что же мне делать? Сейчас он поймет, что я такой же, как все, и он потеряет ко мне всякий интерес”.
- Знаешь, по-моему, ты извращенец, - мрачно сказал он вслух. – Меня только что бросила любимая девушка, из-за тебя, между прочим...
- Прости, - смутился Яоне и, в виде извинения, еще раз улыбнулся Хикару.
- Да ладно, просто я имел в виду, ну, тебя любимая никогда не бросала, очевидно...
- Любимая... Нет, не бросала, - блондин погрустнел. – Я сам ее бросил.
- Почему?
- Это было в Осаке, когда я поступил в университет и записался в драмкружок. А она была там актрисой. Кейко-тян... я был потрясен, просто поражен ее игрой. Конечно, я с легкостью очаровал ее, и какое-то время мы были счастливы, но потом она стала подозревать, что я клеюсь к ее подругам по кружку. Я, конечно, не говорил о моей особенности, иначе она поняла бы, почему влюбилась в меня, и ей стало бы обидно. Видишь ли, мы с ней оказались совершенно разными людьми, и, если бы я не был таким, какой я есть, она ни за что не стала бы жить со мной...
- Вы жили вместе?
- Какое-то время, пока у нее не ладилось с родителями...
- И что случилось?
- Это неважно, просто однажды она заявила мне, что я перетрахал всех ее подруг, и мы расстались, - Яоне довольно резко закончил свой рассказ, явно не желая развивать тему.
- А чем ты занимался, когда расстался с Кейко? – неожиданно для самого себя спросил Хикару.
Яоне поднял глаза на потолок, словно пытаясь что-то вспомнить.
- Кажется, я развлекался, - сказал он.
- Как это? По барам что ли шлялся? Девушек соблазнял?
- Фу, какой ты низкий, - игриво надул губки Яоне. – Бары и девушки – не развлечение, это скучная рутина жизни. Я развлекался, в основном, с менеджерами в крупных фирмах...
- Как это? – не понял Хикару.
- Приходил, например, по объявлению в фирму, где была вакансия, скажем, программиста. Меня спрашивали, где я учился, я говорил, дома. Тогда меня просили показать дипломы, сертификаты, которых у меня, естественно, не было, ну откуда у меня диплом программиста?
- И что ты делал? – Хикару улыбнулся, он и представить себе не мог, что можно вот так развлекаться.
- Хлопал глазками, - улыбнулся в ответ Яоне и продемонстрировал это свое умение. – Просто сидел и хлопал своими милыми, очаровательными глазками... В итоге меня пару раз принимали бухгалтером и еще раз в одну частную клинику психологом-консультатном.
- Прокатило?! – Изумился Хикару.
- Конечно, о чем речь? Я там даже проработал месяц-другой...
- Обалдеть, и что, клиенты были довольны?
- О, да... все их проблемы чудесным образом испарялись, оставалась только одна единственная...
- Дай угадаю, - усмехнулся Хикару, - ты?
- В точку! Я говорил им одно и то же, - Яоне сделал вид, будто поправляет на носу несуществующие очки. – “Пожалуйста, не стесняйтесь, я здесь, чтобы помочь вам. Сейчас посидите и просто подумайте о чем-нибудь отвлеченном, а потом расскажите мне обо всем подробно...”
- Это же аморально! И что, они рассказывали все, что думали о тебе?
- Ну да, - Яоне широко улыбался. – Все-все начистоту. Я такое о себе узнал... Ну, надо признать, совесть меня все же замучила, я уволился.
- Да что ты? После всего, что ты мне рассказал, я уж и не думал, что она у тебя есть, - заметил Хикару.
- Есть, не сомневайся, - вздохнул Яоне. – Просто мы с ней редко видимся. Послушай, а чего это я все время болтаю о себе? Может, ты что-нибудь расскажешь? Аюми говорила, что ты лидер популярной в университете группы.
- Я солист, это правда, - признался Хикару как-то неохотно. Он не очень-то хотел говорить о себе, ему больше нравилось слушать, как говорит Яоне.
- И что вы играете? – с интересом спросил блондин.
- Что-то среднее между роком и альтернативой. Иногда что-то из аниме...
- Ты любишь аниме?! – Воодушевился Яоне.
- Ну да, вообще-то, - смутился Хикару.
Яоне ужасно обрадовался и объяснил ему, что рисует мангу, прибавив, что пока, правда, ни один комикс не закончен.
- И все же я непременно издамся через пару лет, - заключил он воодушевленно.
- Ну-ну, я-то не сомневаюсь, что ты сумеешь убедить издательство заключить с тобой контракт, - усмехнулся Хикару.
Яоне дружелюбно улыбнулся.
“Блин, да что же это такое? Я его себе совсем не таким представлял!”
- Слушай, - все с той же очаровательной улыбочкой, убирая прядь светлых волос, упавшую на глаза, сказал Яоне, - может, все-таки еще что-нибудь о себе расскажешь?
Хикару пожал плечами и уложил свою историю в несколько предложений: рос в Тиба, с детства был отличником, ходил в музыкальную школу, поступил – организовал группу.
- Да, кстати, до твоего появления, я пользовался большим успехом у девушек, - сказал он. – А теперь ты меня подвинул с поста секс-символа.
- Да ну? – недоверчиво протянул Яоне. – За две-то недели? Господи, значит, у меня проблемы намного большие, чем я себе представлял!
- Да-да, вот представь себе, - продолжал Хикару, - сегодня в столовой наткнулся на кучку моих фанаток, бывших, судя по всему, которые с большим интересом обсуждали, не гей ли ты.
- Кошмар! – ужаснулся Яоне. – Надеюсь, они пришли к отрицательному выводу?
- Я не дослушал. Обидно все-таки, когда твои верные поклонницы вовсю обсуждают какого-то Candy!
- Не надо этой клички, пожалуйста, - взмолился Яоне. – Как она меня бесит, ты бы знал!
Хикару сощурился и с улыбкой посмотрел на собеседника.
- По-моему, она тебе очень даже подходит, - заключил он через некоторое время. – С твоей-то внешностью тебе в модели надо.
- Вот там-то меня точно кто-нибудь трахнет, нет уж, спасибо, - категорично заключил Яоне, а потом прибавил: - А ты мне нравишься, Хикару. Я бы хотел с тобой подружиться...
Хикару подпер голову рукой и пристально смотрел на блондина.
“Да! Да! ДА!”
- Знаешь, - задумчиво произнес он. – Это очень заманчивое предложение, особенно учитывая тот факт, что моя девушка бросила меня из-за тебя.
На хорошеньком лице Яоне появилась тень недовольства, даже разочарования.
- Прости, - бросил он холодно. – Я не хотел. Если я тебя так напрягаю, можем завязать нашу светскую беседу, и почему бы тебе не свалить?
“Блин! Я идиот! Я полный идиот! Я все провалил!”
- Нет, не напрягаешь, - дрожащим от волнения голосом произнес Хикару. – Просто... Смешная вышла ситуация. Может, на меня так действует твое обаяние, я не знаю...
“Боже, я так жалок!”
Яоне напряженно молчал, сложив руки на груди.
- В общем, я это не имел в виду, я бы тоже хотел с тобой подружиться, - закончил Хикару свою жалкую речь. К его удивлению блондин не послал его подальше, а вполне приветливо улыбнулся.
- Отлично, - сказал он. – Так как насчет дискотеки? Повеселимся, охмурим парочку девчонок, а может и не парочку...
- До чего же ты порочен! – воскликнул Хикару, удивляясь самому себе – такое он мог сказать только близкому приятелю, а Яоне он знал всего пару часов, но почему-то общаться с этим парнем было до предела просто, почему-то Хикару не боялся быть с ним слишком фамильярным, напротив, он заметил, что Яоне всячески претила официозность.
- Шучу, - рассмеялся блондин. – Конечно, я понимаю, что тебя бросила девушка и все такое...
Он посмотрел на часы.
- Да мы с тобой тут уже засиделись, скоро клуб закрывают, - с этими словами Яоне достал из кошелька крупную банкноту, которой бы хватило и на пять таких коктейлей, какие они пили, и положил ее на стол.
- О, черт, - простонал Хикару. – Я опоздал на электричку!
- Ну и что? – Яоне удивленно поднял бровь, должно быть, ему было непонятно, как можно сокрушаться по поводу электрички, если есть круглосуточный транспорт. – Такси возьмешь, какие проблемы?
- Ну, если бы у меня еще были деньги, - вздохнул Хикару.
- Я заплачу, не волнуйся.
- Нет, я так не могу, - возразил Хикару. - Мы же только несколько часов знакомы! Как я могу брать у тебя деньги?
- А что если... – Яоне запнулся. – Ну, что если переночевать у меня?
“Хикару, не делай этого! Ты его знаешь всего пару часов, и едва ли это лучше, чем взять у него деньги на такси... Но... Спать с ним в одной квартире... О, нет... НЕТ!”
- И далеко ты живешь?
- Двадцать минут ходьбы. У меня большая квартира, комната для гостей, - объяснил Яоне. – Ты меня не стеснишь, правда.
- А университет? – колебался Хикару, прямо-таки раздираемый желанием пойти к Яоне домой. – Я не встану в шесть утра, а если тебе в первую смену...
- Во вторую, - успокоил его блондин. – А ты собрался прогуливать, отличничек?
- Ну... – смутился Хикару. – Лекции я обычно копирую у одногруппниц. Ладно, пошли к тебе. Надеюсь, ты меня не изнасилуешь.
“Зря я это сказал...”
Яоне смерил его серьезным взглядом.
- Ты так не шути, - сказал он строго, а потом расхохотался. – А то ведь, решу поэкспериментировать!
- И получишь по морде, - пообещал Хикару. – Прямо по твоей смазливой мордашке.
- Это вряд ли, - усмехнулся блондин, вставая с места. Хикару с восхищением оглядел его с ног до головы – Яоне был высоким. Не только для японца, но и по европейским меркам – в нем было наверное 185 сантиметров. У него была обалденная фигура, прямая осанка и сильные, по виду, руки.
“Вляпался... – подумал Хикару. – Уже рассматриваю фигуру парня...”
- Ну что, идем? – спросил Яоне, надевая светлое шелковое пальто длиной до щиколоток. Вряд ли это пальто могло спасать от холода, подумал Хикару, но оно очень подходило Яоне, делая его похожим на героя какого-нибудь дамского комикса. “Или яойного”, – пронеслось в голове парня, но он поспешил прогнать эту мысль прочь.

“Куда тебя несет, Хикару? Как ты мог согласиться ночевать у парня, которого знаешь всего несколько часов? К тому же, если он тебе откровенно нравится?! Куда катится этот мир?..”
Вот так примерно и выглядели мысли Хикару, когда он шагал рядом с Яоне по узким дворовым улочкам, кутаясь в кожаный пиджак.
- Долго еще идти? – спросил он своего нового друга. Яоне остановился сам и сделал Хикару знак рукой, чтобы тот последовал его примеру.
- Кажется, мы попали в дурную компанию. Вообще-то район тихий, но пьяные шайки есть везде. Черт, надо было все-таки взять машину.
“Вот сейчас-то нас и отпинают...”
- Чего им надо? – спросил Хикару, заметив в тени широко разросшегося вяза огоньки сигарет.
- Угадай? – раздражено спросил Яоне. – Эта компания уже вторую неделю за мной охотится.
- И что нам теперь делать? Их много...
- Пятеро, - уточнил Яоне. – И все полные кретины.
- Так что нам все-таки делать?
- Тебе стоять и не трепыхаться, если, конечно, ты не умеешь драться, - сказал Яоне, затем крикнул: - Ну, что, придурки, вам не надоело?
От толпы курящих парней отделилась высокая фигура. Хулиган сплюнул, бросив сигарету и втоптав ее ногой в асфальт.
- Что, конфетка, соскучился по мне? – спросил он хрипло.
Изящный рот Яоне исказился в усмешке.
- Да, так прямо и мечтал, чтобы ты мне отсосал, урод, - сказал он спокойно. Надо сказать, что Хикару, абсолютно не предполагавший, что Яоне может так ругаться, просто обалдел на месте.
Хулиган издал звук, похожий на рычание и кинулся на Яоне с криком: “Сейчас-то мы и узнаем, как ты хорош в постели!”
- Прости, приятель, - блондин ловко уклонился от удара, - чтобы завестись, мне нужна широкая кровать и шелковые простыни. Непременно! – С этими словами он резко схватил руку парня и заломил ее за спину так, что тот не смог пошевелиться без боли.
- Вы мне надоели, ребята, - зло прошипел Яоне ему на ухо, потом еще раз хорошенько дернул руку хулигана, так что тот завыл от боли, и отпустил, пнув ногой под зад.
- Смазливый ублюдок, - прохрипел парень, корчась на асфальте.
Яоне спокойно прошел мимо всей шайки, Хикару – следом, тесно прижавшись к нему, стараясь не отставать.
- Потрясающе! – воскликнул он, когда они оставили шайку позади. – Где ты этому научился?
- Думаешь, они первые, кто одержим мыслью меня изнасиловать? – мрачно усмехнулся Яоне. – В секцию карате я записался сразу после того неприятного случая с тьютором. О, я был там самым злым и свирепым, поверь! Потому что видел, как все остальные смотрят на меня, как они хотят меня. Блин, это так бесило, но вместе с тем давало сил драться... Я менял секции раз в полгода: карате, айкидо, дзюдо, кендо, чем я только не занимался!

- Ну вот, проходи, - Яоне отворил дверь и пропустил Хикару вперед. Это была просторная квартира, совмещавшая в себе элементы японского и европейского интерьера. Уровень пола в холле был по обыкновению ниже, чем в жилой части квартиры, кухня - совмещена с просторной гостиной, из которой две двери вели в спальню Яоне и комнату для гостей. Обставлена квартира была полностью по-европейски, а вместо обеденного стола у Яоне была барная стойка с маленьким телевизором – точной копией большого плазменного «Самсунга», висевшего на противоположной стене гостиной.
- Обалдеть, - вырвалось у Хикару. – И ты живешь тут? Один?
- А кто мне еще нужен? – зевнул Яоне, щелкнув кнопкой электрического чайника. – Пройди на балкон, оттуда вид офигенный.
Хикару открыл балконную дверь, и в комнату ударил порыв прохладного воздуха. Парень еще долго любовался видом ночного Токио, не смолкавшего ни на секунду, охваченного сиянием тысяч огней: реклам, вывесок баров и дискотек или редких окон в квартирах полуночников.
- Красиво, - прошептал Хикару сам себе.
- Да уж, мне повезло, - отозвался подошедший сзади Яоне. – Живу в самом центре, не у многих есть возможность такое наблюдать.
- Это точно, - грустно подтвердил Хикару.
Яоне снял рубашку, кинул ее на диван и остался в одних брюках. Хикару стиснул зубы от напряжения: тело Яоне было ужасно соблазнительным. Хикару все пытался, пытался найти хоть какой-нибудь изъян в этих изящно выпиравших ключицах, в аккуратных бугорках мышц на руках, в ровных плоских квадратиках пресса – тщетно, Яоне был идеален!
“Господи, что со мной творится? Я пожираю глазами ПАРНЯ!!!”
- Пива хочешь? – спросил Яоне, совсем не замечая плотоядного взгляда Хикару. Тот кивнул. Он сел в кресло и уронил голову на руки.
“Я схожу с ума... Нет, уже сошел...”
Вдруг его щеки коснулось что-то влажное и холодное, он вздрогнул. Это была банка пива. Хикару молча взял ее, поблагодарив Яоне лишь кивком.
- Переживаешь из-за Рицуко? – спросил тот участливо, опустившись в кресло напротив, щелкнул открывалкой на банке.
- Из-за нее, - Хикару сказал отчасти правду. – Не каждый день тебя бросает девушка. И, что самое странное, я даже не хочу набить тебе морду...
- Вот как? – хихикнул Яоне. – Отчего же?
- Наверное, проникся... Ну, в смысле, мне жаль тебя. Ты неплохой парень.
- Хм... А может, просто я тебе нравлюсь? – Яоне облизнул губы, вскочил с места и уселся на колени Хикару, обхватив его за шею. При этом тот чуть было не уткнулся лицом ему в грудь. Он стиснул зубы от напряжения и про себя молил все высшие силы только об одном: чтобы удобно устроившийся у него на коленях Яоне не заметил этого самого напряжения.
- Ну же, Хикару, я тебе нравлюсь, признайся, - голосом дьявола-искусителя спросил Яоне.
Хикару боролся с желанием обхватить губами маленький темный сосок, лизнуть его языком...
“Нет, Хикару... Он тебя испытывает... Если ты это сделаешь, он пошлет тебя подальше. Ну, же, Хикару, имей мужество!”
- Какого черта ты делаешь? – спросил он хрипло.
- Прости-прости, - Яоне так же проворно соскочил с его колен и снова уселся в свое кресло. – Поверить не могу, ты не повелся! Я действительно тебе не нравлюсь... ну, в сам знаешь каком смысле...
“Извращенец хренов!”
- Ты нравишься мне как приятный собеседник, не более, - сказал Хикару, стараясь казаться как можно холоднее.
- Офигеть! – Яоне радовался, как ребенок, и его вполне можно было понять. – Хикару, я так рад, что встретил тебя, у меня просто слов нет... И, ты прости меня за Рицуко, думаю, вы сможете с ней помириться.
Хикару ничего не сказал, он молча пил свое пиво, думая о том, что ему уже наплевать на Рицуко и все, что с ней связано...
“Быть может, это и к лучшему... Может, и к лучшему”
- Покажи мне мою комнату, - попросил он Яоне, тот отвел его в гостевую спальню и дал комплект чистого белья.
Хикару потребовалось около часа, чтобы успокоиться. Он все время думал о том, что за стенкой спит Яоне, возможно обнаженный... возможно, нет... эти мысли были такими грязными и порочными, что Хикару поражался сам себе – он и о девушках никогда так не думал, как о Яоне.
“Спи уже, малолетний извращенец, - убеждал он себя. – И думать о нем забудь... Но, ах, Яоне! Как хочется оказаться там, в твоей постели!”

Примечание: перевод японского текста песни непременно будет, но в следующей главе ;)

Atarashii hi ga hajimaru
Doko de okiru ka
Shiran
Aaah betsu ni, betsu ni

Хикару спал очень крепко, без сновидений. Чему он, конечно, был очень рад, когда проснулся. В самом деле, не очень-то приятно было бы, сидя за завтраком вместе с Яоне, вспоминать сны эротического содержания. А в том, что это были бы именно такие сны, Хикару нисколько не сомневался. Впрочем, как оказалось, для того, чтобы думать о Яоне что-нибудь совершенно похабное и неприличное, вовсе не обязательно было накануне просмотреть эротический сон. Нет, мысли начали атаковать бедный мозг Хикару, когда он еще не успел поднять голову с подушки.
И парень от души благодарил холодный душ, который все-таки помог немного отвлечься от этих навязчивых мыслей.
Было около полудня. Когда Хикару вышел из комнаты, Яоне возился на кухне. Хикару подошел к нему и, по-прежнему с накинутым на влажные волосы полотенцем, уселся на высокий стул у барной стойки, которая заменяла хозяину квартиры обеденный стол.
- Что ты готовишь? – спросил Хикару. Яоне, колдовавший у плиты, обернулся.
- Доброе утро, - дружелюбно сказал он. – Как ты относишься к спагетти?
- Положительно, - отозвался Хикару, стараясь не смотреть на обнаженный торс Яоне, и уткнулся взглядом в стойку, стилизованную под мрамор.
- Вообще-то я обычно питаюсь всякими полуфабрикатами, - продолжал блондин, - но сегодня у меня гость, разве я могу заставить его завтракать лапшой быстрого приготовления? Поэтому я решил, что это будут спагетти с карри.
- Отличная идея. Хотя не стоило из-за меня беспокоиться... - начал было Хикару, но Яоне оборвал его:
- Мне это нетрудно. Вот, выпей пока.
Он поставил перед Хикару пачку с апельсиновым соком и стакан. Тот молча налил себе сок. Он был только что из холодильника и прекрасно освежал.
- Спасибо, - улыбнулся Хикару.
“Странный он”
Хикару разглядывал напиток в высоком бокале. Он немножко повертел его пальцами, оранжевая жидкость поколыхалась и успокоилась. Хикару любил оранжевый цвет и доверял людям, которые тоже любили оранжевый. Почему-то этот стакан сока внушил ему, что хозяину квартиры можно доверять. Апельсиновый сок доверия. Странно, но тем не менее, почему бы и нет? Быть может, этот стакан сока был своеобразным знаком? С другой стороны, это мог быть и ананасовый, и грейпфрутовый сок, но это оказался именно апельсин. Хикару улыбнулся своим дурацким мыслям и посмотрел на Яоне.
Судя по всему, блондин привык, чтобы люди ему подчинялись. А разве мог как-то по-другому вести себя человек, который всем нравится, который привык быть в центре внимания? Наверное, у Яоне было два пути: сойти с ума от такого влияния, запереться куда-нибудь подальше и не высовывать носа или стать порядочной стервой, плюющей на чужие чувства с высоты Токийской башни. Что-то подсказывало Хикару, что Яоне выбрал второе.
- Выпей еще сока, я скоро закончу, - голос блондина прозвучал очень резко, Хикару вздрогнул, словно только что проснулся.
- Можно я тут у тебя осмотрюсь? – спросил он.
- Конечно, - Яоне пожал плечами.
Хикару поднялся со стула и прошелся по просторной комнате. Та часть, которая непосредственно являлась гостиной, была обставлена в стиле минимализма, в комнате за исключением обтянутых черной кожей дивана и двух кресел, была только небольшая книжная полка под висевшим на стене плазменным телевизором и журнальный столик из матового стекла, стоявший в метре от дивана. Стены во всей квартире были отделаны под железобетон, что зрительно увеличивало пространство и без того огромной квартиры. Хикару удивился, как это Яоне удавалось жить тут одному. Неужели человек может быть настолько самодостаточным, чтобы не испытывать дискомфорта в такой квартире?
- Послушай, - спросил он хозяина, разглядывая книги на полке, - тебе тут уютно?
- Вполне, - отозвался Яоне, по-прежнему возившийся у плиты. – А что?
- Странный дизайн, - заметил Хикару. – Кто его разрабатывал?
- Я сам, - пожал плечами блондин.
- Понятно, - сказал Хикару и замолчал. Очевидно, человек все-таки может быть настолько самодостаточным, подумал он.
Книги были расставлены неаккуратно и небрежно, словно Яоне имел привычку брать то одну, то другую и читать каждый день разные книги. Однако вся полка была покрыта толстым слоем пыли, и Хикару понял, что Яоне ничего из этого давно не читал. На полке, помимо книг, стояла еще фотография в ярко-голубой пластиковой рамке. Голубой цвет так резко контрастировал с серой отделкой стен, что не заметить фото было невозможно. Девушка в костюме средневековой принцессы, с длинными, убранными в замысловатую прическу волосами, лучезарно улыбалась фотографу. Хикару понял, что эта фотография снималась где-то в гримерке, когда Кейко-тян была вне роли. В том, что это была именно Кейко-тян, не было никаких сомнений. Хикару заметил небольшой бантик из черного бархата, приклеенный к левому нижнему уголку фоторамки. Для чего это было сделано, он догадывался очень смутно. Действительно, вчера Яоне не стал рассказывать про Кейко, давольно резко закрыл тему. Быть может, именно поэтому он так не хотел о ней говорить?
- Как она умерла? – спросил Хикару неожиданно для самого себя и осторожно провел пальцем вдоль яркой рамки.
Ответом ему было напряженное молчание. Яоне с щелчком выключил плиту, слышно было, как с негромким шипением дожариваются на сковороде спагетти. Хикару уже пожалел, что задал этот вопрос. Он боялся повернуться и посмотреть блондину в глаза.
- Я убил ее, - наконец ответил Яоне.
- Что? – Хикару резко обернулся и встретился взглядом с холодными голубыми глазами парня.
- Она покончила с собой. Из-за меня, - сухо сказал блондин. – А прямо перед тем, как вскрыть вены, позвонила мне и долго молчала в трубку. Так что я слышал, как слезы катятся по ее щекам... и тихие рыдания. Знаешь, что я ей сказал?
Хикару промолчал, и Яоне продолжил.
- Я сказал ей: «Ты на самом деле меня не любишь, все пройдет, дорогая...» И повесил трубку. А на следующий день... Ведь я мог ее спасти, но не сделал этого, потому что понять не мог, насколько убийственны эти мои «чары».
- А может, - тихо возразил Хикару, - дело не в них? Может, она действительно тебя любила?
Сердце парня билось часто-часто. Потому что Яоне вдруг открылся ему с другой стороны. Не как вчера, нет, он внезапно стал глубже, честнее. За всей этой безбашенностью, за напускной стервозностью скрывалось горячее сердце, хотя будто бы и обложенное пластиковыми пакетами со льдом. Как при транспортировке донорских органов, подумал Хикару и вздрогнул, ужаснувшись собственным мыслям.
- Любви с первого взгляда не существует, - резко сказал Яоне. – Я был причиной всего. Но в предсмертной записке она написала, что никто не виноват, что просто в ее жизни не было смысла. Я им был что ли?
- Ты поэтому решил перевестись? – Хикару решил мягко сменить тему, видя, что воспоминания о девушке причиняют Яоне боль, а ему было невыносимо смотреть на это красивое лицо, одетое в грустную маску.
- Да, - кивнул тот, - я переехал сразу же, но заявление о переводе в ToDai дали только через полгода. Поэтому я только сейчас начал учиться.
Хикару не ответил, только кивнул. Яоне пригласил его завтракать. Они уселись за стойкой с одной стороны, как будто были в баре. Хикару неловко уставился в свою тарелку, где аккуратными колечками лежали спагетти, политые соусом карри. Он готов был поклясться, что Яоне очень старался, готовя их.
“Это все очень странно, разве нет?”
Со своей порцией, которая была намного больше, чем порция Яоне, Хикару справился почти мгновенно, потому что, может быть, он начал сходить с ума и все, что было связано с Яоне казалось ему совершенным, но он был уверен, что никогда в жизни еще не ел таких вкусных спагетти.
- Ты потрясающе готовишь, - сказал он, откладывая палочки.
- Это просто макароны, - отмахнулся Яоне. – Кто угодно может их так приготовить.
- Я не могу, - возразил Хикару. – Нет, правда, классные спагетти.
“Хотел бы я, чтобы ты каждый день мне готовил”
Они молча допили пачку сока, а потом уставились друг на друга. Наверное, это очень странно, если два парня смотрят друг другу в глаза, так пристально, и каждый с таким неприкрытым интересом изучает другого? Наверное, странно, но почему-то это совсем не волновало Хикару, он просто смотрел в глаза Яоне и думал ни о чем. То есть, нет, конечно, он кое о чем думал, но совсем не хотел высказывать этого вслух.
- У меня семинар через полчаса... – с хрипотцой произнес он, и слова сорвались с его языка так тихо и неохотно, словно он так жалел о том, что сказал их. - За сколько отсюда можно добраться до универа?
Яоне какое-то время так же пристально глядел на брюнета, полуголого, с растрепанными волосами и отчего-то раскрасневшимся лицом, и молчал.
- За двадцать минут, - произнес он тоже очень тихо. – На машине. Если не будет пробок.
Хикару сглотнул и, не отрывая от Яоне взгляда, спросил:
- Ты меня подбросишь?
- Подбросил бы, - очаровательно улыбнулся Яоне, улыбка его походила скорее на ухмылку, но не злую, а дружелюбную. – Но я сегодня решил не идти на занятия.
- Нет?
- Нет, - Яоне покачал головой. – И я предлагаю тебе присоединиться ко мне в моем ничегонеделании.
- То есть?
- Возьмем ведерко мороженого, какой-нибудь фильм в прокате, и засядем у меня смотреть его, как ты на это смотришь?
“Ну вот, теперь он предлагает посмотреть фильм. Это что же такое? Он, наверное, специально меня испытывает!”
Хикару отрицательно покачал головой.
- Знаешь, я не могу себе позволить прогуливать семинарские занятия, я должен учиться на отлично, иначе меня снова переведут на платное обучение.
Яоне нахмурился.
- Ну что сделает один день?
Хикару задумался. Но лишь на секунду. Потому что где-то в глубине мозга ответ был давно готов.
- Ладно, - выдохнул он.
- Так ты сегодня со мной? – спросил Яоне. – Прекрасно! А как насчет вечером сходить в какой-нибудь клуб, танцы, девочки...
- Эээ, у меня две смены в баре с шести до двух ночи, - сказал Хикару.
- И ты так сильно устаешь, что нет сил на девочек? – поддразнил его Яоне. Хикару усмехнулся.
- А ты попробуй, повкалывай за стойкой восемь часов подряд, я на тебя посмотрю, - сказал он.
- Я заеду за тобой в бар, - безапелляционно заявил Яоне.
- В два ночи?!
- Да. А что делать, потом решим.
- Ладно, пошли в прокат, - вздохнул Хикару, надевая рубашку.

“Это сон! Это сон! Я сплю, сплю...”
Мысленная мантра не помогала. И как, скажи на милость, помогут такие слова, если все, что с тобой происходит, реально до тошноты? До такой приятной тошноты, когда чувствуешь полную удовлетворенность всем в жизни, когда не хочешь ничего. То есть абсолютно. Мысль о том, чтобы зайти в МакДоналдс и съесть гамбургер, заставляет желудок сворачиваться в трубочку, отрицая любую мысль о еде. Действительно, чувство, владевшее Хикару, было похоже на сытость, но не желудочную (хотя и желудочную, тоже), а какую-то внутреннюю, моральную. Мозг его не принимал никаких новых мыслей, ничего нового не шло в голову парню. А ведь обычно там крутились какие-то строчки. Стихи, еще ненаписанные песни, просто всякие мысли, о том, что он еще не сделал и что нужно сделать. Хикару редко испытывал подобную «сытость», когда приятно было просто идти по улице и ни о чем не думать, наслаждаться теплыми солнечными лучами и свежим ветерком, смотреть на прохожих и не думать, куда и по каким делам они спешат, никуда не стремиться самому. Рядом шел Яоне, можно было просто смотреть на него и ни о чем не думать. Яоне был такой красивый, и апрельский ветерок весело трепал его светлые волосы. Если бы не эта «сытость», то, наверное, Хикару уже сочинил бы новую песню.
“Сон, сон, сон...”
- Мы уже пришли, эй? – Яоне пощелкал пальцами перед лицом Хикару. – Ты о чем-то задумался?
- Наоборот, - рассмеялся тот. – Совсем ни о чем.
- Ну и отлично, пошли выбирать фильм.

- Кажется, на нас как-то неправильно смотрят, - шепнул Хикару другу, когда они проходили между стоек с дисками.
- Какое нам дело? – пожал плечами Яоне, рассматривая обложку мюзикла «Чикаго». – Скучно. Даже не знаю, что выбрать. Секс или насилие?
Он помахал перед Хикару обложками с фильмами «Королевская битва» и «Американский пирог 3».
“И то, и другое с тобой в главной роли”
- Странный у тебя вкус, - пожал плечами Хикару. – Нет, эти фильмы я видел.
- Я тоже, - улыбнулся Яоне. – Это была шутка.
“Еще лучше. Не мог бы ты перестать так шутить?”
- Что ты любишь? – спросил Хикару, проходя мимо стойки с детскими фильмами и мультипликацией.
- Мультики и фэнтези, - весело отозвался Яоне.
- Возьмем «Питера Пэна» и вспомним детство? – улыбнулся Хикару.
К его великому удивлению, Яоне согласился. Мало того, он набрал штук шесть дисков с диснеевскими мультфильмами и еще прихватил «Службу доставки Кики» Хаяо Миядзаки. Хикару понял, что нашел родную душу. Аниме – это все-таки по большей части для девчонок, мало кто из его друзей разделял увлечение мультипликацией, и Хикару редко кому говорил о том, что обожает мультики не только про космические войны и роботов, но и сентиментальные истории вроде «Мармеладного мальчика».
- Итак, ты ничего не имеешь против Кики? – спросил Яоне. Хикару только сдержанно кивнул. Кажется, мысли потихоньку возвращались в его голову. Два парня выбирают вместе фильм. Сначала минут двадцать бродят по рядам, а потом набирают кучу мультфильмов вроде «Алладина» и «Русалочки». По мнению Хикару, это должно было выглядеть не просто странно, а очень странно.
- Здравствуйте, уже что-то выбрали? – к ним подошла служащая проката, девчонка в белой блузке и бейджем на груди.
- Марико-тян, милая, - он обратился к ней более, чем фамильярно, но та не только не обиделась, а прямо-таки засияла от счастья. – Мы возьмем вот это.
Вместе с дисками он протянул ей карточку постоянного клиента проката. Девушка схватила диски и карточку, и понеслась к кассе, чтобы оформить выдачу. Хикару показалось, что та ведет себя уж слишком нервно.
- Одна из моих поклонниц, - объяснил Яоне другу. – Обычно они все тут по струночке вытягиваются, когда я прихожу.
Марико положила диски в фирменный пакет и подала их Яоне, держа пакет обеими руками.
- Вот, пожалуйста, Каору-сан. Приятного просмотра.
- Спасибо, - на выходе Яоне одарил девушку еще одной обворожительной улыбкой. – А теперь мороженое, - сказал он Хикару и потащил его в ближайший супермаркет.

Был ли Яоне сущим ребенком или нет, Хикару никак не мог понять. С одной стороны перед ним был вполне серьезный человек, с уже сформировавшимся мировоззрением, с твердыми убеждениями и довольно вздорным характером, в меру эгоистичный, в меру натерпевшийся от жизни. С другой стороны, этот самый человек столовыми ложками поглощал банановое мороженое и не отрывал восторженного взгляда от экрана на котором Ариэль расчесывала свои волосы вилкой.
- Я очень рад, что мы подружились, - заявил Яоне, отправляя в рот очередную ложку мороженого.
“Ребенок... Настоящий ребенок”
Хикару улыбнулся другу и получил улыбку в ответ. На душе у него стало очень тепло. Даже все нехорошие, неприличные мысли отступили. Ну разве можно думать что-то подобное о таком наивном существе, как это? В этот момент в мозгу его проскочила одна мысль, нехорошая, мрачная и совсем неуместная.
- Рицуко тоже любит Дисней, - тихо сказал Хикару. – Как ты думаешь, какой у нее прогноз?
Улыбка сползла с лица Яоне. Он убрал челку с лица и пристально посмотрел на Хикару.
- В принципе, если я куда-нибудь уеду, - сказал он серьезно, - если я навсегда исчезну с ее глаз, она, быть может, забудет про меня и вернется к тебе...
Хикару почувствовал холодок в голосе блондина и с дрожью ждал продолжения его слов.
- Но вот какое дело, - Яоне немного приблизил свое лицо к Хикару. – Я никуда не собираюсь больше переезжать. Все, баста, если в меня все влюбляются, это их проблемы, не так ли?
“Точно. Это моя проблема...”
- Ты прав, - согласился Хикару. – Я не хотел бы, чтобы ты уезжал.
- Я тоже не хочу уезжать, - сказал блондин уже намного мягче. – Тем более раз я подружился с тобой. А знаешь, я не жалею, что твоя девушка тебя бросила. Ты меня извини за такой цинизм.
- Да уж, это звучит как-то по-ханжески.
- Есть немного, - пожал плечами Яоне. – Но ведь, если бы она этого не сделала, мы никогда не познакомились бы.

В двадцать минут шестого Хикару поднялся с дивана. Они были на середине «Питера Пэна».
- Мне надо в бар, - извиняющимся тоном сказал он.
- Я подвезу, - Яоне щелкнул пультом.
- Не стоит, пройдусь пешком.
Яоне проводил друга до двери.
- До завтра, - сказал он негромко.
Стоя у лифта, Хикару обернулся и еще раз посмотрел на железную дверь. Как странно перевернулся его мир. За какие-то сутки. С одной стороны, проблем, конечно, прибавилось, но с другой – ему стало наплевать на все, кроме нового друга. Поэтому Хикару не думал, хорошо это или плохо, просто шел по улице, не замечая прохожих, глядя куда-то внутрь себя, и чувствовал странную приподнятость. Так радостно щемило сердце.

Новый день.
Где я проснусь?
Даже не знаю, но какая разница?

Утренние строчки всплыли в голове Хикару, он шел по улице, напевая их себе под нос. Рождалась новая песня. Вот уже на подходе. Это просто здорово, а то он уже недели две не мог написать ничего нового. Стемнело очень быстро. Взгляды по сторонам упирались в яркие рекламные вывески. Здесь и тут.

К черту всех, окунусь в новые ощущения...
Atarashii ai ka mo shiren...

На середине второго куплета заверещал мобильник на поясе джинсов. Это был Мотоки. Хикару ожидал самого худшего.
- Алло? – он старался сделать голос как можно более уверенным.
- Привет, Хикару. У меня мало времени, поэтому ругательства опускаю, - мягко сказал Мотоки. – Но скажи, какого черта ты не был на репетиции?
- Садится батарейка, - соврал Хикару, которому лень было придумывать отмазку. – Если хочешь, заходи в бар.

Tokyo night
I don’t know this place
Quite new
Atarashii koi
Atarashii kokoro
Atarashii boku ga iku
Kimi wa, kimi wa doshite
Kono chikai?

Konaide, konaide!

- А вот я и зашел, - Мотоки опустился на стул и помахал рукой перед барменом, целиком и полностью погрузившимся в свои мысли. Хикару вздрогнул и удивленно и вместе с тем отрешенно уставился на рыжего приятеля.
- Напугал, Мотоки, - с упреком сказал он.
- Не сахарный, не растаешь, - недовольно заметил друг. – Налей мне текилы и будем дальше разговаривать.
Мотоки не умел ругаться, и это было в нем самой замечательной чертой. Хикару был уверен, что друг пришел к нему в бар, чтобы повозмущаться насчет пропущенной репетиции, но у него как обычно ничего не вышло. Вместо этого Мотоки пришлось выслушивать про знакомство Хикару с Яоне. Пока из солиста группы изливался неудержимый словесный поток, Мотоки сидел, подперев подбородок рукой и со скучающим видом, слегка наклонив голову в сторону, слушал его.
- Заткнись, - сказал он спокойно, когда ему надоело слушать восхищенного Хикару, и тот послушно умолк. – Ты говоришь, песню придумал?
- Ага, завтра принесу.
- Как же, - с недоверием протянул друг. – Если он заедет за тобой в два ночи...
Хикару не понравился намекающий тон Мотоки.
- Ты к чему это клонишь? Эй, мы с Яоне просто друзья! Не думай ничего странного!
- Ну да, прости, – гитарист с улыбкой изобразил удивление. - Как я только мог подумать что-то странное?! Это же нормально, как воды выпить, – познакомиться с парнем, переночевать у него в тот же вечер, потом смотреть диснеевские мультики...
Мотоки покрутил у виска.
- И есть мороженое, - добавил Хикару.
- Ах, да, про мороженое я забыл. Так вот, дружище, если ты думаешь, что это нормально, я тебе скажу кое-что, - он наклонился ближе к другу и громко произнес: - Это НЕ нормально.
Хикару отмахнулся.
- Да знаю я, знаю, ну и что прикажешь с этим делать?
Мотоки покачал головой. На некоторое время он задумался, потом изрек:
- Это к лучшему. По крайней мере, ты не впал в депрессию, как Йошики, и пишешь новую песню. Так что, думаю, он на тебя влияет положительно, но...
- Но что? – переспросил Хикару.
Мотоки хихикнул.
- Но не влюбился ли ты в него?
- Иди к черту, - Хикару толкнул друга в плечо. – Я тебе кто, гей что ли?
- Эй, эй! Повежливее с клиентом! – притворно возмутился Мотоки и тихо прибавил: - Натурал, тоже мне.
- Все, проваливай! – заявил Хикару. – Если больше пить не собираешься, не отпугивай мне клиентов.
Мотоки загадочно улыбнулся.
- Так и быть, - сказал он. – Я сваливаю. А тебе вот.
Он положил на стойку две толстых тетради.
- Это лекции. Буду тебе благодарен, если ты завтра же снимешь копии и вернешь их мне, - сказал он и поднялся со стула.
- Спасибо, Мотоки, не знаю, как мне тебя благодарить, - улыбнулся Хикару.
- Знаешь, - ответил Мотоки. – Не пропускай репетиций, только и всего.

Хикару кивнул и с улыбкой помахал другу рукой на прощание. Он, конечно, знал, что не должен был пропускать репетицию и уж точно больше не был намерен этого делать. На самом деле, хоть Хикару и собрал группу, он не всегда чувствовал себя лидером. Выкидывать штучки, вести себя, как звезда, это он умел, но настоящие проблемы, с которыми приходилось сталкиваться группе, всегда решал Мотоки. Из всех ребят он с наибольшей ответственностью относился к «Мартини». За это Хикару очень уважал лучшего друга. Мотоки всегда был спокоен, никогда не выходил из себя, если кто-то из парней ссорился, а чаще всего это были Котоно и Йошики, он был беспристрастен, холоден и справедлив. И ему всегда удавалось мирить ребят, вне зависимости от того, из-за чего они поссорились. Если Хикару был «лицом» группы, то Мотоки, без сомнения, – ее «душой».

Смена подходила к концу, Хикару работал уже на автомате, смешивая и разливая коктейли, почти не реагировал на шуточки и заигрывания молоденькой официантки Юки, дочки хозяина бара, господина Накамуры. До закрытия оставалось каких-то двадцать минут; парень задремал стоя и, кажется, досматривал десятый сон, когда его разбудили громкие возгласы Юки, препиравшейся с последним и изрядно подвыпившим клиентом.
- Господин, мы уже закрываемся!!!
Мужчина лет сорока, одетый в серый пиджак строгого покроя, и не думал покидать бар, несмотря на все тщетные попытки Юки поднять его, он сидел, развалившись на стуле в довольно расслабленной позе. По его лицу было заметно, что он был вполне доволен настоящим положением и совсем не собирался домой.
- Хикару, помоги! – недовольно протянула Юки, глядя на бармена, уперев руки в боки. – Я не могу его выставить, а уже пора закрываться!
Хикару нехотя вышел из-за стойки, подошел к мужчине и, взяв его за шиворот, потащил к двери. Мужик возмущался, грозился, что непременно будет жаловаться, но все же он был слишком пьян, чтобы сопротивляться и очень скоро оказался на улице. Хикару постоял немного на ступеньках у входа, дыша свежим воздухом, чтобы проснуться.
- Привет, я не опоздал? – услышал он знакомый голос. Яоне выходил из припаркованного рядом красного «Порше». Хикару вздрогнул – он почти уже и забыл о том, что они с Яоне договорились встретиться.
- Привет, - протянул он сонно. - Ты вовремя, пойдем, угощу тебя коктейлем.

Хикару не понимал. Ну совершенно не понимал, зачем он снова едет к Яоне, зачем, снова остается у него ночевать? В общежитии ему, наверняка, влепили второе предупреждение, потому что он не пришел ночевать без предупреждения, а это было нарушением правил. После третьего предупреждения следовало выселение. А Хикару почему-то было наплевать. Хоть он и не понимал, что от него нужно было Яоне? Втайне Хикару, конечно надеялся, что Candy нагло врал ему, заговаривал зубы, а на самом деле мечтал соблазнить.
“Тоже мне, оптимист нашелся. Мечтал бы – еще вчера бы соблазнил...”
Самое странное, Хикару никогда раньше не замечал за собой тягу к парням, пусть и симпатичным. Для него, конечно, существовали красивые мужчины, он вполне адекватно мог судить о внешних данных других парней. Взять хотя бы его группу. Йошики, плотный и накачанный, тем не менее, внешне был очень привлекательный, Котоно – изящный и элегантный, Хироши со своими светлыми волосами до плеч вообще был похож на худенькую девушку. Мотоки был, если не красив, то очень харизматичен. От своей собственной внешности Хикару был без ума, считая, что в ней нет ни одного изъяна. Но еще больше он был без ума от внешности Яоне, и тут с ним творилось что-то совсем необъяснимое, неописуемое, странное: он мог сколько угодно вглядываться в лицо блондина, изучать его идеальнейшие черты лица, и все никак не мог насмотреться. И чем больше он смотрел, тем сильнее Яоне казался ему чем-то вроде ангела, сошедшего со страниц яойной манги.

- Ну что будем делать? – спросил Яоне, пластом повалившись на диван. – Досматривать мультики?
Хикару покачал головой.
- Мне, честно говоря, сейчас совсем этого не хочется.
Пока они неслись в автомобиле Яоне по ночной автостраде, и ветер безудержно трепал густые волосы Хикару, заставляя челку беспрестанно лезть в глаза, на солиста «Мартини» напала какая-то хандра. Песня, крутившаяся в голове с утра, наконец сложилась в единое целое, и содержание ее оказалось вовсе не таким оптимистическим, как предполагал Хикару сначала.
- Дашь мне листок бумаги и что-нибудь, чем можно писать, - попросил он Яоне и, когда тот протянул ему блокнот с цветастой обложкой и шариковую ручку, Хикару достал из кармана пачку сигарет и по пути к балкону спросил:
- Надеюсь, я могу там покурить?
Яоне пожал плечами.
- Да, конечно, только закрывай дверь. Ненавижу запах табака.

* * *

Было уже за полночь, когда Мотоки вернулся домой. Из центра он обычно добирался на десятичасовой электричке, но в этот раз пропустил ее, поэтому пришлось ждать целый час. Мотоки, его мать, отчим и сводная сестра, жили в спальном районе в часе езды от Сибуя. Их дом затерялся среди типовых многоэтажек, и от остановки необходимо было минут двадцать идти пешком, петляя среди узких улочек и маленьких двориков. Мотоки терпеть не мог их типовую жизнь в типовой квартире, в формате типичной японской семьи. Нет, конечно, не совсем типичной, потому что в обычных семьях младшие сестры, как правило не бывают без памяти влюблены в старших братьев. Ну да ладно, это Мотоки тоже терпеть не мог.
- Мотоки-кун, что так поздно? – квартира была маленькой и тесной, так что звук хлопнувшей входной двери был слышан отчетливо во всех трех комнатах. Нишида-сан вышла из кухни, вытирая влажные руки полотенцем, наверное, она как раз домывала посуду.
- Ужинать будешь? – спросила она сына.
Мотоки покачал головой и, чмокнув мать в щеку, пошел в свою комнату, где конечно же горел свет – Рика-тян, его сводная сестра, валялась на кровати Мотоки и читала какой-то новый любовный роман.
- Что ты здесь делаешь? – спросил он, снимая куртку и кидая ее на стул.
Рика, встряхнула копной рыжих волос – она красила их, подражая брату, - и недовольно уставилась на Мотоки, отложив книгу.
- Между прочим, сейчас четверть первого, а ты даже не позвонил. Где ты был?
- Как будто, это твое дело, - пожал плечами парень, стаскивая с себя футболку. Он знал, что сейчас сестра засмущается и быстренько смоется в свою комнату, поэтому раздевался намеренно. Кинув футболку на тот же стул, он повертел головой, разминая шею, подошел к компьютеру и щелкнул кнопкой, включающей монитор. Писем в почтовом ящике не было, зато мигали два сообщения в MSN. Первое от Аюми, в котором она говорила, что ее отец уже отдал демо-запись их группы одному своему знакомому в “Firework Records”. Отец Аюми занимал довольно высокий пост в неплохом издательстве, печатавшем музыкальные журналы, которое сотрудничало с несколькими звукозаписывающими компаниями. “Firework Records” была одной из самых крутых. У этой компании имелась не только студия звукозаписи, но и собственное PR-агентство и даже радио-волна.
Мотоки просиял – если повезет и диск им понравится, то быстрый путь на вершину j-rock чартов «Мартини» обеспечен.
Второе сообщение было от Хироши, который просто проверял, был ли Мотоки он-лайн. Мотоки отправил ответы и пожелал друзьям спокойной ночи.
- Ты еще здесь? – не поворачиваясь, спросил он Рику.
- А то как же, - отозвалась упрямая девчонка. – Я подожду, пока ты закончишь со своими делами и обратишь на меня внимание.
- Что еще? – Мотоки сел на край своей собственной кровати, словно она ему и не принадлежала.
Рика-тян еще раз встряхнула волосами, откидывая с лица челку, потом отложила книгу и пристально уставилась на брата.
- Правда, что ты пригласил Ямада Химеко на свидание? – спросила она ледяным тоном, так, словно хотела открутить парню голову на месте. Мотоки вытаращил глаза. Ямада Химеко была одноклассницей Рики и его ученицей, родители девочки платили ему за то, что он готовил Химеко к поступлению в старшую школу. Конечно, Мотоки знал, что Химе-тян питала к нему особые чувства, но у него и в мыслях не было приглашать пятнадцатилетнюю школьницу на свидание.
- Кто тебе сказал такую чушь?
- Она, кто же еще, - Рика сложила руки на груди, глядя на него по-прежнему с недоверием. – Так ты не приглашал ее?
- Нет, и не думал...
- Да? – Рика приподняла темно-каштановую бровь. – А про завтрашнее кафе она, значит, наврала?
Мотоки хлопнул себя по лбу.
- Вот оно что! Нет, не наврала. Я попросил ее прийти туда, чтобы мне потом не добираться от школы до универа - у меня завтра репетиция.
Рика состроила недовольное лицо.
- Значит, я иду с вами, - сказала она, подумав немного.
- Это еще почему? – изумился Мотоки.
- Ну, мне тоже многое неясно в химии и математике. Поэтому мне нужна помощь моего отличника брата.
Мотоки пожал плечами.
- Но ведь ты всегда можешь задать мне любой вопрос прямо здесь, дома, ты же знаешь.
Рика загадочно заулыбалась, приблизившись к брату вплотную.
- Любой-любой?
- Ну да, - отмахнулся парень, который просто валился с ног от усталости и больше всего на свете мечтал, чтобы сестра поскорее ушла к себе в комнату.
- Когда ты в последний раз занимался сексом? – выпалила Рика и громко захихикала.
Мотоки покраснел, потом нахмурился и резко подвинул сестру с кровати. Теперь девушка еле-еле держалась на матрасе.
- Мне не нравится твое чрезмерное любопытство, - заявил он. – Сколько раз мне еще говорить тебе, что я НЕ буду этого делать...
- Но...
- И даже не из-за родителей, а потому что ты – моя сестра и тебе пятнадцать! Рика, тебе нужно встречаться с парнями твоего возраста. Хочешь, я познакомлю тебя с Хироши?
Рика насупилась и молчала. Мотоки чувствовал себя не в своей тарелке. Почему-то он ощущал себя виноватым перед девушкой, хотя, конечно, понимал, что поступал правильно, отталкивая ее. У Рики была идея-фикс: она мечтала, чтобы Мотоки лишил ее девственности. Вообще, конечно, его сестра строила куда более долгоиграющие планы, доходившие вплоть до счастливой семейной жизни со сводным братом, но сейчас на первый план вышла именно эта идея, причем Рика, не стесняясь, заявляла об этом брату по сто раз на дню. Мотоки понимал, что был только один способ покончить с «домогательствами» школьницы – рассказать все родителям, но у него всегда не хватало на это духу. Он не мог сознательно нанести сестре такой удар, поэтому ему и приходилось самостоятельно отражать все «нападки».
- Рика-тян, ну не обижайся, пожалуйста, - он взял сестру за плечи и слегка притянул к себе. Рика с радостью обняла брата. – Ну чего я тебе такой сдался?
Девушка молчала. Мотоки иногда понимал ее. По рассказам отчима, Рика долгое время была очень замкнутым ребенком. Потеряв мать в семилетнем возрасте, она очень переживала, ни с кем не хотела общаться, у нее почти не было друзей. Став старше, она никому не доверяла, на мальчишек не хотела и смотреть. Мотоки помнил ее мрачноватую манеру одеваться, когда их родители только поженились. С тех пор прошло два года, и Рика сильно изменилась во многом благодаря ему. Мотоки тогда очень радовался за мать, которая развелась со своим деспотичным мужем, изменявшим ей вдобавок ко всему. Когда Нишида-сан во второй раз вышла замуж, он изо всех сил старался быть образцовым старшим братом для сестренки и в конце концов завоевал не только ее доверие, но и любовь.
Эта любовь-то его и смущала больше всего. Мотоки очень часто смотрел на Рику с точки зрения просто парня и отмечал, что она была миленькой, даже красивой: у нее были хрупкие плечики, тонкая талия, чуть полноватые аккуратные бедра и грудь третьего размера, словом, фигура сестренки была развита не по годам. Но при всем этом Мотоки не мог позволить себе думать о Рике как-то иначе, не как о сестре. И уж точно не прельщала его мысль заняться с ней сексом.
Прижимая сейчас сестру к себе, Мотоки почувствовал, что ее плечики трясутся – Рика плакала. Он отстранил девушку от себя и посмотрел в ее влажные темно-карие глаза.
- Ладно, можешь пойти завтра с нами, я думаю, мне будет даже комфортнее, только если ты не убьешь Химе-тян...
- Зови ее Химеко! – возмущенно сказала Рика. – Зачем звать «принцессой» девушку, которая тебе даже не нравится!
//прим. авт. Hime – по-японски значит «принцесса». Именно это и означает имя Himeko//
- Ладно, ладно, пообещай мне, что вы с Ямада-сан, - Мотоки специально сделал упор на нейтрально-вежливом суффиксе «сан», - не переубиваете друг друга.
- Если она первая не начнет, я буду вообще молчать и прилежно учить химию, - Рика всхлипнула, вытирая руки рукавом ярко-зеленой пижамы.
- Вот и отлично, - Мотоки потрепал сестренку по голове. – Теперь иди к себе. Я страшно устал и хочу спать.
Рика чмокнула брата в щеку и вскочила к кровати. У двери она остановилась.
- Кто такой Хироши? – спросила она.
- Парень из рок-группы, он учится в твоей школе, только в другом корпусе.
- Старшеклассник? – зрачки Рики сузились, казалось, она что-то всерьез обдумывала. – Симпатичный?
Мотоки кивнул.
- Ему шестнадцать, он - красавчик и очень талантливый музыкант. Прикинь, вот будет здорово, если он сочинит для тебя какую-нибудь мелодию!
Рика мрачно усмехнулась.
- Мой брат, к слову, тоже очень талантливый музыкант, только он почему-то еще не сочинил для меня ни строчки, ни аккорда. Впрочем, ладно, познакомь меня с Хироши.
С этими словами она вышла из комнаты и тихо затворила за собой дверь. Мотоки стянул с себя джинсы, кинул их куда-то в направлении стула и плюхнулся на кровать прямо поверх покрывала, закинув руки за голову. Мотоки знал: он слишком добр по жизни, и это ему очень мешало. Он был на сто процентов уверен, что завтра ему предстояла двухчасовая пытка – Рика и Химеко непременно поругаются из-за него. Мотоки был просто уверен, что Рика как всегда назовет одноклассницу «стервой-притворщицей» и попытается оттаскать за волосы, а Химеко расплачется. Мотоки вздохнул. Что ж, другого выхода у него, очевидно, не было, ведь отказать сестре – значило отдать предпочтение Химеко и тем самым обидеть Рику.
“Девушки. С ними одни проблемы”

Монитор замигал, раздалось два коротких гудка – сообщение в MSN. Мотоки неохотно поднялся с кровати и подошел к компьютеру.

Саори: Здравствуй, Мотоки-сан, ты сделал анализ текста, который нужно сдавать послезавтра?
Мотоки: Сделал.
Саори: Поделись, пожалуйста, у меня совсем нет времени, я еще завтра записываться еду.
Мотоки: Записываться? Где?
Саори: Мои песни понравились господину Кондо, заместителю директора “Firework”! Представляешь, завтра первая запись!
Мотоки: Поздравляю. Мы тоже планируем с ними работать. Отдали демо-запись.
Саори: О, вы отлично играете, думаю, Кондо-сан будет в восторге. Удачи. Так что насчет работы? У меня тоже четвертый вариант.
Мотоки: Завтра приходи в кафетерий рядом с универом, в четыре часа, я тебе принесу тетрадку.
Саори: Спасибо тебе, Мотоки-сан. До завтра. Спокойной ночи.
Мотоки: Спокойной ночи, Томоэ-сан.

Томоэ Саори училась с Мотоки в одной группе и мечтала стать певицей. Она очень хорошо исполняла песни популярных певиц, не только мастерски копируя их стиль, но и привнося в исполнение совершенно новое звучание. У маленькой и хрупкой, носившей стрижку под мальчика и общительной Саори были отличное музыкальное образование и хорошо поставленный голос. Мотоки был ее тайным поклонником. К счастью, Томоэ-сан училась неважно, а он был одним из лучших студентов курса, наряду с Хикару, поэтому часто пересекался с девушкой по учебным вопросам.

“Девушки... Все так непросто, но без вас было бы так скучно...”

Мотоки улыбнулся своим мыслям. Порой он ловил себя на том, что думает, как настоящий бабник.

* * *

Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь толстые серые шторы на окнах, заставили Хикару открыть глаза. Спать хотелось очень сильно, но, когда он попытался накрыться с головой одеялом, чтобы спрятаться от назойливого света, мгновенно кончился воздух, и Хикару пришлось снова высовываться. Ничего не оставалось, кроме как встать. Хикару посмотрел на часы на мобильнике, они показывали час тридцать. К счастью, сегодня можно было не торопиться, потому что в университете занятий в этот день не было, предполагалось, что по средам студенты самостоятельно изучают необходимые предметы. Репетиция должна была быть только в шесть. Время вполне позволяло Хикару съездить в общежитие.
- Доброе утро, - сказал он Яоне, который, судя по всему, поднялся намного раньше его, потому что он за это время успел уже посмотреть один полнометражный мультфильм и сейчас был на середине второго.
- Доброе утро, - Яоне поставил видео на паузу и поднялся с дивана. Он прошел на кухню и щелкнул кнопкой электрического чайника. – Завтракать будешь?
- Что сегодня в меню? – шутя спросил Хикару. Однако завтрак был вполне серьезным: овощное тэмпура и отварной рис со сладким соусом.
- Ешь, пожалуйста, - сказал Яоне, поставив перед Хикару тарелку с завтраком. – Чай, сок?
- Сок, - улыбнулся Хикару. Он с удовольствием испытывал дежавю, глядя, как, закручиваясь, ударялась о стенки высокого стакана ярко-оранжевая струя. – Спасибо. Скажи, Яоне, где ты учился так офигенно готовить?
- Нигде, - пожал плечами блондин. – Сам по себе научился. Когда столько времени проводишь в одиночестве, многому учишься.
- Ясно, - Хикару больше не стал разглагольствовать и принялся за еду. Яоне посмотрел на часы и попросил его поторопиться, потому что через полчаса у него уже должна была быть пара в университете, которую совершенно нельзя пропускать. Хикару быстро, как мог, управился с завтраком, запил его остатками сока в бокале и был в полной готовности к выходу.

Яоне высадил его у станции. Отсюда до общежития было минут тридцать на метро. К счастью, утренний час пик давно миновал, поэтому Хикару без труда сел в первый же поезд. Всю дорогу он напевал себе под нос мелодию, которую сочинил вчера. Держа перед собой листочек со стихами он раскладывал записанный хираганой текст на слоги, чтобы удобнее было наложить на него музыку. Хикару отмечал карандашом паузы и долгие гласные, что-то зачеркивал, где-то исправлял словоформы, чтобы они лучше подходили под мелодию. К концу поездки у него была уже готовая песня. Теперь оставалось только повозиться немного с синтезатором, чтобы вечером на репетиции удивить ребят.

Захлопнув за собой дверь комнаты, Хикару первым делом кинулся к синтезатору и принялся наигрывать только что сочиненную мелодию.

Atarashii hi ga hajimaru
Doko de okiru ka
Shiran
Aaah betsu ni, betsu ni

Что-то, конечно, получалось, но в целом дело не двигалось дальше первого куплета.

Aaah betsu ni, betsu ni
Demo konaide, konaide!

Припев не гармонировал с общим эмоциональным настроем песни – он был слишком энергичным, а Хикару предполагал, что получится что-то вроде баллады. Закусив губу, он поднял глаза на потолок.
“Ага!”
Хикару залез на стол и принялся отдирать скотч, которым был приклеен к потолку плакат с лицом Рицуко.
“Знаешь что, дорогая? Ты со мной очень нехорошо поступила! Я не сержусь, нет, с чего бы это? Подумаешь там, что ты меня кинула... Такого классного... внимательного... такого любящего парня!”
Скотч никак не хотел отлепляться, Хикару тщетно пытался поддеть его края ногтями – плакат держался очень крепко.
“Вот как? Не хочешь уходить из моей жизни? Держишь меня в качестве запасного варианта? Нет, милая, так не пойдет!”
Хикару слез со стола, пошарил по ящикам в поисках канцелярского ножа и, вооружившись им, снова встал на стол и принялся аккуратно подрезать скотч.
“Вот так. И совсем не больно. Давай, милая, отлепляйся. Нет-нет, говорю же, я не сержусь...”
Хикару скатал плакат в трубочку, заклеил кусочком скотча, спрыгнул вниз и засунул «Рицуко» под кровать.
“Не сержусь, - мысленно повторил Хикару. – Но вот Яоне ты не получишь, это я тебе обещаю!”
-----------------------------10391637622695
Content-Disposition: form-data; name="file1"; filename=""
Content-Type: application/octet-stream

//прим. авт.: Вы уж меня gomen, текст песни простенький, зато на японском. Английский вариант в конце главы. Людям со знанием японского: оно у меня неважное, так что gomen nasai за возможные ошибки. Ох, как жаль, что я не могу записать песню, она такая прикольная, но, к сожалению музыкального образования у меня нет... Эээх...
Вокал Мотоки выделен курсивом.//

- Познакомь нас с ним!
- Кусанаги-сан, пожалуйста, познакомьте нас с Candy!
- Ну что тебе стоит, Аюми?
Вот уже две недели Кусанаги Аюми подвергалась массовым атакам со стороны одногруппниц и других девушек с ее факультета, прознавших, что она знакома с Candy. Теперь за каждым углом несчастную Аюми подстерегали толпы девчонок, влюбленных в Яоне и мечтавших с ним познакомиться. Она, как могла, старалась срезать пути, пользуясь немноголюдными коридорами, ходила «по стеночке», переодевалась, но ничего из этого не помогало – девушки не переставали преследовать ее. Иногда Аюми казалось, что ее донимают больше, чем самого Яоне.
- Да не могу же я!!! – сорвалась она в крик, когда очередная компания предприняла попытку взять ее приступом в столовой. – Сами знакомьтесь, я вам не сваха! И зарубите себе на носу: он НЕНАВИДИТ, когда его называют Candy!
- Но... Кусанаги-сан... пожаааалуйста, - заныли девочки в один голос.
- Да, ДОСТАЛИ! – крикнула на них Аюми и забралась за столик в самом углу, отгородившись от всего мира подносом с довольно внушительным обедом. Поесть Аюми любила, отчего в ее фигуре наблюдались некие килограммы, которые, тем не менее, нельзя было назвать лишними, потому что Аюми была одной из тех девушек, кого полнота делала очень даже привлекательными.
Девчонки было хотели подобраться ближе и «запереть» Аюми в углу столовой, но в этот момент появился сам Candy и тем самым спас подругу от неминуемого растерзания - при его приближении толпа мгновенно рассосалась, девчонки испытывали перед Яоне священный, поистине благоговейный ужас.
- Аюми, ты просто прелесть! – Яоне чмокнул подругу в щеку и сел напротив нее. На его подносе был стакан молочного коктейля и тарелка сладких рисовых колобков.
- Не поняла?! – девушка чуть не подавилась гамбургером, почувствовав свежий аромат одеколона “Kenzo”, когда парень легонько коснулся губами ее щеки. – Это почему я прелесть?
- Ну, - Яоне кокетливо отвел взгляд, - потому что познакомила меня с ним.
- С кем? – снова не сообразила Аюми.
- С Хикару, конечно, - с легким раздражением объяснил Яоне, но затем его лицо снова посветлело. Он блаженно улыбался. – Ты себе не представляешь, он НОРМАЛЬНЫЙ!
- То есть как это, «нормальный»?
- Ну, то есть, он не запал на меня.
- А что, набил тебе морду за Рицуко?
- Нет, - Яоне покачал головой, - мы просто подружились.
- Ага, то есть, скорее всего, Хикару как раз НЕ нормальный, раз не потерял от тебя голову, как все остальные, - заметила Аюми. Яоне не слушал ее.
- Ты и представить не можешь, как это офигенно – чувствовать себя абсолютно нормальным, таким же, как все. Пить вместе пиво, смотреть мультики...
- Ты – ребенок, Яоне, - рассмеялась Аюми.
- Да ты знаешь, сколько времени я провел в одиночестве? – Яоне снова нахмурился.
- Ладно-ладно, не кипятись, я рада за тебя, - поспешила успокоить его Аюми. Она почему-то очень не любила, когда Яоне хмурился. Когда он улыбался, то был похож на солнышко, а если сдвигал брови, то хотелось тут же спеть песенку, станцевать, рассказать анекдот, словом, как-нибудь рассмешить парня. – Кстати, Яоне, я смотрю, ты снова ешь в столовой.
- Я счастлив, Аюми-тян, я просто в нирване, - заявил парень. – У меня снова есть друг. Хикару такой славный.
- Да, он очень хороший, - сказала Аюми. – Хотя знаешь, в тихом омуте...
- Да нет, это я урод, - сказал Яоне, - из-за меня он вчера пропустил семинар. Представляешь, валялись на диване и просто смотрели мультики. И он даже не пытался ко мне приставать. Мало того, я к нему приставал – ноль эмоций! Нет, это просто чудо, Аю!
Аюми нахмурилась.
- Семинар? – переспросила она.
- Ну да, - пожал плечами Яоне. – Но я обещаю, я больше не буду подбивать его прогуливать...
- Ты уж постарайся, - оборвала его девушка, - Хикару получает стипендию исключительно благодаря отличной успеваемости, а если он запустит учебу, его снова переведут на платное обучение, которое он не в состоянии оплатить...
- Да, он мне сказал об этом, - виновато произнес Яоне.
- Вот-вот, ты же заметил, что он не особо-то сорит деньгами? – спросила Аюми. – И вкалывает в баре тоже неспроста. Пожалуйста, не заставляй его прогуливать.
- Хорошо, - пообещал Яоне. – Больше не буду. Все, мне уже стыдно.
Аюми прокашлялась.
- Слушай, Candy...
Парень напрягся, услышав ненавистное прозвище.
- Меня тут уже все достали, Каждый день толпы девушек просят меня познакомить их с тобой... Ну совсем невозможно учиться стало. Я тут подумала... – Аюми, сморщилась, словно пила лимонный сок. – Я, конечно, ненавижу сплетни, но... можно я скажу им, что ты гей?
- Да хоть трансвестит, - рассмеялся Яоне. – Мне как-то все равно. Ко мне лично меньше от этого приставать не будут.
Он улыбнулся, допил коктейль до последней капли и поднялся.
- Занятие? – спросила Аюми.
- Практическое, - кивнул он. – Надо через неделю сдавать макет, а у меня еще конь не валялся.
Девушка шутливо надула губки.
- Знаешь, это твое хождение по барам до добра не доведет, вот увидишь.
- Я теперь буду пай-мальчиком и буду шляться по барам с барменом, - улыбнулся Яоне и убежал, провожаемый сотнями жадных взглядов.
“С ума сойти, - подумала Аюми, дожевывая гамбургер. – Ну все, - она улыбнулась, потирая руки, - держитесь, девочки!”
- У вас всех нет ни единого шанса, - сказала она, проходя мимо компании девчонок, которые только и ждали, когда Яоне уйдет, чтобы снова атаковать ее. – Похоже, Яоне себе кое-кого уже нашел.
О, этот всеобщий стон разочарования! Он был как музыка в ушах Аюми. Девушка усмехнулась про себя и, воспользовавшись всеобщим смятением, улизнула из столовой. Аюми ненавидела сплетни, поэтому не сообщила девчонкам практически никакой ложной информации, но рассчитывала на то, что они заметят, что Яоне в последнее время часто общается с Хикару, и сделают выводы.
“Бедный Хикару! Ну да ладно, переживет!”

Аюми, задумавшись и погрузившись в свои мысли, совсем не заметила, что прямо на нее шел Хикару, собственной персоной. А ведь он был единственным, которому она еще не сообщила радостную новость: вице-президент компании “Firework Records” согласился послушать демо-запись их группы. К счастью, Хикару первый заметил девушку.
- Здорово, Аюми, - он легонько задел ее за плечо, так чтобы она остановилась.
- Оу, - Аюми подняла голову, - привет, Хикару-кун! А ты что здесь делаешь? У тебя же выходной вроде.
Хикару зевнул.
- Ищу Мотоки, он говорил, что будет сегодня здесь до репетиции. Я должен отдать ему тетради. Не знаешь, где он может быть, а то у меня телефон разрядился.
Аюми слегка нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить.
- Да, я его видела сегодня. Кажется, он в кафетерии через дорогу. Нет-нет, я не могу позволить ему первому сообщить эту потрясающую новость. Угадай, что?
Хикару с недоумением посмотрел на девушку.
- Ну?
Аюми расцвела.
- Ваш диск, - сказала она нарочито серьезно. – Его взял прослушать сам Кондо-сан!
Хикару пожал плечами.
- Кто такой Кондо-сан?
- Идиот, - Аюми покрутила у виска. – Это вице-президент компании
“Firework Records”! Ему только двадцать девять, но он уже раскрутил кучу звезд. Если он за вас возьмется – слава по всей Японии, а может, и за границей, вам гарантирована!!!
Солист супер-мега-популярной группы, в будущем, конечно, с минуту стоял молча и просто глядел на девушку. Потом глаза его принялись понемногу округляться – видимо, смысл сказанного как раз начал до него доходить.
- То есть, он взял наш диск? – спросил Хикару несколько рассеянно.
- Ку-ку!!! – Аюми помахала рукой перед носом Хикару. – Не просто взял, а обещал заняться вами, если вы ему понравитесь!
- Я говорил, что твой папа – самый обалденный чувак на свете? – спросил Хикару так же растерянно. Улыбка на губах Аюми стала еще шире.
- Нееет, не говорил, - рассмеялась она.
- Так вот, твой папа – самый обалденный чувак на свете, - сказал Хикару и радостно похлопал подругу по плечу. – Тебе повезло с твоими предками.
- Нет, - улыбнулась девушка, - это тебе повезло с моими предками.
Парень рассмеялся вместе с ней. Хикару смеялся, слегка запрокинув голову назад, так что пряди его прямых черных волос подрагивали.
- Я, кстати, видела Яоне сегодня, и он говорил о тебе, - Аюми сложила руки на груди, заметив, что мимо нее и Хикару проходила та самая толпа девушек, которые охотились за «карамельным мальчиком». На лице солиста «Мартини» удивление смешалось со смущением: его обычно бледные щеки подернулись легким румянцем, и Хикару уткнулся взглядом в пол.
- Что он говорил? – спросил он, наконец.
- Сказал, что счастлив, - рассмеялась Аюми. – Если бы я не знала тебя, да и его тоже, решила бы, что у вас была бурная ночь!
- Не пори чепухи! – обиделся Хикару. – Как тебе только такое могло в голову прийти?
- Ладно-ладно, я пошутила, - успокоила его девчонка. – Только вот...
- Только вот, что?
- Я распустила про вас один слух, ты уж меня прости, они меня достали, эти его поклонницы... - Аюми не выдержала, совесть заставила ее рассказать Хикару о том, что она намекнула девчонкам, что Яоне нашел себе кое-кого.
Солист «Мартини» с подозрением посмотрел на нее.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что теперь весь универ думает, что мы встречаемся или что-то типа того?
- Нууу, - замялась Аюми. – Пока еще они так не думают, но скоро решат.
Парень стоял молча какое-то время и пристально смотрел на девушку. Аюми очень переживала, а вдруг он обидится? Хикару выдохнул.
- Не была бы ты моей подругой и не помогала бы ты мне так сильно по жизни, я бы тебя убил, честное слово, - сказал он, выдавив из себя какое-то подобие улыбки. – Ладно, я пойду.

* * *

Коридоры, коридоры, коридоры. Толпы людей, снующих взад-вперед, кошмар какой-то! Как здесь найти кого-то если отключился сотовый? У Хикару давно бы уже голова пошла кругом, если бы он не встретил Аюми, и она не сказала бы ему, что Мотоко в кафетерии. Токийский Университет – огромное здание, на его территории расположено большое количество рекреаций, кафетериев, столовых, так что, если точно не знать, в каком именно месте находится нужный тебе человек – ни за что не найдешь его.
Хикару выбежал на улицу через автоматические пластиковые двери учебного корпуса и оказался во власти теплых солнечных лучей. После кондиционированных коридоров на солнце хотелось чихать. Хикару сощурил глаза, глядя на солнце сквозь пальцы правой руки, прислоненной к лицу. Весна вступила в свои права, легкий ветерок создавал приятную прохладу, и от него не хотелось спрятаться, укутавшись в куртку. Хикару стянул черный кожаный пиджак и остался в одной рубашке с коротким рукавом. Вздохнув полной грудью, он закинул пиджак на правое плечо, придерживая его большим и указательным пальцем и зашагал в сторону кафетерия, располагавшегося на втором этаже небольшого универмага, который находился через дорогу от учебного корпуса Тодай.
В голове крутились строчки сочиненной песни. До репетиции оставался какой-то час, а Хикару так и не смог придумать подходящую мелодию. Поэтому он, не стесняясь прохожих, напевал ее на всевозможные мотивы, которые только приходили в голову.

Konaide! Konaide!

В кафетерии было полно народу. Играла какая-то зарубежная попса. Хикару лавировал среди тесно наставленных круглых столиков и стульев, покачивая головой в такт музыке. Идея сделать из песни балладу испарилась под напором энергичного текста, несущегося из динамиков:
Don't want you back
'Cause you're no good for me
I know
That's all I can say
Don't want you back
Forgive my honesty but you gotta go
I don't want you back.
“О, да, - думал Хикару, - это будет не баллада. Нет, это будет что-то более энергичное!”
Теперь оставалось только найти Мотоки. К счастью, долго высматривать его не пришлось – измученный голос друга, то и дело тонувший в громких девчачьих криках, доносился от столика у окна, закрытого от Хикару массивными листьями пальмы, стоявшей рядом со столиком. И, хотя Хикару еще не видел Мотоки, ему было уже очень жаль гитариста. Он направился прямо к столику.
Мотоки сидел, ссутулившись, как бы вжавшись в себя, с ужасом взирая на сидевших по обе стороны от него девушек в матросской форме, которые, казалось, собирались вот-вот расцарапать друг другу лица в кровь. Хикару заключил, что им не удавалось этого сделать только потому, что между ними сидел сам Мотоки, которого они ни в коем случае не хотели задеть.
- Рика-тяяян, Химеко-тяяян, - простонал Мотоки, - вы будете заниматься или нет?
Девушка с длинными черными волосами, перехваченными лентой с бантом посмотрела на Мотоки глазами, полными обиды.
- Мотоки-сан, ты же обещал, что она не будет на меня нападать, - пролепетала она. Голос девушки был очень тихий, с нежным, томным придыханием. Ее большие черные глаза смотрели так испуганно и по-детски, что хотелось сразу же погладить ее по головке и дать конфетку.
Мотоки вздохнул и повернулся к сидевшей рядом рыжеволосой девчонке с двумя косичками, торчавшими в разные стороны.
- Рика, ты мне обещала, - сказал он ей, однако не было заметно, что его слова возымели на рыжеволосую какое-то влияние.
- Она слишком близко к тебе сидит! – заявила Рика, указав пальцем на темноволосую девчонку, которая действительно, прислонилась к Мотоки, словно ища у него защиты.
- Но, Мотоки-саааан! Я боюсь, Рику-сан! - сказала она.
- Успокойся, Химе-тян, - Мотоки пытался ненавязчиво убрать с себя руки девушки.
- Не зови ее так! – рассердилась Рика.
- Ну все, вы меня достали, - заявил парень. – Я иду покурить, а вы чтобы решили мне эти задачи. Я вернусь через пятнадцать минут.
Хикару решил, что можно уже выйти из-за пальмы.
- Привет, я не помешал? – спросил он друга.
- О, нет, ты как раз вовремя, - Мотоки схватил его на локоть и буквально силой вытолкал его на открытую площадку, где разрешалось курить. Парни встали у перил, ограждавших балкон, спиной к городу, чтобы можно было сквозь широкое оконное стекло наблюдать за девушками, которые, смерив друг друга злобными взглядами, склонились над одним учебником.
- Тяжелый день? – спросил Хикару, заметив, как Мотоки вытирает с лица выступивший пот.
- Не то слово, - парень еще раз провел рукой по лбу, убирая с него прилипшие пряди челки. Волосы сзади он собрал в небольшой забавный хвостик, торчавший почти горизонтально. – Чтобы я еще раз позволил им заниматься вместе! Нет уж, пусть домогаются поодиночке.
Хикару прыснул со смеху. Нишида Мотоки, Сама Сдержанность и Хладнокровие, не может справиться с двумя школьницами.
- А что, - усмехнулся он, толкая друга под локоть, - почему бы тебе не развлечься? Между прочим, та темноволосая очень даже ничего...
Мотоки посмотрел на него, как будто Хикару был не его лучшим другом, а каким-нибудь динозавром, сбежавшим из Парка Юрского Периода.
- Ты, что, больной? Химеко же пятнадцать! Ну и что, что она влюблена в меня, как ненормальная, это пройдет, а вот если я что-то сделаю, это уже статья.
- Да знаю, знаю, - отмахнулся Хикару и щелкнул перед Мотоки зажигалкой. – Вот.
- Спасибо, - Мотоки прикурил и затянулся. - Тетради принес? – вспомнил он вдруг.
Хикару кивнул, вытащил из рюкзака тетради и отдал их Мотоки. Какое-то время они курили молча, наблюдая за Рикой и Химеко, сосредоточенно работавшими над задачей. Хикару поежился от внезапного порыва ветра и повернулся к другу.
- Так кто из них тебе больше нравится? – спросил он. – Рика или Химеко?
Мотоки пожал плечами.
- Химеко, определенно красивее Рики, - сказал он задумчиво и затянулся.
- Но она немного старомодна, не находишь? – Хикару облокотился спиной о перила балкончика и скрестил ноги. Мотоки выдохнул струйку дыма.
- Ты прав, - сказал он. – Поэтому мне больше нравится Рика. Хорошо, что они нас не слышат!
- Да, это точно, - согласился Хикару. – Мне тоже больше нравится твоя сестра...
Мотоки посмотрел на него с подозрением.
- Ты это... Не вздумай, - сказал он с легкой угрозой в голосе. – Прибью на месте.
Хикару рассмеялся.
- Ты, что? Я ее оставлю для тебя. Хотя фигурка у нее хорошая. Как раз по мне.
Мотоки долбанул его по голове тетрадями.
- Я тебя предупредил, - сказал он.
- Уж и пошутить нельзя, - усмехнулся Хикару и полез в карман брюк. – Я тут новую песню написал, прочти.
Мотоки пробежался глазами по листку, который протянул ему друг. Несколько раз он одобрительно улыбался, а иногда с сомнением качал головой.
- Ну? – Хикару с нетерпением ждал вердикта.
- Музыка есть? – спросил Мотоки.
- Я сначала думал сделать балладу...
- С таким текстом?! Смеешься? Тут нужен рок.
- Да я уже понял, - сказал Хикару и напел ему несколько начальных строчек на разные мотивы.
- Хм, я еще подумаю, - сказал Мотоки. – И текст подправлю. Постараюсь успеть к репетиции.
- А вообще что думаешь?
Мотоки повернулся спиной к окну кафетерия, стряхивая пепел вниз с балкона.
- Ты подозрительно быстро успокоился, - сказал он. – Парни просекут.
- Что просекут? – улыбнулся Хикару. – Опять ты про Яоне?
Мотоки кивнул, а друг похлопал его по плечу.
- То ли еще будет, приятель. Тут Аюми про нас с ним слух распустила, что мы вроде как вместе.
Гитарист присвистнул.
- Ну нифига себе! Неужели Аюми это сделала? Сроду бы не поверил, она же ненавидит сплетни.
- Говорит, достали поклонницы Candy, - пожал плечами Хикару.
- Ты, кстати, знаешь, о судьбе нашего диска? – спросил Мотоки, уверенный в том, что Аюми все уже рассказала солисту. Тот кивнул.
- Этот Кондо, - сказал он. – Ты знаешь, кого он раскрутил?
Мотоки задумался.
- Кажется “Plastic Revolution” и “Exotic”...
- Крутые группы, - обалдел Хикару. – Если нам повезет... Как ты думаешь, кого заставят надеть юбку?
- Уж явно не Котоно и не Йошики, - рассмеялся Мотоки. – По мне, так я думаю, что это будет солист. Из тебя сляпают яойную девочку: накрасят губы, заставят отрастить волосы, облачат в готическое платье и...
- Заткнись, - подытожил Хикару рассуждения Мотоки. – Хироши для этой роли куда больше подходит.

Тем временем Рика и Химеко уже, по-видимому, справились с задачей и во все глаза наблюдали за Мотоки.
- Они с тебя глаз не сводят, - заметил Хикару.
Мотоки вздохнул, оставил окурок в специальной урне и повернулся к кафетерию. Он сглотнул и изобразил перед другом отрезание головы.
- Пойду-ка я на плаху, - сказал он. – А ты еще над текстом подумай.
Друзья вернулись к столику, Хикару взял со спинки стула Мотоки свою куртку, которую повесил туда перед тем, как выйти с другом на балкон, и уже собрался уходить, когда к ним подошла их с Мотоки одногруппница – Томоэ Сори. Это была невысокая худая девчонка с короткой и оригинальной стрижкой: сзади ее волосы были очень короткими, зато спереди густая челка наполовину закрывала ей лицо. Волосы Саори переливались всеми оттенками лилового. Девушка была одета просто и как-то по-мальчишески: просторные джинсы, белая рубашка с коротким рукавом и фиолетовый галстук. При виде Саори гитарист моментально вытянулся в струнку и приветливо заулыбался. Саори поклонилась ему и Хикару, подмигнула сидящим за столиком Рике и Химеко.
- Ты, должно быть, Рика-тян, - сказала она, обращаясь к рыжей девчонке. – Мотоки-кун мне много о тебе рассказывал.
- Вот как? – Рика тоже улыбнулась Саори, только ее улыбка была больше похожа на хищный оскал. Да и миленькая Химеко смотрела на Саори, больше напоминая собой саблезубого тигра, чем хрупкую, беззащитную девушку. Очевидно, такое панибратское отношение было обеим школьницам совсем не по душе.
Мотоки принялся копаться в сумке. Он действовал очень неловко и растерянно и, в конце концов, уронил ее со стула.
- Черт! – выругался он и принялся собирать с пола разбросанные тетради, ручки и медиаторы. Саори присела на корточки рядом с ним и очень быстро подобрала половину вывалившихся из сумки Мотоки вещей. При этом ее аккуратная рука с кольцами на большом и указательном пальцах несколько раз задела руку парня.
- Держи, Мотоки-кун, - сказала Саори. - Будь осторожен в следующий раз.
- Спасибо, - парень вздрогнул и зарделся краской.
“Лучше бы Томоэ-сан сматывать ноги отсюда”, - подумал Хикару, глядя на школьниц, которые перед лицом общего врага забыли о прежних ссорах и сверлили Саори огненными взглядами, очевидно, мечтая как минимум поджарить ее на месте. Хикару показалось, что от девушек как будто поднимался пар.
- Так ты мне дашь анализ? – спросила Саори, заметив, что Мотоки успел засунуть все вещи обратно в сумку.
- Ах, да! – спохватился он и снова полез искать нужную тетрадку. Саори рассмеялась. – Вот он.
Мотоки протягивал ей тонкую тетрадь с желтой обложкой, держа ее обеими руками.
- Пожалуйста, Томоэ-сан.
- Спасибо. Я только сниму копию и отдам тебе завтра, ОК?
- Конечно-конечно.
Хикару подавился смехом. Мистер Сдержанность и Хладнокровие всегда вел себя, как полный идиот, в присутствии Томоэ, а та этим все время пользовалась, очень часто вымогая у Мотоки его домашние работы и все подобное. Вообще, в японских учебных заведениях было не особо принято делиться лекциями и домашними работами, самому Хикару удавалось так много прогуливать только потому, что он был довольно известен в Тодай, и поэтому мог рассчитывать на помощь одногруппниц. Саори же не очень жаловали в группе, поэтому с Мотоки ей просто повезло. Что до Хикару, он не разделял увлечения своего друга будущей звездой j-pop`а, и много раз пытался убедить того, что Саори ему не светит. Честно говоря, Хикару давненько подметил за этой девушкой несколько странностей, говоривших не в пользу того, что ей вообще нравятся парни. Но Мотоки и слышать об этом не хотел.

В актовом зале лингвистического факультета, который «Мартини» с разрешения декана оккупировали для репетиций три раза в неделю, было прохладно. Хикару даже пришлось снова надеть свою куртку. Репетиция была прервана какими-то неполадками с ударными. На сцене Котоно и Йошики стоя на коленях возились с установкой, Хироши что-то бренчал на своем синтезаторе, а Мотоки и Хикару с закрытыми глазами развалились в бархатных креслах на первом ряду, изредка подергивая струны своих гитар и создавая тем самым ужасную какофонию.
- Хиро, мать твою, ты кончишь бряцать? – выругался Йошики, поворачиваясь к Хироши. Мальчишка ухмыльнулся и, не сказав ни слова, принялся еще яростнее барабанить по клавишам, покачивая в такт длинными светло-русыми волосами.
- Вот, черт, ты что, глухой? – Йошики поднялся и, отряхивая колени от пыли, подошел к Хироши и схватил его руками за тонкие хрупкие запястья, перетянутые разноцветными плетеными браслетами. – Прекрати, у меня уже башка болит от твоего бренчанья!
- Ты им скажи, - Хироши, вырвался из рук Йошики и показал пальцем на Мотоки и Хикару. – Я хоть что-то нормальное сочиняю.
Хикару приоткрыл один глаз и ухмыльнулся.
- Йошики, не будь свиньей, - сказал он. – Извинись перед мальчиком.
- Кто тут мальчик? – возмутился Хироши.
- Гы, мужчина, - гоготнул Йошики и потрепал клавишника по голове. В ответ тот злобно уставился на него.
- Кончай «насиловать» ребенка и иди сюда, помоги мне, - сказал Котоно басисту, и тот вернулся к установке, бормоча про себя: «Тоже мне, ребенок!»
Мотоки открыл глаза и кивком головы подозвал Хироши к себе. Клавишник соскочил со сцены и подбежал к парню.
- Садись, - сказал Мотоки. – Послушай, Хиро, у тебя есть девушка?
Хироши пожал плечами.
- Нет, а что?
- Прекрасно, - тихо пробормотал Мотоки. – То есть, можно я попрошу тебя об одолжении?
- Ну?
- Ведь ваша школа собирается на майские праздники ехать в Киото, так?
Хироши напрягся.
- Ну, да, там пройдут спортивные соревнования, мы будем жить в лагере...
- Знаю, знаю, - кивал Мотоки. – И, насколько я знаю, во все времена существовала такая традиция: ходить на осмотр достопримечательностей парами. Ну, мальчик-девочка, ты понимаешь...
- Мотоки, я не ребенок, - улыбнулся Хиро. – Чего ты от меня хочешь?
- Пригласи мою сестру, - сдался гитарист. – Очень тебя прошу.
Хироши молчал. На его хорошеньком, почти кукольном лице отражалось раздумье.
- Твоя сестра - Нишида Рика, да? Такая высокая, рыженькая?
Мотоки кивнул.
- Я ее знаю, - сказал Хироши. – Но она учится в средней школе.
- Да брось, у вас с ней разница всего один год. Просто она очень-очень хочет познакомиться с каким-нибудь симпатичным парнем, и я сдуру пообещал ей...
- Что я приглашу ее?
- Ну да, - выдохнул Мотоки.
- Ладно, так и быть, - согласился Хироши. – Только ради тебя. Пройтись по магазинам и храмам и пофотографироваться в фотоавтоматах мне будет нетрудно. Но не жди, что я буду после этого с ней встречаться.
Мотоки завертел головой.
- Нет-нет, ты просто пригласи ее и все.
Хироши улыбнулся.
- Договорились. – Сказал он и вернулся к синтезатору.

Хикару повернулся к другу и с ухмылкой толкнул того под ребро локтем.
- Очень убедительно сыграл, - тихо сказал он. – Тебе бы в кино сниматься.
- Тсс, - зашикал на него Мотоки. – Все так замечательно вышло.
- Ничего у тебя не получится, - шепнул Хикару ему на ухо. – Школьницы упрямые. Вот увидишь, этим ты еще сильнее ее к себе привяжешь.
- Да ну тебя, - отмахнулся Мотоки. – Я избавлюсь от Рики на целых пять дней. Просто она сказала, что ни в какой лагерь не поедет, если ее никто не пригласит на свидание, понимаешь?
- За что ты так не любишь свою сестру? – спросил Хикару.
- Почему же? – удивился Мотоки. – Люблю. Только она очень быстро начинает действовать на нервы.
- А, ну да, да, точно, онии-тян! //прим авт. «старший брат»//

- Я немного подправил песню и сделал вам копии, - сказал Мотоки, раздавая всем участникам группы ксерокопии с текстом. Те просмотрели его. Хикару одобрительно кивнул.
- Здорово обработал, - сказал он. – Теперь от моей баллады вообще ничего не осталось. А музыка? Ты что-то придумал?
Мотоки начал наигрывать на гитаре незамысловатый мотив. Постепенно к нему подключились Йошики и Хироши. Последним вошел в ритм Котоно. Парни привыкли сочинять музыку все вместе, лишь немного опираясь на те ноты, что Хикару и Мотоки набрасывали на листочке, предлагая концепцию песни.
- Неплохо, - одобрил Хикару, подкручивая колок на своей старенькой гитаре.
- Попробуй спеть, - сказал Мотоки. – А я подхвачу выделенные строчки.
Конечно, обрабатывая текст, гитарист оставил некоторые строчки для собственного вокала. Хикару привык к тому, что Мотоки порой безжалостно кромсал его стихи, и никогда не злился из-за «авторских прав», так как после аранжировки Мотоки текст всегда становился гладким, причесанным, аккуратненько разложенным на слоги и долгие гласные, с четко выделенным бэк-вокалом и кое-где с английским текстом.

Hey, SUGAR BOY!
Kikoenai no ka
Atama no naka no RIZUMU
Kimi o yobu koe kono chikai
Dare ga yonde`ru ka?

Shiranai bashou de okitara
Shiranai kimi ni “o hayou” te ittara
Nanimo wakaranai boku
Cause I don’t remember you!
Boku no naka de nanika aru
Tashika ni! Kanjiru!
Yurete kakizuite`ru
Michi o kajite atarashii yokan ka mo

Who are you? HEY!
Naze no? SUGAR BOY
Kono chikai! Kono chikai
Konaide! Konaide!

Kimi wa? Konaide!
Koi wa? Konaide!
Ittai dare desu ka?
Reikan ka mo, ii youkan ka mo ne
Nandaka kono PEPPER COLA wo nomitai!

HEY! SUGAR BOY!
Tomatte kure!
HEY! SUGAR BOY!
Kiite kure!
Me no mae no sekai wo mite! Boku wa daremo nai
Kimi de mite iru sekai wo mieru
Ai shite`ru
I don`t remember you

Who are you? HEY!
Naze no? SUGAR BOY
Kono chikai! Kono chikai
Konaide! Konaide!

Kimi wa? Konaide!
Koi wa? Konaide!
Ittai dare desu ka?
Reikan ka mo, ii youkan ka mo ne
Nandaka kono PEPPER COLA wo nomitai!

HEY! SUGAR BOY!
HEY! SUGAR BOY!
HEY! SUGAR BOY!

* * *

Посетителей было немного, и Хикару воспользовался моментом, чтобы привести рабочее место в порядок. Он загрузил грязные бокалы в посудомойку, сходил на кухню и принес оттуда новую порцию льда, которую высыпал в специальную раковину рядом с блендером. Заметив вошедшего Мотоки, он помахал ему рукой.
- Привет, - сказал гитарист другу. - Мне как обычно.
- Есть, - откликнулся Хикару, глазируя стопку солью, и наливая в нее текилу.
- Спасибо, ты виртуоз, - улыбнулся Мотоки, когда Хикару поставил перед ним напиток и блюдце с дольками лимона. Он выпил текилу залпом, заел лимоном, сморщился.
- Смотрю на тебя, - сказал Хикару, - и нереально хочется самому нажраться. Но нельзя - я на работе.
В этот момент к стойке подошла Юки и продиктовала из блокнота заказы:
- Два «Марди Гра», одну «Пина Коладу» и одну «Австралию».
- Понял, - сказал Хикару и принялся смешивать коктейли, одновременно беседуя с Мотоки. – Спасибо, что прикрыл меня сегодня на репетиции. Ох уж этот Котоно, вечно ему надо лезть во все.
Мотоки сочувствующе покачал головой.
- Я его понимаю. Его должны были уже достать выходки Йошики и его вечные издевательства по поводу его ориентации. Чуть что - сразу «Котоно голубой»... Паршиво, наверное.
- Да уж, - согласился Хикару. – Но как это относится ко мне?
Мотоки, слегка разомлевший после текилы, посмотрел на друга и широко ему улыбнулся.
- Я так думаю, Котоно был рад заметить в тебе проблески этой голубизны.
Гитарист достал из кармана пачку “LM”, вытащил одну сигарету. Хикару подал ему зажигалку, которая лежала у него под рукой, на случай, если у какого-нибудь клиента не будет своей.
- Что значит, голубизны? – спросил Хикару очень спокойно, без удивления, тем более, без злости. У них с Мотоки часто бывали моменты откровения, когда, что бы кто из них ни сказал, нельзя было ни обижаться на друга, ни спорить с ним, потому что в эти моменты между ними была чистая, голая, если хотите, правда.
- Признайся, - сказал Мотоки, выдыхая струйку дыма, - что-то не так с тобой и этим Яоне.
Хикару промолчал.
- Такой текст, - продолжал гитарист, - посвятить ему такой текст. Даже несмотря на то, что я преувеличил насчет полной переработки, это же было очевидно, блин, Хикару, ты признался ему в любви!
- Да, я признался ему в любви, - сказал Хикару, очищая свежий киви от кожуры.
Мотоки пристально смотрел на друга и курил. Он, конечно, понимал, что Хикару высказал не все.
- Я влюбился в него, как мальчишка, - сказал Хикару, засунул половину киви в блендер, и нажал пуск. Мотоки смотрел, как острейшие ножи дорогого качественного прибора превращали фрукт в зеленое пюре. Хикару открыл крышку, залил внутрь ликеры Мидори и Grand Mariner, ананасовый сок и яичный желток и снова нажал кнопку пуска.
- Как эта гадость называется? – спросил Мотоки. – Я запомню и никогда не буду это заказывать.
- Австралия, - ответил Хикару, переливая коктейль в бокал и гарнируя его кусочками киви. - Зря ты так, он вкусный.
- Ну-ну, - улыбнулся Мотоки. - Тут есть Мидори, а ты любишь Мидори, поэтому он и вкусный, а я ненавижу яйца. Фу.
Хикару рассмеялся. Казалось, когда он высказал другу то, что было у него на душе, ему стало немного легче. Легче, но не совсем.
- Не говори никому, - попросил он друга.
- А почему ты ему не расскажешь? – спросил Мотоки.
- Он пошлет меня ко всем чертям.
- Почему ты так уверен? Мне, когда я его видел, казалось, что он как минимум би.
- Может и так, только у него есть принцип, - сказал Хикару, вздыхая. - Он не верит в любовь с первого взгляда. Хм, да он вообще в любовь не верит.
- Интересно, - спросил Мотоки после паузы. – А в трах с первого взгляда он верит?
Хикару резко одернул его:
- Прекрати! Я не хочу об этом даже думать! Знаешь, как Яоне обрадовался, узнав, что я в него не влюбился и могу быть его другом?! Знаешь, как тяжело мне притворяться, строить из себя бревно?!
- Но не кажется ли тебе, что, когда Яоне узнает правду, тебе будет еще больнее?
Хикару с остервенением вытирал стойку влажной тканью. Он сосредоточенно кусал губы, что-то бурлило и кипело внутри него, готово было «прогрызть свой путь наружу», вырваться, и взорваться прямо тут, в баре, у всех на глазах.
Мотоки понимал, что задел друга за живое. Так получалось, что они часто друг друга ранили, например сегодня на репетиции, когда он сказал Хикару, что любит Рику, то почувствовал какой-то странный укол совести в сердце. Но, быть может, именно из-за таких разговоров они и были лучшими друзьями. Хотя Мотоки чувствовал, что Хикару отдаляется от него. Если он будет встречаться с этим Яоне, а Мотоки всем сердцем желал этого Хикару, то Candy сможет заменить его другу всех, и друзей, и любимого человека. И все же Мотоки хотел счастья для Хикару.
- Вот что, - ласково сказал он другу. – Не говори ему. Сделай так, чтобы он первый в тебя влюбился!
Хикару пристально посмотрел на него.
- Мотоки, ты...
- Если ты его любишь, я буду за тебя очень рад, - сказал гитарист. – Ты чего, Хикару?
Он смахнул рукой слезинку, скользнувшую по щеке парня.
- Отвали, - улыбнулся тот сквозь слезы. - Я не плачу. Это все из-за тебя.
- Ну давай, поцелуй меня, - Мотоки понял, что друг немного повеселел и начал откровенно стебаться.
- Еще чего, - Хикару толкнул его в плечо. – Попроси Котоно, он будет рад.
- Ха-ха, нет, я его боюсь, - рассмеялся Мотоки. – Он меня не только поцелует!
- Это уж точно, - Хикару решил сменить тему. – Как там твоя сестра и ученица? Они не убили друг друга?
- О, нет, они заключили временное перемирие, - сказал Мотоки и поведал другу о том, что Рика и Химеко решили общими силами избавиться от Саори и уж потом делить его. План школьниц заключался в том, чтобы шантажом заставить девушку прекратить всякие контакты с Мотоки.
- Несладко тебе придется, если они объединятся, - сказал Хикару. – Эти девочки как порох.
- Да, наверное, - согласился Мотоки. – Привет, Арису.
Второй бармен вошла через служебный вход, поэтому Хикару ее не заметил. Он повернулся к девушке.
- Арису, опоздание - двадцать пять минут!
Та рассмеялась.
- Если я просуммирую все твои опоздания, Хикару, и заставлю тебя отрабатывать - сказала она, - сама останусь без работы на целую неделю.
- Да-да, - отозвался парень из подсобки. Он вышел оттуда в куртке, вытирая вымытые руки салфеткой. Хикару перекинул через плечо свою учебную сумку. Мотоки заметил, что она была немного тяжеловата для вечера.
- Ночуешь не в общаге? – спросил он друга и подмигнул ему.
- Яоне заезжает за мной в девять.
Хикару открыл дверь. Свежий вечерний воздух после прокуренного помещения показался парням самым чудесным ароматом на свете.
- Наконец-то можно закурить, - вздохнул Хикару, доставая сигарету. Поджечь он ее не успел, потому что как раз в этот момент ко входу в бар подъехал красный «Порше». Тонированное стекло медленно отъехало вниз, и в окне показалось улыбающееся лицо Яоне.
- Брось эту гадость, - тоном, не терпящим возражений, сказал он, - и садись. Сегодня ты точно пойдешь со мной на дискотеку. Траур по подружке объявляется законченным.
Хикару бросил целую сигарету в урну, улыбнулся Мотоки на прощание, а тот притянул его к себе за воротник и шепнул:
- Удачи.
- Спасибо, - сказал Хикару, поднимая на друга благодарный взгляд.
Потом он подбежал к машине и скользнул внутрь салона, успев помахать Мотоки рукой.
“Увозит его на машине, - подумал гитарист. – Как девчонку, ё мое! Хотя какая разница, если Хикару будет счастлив... Главное, чтобы у них все получилось”.
Мотоки полез в карман за зажигалкой, прикурил и неторопливо зашагал по ярко освещенной улице, куря на ходу.

* * *

- А вон та блондинка? - Яоне показывал на девушку у барной стойки. – Как тебе?
Хикару покачал головой.
- Не люблю блондинок.
“Предпочитаю блондинов.”
Он и Яоне расположились за столиком недорогого клуба в Сибуя, первого попавшегося, так как Хикару наотрез отказался идти в “Miami Beach”. Здесь играли диско и j-pop.
- Посмотри, у нее рыжая подружка, - сказал Яоне. - Блондинка – моя, твоя – рыжая. Ну глянь, какие они симпатичные!
Хикару усмехнулся. Все, на что он сейчас мог смотреть, - это гладкая кожа на груди Яоне. Рубашка его была расстегнута на четыре пуговицы, и Хикару не мог оторвать от выреза глаз.
- Не могу, - сказал он твердо. – Мне кажется, если мы закадрим сейчас этих девушек, то поступим неправильно. И, к тому же, они западут на тебя и обе захотят тебя, а я буду третий лишний.
- Четвертый лишний, - поправил его блондин.
- Вот видишь, ты со мной согласен! Нет, Яоне, ты как хочешь, а я в этом не участвую.
Яоне поджал губы.
- Ну что ж, отлично. Обе - мои.
С этими словами он приложился губами к бутылке пива, сделал два жадных глотка и, облизнувшись, направился к стойке. Девушки обрадовались, словно как раз его им и не хватало. Хикару горько усмехнулся. Влюбить в себя Яоне? Почему-то там, в баре, это не казалось ему таким невозможным. Как сейчас. Разве для Яоне существовало что-то, кроме его самого и его собственного мира? Каору Яоне показал Хикару лишь его маленький кусочек, но нечего было и мечтать, что когда-нибудь этот мир будет открыт для Хикару полностью.
- Хикару, познакомься, - сказал Яоне, который как раз вернулся; по обеим сторонам от него было по девушке, каждую он нежно обнимал за талию. – Это Мейко, - Яоне кивнул на девушку с короткими рыжими волосами и круглым лицом. – Это Румико, - он кивнул в сторону блондинки.
- Очень приятно, - бросил Хикару, вставая из-за стола.
- Куда ты собрался? – спросил Яоне, развалившись на стуле, а Мейко и Румико удобно устроились у него на коленях.
- Домой. К счастью, электрички еще ходят.
- Сядь, - Яоне резко схватил его за руку.
- Прости? - Хикару смотрел на него и с укором, и с вопросом одновременно.
- Я попросил тебя сесть, - произнес Яоне уже помягче.
“Если я поступлю, как он просит, буду таким же, как все. Таким же, как эти девчонки. Но я не такой. Поэтому, прости, Яоне...”
- Нет, - спокойно сказал Хикару. – Отпусти меня, я пойду домой. Мне нужно готовиться к семинару. Я и так запустил учебу в эти дни. Приятно провести время.
Яоне явно не ожидал такой реакции со стороны Хикару. Он, должно быть, давно привык к тому, что люди всегда выполняют его просьбы. На его красивом лице отразилось недоумение.
- Я тебе позвоню, - сказал он после паузы. – Увидимся.
- Хорошо, - Хикару кивнул. Челка упала на глаза, полные горечи. В горле стоял комок. Это было невыносимо больно – видеть, как Яоне обнимает этих двух девчонок, как они льнут к нему, готовые тут же наброситься на него, целовать, стаскивать одежду и... Хикару сглотнул. Он не хотел и думать, что сегодня будет твориться в просторной квартире на Аояма. Но еще обиднее была мысль о том, что завтра Яоне будет наливать апельсиновый сок не ему, а этим девушкам.
- Пока, - почти прошептал Хикару и вышел.

* * *

- Я дома! – громко сказала Аюми, снимая джинсовую куртку и вешая ее на крючок. Из кухни вышла Кусанаги-сан, невысокая полная женщина с длинными волосами, накрученными на шпильки. В руках она держала миску, полную попкорна. Аюми подошла к матери, чмокнула в щеку и зачерпнула из миски горсть лакомства.
- Папа принес кино? – спросила она, отправляя воздушные кукурузинки одну за другой себе в рот. В их семье обожали соленый попкорн с соевым соусом. У них существовала своеобразная традиция: когда отец приносил какой-нибудь новый фильм, мать жарила попкорн и они садились перед телевизором и смотрели фильм всей семьей.
- Мы еще не начали смотреть, - сказала Кусанаги-сан. – Присоединишься?
- О, нет, я так чертовски устала, - сказала Аюми. – Эти пачки ужасно тяжелые.
Аюми подрабатывала курьером в издательстве отца - развозила по торговым точкам пачки с журналами. К сожалению, не во всех магазинах были молодые люди, чтобы помочь перенести журналы, поэтому подчас Аюми приходилось самой таскать тяжеленные упаковки.
- Привет па, - Аюми вошла в гостиную вместе с матерью, поцеловала в щеку отца, потрепала по волосам младшую сестру Кики. – Там есть что поужинать?
- Куриное терияки в холодильнике, - сказала мать. - А не поздновато ли для ужина, дорогая? Лишние килограммы, все-таки.
Аюми махнула рукой.
- Я работала, как лошадь, что же, мне теперь не поесть?
- Нашла бы себе парня, - сказал отец. – Не приходилось бы так надрываться – он бы помог.
- Зачем мне парень? - рассмеялась Аюми. – У меня пятеро есть.
Кусанаги-сан захихикал.
- Ну да, особенно такой, как Котоно. Как он там, кстати?
- Нормально. Работает инструктором в тренажерном зале. Обещает купить мне «BMW», как только станет звездой. Ну и какой парень мне после этого нужен?

К Котоно у Кусанаги относились очень хорошо. Были времена, кузен жил в их семье, когда у него не ладилось с родными. Амано Котоно был сыном родного брата Минако Кусанаги, матери Аюми и принадлежал к одной из самых влиятельных семей в Токио. Отец Котоно почти не общался с сестрой и племянницей, так как брак Минако с Сенъичиро Кусанаги не был одобрен их родителями, поэтому, хотя официально две семьи состояли в родстве, все представители семьи Амано делали вид, что никаких родственников у них нет. Исключением в этом плане был старший из сыновей Амано – Котоно. Он охотно общался с тетей, дядей и кузиной, чем неоднократно навлекал на себя гнев отца, который мечтал сделать его достойным наследником. Но к великому ужасу всей семьи, когда был уже назначен день свадьбы, Котоно сбежал вместе со своим университетским парнем. Конечно, это был удар для его родителей. Амано-сан пытался повлиять на сына, прекратил оплачивать его обучение в Тодай, добился того, чтобы и его парня тоже исключили, но это не помогло. Котоно показал всей семье средний палец и какое-то время жил у Кусанаги. Менял одну работу за другой. Аюми казалось даже, кузен имел какие-то дела с наркоторговцами. К счастью, ребята из группы поддерживали Котоно, и ему удалось выбраться из этого дерьма. Сейчас кузен работал и способен был оплачивать однокомнатную квартиру в одном из спальных пригородов Токио. Только вот отношения с семьей он так и не наладил.

Аюми плюхнулась на кровать. Руки нестерпимо ломило, не было сил даже стащить с себя мокрую от пота футболку. Девушка лежала поперек кровати и мечтала о том, чтобы на нее снизошли божественные силы, и она смогла доползти до душа. А еще у нее в голове крутились мысли о том, что она сказала отцу.
“Какой же парень мне нужен? – думала она. – Явно не такой, как ты...”
Дотянувшись до стоявшего на тумбочке у кровати радиотелефона, она сняла трубку и по памяти набрала номер.
- Это Каору, - прозвучал в трубке знакомый голос.
- Привет, - скорее прохрипела, чем произнесла Аюми.
На том конце долго молчали.
- Аюми? – спросил наконец Яоне. – Тебя прямо не узнать.
- На мне пахали, - сказала девушка.
- Что делали? – переспросил Яоне.
- Ой, лучше тебе не знать, - простонала Аюми, переворачиваясь на живот. – А ты что делаешь?
- Я рисую эскиз манги, Хикару пишет эссе. А вместе мы смотрим MTV.
- Ой, я наверное, помешала. Передай ему привет от меня, увидимся в Тодай.
- Пока, - сказал Яоне и повесил трубку раньше, чем она успела ответить.
“Определенно, не такой, как ты”, - думала Аюми, лежа на животе, поперек кровати, и слушая гудки в трубке.

* * *

Хикару захлопнул учебник.
- Нет, - заявил он скорее ей, книге, чем Яоне. – Я не понимаю, что хотел сказать господин Абэ этим романом!
- «Женщина в песках»? – спросил Яоне. – Я читал когда-то и тоже не понял.
- Так и я о чем, - возмущался брюнет. – Вот у Мишимы, к примеру, все понятно: американцы – козлы, самурайский кодекс рулит, все ОК! По нему писать эссе – одно удовольствие!
Яоне поджал под себя ноги, и устроился на диване поудобнее. Карандаш в его руках затанцевал в альбоме. Хикару было очень любопытно, что же он там рисовал так усердно, склонившись носом к самой бумаге, так что его светлая челка подметала с листа крошки ластика, когда Яоне что-то стирал.
- Мой тебе совет, - сказал он Хикару, не отрываясь от рисунка. – Отложи эссе до завтра. Все равно тебе к третьей паре. Я разбужу тебя часов в восемь, и ты все напишешь, потому что будет некуда деваться.
- Хочешь сказать, что ты встанешь в восемь? – усомнился Хикару. Яоне лишь пожал плечами.
- Я встану в семь или около того. Я – жаворонок, не могу спать допоздна.
Хикару подобрался поближе к другу и аккуратно отодвинул рукой челку Яоне, закрывавшую рисунок. Волосы блондина были очень мягкими, такими приятными на ощупь, что Хикару захотелось коснуться их снова. Он осмелел и подобрался еще ближе, прислонившись лицом к щеке Яоне.
- Дай посмотреть!
Блондин выпрямился, смахнул с бумаги остатки ластика и показал Хикару рисунок. Это был очень хороший и качественный набросок, который изображал парк, озеро и скамейку среди деревьев. На скамейке сидел мальчишка-подросток с гитарой и молоденькая девушка. Парень что-то играл. У него были светлые волосы до плеч, и Хикару показалось, что он несколько напоминает Хироши.
- Что он делает? – спросил он автора манги.
- Он признается ей в любви, - ответил Яоне.
- Вот как?
- Да. Слушай: жил на свете мальчик. Его звали Танака. Он был очень красивый, но не мог разговаривать. Каждый раз, когда он открывал рот, и пытался заговорить с кем-то, людям вокруг становилось очень плохо. А если он долго говорил, то у них лопались барабанные перепонки, иногда черепа раскалывались надвое. Поэтому Танака всегда молчал. Он только играл на гитаре.
Хикару, слушая рассказ Яоне, потянулся за своей гитарой, лежавшей на полу у дивана, и принялся наигрывать медленную грустную мелодию.
- А однажды мальчик влюбился в девочку, - продолжал Яоне. – И он так сильно хотел сказать ей о своей любви, но не мог. Тогда он сочинил самую красивую мелодию, сыграл ей, и она все поняла...
- Здорово, - сказал Хикару, продолжая легонько перебирать струны гитары.
- Красивая мелодия, - тихо сказал Яоне. – Похожа на ту, что я слышу, когда думаю об этой истории.
Он вздрогнул и посмотрел на Хикару с каким-то удивлением.
- Запишешь мне аккорды? Я помещу их в мангу, чтобы люди могли это сыграть!
Брюнет кивнул, взял у него альбом, перевернул лист и записал на ней в несколько строчек нужные аккорды.
- Вот, - сказал он, протягивая альбом Яоне. Хикару хотел отложить гитару, но тот остановил его, мягко коснувшись его руки.
- Играй, пожалуйста, - попросил он. Хикару закрыл глаза и продолжил импровизировать.

Он видел перед собой огни ночного города, холодные и манящие. Он шел по улице, кутаясь в кожаный пиджак, перекинув через плечо гитару. Сбоку болталась тяжелая сумка, набитая учебниками, то и дело она ударялась о бедро, и что-то острое - наверное, неудобно лежавший карандаш - кололо Хикару сквозь ткань джинсов. Но парень не делал попыток поправить карандаш, или что там это было. Он шел, в его руке дымилась сигарета, а прохладный ветер трепал черную челку.

Хикару перебирал пальцами струны гитары, каждой клеточкой своего тела чувствуя близость Яоне. Казалось, можно было открыть глаза, и Яоне окажется еще ближе. И можно будет улыбаться ему, губы в губы, глаза в глаза. Можно будет прижаться так тесно, что потом их будет не оторвать друг от друга...

Кто-то схватил его за руку у самого спуска в подземку. Хикару обернулся.
- Яоне?
Блондин смотрел ему в глаза очень по-доброму и как-то виновато. Хикару смотрел на Яоне, не говоря ни слова, словно не веря, что это был он. Во рту его по-прежнему дымилась сигарета, про которую он совсем забыл.
- Поехали? – сказал Яоне, наконец.
- А как же девушки? – спросил Хикару.
Блондин пожал плечами.
- Остались в клубе, - сказал он.
- Правда? – спросил Хикару.
- Правда, - улыбнулся Яоне. – И брось ты эту гадость!
Он вытащил сигарету изо рта Хикару и бросил ее в урну.
- Пошли, - сказал Яоне, потянув друга за рукав.

- Как называется твоя манга? – спросил Хикару, открывая глаза.
- «Мне сказала твоя гитара...»
- И как там все закончится? Они будут жить долго и счастливо? – Хикару с надеждой смотрел на друга. Яоне повернулся к нему.
- Нет. Танака забудет свое обещание не разговаривать с ней и, когда они будут заниматься любовью, признается ей нормальным языком, и у той лопнет череп.
Хикару передернуло.
- Так жестоко! – сказал он.
- Такова жизнь, - ответил Яоне, глядя куда-то сквозь него. – Любви нет на свете.
Хикару понял смысл манги Яоне, прежде чем тот объяснил его. Своим комиксом его друг хотел сказать, что любви нет, и неслучайно дал главному герою одну из самых распространенных фамилий в стране – этим Яоне показывал, что это повсеместное явление. Как пессимистично!
- Почему ты думаешь, что любви нет? – Хикару набрался смелости и положил руки на плечи Яоне, глядя прямо в его синие глаза.
- Потому что ее нет, - блондин говорил так, словно выплевывал каждое слово, морщась, будто от боли. – Потому что, если предположить, что любовь существует, то, выходит, я ее разрушаю. Одним только своим присутствием. А что это за любовь, которую так легко разрушить?
Хикару выдержал тяжелый взгляд Яоне, и возразил ему:
- Быть может, ты разрушаешь только то, что не есть настоящая любовь? Ты об этом не думал?
- Боже, какой ты наивный, Хикару! – горько усмехнулся блондин. – Ты думал, твоя Рицуко любила тебя. Стоило мне посидеть с ней за одним столиком, как все – прошла любовь, отцвела сакура!
- Я поэтому и успокоился, - сказал Хикару, - что это была не настоящая.
Яоне не знал, что ответить. Он с недоверием фыркнул, отвел взгляд и сбросил с себя руки Хикару.
- Я хочу, чтобы ты был прав, но уверен, что это не так.

Pepper Cola

Hey! Sugar boy!
Don’t you hear?
The rhythm inside your head
The voice calling you is so close,
Who can it be?

If I wake up in this unknown place
And if I say “good morning” to you, who I don`t know
I don’t understand this.
Cause I don`t remember you.
There’s something inside me
I’m sure there is. I can feel it
Shaking and scratching,
Gnawing its way out through me.
May be it’s a signal for me.

Who are you? Hey!
Why? Sugar boy!
So close. So close.
Don`t come near! Don`t come near!

What about you?
Don`t come near!
What about love?
Don`t come near!
Who the hell are you?
May be, you’re my inspiration,
May be you`re a lucky signal for me.
Somehow I wanna drink this Pepper Cola.

Hey! Sugar boy!
Wait a minute
Hey! Sugar boy!
Just listen
Look at the world in front of your eyes!
I look through you and I can see the world
I love you

Who are you? Hey!
Why? Sugar boy!
So close. So close.
Don`t come near! Don`t come near!

What about you?
Don`t come near!
What about love?
Don`t come near!
Who the hell are you?
May be, you’re my inspiration,
May be you`re a lucky signal for me.
Somehow I wanna drink this Pepper Cola.

//Ну что, господа. Вот и дождались. Я поменяла рейтинг. Не удержала себя в рамках «R»! Краснеет. Надеюсь, моя задумка вам понравится.//

К концу апреля погода стала еще приятнее и теплее. Изредка шли дожди, влажный и насыщенный воздух впитал в себя аромат зеленых листьев, свежей травы и первых ландышей, распустившихся на клумбах в парках города. Даже в дождь на улицах Токио в выходные можно было видеть толпы парочек в смешных разноцветных полиэтиленовых плащах. Парни и девушки ходили, держась за руки, катались на аттракционах и ели мороженое в небольших кафе, встречавшихся на каждом шагу. Музыка, несшаяся со всех сторон, не смолкала ни на секунду, окружала, подхватывала на руки и несла куда-то в самые дебри гигантского мегаполиса.
Не пытайся сбежать от весны в большом городе – она все равно догонит и проберется за пазуху, встряхнет тебя хорошенько и умчится прочь вместе со свежим ветерком прежде, чем ты успеешь понять, что произошло.
Школьники и школьницы изнывали в ожидании долгой майской недели, похожей на каникулы. У всех, конечно, уже были планы, как с пользой или не совсем с пользой провести эти выходные. Кто-то оставался в городе и планировал поход с любимым человеком в парк аттракционов, кто-то собирался ехать вместе с классом в лагеря, на различные экскурсии. Между тем, праздники были уже совсем близко.

И у Хикару, и у Яоне вошло в привычку видеться почти каждый день. Как правило, вечера они проводили у Яоне и вели себя, по его словам, как ученики младшей школы - смотрели телик, рисовали мангу, читали комиксы, играли на гитаре. Пару раз в неделю Яоне не звал Хикару с собой в клуб, и тот понимал, что его друг собирался в очередной раз подцепить какую-нибудь девушку, заняться с ней сексом и с утра выставить из квартиры. У Яоне был принцип - не заниматься сексом со знакомыми людьми. Он знакомился в клубе или на дискотеке с девушкой, твердо зная, что видит ее в первый и последний раз в жизни. Яоне никогда не позволял себе флиртовать с кем-либо из его повседневной жизни. Для чьей безопасности он это делал - своей или другого человека - Хикару до конца не понимал. Он старался вообще не думать на тему секса. Он и сам не знал, каких пор стал таким «монахом», как его в шутку называл Яоне. Сам Хикару не соглашался с этим определением. Секса ему хотелось и еще как. Только вот почему-то не с девушкой. Яоне стал его повседневной мечтой и навязчивой идеей. Самое страшное - порножурналы и хентайные мультики больше не помогали Хикару снять сексуальное напряжение. Сумасшествие дошло до того, что однажды парень взял в книжном магазине с десяток журналов с яойной мангой, предварительно поинтересовавшись у продавщицы, достаточно ли там откровенные сцены. Девушка воодушевленно предложила ему просмотреть их. Пролистав парочку, Хикару решил, что журналы ему вполне подходят, купил их и побрел домой, на ходу разглядывая «веселые картинки».

В большинстве манг главными героями были блондин и брюнет. Хикару усмехнулся про себя, наткнувшись на историю о школьном учителе и мальчишке из средней школы. Учитель был вылитый Яоне - высокий стройный блондин, а мальчик очень смахивал на Хикару – такой же худой с прямыми черными волосами. Вот только он носил очки.
“Но это нестрашно, - подумал Хикару. – Он их снимет перед самым интересным, я думаю”.
И точно: учитель-«Яоне», прежде чем поцеловать мальчишку-«Хикару», аккуратно снял с него очки, и положил их на парту, на которой мальчик сидел в очень откровенной позе с разведенными ногами. Хикару сглотнул, почувствовав возбуждение. Ему определенно нравилась идея быть оттраханным прямо на школьной парте. Только если это будет делать Яоне, конечно.
“Боже мой, когда я стал таким голубым?”
Ужасаясь новому качеству, открытому в себе, Хикару, тем не менее, продолжал читать мангу.

- Сенсей... Пожалуйста, - лепетал мальчик, полуголый, весь покрывшийся испариной, когда учитель медленно скользил языком вдоль его шеи.

В мозгу Хикару мелькнула яркая вспышка. Он живо и четко представлял себя на месте мальчишки. О, как он будет извиваться и стонать, отдаваясь ласкам сильных рук Яоне!
- Яоне... - тихо вырвалось у него, и он тут же закрыл себе рот рукой, чтобы не застонать.
У входа в общежитие его ждал Мотоки. Друг сидел на скамейке, положив ногу на ногу, и листал какой-то музыкальный журнал. Чтобы не мучиться в жару, он сделал себе новую стрижку: теперь Мотоки носил аккуратное каре. Рыжие пряди, по обеим сторонам обрамлявшие его аккуратное овальное лицо, были чуть ниже скул. Эта прическа очень подходила Мотоки, хотя и придавала ему некоторый инфантилизм и делала похожим на школьника.
Мотоки заметил Хикару раньше, чем тот успел спрятать в сумку журнал, завернутый в обратную сторону страницей, на которой парень как раз остановился. Заметив любопытные картинки, Мотоки изловчился и выхватил у друга журнал.
“Точно у кого-то детство в одном месте заиграло”, - подумал Хикару.
Лицо Мотоки вытянулось, когда он пригляделся к странице, изображавшей страстное соитие ученика и учителя.
- Хикару, ты здоров? – спросил он друга. – Это же неприкрытый яой.
- Я знаю, - вздохнул тот. – Ничего не могу с собой поделать. Кажется, я теперь голубой.
Мотоки прыснул со смеху.
- Расскажу Котоно - он обрадуется до чертиков. Ха, все-таки он был прав!
- Расскажешь хоть одной живой душе - убью, - пообещал Хикару, потом усмехнулся и прибавил: - Нет, не убью. Я буду на тебе практиковаться в однополом сексе.
Мотоки влепил ему болезненную затрещину по затылку.
- Иди ты знаешь куда?! Тоже мне, лучший друг!
Хикару повис у него на шее.
- Ну-ну, Мотоки, не обижайся, - сказал он, растягивая слова, чтобы выглядеть нарочито манерно. - Я даже позволю тебе быть сверху.
Мотоки аккуратно сбросил с себя руки друга, заметив, что из окон рекреации на втором этаже общежития на них смотрели три девчонки, громко смеясь и оживленно о чем-то споря.
- К сожалению, а может, и к счастью, - сказал он Хикару, - я не питаю совершенно никакой слабости к твоей очаровательной попке. Так что поищи себе кого-нибудь поискушеннее в этих делах.
С этими словами Мотоки с силой шлепнул Хикару по заднице, тот обиженно уставился на друга.
- Ты чего, идиот?! – грубо сказал он, глядя на Мотоки, загибавшегося от дикого смеха. – Я же прикалывался!
- Я тоже, - отсмеявшись, сказал ему друг. – У меня, кстати, для тебя офигенные новости. Давай поднимемся в твою комнату, надо все серьезно обсудить.

- Не гони!!! - закричал Хикару, чуть не выронив из рук стакан колы. – Не может быть!
Он поставил стакан на письменный стол, а сам опустился на подушку на полу. Мотоки сидел напротив Хикару, на его кровати, и довольно улыбался.
- Может, и еще как! – сказал он. – Кондо-сан позвонил мне, так как у тебя отключен телефон, и сказал, что компания в нас заинтересована. Он просит сообщить дату следующего концерта, чтобы прийти и послушать нас вживую.
Хикару молча переваривал информацию. Значит, вот он, их счастливый билет в блестящее будущее. Им нужно только хорошо отыграть концерт - и Кондо заключит с ними контракт. Радужный ход его мыслей прервал Мотоки.
- Ты, конечно, понимаешь, что они попытаются впихнуть нас в стандарт? – спросил он.
Хикару не ответил. Он раньше как-то не задумывался, что до того, как подписать контракт, им наверняка придется провести долгое время, обсуждая условия этого самого контракта.
- Конечно, с одной стороны, это хорошо – быть известными, - сказал Мотоки.- Быть богатыми – тоже хорошо. И ты, и я знаем, что всем нам эти деньги будут очень нелишними. Но все же я не хочу подставлять под удар наше творчество. Я тут подумал. Что если нам предложат сократить состав? Он у нас почти дублирующий, мы с тобой оба играем на гитаре, но ты – солист, у тебя более выигрышная позиция...
- Одним словом, - догадался Хикару, - ты боишься, что тебя уберут?
Мотоки кивнул. Хикару рассмеялся.
- Это полная ерунда, - сказал он. – Ты – душа группы. Без тебя «Мартини» не существуют. Да скорее я уйду, чем ты. В любом случае, я не позволю кому-то распоряжаться в нашей группе. В конце концов, они не единственная компания на свете.

Мотоки ушел от Хикару спокойный, когда они пообещали друг другу во что бы то ни стало сохранить чистоту и искренность их творчества и состав группы. Хикару валялся на кровати, поглощая рисованные рассказы один за другим. Те, в которых парень-брюнет был пассивным, Хикару с интересом рассматривал по нескольку раз. К концу «яойного сеанса» у него уже сформировалось что-то вроде вкуса; Хикару понял, какой именно стиль ему нравится, запомнил несколько имен авторов и запланировал еще один поход в тот магазин на следующий день. Особенно ему понравилась история про учителя и ученика. Ее парень читал уже раз пятый. Манга была грустная – в конце истории мальчика перевели в другую школу, но сцена секса была отрисована божественно - она занимала пять с лишним страниц, и, когда Хикару перечитывал ее снова и снова, ему казалось, что его самого затягивает внутрь журнала.

- Сенсей... - Брюнет обхватывает учителя за талию тонкими, ужасно худыми ногами. Художник специально изобразил здесь мальчика таким хрупким, чтобы сделать контраст между ним и его учителем еще более разительным.
- Расслабься, Томия-кун... – учитель ласкает языком шею мальчика.
- Аяме-сенсей. Мне... так неловко... – на щеках ученика появляются тонкие косые штрихи, обозначающие стыдливый румянец.
- Потерпи. Я сделаю это очень медленно. - Рука учителя находится между ног мальчика. Тонкими пальцами блондин скользит вдоль возбужденного члена Томии-куна.

Не в силах сдерживать нарастающее возбуждение, Хикару, поколебавшись немного, расстегнул ширинку и скользнул внутрь рукой. Ну чем, в самом деле, это отличается от того, что он обычно делал в душе? Не отрывая глаз от занимавшихся любовью Томии и Аяме, Хикару двигал рукой вверх-вниз.
- Яоне... Яоне...
Хикару хотел, чтобы это была не его собственная рука, а рука Яоне, изящная, тонкая, такая аккуратная. Яоне сначала просто прикасался бы, очень легко, почти неощутимо, так, чтобы только подразнить Хикару; да, это было бы в его стиле. Потом Яоне обхватил бы член и принялся двигаться настойчивее, по всей длине... Сильнее, быстрее. Как горячо!
- Ах, - Хикару прикусил губу, челка сбилась на глаза, он дышал тяжелее, чем обычно. Сейчас он чувствовал не просто возбуждение – в груди нарастала какая-то ноющая боль. Оттого, что все это не на самом деле. Оттого, что не он и не Яоне – герои той развратной манги. Оттого, что он не может прошептать на ухо Яоне, как Томия Аяме: «Я люблю Вас!»
Если просто снять напряжение – легче не станет. Хикару это понимал, и поэтому чуть не плакал. Левой рукой он расстегнул рубашку и принялся гладить себя по груди, фантазируя, что это Яоне ласкает его. Он пытался представить себе страстный шепот друга, когда низкий голос будет звучать с легкой хрипотцой. Дыхание будет горячим, как этот воздух, которого Хикару сейчас так не хватало.
- Яоне, - шептал он еле-слышно, уткнувшись лицом в постель. – Яоне... Яонеяонеяоне!!!
Рука в джинсах Хикару двигалась все быстрей, все настойчивей и энергичней. Внезапно он почувствовал себя порочным и грязным. Как он может вот так лежать и дрочить, и думать о Яоне такие похабные и такие развратные вещи? Хикару хотел прекратить, убрать руку. Каждый выдох, каждый стон казался ему пропитанным этой грязью и этим пороком.
“Прекрати, прекрати...”
Сердце парня бешено стучало, а рука все не останавливалась, не слушая приказов мозга.
- Азума-сан, откройте! – раздался громкий стук в дверь. Хикару узнал голос начальника общежития Судзуки-сана.
- Ч-черт! – вырвалось у него.
Парень вскочил с кровати, с огромным трудом застегнул ширинку, подошел к двери и открыл дверь. Рубашку Хикару застегнуть забыл и предстал перед Судзуки в очень откровенном виде: тяжело дыша, с обнаженной грудью, раскрасневшимся лицом и растрепанными волосами.
- Могу я войти, Азума-кун? – спросил Судзуки. Это был полноватый невысокий мужчина лет сорока, с густой каштановой шевелюрой. Судзуки носил смешные очки, которые толщиной стекол больше напоминали бинокли. Среди жильцов общаги его часто называли «стрекозлом». Судзуки не любили, так как «господин Начальник» имел обыкновение лезть в личную жизнь студентов и с дотошностью частного детектива выяснять, по каким таким причинам они «пренебрегали правилами общежития, ночуя вне оного». Собственно, по этой причине он и нанес визит Хикару.
- Д-да, пожалуйста, - Хикару, слегка заикаясь, отступил назад, пропуская начальника в комнату.
Судзуки прошел внутрь и окинул обиталище парня беглым взглядом. Его маленькие глазки, спрятанные за толстыми стеклами, задержались на примятом клетчатом покрывале на кровати и лежавшем сверху журнале. В уголках рта начальника появилась еле заметная усмешка. Потом Судзуки перевел взгляд на Хикару. Тот, стоя перед зеркалом, пытался хоть немного привести себя в порядок. Начальник общежития сложил руки за спиной и выкатил вперед пивное брюшко.
- Вы, конечно, догадываетесь, Азума-сан, зачем я к вам заглянул?
Хикару изобразил из себя «дурачка». Он уставился на начальника общежития широко раскрытыми глазами и покачал головой, наивно хлопая ресницами. Судзуки неприятно скривился.
- Не стройте из себя идиота, Азума, - сказал он ехидно. - За весь месяц вы ночевали в общежитии только восемь раз!
Хикару молчал, понимая, что начальник говорил правду.
- При этом, Вы прекрасно знаете, что допустимое количество ночей, проведенных вне общежития, - две в неделю и то, если Вы предварительно отметитесь у дежурного. По правилам нашего общежития мы уже давно должны были выставить Вас за дверь, Азума...
- Так выставьте! – не выдержал Хикару.
Судзуки приблизился к парню и с угрозой посмотрел ему в глаза.
- Я это сделаю с радостью, Азума. Не люблю таких, как ты.
Хикару изумился, но старался не подавать виду.
- Я вас не понимаю, - сказал он спокойно.
- Понимаешь, - начальник метнул взгляд в сторону кровати, где лежала яойная манга.– Это последнее предупреждение, Азума. Еще раз нарушишь правила - будешь выселен, несмотря на то, что твой декан за тебя заступается. Усек?
Хикару сглотнул. Он хотел, чтобы Судзуки поскорее убрался подальше, у парня больше не было сил смотреть на его мерзкую жирную рожу.
- Усек, - сказал он. - Это все?
- Все, - ухмыльнулся Судзуки, повернувшись к двери. – Не буду мешать, - добавил он ехидно.

Заперев за начальником дверь, Хикару пнул ее со всей злостью, которая накопилась у него внутри, уселся на кровать и обхватил голову руками.
“Черт-черт-черт!!! Неужели я действительно такой голубой???”
Парень протянул руку за телефоном и набрал номер Яоне. Тот ответил не сразу, гудков через девять, когда Хикару уже хотел класть трубку.
- Каору слушает. – Яоне всегда отвечал очень осторожно, словно опасался, что из трубки на него полезет толпа ополоумевших фанаток.
- Это я, - сказал Хикару.
- А, здорово. Слушай, ты не очень вовремя, я немного занят, - сказал Яоне.
Хикару понял, что друг был не один.
- Я просто хотел сказать, что завтра ничего не получится. Мне в общаге устроили взбучку. Теперь какое-то время буду тусовать тут.
- Ясно, - просто ответил Яоне. Чувствовалось, что он хотел прекратить разговор как можно скорее.
- Да и еще: на студии понравился наш диск. Вице-президент Кондо хочет прийти к нам на концерт на следующей неделе. Я и тебя хочу пригласить.
- Это офигенно, Хикару! Поздравляю! – обрадовался Яоне. – Я обязательно приду... Ладно...
- Я понял, пока.
- Пока, - Яоне повесил трубку.
Хикару лежал на кровати и пытался представить, что именно Яоне сейчас делал. Интересно, сколько их было? Одна девушка, две? Рыжая, блондинка, шатенка? Парень снова открыл мангу, но не смог настроиться на нужный лад. Да уж, Судзуки своим визитом снял напряжение, так снял! Хикару отбросил журнал и взял телефон. Быстро набрал номер.
- Алло. Нишида слушает, - ответили на том конце.
- Мотоки? – тихо позвал Хикару.
- Господи, Хикару, что с тобой? Такое ощущение, что тебя кто-то избил.
- Да нет... Не избили. Я тут просто хотел тебя спросить кое о чем.
- Ну?
- По мне теперь действительно заметно, что я - гей?
На том конце долго молчали.
- Еще как, - сказал, наконец, Мотоки. - Любому понятно, что ты гей, если ты читаешь яойную мангу на ходу...
- Засранец, - рассмеялся Хикару. На душе у него стало немного легче.

* * *

Йошики снял ботинки и, оставшись в одних носках, ступил на деревянные доски пола. В доме Кояма органично сочетались восточный и западный стили. Хотя особняк был выполнен по европейским стандартам, прихожая и некоторые комнаты были типично-японскими. В частности кабинет отца Йошики был оформлен в стиле чайных домиков восемнадцатого века с низким потолком, круглым окном, невысоким столиком, котацу и токонома, нишей в стене, где висело изречение Мусаси Миямото: «Стратегия – ремесло воина», которое Кояма-сан самостоятельно вывел тушью на свитке из рисовой бумаги. В отце Йошики, когда он стал нетрудоспособным, проявилась необъяснимая страсть ко всему японскому. Он увлекся законами чайной церемонии, каллиграфией и даже составлением икебаны, что было чисто женским занятием. Проходя мимо комнаты отца, Йошики заметил, что его коляска стоит рядом с раздвижной дверью, это означало, что Кояма-сан по обыкновению читал что-то, сидя на подушках за низким столиком. Йошики опустился перед дверью на колени и аккуратно раздвинул перегородку. Кояма-сан сидел на подушке рядом с токонома. Он читал «Письма мастеру дзэн мастера фехтования» Такуана Сохо.
- О-тоо-сан, как ты себя чувствуешь? – спросил он. - Тебе ничего не нужно?
Кояма-сан повернул к сыну свое невероятно худое лицо, еще вполне свежее и молодое, но несущее на себе отпечаток грусти и разочарования. Отец смотрел на Йошики исподлобья, длинные пряди его волос выбивались из хвоста, закрученного на затылке в старомодную самурайскую прическу.
- Здравствуй, - сказал он сыну.
- Прости, что побеспокоил, - тихо произнес Йошики. – Ты уже закончил читать?
- Да, - отец закрыл книгу, заложив ее сухим ирисом. – Помоги мне добраться до двери.
Кояма-сан имел в виду свое инвалидное кресло. Йошики, все это время сидевший у порога, вошел в комнату и подставил отцу плечо. Ноги Кояма-сана не были полностью парализованы, и он мог слегка опираться на них. Йошики дотащил отца до кресла и аккуратно усадил его.
- Спасибо, сын, - сказал Кояма. - Дальше я сам.
Управляя креслом, отец проехал по коридору в столовую, где его жена уже накрывала на стол. Парень пошел следом, чтобы поздороваться с матерью.
- Здравствуй, мама, - Йошики поцеловал женщину в щеку и уже хотел пойти к себе, как она окликнула его.
- Разве ты не будешь обедать? – спросила она.
- Я перекусил в университете, - возразил Йошики. - Я не голоден.
- Ты сегодня рановато, сын, - заметил отец, когда парень уже почти повернулся к выходу. – Отменили тренировку?
Йошики глубоко вздохнул.
- Я не пошел, - сказал он.
- Что это значит? – приподнял бровь Кояма-сан.
- Завтра сложный тест, мне некогда готовиться.
- Но не за счет же тренировки! – всплеснула руками мать. – Ты прекрасно знаешь, как важны для нас с отцом твои успехи в футболе!
Кояма-сан смерил сына строгим недовольным взглядом.
- Ты слишком много времени тратишь на группу и репетиции, что сказывается на твоей учебе, - сказал он. – Надо выбирать, сынок. Что-то просто доставляет тебе удовольствие, а что-то откроет тебе дорогу в будущее.
Йошики ничего не ответил. Он поклонился родителям и вышел. Поднимаясь к себе, он скрежетал зубами и был готов разнести все, что попалось бы ему под руку. Только не в доме отца. О, Йошики был готов сбежать на край света из этой жизни, удушающей своими ритуалами и традициями.

Что-то просто доставляет удовольствие, а что-то откроет тебе дорогу в будущее.

Конечно, по мнению отца, будущим для Йошики должен был стать футбол. Кояма-сан в прошлом блистал на поле, он был настоящей звездой, королем футбола. И ему светил Кубок Мира, если бы не тяжелейший перелом и последовавшая за ним инвалидность. С тех пор Кояма-сан загорелся идеей сделать Йошики продолжателем футбольной карьеры, заставить сына идти по своим стопам. Будучи ребенком, Йошики ничего не имел против, как и любому мальчишке, ему нравилось гонять мяч, и он был очень рад, что это получалось у него очень хорошо. Но становясь старше, Йошики с каждым годом все сильнее терзался сомнением: а был ли футбол тем радостным и светлым будущим, хотел ли этого он сам или его отец?

У Йошики в последнее время голова шла кругом. Парень с трудом выносил повседневную жизнь без Макото. Все-таки Йошики привык, что рядом с ним всегда кто-то был. С девушкой он всегда мог забыть о происходящем в его семье, об этой вечно напряженной атмосфере, давящей на мозги. Йошики не очень-то душевно относился к ребятам в группе за исключением, может быть, Хикару. Мотоки частенько надоедал Йошики своей излишней правильностью, Котоно он просто не любил, а Хироши вечно выводил басиста из себя своей беспринципностью и наглостью. Раньше наряду с группой у Йошики был в жизни еще один лучик света – Макото, и он совершенно не понимал, почему теперь все было по-другому. С Мако они были знакомы еще со средней школы. Йошики часто помогал ей с дежурством по классу, а девушка готовила ему потрясающие о-бенто. Макото никогда не отличалась излишней чувствительностью, она не обижалась, если Йошики вел себя с ней грубо или, наоборот, равнодушно. Макото знала, что парень любит ее.
“Черт, в конце концов мы собирались пожениться!” – думал Йошики, тупо уставившись в тетрадь с задачами по математике. Зачем будущую звезду футбола запихнули на математический факультет, Йошики не знал, но иногда он готов был проклясть все на свете, бросить университет и поступить в музыкальное училище. Отец и слышать об этом ничего не хотел, а мать, как всегда была на стороне мужа.

Дверь тихонько приоткрылась и вошла мать Йошики, низенькая худая женщина, в голубом домашнем юката. Хрупкая и бледная Риёко так не походила на своего крепкого мускулистого сына. Йошики повернулся к матери и с вопросом посмотрел на нее. Та ответила ему строгим и немного грустным взглядом.
- Зачем ты лишний раз травмируешь отца? – спросила она.
Йошики передернул плечами.
- Чем это я его травмирую? – поинтересовался он довольно грубо.
- Зачем ты сказал, что прогулял тренировку? Мог бы сказать, что ее отменили.
- С чего мне врать? - пожал плечами парень.
- Разве ты не видишь, что отец переживает за твое будущее? – спросила Риёко-сан.
- За свое будущее он переживает, - сказал Йошики. – Он просто хочет, чтобы про него снова писали в газетах. Что-нибудь типа «Начинающая звезда футбола Кояма Йошики идет по стопам своего знаменитого отца». А потом у него возьмут интервью, в котором он будет подробно рассказывать, как развивал во мне футбольный талант...
- Замолчи! – крикнула на Йошики мать и влепила ему сильную пощечину. Сын усмехнулся и даже не скривился от боли. Он смерил мать злобным взглядом и скорее прорычал, чем сказал:
- Если это все, что ты хотела сказать, убирайся к черту. Иначе я вылечу из вашего гребаного университета и из клуба соответственно. И можешь попрощаться с моим футбольным будущим.
Риёко-сан вздрогнула и отступила на шаг.
- Как ты не понимаешь, Йошики, что нас беспокоит только твое будущее. Музыка не даст тебе того, что может дать футбол. У твоего отца отличные связи...
- Плевал я на его связи, - сказал парень. – Я всего в своей жизни добьюсь самостоятельно. Хочешь ты этого или нет – я буду заниматься музыкой. А вы с отцом хоть лопните!
- Постыдился бы так говорить хотя бы об отце, - с грустью сказала мать и быстрой походкой вышла из комнаты.
- Ну и катись, - пробормотал себе под нос Йошики.

* * *

На Мотоки, который только что пришел с прогулки и был утащен сестрой в ее комнату, была одета измятая белая рубашка, завязанная на груди узлом и его любимые серые джинсы на бедрах. Он стоял, прислонившись к двери, со скептическим видом наблюдая, как Рика складывала вещи, раскиданные по всей кровати, в спортивную сумку. В комнате сестры было очень жарко, и на девушке были лишь легкий зеленый топик и короткая зеленая юбочка, из-под которой показывались голубые трусики, каждый раз, когда Рика наклонялась, чтобы взять с кровати очередную вещь и положить в сумку. Мотоки подозревал, что делала она это намного чаще, чем требовалось специально для того, чтобы он оценил ее новое белье.
- Если ты позвала меня сюда только для того, чтобы демонстрировать мне...- Мотоки запнулся, - свои многочисленные топики, шортики и прочую ерунду, то я, пожалуй, пойду.
Рика повернулась к нему, взмахнув хвостом, собранным на затылке, и убрала челку с вспотевшего лба.
- Слушай, монстр, кто ты, и где мой милый, добрый брат? – спросила она, игриво глядя на парня.
- Я и есть твой брат, - выдохнул Мотоки, закрывая глаза, чтобы не смотреть на огромную грудь Рики, выпирающую из-под узкой полоски топа.
- Нет, - возразила девчонка, - ты монстр из другого мира, ты вселился в тело моего брата и действуешь от его имени...
- Кому-то надо поменьше смотреть мультиков, - заметил парень, немного приоткрыв глаза.
Рика задорно улыбнулась и подмигнула ему.
- Ладно, перехожу к делу: не думай, что, если я уеду на целых пять дней, ты сможешь преспокойно крутить с этой твоей Саори, - сказала она злорадствующим тоном. – Мы с Химеко договорились о том, что она будет за тобой приглядывать. Так что, если твоя Саори... кстати, что тебе в ней нравится, ее плоская грудь?
- Рика!
- Или этот бардак вместо прически у нее на башке?
- Рика!!
- А может, то, что она похожа на лесби?
- Рика!!! Замолчи! – вспылил Мотоки. – Ты меня достала.
Сестренка беззаботно улыбаясь показала парню какую-то красную тряпочку, которая оказалась очередным топом.
- Он не слишком откровенен? - спросила она, хихикая.
“Вряд ли что-то может быть откровеннее, чем-то, что на ней сейчас надето”, - подумал Мотоки.
- Нет, в самый раз, Рика, - сказал он вслух.
- Ок, - девчонка свернула тряпочку и сунула ее в сумку. – Так вот, если эта твоя Саори будет к тебе липнуть, Химеко пришлет мне смс и я вернусь раньше, учти.
Мотоки усмехнулся и пожал плечами.
- Понятно. Я вроде как не должен портить себе праздники, да?
- Вот именно, - Рика подмигнула ему и снова наклонилась.
Мотоки не выдержал и, чмокнув сестрицу в щеку, пожелал ей спокойной ночи и хотел уже выйти, но в последний момент Рика изловчилась и ухватила его за руку. Мотоки резко отпрянул назад. Девушка прижалась сзади, обхватив брата руками. Тонкие пальцы с изящным французским маникюром сомкнулись на груди парня.
Странное чувство. Как будто время замерло. Мотоки понимал, что это не самое лучшее описание ситуации, но ведь как-то надо было объяснить себе тот факт, что они целую вечность простояли вот так, пока стрелка на настольных часах Рики не сдвинулась на одно деление, отсчитав секунду.
- Почему ты перестал быть мне добрым, милым братом? – спросила Рика еле слышно.
Мотоки стоял молча. Еще одна вечность сдвинулась на часах. И еще одна. И много-много вечностей.
- Ты видишь во мне не брата, а мужчину, - сказал он, наконец. Так же тихо, как и Рика. – Это неправильно.
- Кто тебе сказал? Мотоки… Мы не родные. Ничего страшного в этом нет!
Рика с трудом заставила брата повернуться и посмотреть ей в глаза. Мотоки напрасно пытался спрятать взгляд – она все равно его жадно ловила.
- Послушай, мне было бы все равно, даже, если бы мы были родными! – сказала девушка.
- Этот разговор заходит в тупик, - парень оторвал от себя руки сестры и быстро вышел.

Мотоки схватил ключи и буквально выбежал на улицу. Дверь хлопнула очень громко. Черт, он как-то и не подумал, что разбудит родителей. Что они проснутся и услышат, как Рика плачет. В том, что его сестра сейчас рыдает, уткнувшись лицом в подушку, Мотоки не сомневался.
“Я хренова бессердечная скотина”, - думал он про себя. Хотя в чем, в самом деле, заключалась ошибка Мотоки? Когда он дал сестре шанс? Разве всякий парень, будучи добрым к девушке, непременно получает вместе с ее признательностью еще и любовь? Неужели это такой закон жизни? Самое странное: для Мотоки Рика действительно стала родной сестрой. Он же, очевидно, всегда был для нее, прежде всего, мужчиной. И только потом уже братом. Сводным.

* * *

- Я понял, почему у тебя кличка Candy! – рассмеялся Хикару, глядя, как Яоне принимался за вторую коробку шоколадных конфет с ромом. – Нельзя же есть столько сладкого!
- А тебя не спрашивают, - по-доброму огрызнулся «карамельный мальчик», отправляя в рот сразу три конфеты.
То, с какой скоростью Яоне поедал сладости, вызывало искреннее умиление. Поэтому Хикару сейчас мог только смотреть на друга и улыбаться. Даже не думать ни о чем. Шампанское, приглушенный свет вмонтированных в стены маленьких светильников и мягкий аромат сандаловых палочек довершили свое дело, погрузив Хикару в сладкий туманоподобный сплин. Он не был пьян, но голова кружилась от какого-то непонятного восторга. А может быть, от близости Яоне, который сидел на полу рядом с ним, почти склонив голову другу на плечо.
- Я люблю… - прошептал брюнет тихо, -… такие вот вечера. Ты неподражаем!
- Какой есть, - хихикнул Яоне и раскусил еще одну конфетку. – Хочешь?
Он протянул другу половину сочащейся темно-коричневой жидкостью шоколадки. В любой другой момент Хикару отказался бы от такого предложения, но сейчас был так расслаблен, что не отдавал отчета своим действиям. Яоне, наверное, тоже. По крайней мере, он совершенно неожиданно поднес конфету ко рту Хикару и коснулся шоколадом его губ. Хикару зажмурился и облизнулся. Потом обхватил конфету губами.
- Осторожно, - рассмеялся Яоне, облизывая пальцы. – Ты чуть мне руку не откусил.
- Налей мне еще шампанского, - попросил Хикару, протягивая другу пустой бокал, который тот наполнил до краев. – Спасибо.
Алкогольный напиток с шоколадными конфетами лучше всего утоляли жажду. Физическое и духовное засушье заспиртовывалось, засахаривалось и не давало о себе знать, поэтому Хикару мог просто наслаждаться бесконечной сладостью и праздновать.
- За тебя и твою группу, - Яоне поднял бокал.
- За меня! – воодушевленно подхватил брюнет, но, делая глоток, нечаянно разлил напиток на ковровое покрытие. Очевидно, дорогое. Очевидно, изготовленное специально по заказу, как и все в квартире Яоне.
- Не волнуйся, - Яоне поднялся и, пошатываясь, добрел до кухонной стойки, взял полотенце, которое небрежно бросил на мокрое пятно на ковре. – Все. Забыли.
Даже пьяный, Хикару подмечал за людьми мелочи, которые могли многое рассказать о них. Вот, например, его друг. Яоне привык так абстрагироваться от жизни, что ничем в ней уже не дорожил. И дело было даже не в деньгах, которых у него было предостаточно, чтобы купить десять таких ковров, а в отношении Яоне ко всей жизни в целом. Почему-то Хикару все чаще казалось, что Каору Яоне ко всему, что у него было, относился, как к игрушкам. А еще Хикару иногда думал, что сам являлся такой игрушкой в жизни своего друга. Самое странное, парень прекрасно понимал, из-за чего он так одержим Яоне. Все дело в этой его фантастической притягательности. Наверное, должно было быть обидно, но нет, ни капельки. Ему даже нравилось это состояние, пусть Хикару и не был таким уж «исключительным».
- Есть законы, - медленно произнес он вслух, как бы строя свою мысль на ходу, - которые нельзя преодолеть…
- Ты о чем это? – Яоне поднял на друга мутноватый взгляд - он был уже изрядно пьян.
- О притяжении, например. Оно бывает разное, но вряд ли его можно отрицать или игнорировать.
Яоне серьезно, насколько это вообще было возможно, посмотрел на брюнета.
- Хикару, ты несешь чушь.
- Еще бы, конечно!

- Помоги мне.
- В чем?
- Найти.
- Что найти?
- Недостатки.
- В чем?
- В тебе.
- Во мне?
- Ага. Ты слишком идеален.
- Я слишком пьян!
- И это тоже. Но все же… Ты – урод, согласен?
- Нет, я красавчик.
- Моральный!
- А-а-а! Ну да!
- Так за что тебя можно любить?
- Проще сказать, за что меня можно ненавидеть.

- Доброе утро, - голос Яоне разбудил его, как обычно, около полудня. Блондин, конечно же, встал раньше, убрался, приготовил завтрак.
“Хренов перфекционист!” – подумал Хикару, поднимаясь с дивана. Мысли в голове ходили ходуном, расшатанное алкоголем сознание никак не желало возвращаться в норму.
- Как ты можешь вставать так рано после такой попойки? - парень щелкнул зажигалкой и закурил. Яоне злобно сверкнул глазами и жестом указал ему путь на балкон. – Знаю, знаю… но все же?
- Это сильнее меня, - пожал плечами Яоне. – Я всегда просыпаюсь. И тогда, не в силах заснуть, начинаю думать. А ничто на свете не может быть убийственнее моих мыслей. Так что мне проще встать и заняться делом. Ты еще тут?! На балкон!!!

Стоя на балконе, Хикару глядел на полуденный Токио, согретый жаркими лучами радиоактивного солнца: на бесконечные струи автомобилей, протекавшие по автобанам, на массивные зеленые пятна-парки, на людей, которые сверху казались маленькими разноцветными точками, хаотично передвигавшимися по карте города, подобно броуновскому движению. Токио жил своей жизнью, а весенний ветер, свежий и легкий, трепал волосы Хикару, примешивая к запаху листвы тонкий аромат сигарет с ментолом. Бросить курить он ни разу не пытался. Хикару не имел такого обыкновения – расставаться с привычками. Парню нравилось выдыхать струйки дыма и наблюдать, как они растворяются в воздухе. Чувствуя, как подобным образом никотин растворяется в его теле, Хикару ощущал успокоение, и ему было плевать, что оно несло в себе вред. Рядом с Яоне парень ощущал почти постоянную потребность в курении. Выходя на балкон он мог хотя бы на секунду отключить рецепторы и включить мозг.
“Господи, как это называется?! Я ночую у него дома. Мы спим на одном диване, а по утрам он кормит меня обалденными завтраками… Что это?”
Хикару готов был разрыдаться от того, что осознавал невозможность существования без Яоне. «Карамельный мальчик» был ему нужен как воздух. Да нет, Яоне и был тем воздухом, которым Хикару дышал. Но что чувствовал сам Candy? Играл ли он? Имел ли он вообще какую-то цель? Хикару уже очень много раз хотел спросить его прямо, да только не мог найти слов. Больше всего в жизни он боялся сделать что-то не так, потерять Яоне. Потерять воздух.
- Ты там пол пачки решил, что ли, выкурить? – крикнул Яоне из комнаты. – Еда остывает!
- Прости, я сейчас, - Хикару бросил сигарету вниз, чем, вероятно, внес свою маленькую лепту в загрязнение окружающей среды. Да какая разница? Яоне звал его.

- Итак, чем сегодня меня будет кормить шеф-повар? – Хикару, довольно улыбаясь, устроился за стойкой.
- Салат с тунцом и морской капустой подойдет? – спросил Яоне.
- Черт, я не ем морскую капусту, - скривился Хикару.
Яоне недовольно воззрился на него.
- Может, нам теперь и в супермаркет вместе ходить, чтобы у меня в холодильнике всегда были твои любимые продукты?
- А что, хорошая идея. Не дуйся, сделай мне раммэн из пакетика.
Яоне хотел ответить что-то колкое, но в этот момент громко заверещал мобильник Хикару, лежавший на столике в зале.
- Надо же, - удивился Хикару, взяв его в руки. – Еще не сдох! Алло?
- Хикару, - раздался в телефоне голос Йошики. – Ты сейчас где?
- На Аояма, а что?
- Надо встретиться. Приезжай в ТоДай.
- Я сейчас собираюсь завтракать и…
- Вместе позавтракаем. В кафетерии. Жду через полчаса…
На этом месте телефон не выдержал и отключился. Как всегда отказала батарея, что было вполне привычно для самого Хикару и его друзей.
- Мне нужно идти, - сказал он извиняющимся тоном. Кажется, у Йошики какие-то проблемы.
- Тебя подбросить? – спросил Яоне. – Я бы заодно показался на парах.
- Идет, - улыбнулся Хикару.

Хикару попросил друга высадить его не у самого кафетерия, а чуть поодаль, чтобы Йошики случайно не заметил их вместе. Басист, конечно, знал, что, Хикару дружит с парнем, фактически отбившим у них девчонок, однако невозможно было предсказать его реакцию, если он увидит Яоне вживую.

Йошики сидел, сложив руки. Перед ним стояла коробка с купленным в фаст-фуде о-бенто. Впрочем, казалось, он ее не видел. Недлинные черные волосы басиста были растрепаны, футболка измята, в общем, вид у Йошики был неважный. Хикару повесил пиджак на стул напротив.
- Эй, - окликнул он друга. – Ты чего?
Йошики поднял на него мутноватый взгляд.
- Такое ощущение, что ты всю ночь бухал, - усмехнулся солист.
- Ну да, с Котоно.
Хикару поднял бровь.
- С кем?!
- С Котоно!
- Почему именно с ним?
- Какая разница? – буркнул Йошики. - Садись.
Хикару был жутко голоден, поэтому без зазрения совести стянул из коробки Йошики гамбургер.
- Я ухожу из группы, - мрачно произнес тот, не обратив на «грабеж» никакого внимания.
Хикару подавился гамбургером.
- Что?! Только вздумай мне! Через две недели концерт, и точка!
- Нет, ты не понимаешь, я серьезно, - заявил басист. - Отец и мать мне просто вздохнуть спокойно не дают.
- Так плюнь на них! Тебе сколько лет, в конце концов?
- Не могу. Отца это убьет, - Йошики запустил пальцы в волосы и покачал головой. – Не могу, не могу. Я должен заниматься футболом. Всерьез.
Хикару не узнавал друга: Йошики всегда болел музыкой, рок был любовью всей его жизни. Честно говоря, Хикару вообще не понимал, что тот делал в своем футбольном клубе. Йошики никогда не говорил о футболе. О музыке – все время.
- Послушай, - сказал он басисту, - твой отец уже почти мертв. У него нет своей жизни, и он пытается использовать твою…
- Как ты можешь такое говорить?! – Йошики не то со злостью, не то просто с удивлением уставился на Хикару. Тот продолжал:
- Я понимаю, ты любишь отца, но жить-то нужно тебе! Это эгоистично с его стороны – указывать тебе, что ты должен делать! В конце концов, пусть он живет другой твоей жизнью! Пусть он гордится, что его сын стал звездой рока!
- Они считают, что в рок-бизнесе одни наркотики и пидоры.
- Не то, чтобы они были так уж неправы, - задумался Хикару, - но ты же помнишь, какие у нас договоренности насчет наркоты?
- «Два косяка равняются добровольному уходу и группы», я знаю, - Йошики улыбнулся.
- Можешь сказать это отцу, а из группы ты не уйдешь.
- Но…
Йошики не успел возразить, потому что в этот момент заметил приближавшихся к их столику Рицуко и Макото. Хикару тоже смотрел на девушек. Не было никакого сомнения: девчонки шли прямиком к ним. Рицуко остановилась в полуметре. Как всегда со вкусом одетая, тщательно накрашенная, с идеальной укладкой; ее портили только две маленькие морщинки, залегшие на коже лба.
- Хикару, встань! – не поздоровавшись даже, произнесла она недовольно-капризным тоном.
Парень немного удивился такой просьбе, прозвучавшей, скорее, как приказ, но, тем не менее, поднялся.
- Привет, Рицу…
Договорить он не успел – в этот момент прозвучала пощечина, и его щека ощутимо запылала.
- Подлец! – сквозь зубы процедила девушка.
Изумленный Хикару приложил к ударенной щеке руку.
- За что? – спросил он в недоумении.
- Ты прекрасно знаешь! – Рицуко не говорила, а прямо-таки шипела. – Решил посмеяться надо мной, да? Сделать из меня дуру?!
- Да в чем дело?
- Не отпирайся! Я все знаю. Весь ТоДай знает. Ты встречаешься с Candy!
Хикару не сразу понял, что она имела в виду. Но потом вспомнил, что Аюми распустила про них историю. Он хотел сказать об этом девушке. Уже раскрыл рот, но… Хикару не узнавал свою бывшую любовь. Вот этими поджатыми губками она раньше нежно касалась его уха и шептала всякие глупости-нежности; вот эти накрашенные карие глазки смотрели с такой любовью; этим голоском Рицуко восхищенно визжала на его концертах.
“Это я был таким идиотом, или она меня никогда не любила?”
Хикару посмотрел на Макото. Та глядела на Йошики исподлобья. Это было, как немая сцена в кино. Басист замер, разглядывая свою бывшую девушку. Черт, Йошики, похоже, любил ее. Все-таки любил. А Хикару нет. Он был равнодушен к Рицуко. Нет, даже презирал ее, наверное. Поэтому не видел никакой причины щадить ее слабенькие нервы.
- Да, это так, - сказал он с улыбкой. – А что в этом плохого? Я, кажется, давно свободен.
Рицуко вспыхнула.
- Ты же не гей! Ты сделал это из мести? Соблазнил его, чтобы я почувствовала себя дурой?
- Не совсем. Он мне действительно нравится. Но сначала я, конечно, хотел тебя обломать. Так что, да, ты права.
- Скотина! – бросила Рицуко. – Пойдем, Макото!
Подруга чуть помедлила, задержав взгляд на Йошики, но потом направилась за Рицуко.
- Стерва, - выругался Хикару, садясь за стол.
- Я ее все еще люблю, - тихо сказал Йошики. – Макото...
- Заметно. Знаешь, она хотя бы не ведет себя, как Рицуко. Мне противно на нее смотреть. Блин, вот же дура! А как я ее любил!
Басист поднял на него взгляд.
- Что за ахинею ты нес про этого Candy? Ты что, правда, с ним, того…
- Идиот, - сказал Хикару. – Я подыграл ей, чтобы позлить. Пусть себе думает, что я ее «поимел».
- Да ты сам та еще стерва, - заметил Йошики, слегка повеселев.
Хикару в душе был с ним согласен.
- Пошли пиво пить, - предложил он другу.

Вечером, заканчивая смену в баре, Хикару ждал Йошики. Они договорились встретиться и еще раз обсудить все насчет группы. Пока они решили, что Йошики в любом случае отыграет показательный концерт перед Кондо-саном, и в случае провала покинет «Мартини». Но если «Firework» за них возьмутся, Йошики должен будет дважды подумать, прежде чем уходить.
- Привет, Арису, ты сегодня даже вовремя, - улыбнулся Хикару своей сменщице.
- Как будто это я всегда опаздываю, - девушка пригладила синие волосы.

Они поменялись. Хикару теперь сидел за стойкой в качестве посетителя и ждал Йошики. Он смотрел на невероятно худые запястья Арису, перетянутые цветастыми напульсниками. Хикару вообще любил разглядывать напарницу. Она почему-то казалась ему каким-то совершенно невероятным существом, оторванным от реальности. Вроде все в ней было, как в других девушках-рокершах, и в то же время не так.
Арису всегда отвечала по телефону. Трубку брала где-то на четвертый гудок. Когда Хикару разговаривал с ней по телефону, ему казалось, Арису отвечала из какой-то параллельной реальности. Словно вне бара она существовала только в виде сознания, обладавшего голосом. Без сомнения, эта девушка была необыкновенным человеком.
- Можно тебя спросить? – впрочем, Хикару нравилось не только смотреть на Арису, но и разговаривать с ней.
- Ну? – девушка, только что вернувшаяся с кухни с ведерком свежего льда, засыпала его в раковину.
- О любви.
- Да о чем угодно, - рассмеялась Арису.
- В общем, я сегодня встретил свою девушку…
Хикару рассказал напарнице обо всем, что у него и Рицуко произошло в тот день. Арису выслушала, как всегда, внимательно. С минуту молчала. Потом спросила:
- Что, собственно, тебе непонятно?
Хикару пожал плечами. Он смотрел в ее маленькие проницательные глаза и действительно не мог вспомнить. Что именно? Что именно?
- Я не знаю. Просто… Рицуко была раньше такой нежной, такой милой. Я так ее любил, я ее обожал. А сейчас она мне противна. Могла ли любовь делать меня слепым?
Арису рассмеялась. Хикару не понимал, что смешного он сказал.
- До тебя очень многие пытались понять это. Мудрейшие ученые ломали головы. И, думаешь, поняли что-то? Послушай, ты же знаешь, любовь меняет людей...
Хикару кивнул. То, что изменило Рицуко. То, что изменило его самого. Любовь? Зря он винил во всем девушку. Влюбившись в Яоне, Хикару больше не мог оставаться прежним.
- Кого-то она может изменить в противоположную сторону, - продолжала Арису. – Иногда человек становится ранимее, иногда – сильнее. Нет ничего удивительного, что Рицуко так себя вела. Она на грани, потому что не умеет отдавать, она хочет владеть Яоне, и это ее губит.
Арису была чертовски права. Даже не зная Яоне, она говорила о нем чистейшую правду. Чтобы быть с ним, необходимо было все время отдавать себя. Большими порциями, которые он поглощал, как мороженое. Хикару чувствовал, как этот человек постепенно заполнял всю его жизнь: учебу, творчество, свободное время – все это парень готов был променять на одну только улыбку блондина.
- Блин, откуда в тебе это? – спросил Хикару. – Ты хренов Конфуций!
- Не оскорбляй память великого философа, - строго сказала Арису, потом улыбнулась и кивнула на дверь. – Кажется, это к тебе.
Хикару обернулся и увидел улыбающееся лицо Яоне.
- Я вовремя? - спросил тот.
- Конечно, - Хикару соскочил со стула и подбежал к нему. – Рад тебя видеть.
“Черт, я похож на пятнадцатилетнюю школьницу”, - подумал он, впрочем, это его не очень-то напрягало. Йошики, вероятно, опаздывал. Ну что ж, это были его проблемы, полагал Хикару.
- Куда пойдем? – спросил он Яоне.

* * *

“Опаздываю!” - думал Йошики, спасаясь от внезапно хлынувшего дождя под навесами магазинов, кафе и газетных киосков, пестривших журналами с изображениями звезд j-rock`а: разодетых в пух и перья мальчиков с женскими улыбками, агрессивных панков, хипповатых мажорных парней с длинными шевелюрами.

В «Зазеркалье» играла расслабляющая музыка, что-то из зарубежного lounge, под который так приятно пить коктейли и релаксировать. Оглядев темное помещение, отделанное в черно-белых тонах, Йошики не нашел Хикару.
Арису скучала за стойкой, помешивая ложечкой крепкий кофе.
- А где Хикару? – спросил парень, присаживаясь на высокий круглый стул.
Бармен подняла на него глаза. Ее взгляд, еще секунду назад равнодушный, сразу оживился.
- Ушел, - сказала Арису. – Выпьешь?
- Раз уж зашел, - Йошики пожал плечами.
- Как насчет «Кровавой Мэри»? – спросила Арису и усмехнулась. – Это, конечно, нарушение барной этики, но ведь ты именно этого бы сейчас и хотел?
- С чего ты взяла?
- У меня чутье, - Арису уже наливала по слоям водку в томатный сок.
- Да уж, с тобой не поспоришь, - заметил парень.
Девушка капнула в коктейль соуса «Табаско», опустила в стакан веточку сельдерея и подала Йошики.
- Излагай, - коротко и ясно сказала она.
Йошики с пол минуты смотрел на нее, удивляясь, как это ей удается так четко угадывать настроения людей. Откуда она узнала, что он собирался заказать «Кровавую Мэри» и как поняла, что больше всего ему хотелось выговориться, рассказать о том, что его тревожит.
- Я надумал уйти из группы, - сказал он.
Арису серьезно смотрела на него, можно сказать, изучала.
- Что ж, это сильное решение, - сказала она наконец. – Наверняка ты все уже обдумал и взвесил?
Йошики покачал головой. Он взял бокал и сделал глоток. Обжигающая солоновато-острая жидкость приятно разлилась по желудку.
- Нет, я не знаю. Чувствую, что нужно на что-то решиться. Двойная жизнь не для меня. Я не могу заниматься и футболом и группой.
- Выбирать всегда трудно. Особенно, когда одинаково дорожишь и тем, и тем, - заметила Арису.
- Футболом дорожит мой отец. Он инвалид.
- И ты чувствуешь себя обязанным оправдать его надежды? Вполне понятное стремление.
- Но отец, он… просто не понимает, что меня тянет совсем не к футболу.
- Ты пытался ему сказать? – Арису всем своим видом выражала заинтересованность и искреннее желание помочь.
Йошики пожал плечами.
- Что толку? В нашем доме его слово - закон. Особенно для матери.
- Отец, конечно, предлагал тебе помощь? Связи?
- Конечно.
- Вот что я тебе скажу: если ты чего-то в жизни добьешься не сам, то потом, глядя на тех, кто добывал себе место под солнцем потом и кровью, ты будешь завидовать. Чувствовать себя ущербным и неполноценным.
- Ты откуда знаешь? - Йошики осушил бокал последним глотком.
Арису пожала плечами и улыбнулась.
- Я-то? Ниоткуда. Я просто так думаю.
- Ты права, вообще-то. Я тоже так считаю. Поэтому вдвойне сильнее хочу бросить футбол. Я не талант, у меня есть шансы только благодаря моей фамилии и друзьям отца.
- Ты - преступник, Йошики-кун, - ни с того, ни с сего заявила Арису.
- Это еще почему? – изумился он.
- Так думать и не знать, как поступить – преступление.
- Да, пожалуй… - улыбнулся парень, глядя куда-то мимо нее.

Было уже довольно поздно, когда Йошики вернулся домой. Он был слегка пьян, но шел твердо и уверенно. Родители смотрели телевизор в гостиной. Парень прошел в комнату и включил свет, чтобы привлечь их внимание. Кояма-сан отключил звук и молча взглянул на сына.
- Йошики, ты поздно, - зачем-то упрекнула его мать.
- Что-то случилось, сын?
Йошики смотрел на своих родителей и улыбался.
- О-тоо-сан, о-каа-сан, - сказал он. – Я решил, что больше не буду разрываться между учебой, футболом и группой…
Отец просиял. Кажется, он давно ждал этого момента. Риёко-сан улыбалась.
- Я ухожу из клуба, - произнес Йошики спокойно. – И посвящу себя музыке.
- Йошики! – ахнула мать. – Как ты смеешь?!
Но отец жестом велел ей замолчать. А затем снова посмотрел на Йошики.
- Подойди-ка сюда, сынок, - сказал он, и тот нерешительно приблизился. – Садись.
Йошики опустился на диван рядом с отцом. Тот протянул руки и обнял его.
- Я горжусь тобой, сынок, - сказал он.
- Что? – парень поднял на него удивленный взгляд.
- Я боялся, - сказал Кояма-сан, - что ты так и не решишь, что для тебя важнее в жизни, и будешь разрываться. Только если сосредоточишься на чем-то одном, сможешь добиться успеха. Я вовсе не настаивал, чтобы ты выбрал футбол, хотя, конечно, в душе желал именно этого.
- Спасибо пап, - тихо сказал Йошики.
Ему было стыдно. Очень-очень стыдно. Потому что он - здоровый парень двадцати двух лет - готов был заплакать прямо сейчас в руках отца.

* * *

Мотоки осторожно постучался в комнату сестры. Она уже несколько дней дулась на него: отказывалась разговаривать, не готовила о-бенто, не обращалась за помощью по школе. Мотоки понимал сестру, ведь он фактически навязал ей Хироши, который ей ужасно не понравился.
- Он скромный, забитый, скучный паренек с кучей комплексов! – заявила Рика.
- Зато он тебе не брат, - парировал Мотоки, и заполучил длительный бойкот.

- Если это о-тоо-сан или о-каа-сан, - отозвалась Рика из-за двери, - то пусть заходят. А если это гадкий, бессердечный Мотоки, то пусть идет, откуда пришел!
- Рика, ну не дуйся, пожалуйста! Мне нужен твой совет!
Мотоки сам не понимал, почему так хотел помириться с сестрой. В конце концов, она ведь оставила его в покое, так чего же еще ему надо? Наверное, он все же был эгоистом, поэтому готов был помириться с Рикой любыми способами.
- Послушай, я куплю тебе мороженое, - вкрадчивым голосом сказал Мотоки.
За дверью какое-то время не было ни звука.
- Спасибо, но Хироши закормил меня мороженым, - вынесла Рика вердикт. – Я больше не хочу.
- Но это будет косплей-кафе на Акихабаре, - дьявольски соблазнительным тоном пообещал брат.
Рика героически молчала, тогда он решился на последний шаг.
- Обещаю купить тебе все, что захочешь, если только у меня хватит денег. Но взамен сделай мне одну услугу.
Молчание в комнате стало вопросительным.
- Я прикидываю, как одеться для завтрашнего концерта и подумал, может, ты выскажешь свое мнение?
- Урод! - выругалась Рика. – Заходи.

Мотоки надел облегающие джинсы на бедрах, которые отчим в шутку называл «пидораски» и белую рубашку, которую любил завязывать узелком на груди.
- Гитарист вроде не должен выпендриваться, - сказал он, повертевшись перед сестрой. – Что думаешь?
- Что у тебя милый животик, - улыбнулась Рика, оглядывая брата. - Отлично выглядишь. Сойдет.
- Ну и сколько же мне будет стоить твой бесценный совет? – спросил Мотоки с усмешкой.
- Ой, дорого! – рассмеялась сестра. – Воскресенье на Акихабаре!
- Идет, - улыбался Мотоки, протягивая ей руку. – Мир?

* * *

Хикару дрожал с ног до головы, хотя в зале было довольно тепло. Народу собралось прилично, аппаратура была на сцене, зрители пили уже по третьему коктейлю, а его все еще не было. Хикару понимал, что крутые директора из крутых компаний никогда не приходят заранее, но почему-то ему казалось, что Кондо-сан вообще не придет.
“Хикару, ты идиот. Расслабься”, - твердил он себе, но мантра не помогала. Весь предстоящий концерт казался какой-то сплошной ошибкой. Хикару в очередной раз посмотрелся в зеркало, поправил галстук на своей любимой концертной рубашке, встряхнул головой, чтобы волосы лежали естественней.
“Тьфу, черт! Кондо-сан - мужик! Я должен взять его талантом, а не внешностью! Блин, я точно пидор…”
Йошики, Хироши и Котоно курили у служебного входа. Они нервничали не меньше Хикару.
- Ты хоть учишься прилично, - сказал на утренней репетиции Йошики. – А я бросил футбол. Для меня этот концерт – последняя надежда.
- Не только для тебя, - заметил Котоно.

Яоне тоже пришел заранее. Он сидел за столиком в углу, так как всегда выбирал такие укромные места, и разговаривал с Аюми. Та, как всегда, светилась и сияла. Ее розовая челка напоминала Хикару симпатичных позитивных девчушек из аниме.
- Привет, - сухо выговорил Хикару, пробравшись к друзьям сквозь толпу.
- Здорово, - Аюми похлопала парня по плечу. – Неважно выглядишь.
- Не то слово, - пожаловался он. – Еще немного – и я начну заламывать руки, как истеричная барышня!
- Расслабься, - блондин улыбнулся другу теплой, нежной улыбкой. В груди Хикару разлилось горячее марево, клубящееся и сладкое.
- Спасибо, - сказал он срывающимся от волнения голосом. – Блин, нет, не могу так больше, когда же он придет?
Яоне встал из-за столика, подошел к Хикару и, склонившись к нему, прошептал на ухо:
- Успокойся. – Светлая челка пощекотала лицо Хикару. Его щеки вспыхнули. – Я с тобой.
“Господи, Яоне, что ты творишь?!”
Еле сдерживаясь от того, чтобы не закрыть глаза, он вцепился холодными пальцами в шелковую рубашку Яоне. Но нервничал уже не из-за того, что Кондо еще не было. Нет, Хикару уже позабыл о нем. Еще секунда – и он кинется к Яоне и будет его обнимать так крепко, что тот все поймет. Непременно.
“Нет, не надо… Хикару, не делай этого…”
Из ступора его вывел Мотоки, подлетевший со скоростью реактивного самолета.
- Хикару, что ты здесь делаешь?! – закричал он взволнованно. – Быстро в подсобку! Кондо-сан уже там.
Он схватил солиста за руку и потащил в подсобку.
Они ворвались растрепанные, красные от волнения, с горящими глазами. Мотоки крепко сжимал локоть Хикару.

Высокий темноволосый мужчина, одетый в черную рубашку и голубые джинсы, повернулся к ним. Кондо-сан был совсем не таким, каким его представлял Хикару. Его, пожалуй, можно было назвать модником. Это был мужчина лет двадцати восьми, с худым овальным лицом и не выступавшими скулами, похожими на европейские. Должно быть, в нем текла, помимо японской, еще какая-то кровь. Волосы Кондо, едва прикрывавшие уши, были уложены на косой пробор. Передние пряди чуть длиннее. Он явно следил за своим внешним видом, причем намного тщательнее, чем это было принято у мужчин.
“У натуралов”, - мысленно поправил себя Хикару, разглядывая аккуратно подстриженные и покрытые прозрачным лаком ногти вице-президента «Firework».
Кондо-сан поправил узкие прямоугольные очки.
- Кондо Цутому, - представился он вежливо, протягивая визитку. – А Вы, я так понимаю, Азума-сан?
- Д-да, - Хикару взял визитку и положил ее в нагрудный карман с нашивкой «Fuck!!!». – Азума Хикару.
- Очень приятно, - произнес Кондо бархатным глубоким голосом и перевел взгляд на Мотоки. - Значит, остаетесь Вы, Нишида-сан?
Мотоки кивнул. Он вел себя увереннее остальных ребят и смотрел на Кондо даже как-то с вызовом. Похоже, ему очень не нравилось, каким плотоядным взглядом тот изучал его обнаженный живот…
- Ну что ж, - сказал Кондо. – Приятно было со всеми вами познакомиться. Я займу свое место в зале. Встретимся после концерта. Желаю удачи, мальчики!
Котоно проводил мужчину заинтересованным взглядом и чему-то улыбнулся про себя.
- А не много ли нам пидоров на группу? – задал риторический вопрос Йошики.

Разноцветные огни. Тяжелые басы и барабанная дробь. Хикару дрожал всем телом, но это было приятное возбуждение. Он двигался в такт музыке, пока Мотоки исполнял первые строчки песни. Хикару закрывал глаза и думал о Яоне. Его песни открывались ему с новой стороны. Раньше он представлял себе Рицуко, когда пел, это прибавляло ему сил и творческого накала. Но сейчас он мечтал о Яоне, на которого время от времени бросал мимолетные взгляды. Все песни наполнялись новым смыслом и пробуждали в Хикару такую бурю эмоций, что тот едва справлялся с собственным возбуждением. Обхватывая микрофон дрожащими руками, он молился про себя всем богам, каких знал, чтобы его голос не дрожал точно так же, как и руки.

Кондо-сан выглядел очень довольным, глядя на выступление группы. Он, конечно, не визжал вместе с толпой, но довольно часто и с охотой аплодировал. Подолгу останавливая свой проницательный взгляд то на Хикару, то на Мотоки, он чему-то не то улыбался, не то усмехался.

Когда подошла очередь для новой песни, Хикару бросило в дрожь от ужаса. Она была о Яоне, и надеяться, что тот не поймет это, было, по меньшей мере, глупо… Парни уже играли вступление, Мотоки пел первые строчки.
“Нет! Нет! Надо что-то делать”, - Хикару судорожно пытался придумать, какими словами заменить слова «Я люблю тебя», но ничего не приходило ему в голову.

Atama no naka no RIZUMU
Kimi o yobu koe kono chikai
Dare ga yonde`ru ka?

“Яоне, как я надеюсь, что ты не поймешь... Не надо...”
Хикару пел, стараясь не смотреть на серьезное лицо Яоне, который с первых строчек, должно быть, догадался, что песня посвящена ему.

Shiranai bashou de okitara
Shiranai kimi ni “o hayou” te ittara
Nanimo wakaranai boku

“Не знаю, где я проснусь. Это ты точно поймешь. Я скажу тебе «доброе утро». Ты не дурак...”
Мысли Хикару были больше похожи на истерику, на крик и скандал. Строчки со словами «я люблю тебя» приближались, а он все еще не придумал, что спеть вместо них.

Kimi wa? Konaide!
Koi wa? Konaide!
Ittai dare desu ka?
Reikan ka mo, ii youkan ka mo ne
Nandaka kono PEPPER COLA wo nomitai!

“Я тебя люблю... Я тебя хочу... Нет! Я хочу с тобой... Я и ты...”

HEY! SUGAR BOY!
Tomatte kure!
HEY! SUGAR BOY!
Kiite kure!
Me no mae no sekai wo mite! Boku wa daremo nai
Kimi de mite iru sekai wo mieru
Shiranai yo!
I don`t remember you

“Я не знаю тебя... Кажется, пронесло...”

Хикару расслабился, допевая припев. Он поймал изумленный взгляд Мотоки и Йошики, которым пришлось подстраиваться под искаженные слова. Но Хикару не смутился. Он улыбнулся парням и продолжил петь.
Лицо Яоне выражало вопрос и озадаченность.

- Это были «Martini@night»! Спасибо за чудесную ночь! – объявил Хикару в микрофон. – Концерт окончен, надеюсь, вам понравилось.
Его взволнованный голос потонул в девчачьем визге и громких аплодисментах.
“Мы все еще популярны”, - с радостью отметил про себя Хикару, спускаясь со сцены.
- Ты зачем слова коверкал? – тихо спросил его подошедший сзади Мотоки. – Хорошо еще, что я вовремя подстроился.
- А ты представляешь, - так же тихо отозвался Хикару, - что подумал бы Яоне, спой я там «Я люблю тебя»?
Мотоки пожал плечами.
- Ну, может, кинулся бы тебе на шею. «Хикару! Я тоже тебя люблю! Давай будем счастливы!»
- Заткнись, идиот, - шикнул на друга солист, заметив приближавшегося к ним Кондо-сана.

- Отлично сыграли, парни! – Цутому горячо пожал руки всем участникам группы. – Молодцы. Жду вас завтра у себя ровно в десять. Адрес на визитке. Не опаздывать.
С этими словами он заторопился и, бросив очередной плотоядный взгляд на Мотоки, вышел из клуба.
- Знаете, - задумчиво произнес гитарист, - я, конечно, не параноик, но мне все это не нравится…
- Ты параноик, - успокоил его Хикару и повернулся к группе. – Итак, сегодня чтобы не было никаких пьянок! Все марш по домам, завтра в девять жду вас на Синдзюку.
- Есть сэр! – отозвались парни.

- Отлично спел, - Яоне как всегда мило ему улыбался. – Мне понравилась последняя песня.
Брюнет смутился.
- Кажется, мне смутно знаком ее сюжет, - продолжал Яоне, приобнимая Хикару за плечи; тот закрыл глаза, откинул голову на плечо друга и сонно пробормотал:
- Поехали к тебе. Мне надо завтра рано встать, а ты как раз меня разбудишь и подбросишь на Синдзюку.
- Есть сэр, - шутливо сказал Яоне.

Сегодня не будет никакой школы!

Городской парк. По узким извилистым дорожкам несется мальчишка на скейте. У мальчика осветленные волосы до плеч; на нем темно-бирюзовая водолазка и белая футболка, серые джинсы и напульсник со знаком радиации на левой руке. В каждом ухе по две сережки.
Мальчик смеется, проносясь мимо удивленных прохожих, спешащих на работу и запоздавших школьников, бегущих со всех ног и размахивающих портфелями.
А у Хироши сегодня не будет никакой школы, и этому он очень довольно улыбался, ни на кого не обращая внимания.

Хиро радовался жизни так искренно и так безмятежно, что, наверное, проходившие мимо люди на какой-то миг заражались его весельем и улыбались в ответ. Наверное, так оно и было. Хироши не замечал.

- Хиро, подай соль, - попросил Кёити, когда все трое: Хиро, его брат и мать – сели за стол.
Хироши оторвал задумчивый взгляд от миски с рисом, не расслышав просьбы брата, но поняв, что тот обращался к нему.
- А? – переспросил он.
- Соль подай, - в голосе брата послышались знакомые недовольные нотки.
Хироши рассеянно взмахнул рукой, мол, «ну чем ты опять не доволен?», и, изящно обхватив цилиндрик солонки, держа его за самый кончик, подал Кёити и тотчас отдернул руку, словно боялся дотронуться до него.
Брат бросил на Хиро мрачный взгляд.
- Хироши, ну что ты как девчонка? Задолбал уже своими жестами! Где ты выучился так двигаться?!
Хиро встрепенулся. Его милое лицо мгновенно приобрело злобное выражение, губы чуть дрогнули. Но он кинул взгляд на низенькую полноватую женщину, сидевшую напротив него, и ничего не сказал.
Кёити продолжал:
- Мам, ты посмотри, - сказал он женщине. – У нас растет пидор. Все эти серьги и побрякушки, эта одежда... А на его волосы посмотри, разве мужчина может себе такое позволить?
И он с пренебрежением зацепил рукой прядь волос брата. Хиро в один миг вскочил из-за стола и прямо-таки зашипел от злости:
- Не смей, слышишь?! Не смей ко мне прикасаться!
- А, что? Значит, я прав? – усмехнулся Кёити. – Наверное, поэтому у тебя нет девчонки! Я давно подозревал, Хи-тян.
- А я не удивляюсь, что у тебя ее нет, - со злостью крикнул Хироши. – Кому нужен такой урод, как ты? Ты себя в зеркало видел?
Хиро убежал в свою комнату и заперся изнутри раньше, чем Кёити успел встать из-за стола. И пока старший брат пытался вышибить дверь, осыпая Хироши ругательствами, мальчишка наигрывал на синтезаторе песню, которую сочинил сам, но пока не решался показать ее парням из группы.
- И прекрати там бренчать, когда я с тобой разговариваю, шкет! – заорал Кёити.
- Иди к черту, - крикнул Хиро и прибавил громкость.
- Я твою бренчалку выкину нахрен! Будешь знать, как обзывать меня уродом!
- Только попробуй, - зашипел Хироши. – Только попробуй, слышишь?!
Но играть перестал. Каждый раз в ссоре Кёити обещал сделать что-нибудь с синтезатором Хиро, и это было самой страшной угрозой. Одному Хироши было известно, как он вкалывал на двух работах, чтобы на него накопить. И при этом еще умудрялся учиться в школе. Только один Хиро знал, как сильно ему хотелось играть в группе, и как он обрадовался, когда ребята из «Мартини» приняли его к себе.

“Пусть бесится. Пусть говорит, что угодно. Мне все равно! Наша группа получит контракт, и я уйду из этого дурдома куда подальше!”

Вчерашний вечер не был исключением. Разборки между братьями стали обычным делом в семье Матсуя с тех пор, как четыре года назад умер их отец. Кёити целиком сосредоточился на содержании семьи: продал их квартиру в центре, на вырученные деньги снял в пригороде двухэтажный гараж и открыл небольшую автомастерскую. Второй этаж они отремонтировали под квартиру. Там и жили. С тех пор, как жизнь Хиро перевернулась вверх ногами, он целиком ушел в музыку. Было легче представлять себе, что нет этой реальности, чем видеть, как брат напивается каждый вечер, или слышать, как мать тихо плачет в подушку.
Музыка спасала Хироши. Но Кёити ее ненавидел и считал бесполезной тратой времени. В мастерской всегда не хватало рабочих рук, и братья ссорились по нескольку раз в день. Мать в свои отношения они никогда не вмешивали, а если та и пыталась их разнять, парни уходили скандалить куда-нибудь во двор, чтобы она их не слышала.

Частенько Кёити бил брата, и Хиро неделями отсиживался в своей комнате, ожидая, пока не сойдут синяки и не заживут ссадины. Мальчик любил свою внешность. Он действительно был красавчиком. Как-то так получилось, что природа, награждая всех сверстников внешними недостатками и комплексами, обошла его стороной. Порой Хиро думал, что Кёити, нескладный и некрасивый, попросту завидует ему. И за это Хироши еще больше ненавидел брата. По мнению мальчика, уроды должны были держать свое мнение при себе и восхищаться красотой других людей.

Мысль о завтрашней встрече с Кондо-саном, грела Хироши. Он собирался снять себе квартиру где-нибудь в городе с первого же гонорара. Хиро все думал о том, как хороша будет его жизнь без брата. Можно было, конечно, остаться и все время попрекать Кёити тем, что он со своим автосервисом зарабатывает ломаные гроши, признаться, эта идея частенько приходила Хиро в голову. Но он решил все-таки поберечь нервы и мстить издалека, присылая матери часть заработанных денег.

“Ломись, ломись, урод! Еще пара дней – и меня тут не будет. Так что это твой последний шанс меня достать!”

Солнце слепило глаза. Хиро разогнался еще быстрее. Он немного опаздывал, но это не омрачало его настроения. Ничто на свете сегодня не могло его расстроить. Никто и ничто.

* * *

Хикару стоял у входа в метро, прислонившись к автомату с Кока-колой и курил. Мимо проносились толпы людей. Это был час-пик токийского метро. Ребята собрались вовремя, один лишь Хиро опаздывал.
- Вот он, - Мотоки улыбнулся, заметив вдалеке светловолосую голову парнишки.
- Ну и где тебя черти носили? – возмутился Йошики, резко отпрыгнув в сторону, когда Хироши чуть было не сшиб его с ног на скейте. – Ты на часы вообще смотрел?
- Я катался, - с невозмутимым видом пожал плечами мальчишка и принялся запихивать доску в ранец.
- Катался он, - пробурчал Йошики.
- Давай помогу, - Котоно бросил окурок в урну и взял ранец Хиро за одну лямку. – Какой смысл ругаться, если Аюми все равно опаздывает? – спокойно обратился он к Йошики.
- Спасибо, - улыбнулся Хироши, закидывая рюкзак за плечи. – А зачем мы ждем Аюми?
Хикару объяснил, что девушка настаивала на том, чтобы пойти в «Firework» вместе, потому что ужасно волновалась за ребят и хотела непременно присутствовать на переговорах. Хикару пообещал представить ее как менеджера.
- Конечно, ее сразу же уволят с этого поста, - Хироши кинул в автомат несколько монет и поймал банку прохладной минералки. Она открылась с приятным шипением, и мальчишка с удовольствием припал к отверстию губами. Глядя на него, Хикару тоже захотел пить.
- Оставишь? – спросил он Хиро.
- Без проблем, - подмигнул тот, поправив непослушную прядь волос, упавшую на глаза, и протянул банку солисту.

Аюми опоздала на двадцать минут, зато выглядела она сногсшибательно: на ней был шелковый брючный костюм голубого цвета, перехваченный широким белым поясом и белый берет, из-под которого игриво выглядывали прядки розовой челки. Увидев ее, парни радостно оживились.
- Привет, мальчики! – заулыбалась она, обнимая каждого по очереди. – Простите, что опоздала. Волнуетесь?
- Еще как, - улыбнулся в ответ Хикару.
- Пойдемте же, пойдемте! – заторопилась Аюми.

Компания «Firework Records» действительно была самой крутой в городе. Она занимала пять верхних этажей здоровенного бизнес-центра на Синдзюку. Кабинет вице-президента компании находился в пентхаусе наверху.
- Мой бог, я чувствую себя школьником, пришедшим на экскурсию на токийскую телебашню! - шепнул Мотоки на ухо Хикару, когда они поднялись на эскалаторе в просторное фойе, больше напоминавшее ботанический сад – столько там было зелени. Стены были прозрачными и оттуда открывался потрясающий вид на город.
- Какие деньги здесь вращаются! – присвистнул Котоно, опуская руку в фонтан в центре зала.
Фойе разделяло этаж на два крыла. Из правого коридора навстречу ребятам вышла девушка с коротко стрижеными волосами, одетая в униформу компании - белую рубашку с оранжевым галстуком и такую же ярко-оранжевую юбку.
- Вы, должно быть, «Мартини»? – спросила она приветливо. – Прошу за мной. Вице-президент готов вас принять.

Стол Кондо-сана располагался таким образом, что хозяин кабинета сидел спиной к прозрачной стене, которую при всем желании невозможно было назвать окном, хотя она выполняла именно эту функцию. Таким образом, посетители вице-президента, сидя на черном кожаном диване, могли любоваться видом Токио.
- Проходите, - приветливо улыбнулся Кондо, жестом приглашая ребят садиться. В этот раз на вице-президенте был строгий деловой костюм серого цвета и шелковый галстук в тон.
Вошедшие поклонились. Парни опустились на диван, Аюми села в такое же черное кресло справа от них. Кондо-сан обвел парней довольным взглядом.
- Я слишком сексуально одет, - прошептал Мотоки, слегка толкнув Хикару локтем.
- С чего ты взял? – так же тихо спросил солист.
- Он раздевает меня взглядом, - ответил рыжий, нервно теребя узел рубашки на груди.
- Нечего выставлять напоказ свой животик, - хихикнул Хикару. – Пойди, разбери, кто тут натурал, а кто гей!
Кондо-сан прокашлялся и снова с улыбкой уставился на солиста группы.
- Начнем? – спросил он. – Чай? Кофе?
Парни дружно замотали головами, Мотоки делал это особенно энергично. Кондо бросил на него любопытный взгляд поверх очков и сказал секретарше:
- Принеси гостям чай. Расслабьтесь, - сказал он, обращаясь к ним. – Если вам предстоит в дальнейшем работать с нашей компанией, вы еще не раз побываете в моем кабинете.
Взгляд вице-президента снова скользнул по животу Мотоки и остановился на Хикару.
- Перейдем к делу, Азума-сан, - сказал Кондо. – Мне очень понравилось ваше вчерашнее выступление. Настолько понравилось, что я готов сделать вас одним из ведущих проектов нашей компании и, мало того, я буду вашим личным менеджером.
- Но у нас уже есть менеджер, - попытался возразить Мотоки, кивая в сторону Аюми, но Хикару оборвал его.
- Простите, господин вице-президент, - извинился он. – Аюми всегда очень нам помогает, но если вы готовы заниматься нами лично, я думаю, это будет прекрасно.
- Я тоже так думаю, - улыбнулся Кондо-сан. – Есть еще кое-что. Я считаю, что в нынешнем составе ваша группа выступать не может, и настаиваю на том, чтобы были проведены кое-какие изменения.

В кабинете мгновенно воцарилась тишина. Парни напряглись. Это было как раз то, чего все ждали, но о чем никто из них не решался говорить вслух, пока они были там, на станции. Мотоки напрягся и схватил Хикару за локоть, ожидая худшего. Йошики нервно теребил серьгу в левом ухе, Котоно вертел кольцо на большом пальце. Хиро смотрел на Кондо широко раскрытыми глазами. Аюми молча сжала в руках сумочку.

Хикару чувствовал всеобщее напряжение. Он вспомнил недавний разговор с Мотоки и собрал все свои силы в кулак, чтобы отстоять право друга играть в группе.
“В конце концов, это не единственная компания в городе. Ну и что, что самая крутая? Не только она раскручивает j-rock группы. Мы можем получить контракт и получше...”

Аутотренинг не помогал – в животе все равно, ритмично пульсируя, сжимался и разжимался неприятный комок. Ждать было невыносимо, а Кондо-сан все молчал, словно наслаждался незримой властью, которую он имел над группой.
- У вас очень непрофессиональный клавишник, - сказал он наконец, глядя на Хиро. – Извини, малыш, но мы – серьезная компания...
- Хиро-кун, подожди! – Аюми вскрикнула, пытаясь ухватить мальчишку за руку, когда он кинулся к двери, но не успела и побежала за ним.
Вся группа смотрела вслед мальчику, не решаясь сказать ни слова. Хикару, конечно, не был готов к такому повороту событий, но где-то в глубине души почувствовал облегчение. Ведь если бы Кондо указал на Мотоки, Котоно или Йошики, он просто не смог бы с этим смириться. А Хироши был в их составе сравнительно недавно, к тому же еще и самым младшим и неопытным.
- У меня есть пара неплохих ребят на примете, - продолжал Кондо так, словно ничего не произошло. – На этой неделе устроим прослушивание. Решать будете вы. Все парни играют примерно одинаково...
Хикару уже открыл рот, чтобы спросить про контракт, но тут подал голос Котоно.
- Так не пойдет, - сказал он, смерив вице-президента спокойным взглядом. – Хироши – наш малыш, и он будет играть в группе. Или мы отказываемся представлять вашу компанию.
Лицо Кондо очень быстро перестало выражать радушие, и взгляд его стал твердым и строгим.
- Хорошо сказано, Амано-сан, - заметил он. – Однако смею вам напомнить, что наша компания и я лично имеем огромное влияние в музыкальной среде. Поэтому вряд ли вам удастся заключить с кем-то более-менее приличный контракт, если я...
- Ну, хватит! – взорвался Мотоки, вскочив с дивана. Он подошел к столу Кондо и уперся в него обеими руками. – Мне плевать, что Вы и кому наговорите; может быть, мы до конца жизни будем играть в подполье, но никто не будет диктовать нам как играть, что играть и в каком составе! Мы – такие, какие мы есть, именно в этом составе мы играем лучше всего, и если это Вам не подходит – катитесь к черту!
Кондо тоже поднялся с места. Он был выше Мотоки, поэтому глядел на него сверху вниз. И почему-то улыбался.
- А Вы грубиян, Мотоки-сан, - сказал он очень тихо. – Я предупреждал вас насчет связей...
- Если это последний аргумент, который у Вас остался, - сказал Мотоки, уже спокойнее, - то мы уходим. Едем на базу, - скомандовал он, обращаясь к парням.
- Вы мне нравитесь, - сказал Кондо, обращаясь не то ко всей группе, не то лично к Мотоки. - Я даю неделю на раздумье.
Вице-президент снова сел и, откинувшись на спинку кресла, смотрел вслед уходившим парням.
- Спасибо, чаю не надо, - извиняющимся тоном сказал Хикару удивленной секретарше, замершей на пороге с подносом.

Парни нашли Хироши и Аюми в вестибюле на первом этаже. Мальчик сидел на скамейке, уронив голову на колени, а девушка пыталась заглянуть ему в лицо. Худые плечи парнишки слегка подрагивали.
- Хиро-кун, - просила Аюми. – Ну скажи что-нибудь. Пожалуйста!
Мальчишка в ответ только качал светловолосой головой. Мотоки сел рядом с ним на корточки и слегка потрепал по волосам.
- Не волнуйся, - сказал он мальчику. – Мы что-нибудь придумаем. Ты будешь играть в группе.
Хироши поднял заплаканное лицо и посмотрел на гитариста.
- Значит вы еще не подписали контракт? – спросил он с надеждой.
- Конечно, нет, - заверил его Мотоки. – Кондо дал нам неделю на обдумывание. Мы все уладим.
- Так что рановато ты нюни распустил, - Йошики не удержался от того, чтобы не поддеть Хиро.
Мальчишка выдавил из себя слабую улыбку и взял протянутый Аюми платок. Вытерев слезы, он заметил у входа зеленый автомат по продаже сигарет.
- У кого есть карточка? – спросил он. Карточка курильщика была с собой только у Хикару. //прим. авт. В Японии, чтобы купить в автомате сигареты, у вас должна быть специальная карточка курильщика, которая удостоверяет возраст. Вы вставляете карточку в автомат, как кредитку, кидаете деньги, потом забираете сигареты и карточку. Такую карточку можно получить по достижении совершеннолетия, насколько мне известно.//
- Я не знаю, Хиро, - с сомнением пожал плечами тот. – Может, не надо?
- Хикару, - с укором посмотрела на него Аюми. – Сейчас не время читать нотации. Просто дай ее.
Солист пожал плечами и протянул Хиро карточку. Тот взял ее и направился к автомату. Купив пачку сигарет, мальчишка вернул карточку Хикару и медленно побрел к выходу.
- Он в ужасном состоянии, - заметил Котоно, глядя в спину Хироши.
- Может, отведем его куда-нибудь напиться? – предложил Йошики, задумчиво потирая небритый подбородок.
- Этим мы проблему не решим, - возразил Мотоки.
Аюми посмотрела на Хикару.
- Что скажешь? – спросила она солиста. Тот пожал плечами.
- По-моему, Мотоки, ты хватил лишнего.

Смысла ехать на базу без Хиро не было, поэтому парни решили отправиться в бар к Хикару и там обсудить сложившуюся ситуацию. В полдень «Алиса» только открывалась, и там не было ни души. Войдя, парни расселись за стойкой. Аюми взяла меню и уткнулась в чтение составов коктейлей.
- Арису, нам чего-нибудь поесть, а потом напиться, - сказал Хикару вышедшей из кухни девушке. В руках Арису была кастрюля со свежим льдом. Она с грохотом высыпала его в специально предназначенную раковину.
- А не рановато ли для «напиться», ребят, а? – подмигнула бармен Хикару.
- У нас проблемы, - мрачно заметил Мотоки. – Так что можно и выпить.
- Ну, если бы алкоголь решал все проблемы, то остался бы только один большой вопрос: где взять столько вытрезвителей? – сострила Арису. – Что у вас случилось, излагайте?

За текилой и салатом с морепродуктами парни рассказали Арису об условии, которое выдвинул Кондо-сан. Бармен выслушала все очень внимательно, а потом спросила:
- Ну, и что? У кого какое мнение?
Почему-то все сразу посмотрели на Хикару. Тот пожал плечами.
- Честно говоря, мне кажется, что нам придется сдаться, - сказал он. – Как мы убедим Кондо? Не думаю, что он намерен уступать.
Хикару не ожидал, что реакция на его слова будет столь одинаковой у всех парней: они смотрели на солиста так, словно он был каким-то преступником.
- А если бы это тебя он хотел выкинуть? – серьезно спросил Мотоки. - Как бы ты вел себя тогда?
- Это нонсенс, - усмехнулся Хикару. – Меня невозможно выкинуть.
Котоно прыснул со смеху.
- Какой ты наивный! Всех можно выкинуть. И тебе найдется замена, не волнуйся. Но только дело в том, что мы не позволим тебя выгнать из группы. И не только тебя. Никого не позволим.
Йошики в кои-то веки поддержал ударника.
- Он прав, Хикару. Мы заступились бы за тебя, за Мотоки, за любого из нас. И мы должны сделать это для Хироши.
Хикару был удивлен. Как оказалось, ради сохранения состава, каждый из ребят готов был пожертвовать многомиллионным контрактом, гарантирующим их группе известность и признание в музыкальном мире. Их мечта... Его мечта.
Солиста раздирало противоречие. С одной стороны он очень симпатизировал Хироши, ведь именно Хикару и принял окончательное решение приеме клавишника в «Мартини». С другой – парень уже практически ощущал на себе свет софитов и вспышки фотоаппаратов. Он почти уже БЫЛ по ту сторону шоу-бизнеса – там, где всегда стремился оказаться.
- Тебе должно быть стыдно, Хикару, - голос Мотоки вывел парня из ступора.
- Ему стыдно, поверьте, - бросила Арису, протирая стойку. – Я вам гарантирую. Хикару просто размечтался. А на самом деле ему еще как стыдно.
- Но что мы можем сделать? – спросил солист. – Как повлияем на Кондо?
Йошики оторвал взгляд от своего полупустого стакана; выпивка сегодня в него почему-то не лезла.
- А давай, Хикару, мы подошлем к нему этого твоего друга! – предложил он.
- НЕТ! – одновременно выпалили Аюми и Хикару.
- Но почему? – удивился Йошики. – Тот его влюбит в себя без проблем и будет помыкать им, как угодно.
Хикару смерил басиста строгим и злым взглядом.
- Мы не станем вмешивать в это Яоне. Мало того, что за ним гоняется половина университета и шайка уличных подонков, одержимых мыслью его изнасиловать, так ты еще хочешь повесить на него вице-президента звукозаписывающей компании! Никогда этого не будет!
Йошики нервно сглотнул и снова уставился на дно бокала. Хикару выдохнул. Использовать Яоне! Никогда и ни за что он не позволит это сделать. Даже если бы Яоне согласился, они не имели на это никакого права. Аюми поймала взгляд солиста и кивнула в знак одобрения. Хикару понял, что девушка была полностью согласна с ним.
- Ладно, - Мотоки со стуком опустил свой бокал на стойку, – я устроил весь этот скандал, мне с ним и разбираться.
Он достал мобильник и набрал номер Кондо. Какое-то время Мотоки собирался с мыслями, держа трубку у уха и ожидая ответа. Неожиданно парень отвернулся, выпрямился, взгляд его устремился в сторону неоновой лампы над дверью.
- Добрый день, Кондо-сан... – начал он. – Это Нишида Мотоки... Да... Я хотел бы встретиться с Вами и обсудить сложившуюся ситуацию. Да, мы обсудили этот вопрос с группой и решили, что Хироши должен играть...
Мотоки улыбался. Кажется, Кондо согласился его выслушать. Похоже, он был даже благосклонен. Внезапно улыбка сошла с лица парня. Он неловко теребил в руках прядь рыжих волос, неаккуратно заправил ее за ухо; взялся за узелок рубашки, нервно сжал его...
- Вы так считаете? – спросил он взволнованно. – А это обязательно? Что ж, - Мотоки опустил взгляд. – Я согласен. Спасибо. До встречи.
Парень повесил трубку и обвел всех присутствующих изумленным взглядом. Со стороны казалось, будто его огрели чем-то очень тяжелым по голове.
- В чем дело? – спросил Хикару. – Кондо разозлился?
Гитарист покачал головой.
- Он пригласил меня поужинать с ним. Завтра. В девять вечера. В ресторане «Лагуна» на Аояма.

Котоно первым нарушил всеобщее молчание.
- Учти, Мотоки, - сказал он. Этот Кондо похож на того, кто может изнасиловать тебя прямо в VIP-кабинке ресторана.
Гитарист нервно сглотнул.
- Но ты же шутишь, правда, Котоно? – спросил он дрожащим голосом.
Ударник усмехнулся.
- С чего ты взял, что шучу? Я тебя предупреждаю.
Мотоки еще раз громко сглотнул.
- Ну и как я мог на такое нарваться?
Арису улыбнулась и покачала головой.
- Ты герой, Мотоки, - сказала она. – Уверена, ты справишься.

* * *

Мать выглядела усталой и больной. Хироши поклонился ей и без слов проскользнул в свою комнату.
- Хиро, Кёити нужна твоя помощь в гараже, - сказала женщина вслед сыну.
- Не сейчас, мама, - выдавил из себя Хиро и захлопнул за собой дверь.
Все.
Это конец.
С сегодняшнего дня он больше не сможет отказывать брату ни в чем.
Черт.
Почему?
Мальчик кинул рюкзак со скейтом в угол, и без сил сполз вниз вдоль двери, тихонько всхлипывая. Он обнял колени и попытался унять рыдания, но все было бесполезно. Почему его? Ну почему этот гребанный продюсер решил выкинуть именно его? Хотя, с другой стороны, кого еще можно было выкинуть? Из всей группы он был наименее профессиональным музыкантом: Хикару и Мотоки с отличием закончили музыкальную школу, а Котоно и Йошики играли уже более семи лет. Конечно, Хиро знал, что для своего возраста играет очень хорошо, но разве продюсера это должно волновать? Его дело – найти профессиональных музыкантов и раскрутить группу…
Черт.
- Хиро, мать твою, засранец, иди сюда и помоги мне! - на лестнице послышался голос брата.
- Не сейчас, Кёити, пожалуйста! – взмолился Хироши. Он не хотел показывать заплаканное лицо брату, который непременно засмеял бы его.
Однако Кёити все же уловил надрывные нотки в голосе младшего брата.
- Что ты ноешь, как девчонка? Что такого могло у тебя случиться?
- Не твое дело, - по привычке огрызнулся Хиро, но вовремя остановил себя – теперь ему нельзя было грубить брату. – Я хочу побыть один.
Заперев комнату изнутри, мальчишка кинулся на кровать и уткнулся лицом в подушку. Он не мог себе этого представить. Он просто не мог себе этого представить…
“Интересно, что будут делать парни? Согласятся ли они взять другого клавишника? Мотоки пообещал, что я буду играть, но было ли это правдой, или он сказал это только, чтобы утешить меня? Черт, я не знаю, что мне делать. Не знаю”.

Снаружи шел проливной дождь, в доме было невыносимо душно, но Хиро, как бы ему ни хотелось пойти прогуляться, не решался выйти из комнаты. Он сидел на подоконнике, поджав ноги, и смотрел на улицу сквозь комариную сетку. Тяжелые, крупные капли, срываясь с неба, выбивали на зеленых листьях свою четкую барабанную дробь. Несколько капель просочились сквозь вечно протекавшую крышу и упали на лоб Хироши. Он смахнул их рукавом рубашки.
Конечно, Кёити был прав: им нужны были деньги. Мечта брата заработать на жилье для них троих была вполне оправдана, особенно, если учитывать условия, в которых они жили последние четыре года…

Но почему именно он?
Почему именно сейчас?

“Сегодня на репетиции я хотел показать им ее. Интересно, что бы Хикару сказал на это?”
Хироши смял в руке листочек с текстом собственной песни, которую он сам и хотел исполнить.
Вот странно, еще совсем недавно Хиро испытывал такой мощный прилив вдохновения, а сейчас не чувствовал внутри себя ни одной нотки. Он вообще сомневался, что был способен что-то играть.
Листочек в руке хрустнул. Хиро подавил приступ тошноты и спустился с подоконника. Он сел перед лежавшим на полу синтезатором и наиграл несколько нот…

Aaaah… Tsuki no uta wo
Kikoenai. Nakanaide yo!

Как легко сказать другому «не плачь»… Но как же сложно не плакать, когда так хочется!

Yasashiku fureru kaze
Aizu wo tsurete kite…
Matte`ru kara
Taisetsu na hito.

Te wo hanashite mo ii
Boku ga boku de sabishii
Kurushikute.
Jiyuu ga
Matte`ru kara

- Да заткнись ты и помоги мне!!! – послышался снизу, из гаража, голос брата.
Хироши нехотя поднялся с пола и принялся натягивать на себя рабочий комбинезон.

* * *

Яоне был не в духе, и это стало ясно сразу же, как только Хикару вошел в квартиру друга.
- Закрой, - бросил блондин, кивая на дверь.
Хикару послушно запер ее и прошел в гостиную. Яоне сидел в кресле. Перед ним на журнальном столике лежал запечатанный конверт, и парень смотрел на него так, словно это было известие о смерти кого-то очень близкого и родного.
- Что случилось? – спросил Хикару, присаживаясь на диван.
- Сделай мне кофе, - бесцеремонно потребовал Яоне вместо того, чтобы ответить на вопрос друга.
- Как скажешь, - Хикару пожал плечами, подошел к стойке, чтобы сделать им по чашке свежего кофе.
Яоне откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
- Я хочу кофе с коньяком. Напиться и забыть о том, что у меня вообще есть отец.
Хикару промолчал. Он просто не знал, что ответить. Честно говоря, это был первый раз, когда он наблюдал Яоне в таком состоянии. Если у того и бывали приступы плохого настроения, то обычно они выражались в крайне циничном отношении к окружающим, но никак не наоборот.
- Он развелся с этой шлюхой, - продолжал блондин. – Но все еще зол на меня. Я не понимаю… Не понимаю…
- Это письмо от него? – спросил наконец Хикару.
Яоне покачал головой.
- Нет. Это мое письмо. Как обычно, вернулось нераспечатанное. Отказ адресата.

Хикару поставил на стол две неполных чашки крепкого кофе и бутылку коньяка. Яоне щедро плеснул себе в кофе горячительной жидкости.
- Напиться. Напиться, - нараспев произнес он, потом посмотрел на Хикару очень пристально. – Ну, а у тебя как дела?
- Тоже не очень, - ответил тот. – Этот Кондо, продюсер, хочет уволить клавишника из нашей группы… Я даже не знаю, что делать. Парни стоят на том, чтобы не уступать ему, но я боюсь, что мы только потеряем контракт…
Хикару осекся, заметив, что взгляд Яоне стал очень раздраженным.
- Значит, у тебя тоже проблемы, да? – переспросил блондин.
Хикару кивнул.
- Мне кажется, я несколько лишний в твоей жизни со всеми этими галлюцинациями и воспоминаниями о прошлом, - резко заявил Яоне.
- О чем ты?! Ты в своем уме? Что значит, лишний?!
- У тебя неприятности, - гнул свое Яоне. - Да нужен ли я тебе вообще?

“Только не закрывайся, Яоне! Только не закрывайся, прошу!”

Яоне глотнул коньяка прямо из бутылки. Хикару встал с дивана и опустился на ковер рядом с креслом друга. Слегка опираясь о его колени, парень заглянул блондину в глаза.
- Не сходи с ума, - попросил он. – Ты – мой лучший друг, как же могут меня не волновать твои проблемы? Ты для меня сейчас важнее всех. Но я не понимаю, почему ты так себя ведешь, Яоне!
Блондин усмехнулся.
- Только не надо лгать мне, друг. Для тебя важнее всего эта твоя дурочка, Рицуко.
- С чего ты взял? – изумился Хикару.
- Ты все никак не можешь ее забыть… - Яоне сделал еще глоток. – Иначе позволил бы себе развлекаться со мной в клубах…
- Снимать девушек и заниматься с ними сексом? Я слишком серьезен для таких отношений.
Яоне засмеялся.
- Какой ты целомудренный, однако! Скажи, у тебя был секс с тех пор, как ты расстался со своей девицей?
Парень покраснел. Яоне улыбнулся и провел по щеке друга указательным пальцем.
- Так я и знал. Ты все еще думаешь о ней.
Хикару встал и посмотрел на захмелевшего друга сверху вниз.
- Неужели ты думаешь, что все на свете измеряется сексом? – спросил он с некоторым раздражением. – Неужели главное для тебя – просто трахнуть кого-то? А любовь?
- Любовь? – переспросил Яоне пьяным и рассеянным голосом, а его голубые глаза были по-прежнему холодны. – Моя любовь вскрыла себе вены, смею напомнить. Я не могу позволить себе любить.
- А ты не задумывался о том, сколькие из тех девушек, которых ты трахнул, вскрыли себе вены или наглотались таблеток?
Яоне молча протянул Хикару руку, и тот помог ему подняться. Однако, не удержавшись на ногах, блондин без сил повалился на диван. Хикару хотел просто сесть рядом, но Яоне потянул его за собой…

Они лежали рядом, Хикару обнимал друга за плечи, а Яоне рассеянно смотрел в пустой экран выключенного телевизора.
- Я урод, - сказал он тихо. – Потому что не задумывался. Ни разу.
Мне, честно говоря, плевать на этих девушек. Но… быть может, отец понял меня лучше, чем я думаю? Может, он знает, что я за тварь, поэтому не желает иметь со мной дел?
- Я так не думаю, - успокаивал его Хикару, легонько касаясь губами плеч блондина. – Должна быть другая причина. Ты не тварь и не урод…

“Иначе я бы так сильно не любил тебя…” – хотел добавить он, но сдержался.
“Ну и ладно… Когда-нибудь ты об этом узнаешь. Все равно узнаешь, любимый…”

Яоне повернулся к нему лицом и посмотрел в глаза.
- Ты что, святой? – спросил он Хикару. Тот покачал головой и ничего не ответил, просто так же пристально смотрел на Яоне. И только губы брюнета тронула легкая улыбка.
- Я тебя не понимаю… Почему ты так заботишься обо мне?
- Ты просто стал мне очень близок, - ответил Хикару, и это было правдой.
- Ты тоже дорог мне, но я не понимаю, чем я заслужил такое отношение? Ты правда не влюбился?
Хикару похолодел. Снова этот вопрос. Снова лгать ему. Невыносимо.
- Хотя нет. Не похоже. Ты не такой, как все, - продолжал Яоне. – Ты особенный. Поэтому я так сильно люблю тебя…

Сердце Хикару совершило бешеное сальто в груди и, наверное, разорвалось бы надвое, если бы он изо всех сил не пытался его сдержать.

Дождь барабанил по карнизу, выстукивая свой никому не понятный ритм, с балкона доносился свежий запах бетона и воды; на улице только начинало темнеть, а парни уже заснули, крепко обнимая друг друга.

* * *

- Пригласил тебя в ресторан? – Рика смеялась, как больная. Она каталась по кровати Мотоки, дергала ногами, затыкала себе рот, но все никак не могла остановить приступ бешеного смеха, так внезапно ее одолевший.
- Это скорее грустно, чем смешно, - рассеянно произнес Мотоки. – Лучше помоги мне одеться подобающим образом.
- Да нет, я еще не слышала ничего смешнее! Мой брат нравится взрослым мужчинам! И почему я совсем не ревную?
Мотоки был очень зол. На всех: на Кондо за то, что тот пригласил его на это чертово свидание; на сестру за то, что она совсем не понимала его проблему; на самого себя, наконец, за то, что, как оказалось, в его гардеробе не было абсолютно ничего НЕ «секси». В итоге Мотоки остановился на синих джинсах и белой шелковой рубашке, посчитав, что такая одежда будет выглядеть на нем менее провокационно.
- Что ты об этом думаешь? – спросил он сестру. Рика пожала плечами.
- Ну ты же все равно будешь выглядеть соблазнительно, как бы ни оделся, - сказала она.
Раздраженный Мотоки выставил сестру из комнаты.
- Иди отсюда, если не хочешь мне помочь!
- Не повышай на меня голос.
Рика с пол секунды смотрела ему в глаза, потом резко метнулась вперед и коснулась разгоряченными искусанными губами его шеи. И так же быстро отпрянула.
- Ты как всегда очарователен, о-нии-чан! – улыбнулась она и выскользнула из комнаты. Ошеломленный парень рефлекторно прижал руку у месту поцелуя, а потом коснулся пальцами губ. Это было так нежно и так сладко, словно он выпил кружку горячего какао.
Рика. Ты не права.

Метрдотель выстелился перед Мотоки ковриком, когда узнал, что у того назначена здесь встреча с Кондо.
- Простите мне мою невежливость. Я сейчас же провожу вас в заказанный кабинет…
“Черт, - сглотнул Мотоки, - Котоно был прав. Этот мужчина действительно решил меня изнасиловать!”

Маленький, уютный кабинет был обставлен в стиле ампир: стол и кресла с резными ножками; кружевные скатерти и бархатные занавески; мягкие, приглушенные отблески свечей в изящных подсвечниках создавали загадочную атмосферу. И она была бы вполне романтичной, если бы не тот факт, что это было свидание с мужчиной.
Стол был маленький и круглый. Кондо-сан, как всегда ухоженный и аккуратный, в строгом костюме, с идеальным маникюром, сидел в кресле и курил сигариллы. Мотоки поклонился вице-президенту и сел напротив него.
- Ты так напряжен, Мотоки-чан, - улыбнулся мужчина, обнажая ровный ряд белых зубов. – Тебе здесь не нравится?
Мотоки не мог расслабиться. Все в этом кабинете давило на него. Он каким-то шестым чувством ощущал неладное. Кондо был на что-то настроен.
- Кхм, нет, Кондо-сан, все в порядке, - парень пропустил мимо ушей очевидную грубость.
- Можешь звать меня Цутому, мне будет приятно.

Этот Кондо похож на того, кто может изнасиловать тебя прямо в VIP-
кабинке ресторана.

- Как скажете, Кондо-сан. Но давайте перейдем к делу, - потребовал Мотоки довольно настойчиво.
Как он и ожидал, мужчина и не подумал «переходить к делу», а предложил сначала расслабиться и насладиться великолепным ужином.
“Я не могу расслабиться. Только не тут, не с ним… И этот полумрак. Я почти не вижу его лица”.
- Что тебе заказать? – спросил он музыканта, открывая меню в толстом кожаном переплете.

...насиловать тебя прямо в VIP-кабинке ресторана...

- Картофель фри и стакан воды, - не без издевки сказал Мотоки, пристально глядя в хищные черные глаза вице-президента, поблескивающие из-за очков.
- А ты юморист, - Цутому поднял бровь. – Вижу, тебе не терпится поговорить о контракте, однако я намерен сделать это только после ужина…
- Можете засунуть этот контракт себе в задницу, - выпалил Мотоки, неожиданно для самого себя повысив голос. – С чего Вы взяли, что имеете право диктовать нам свои условия?
Кондо опешил: он явно не ожидал от рыжего парнишки такой наглости и даже не знал, как реагировать на его заявление. Но все же он быстро взял себя в руки.
- Что Вы делаете? – изумленно воскликнул Мотоки, когда Кондо подошел вплотную и взял его за грудки. – Отпусти меня немедленно, извращенец!
Цутому ухмыльнулся.
- Ну да, ты меня раскусил, малыш, - рассмеялся он в лицо парню. – И, знаешь, чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне нравишься. Твоя дерзость меня заводит.

...изнасиловать тебя...

Мотоки вздрогнул, когда Кондо коснулся его губ. Поцелуй был настойчивым и пылким, но коротким. Напоследок Цутому обхватил нижнюю губу парня и слегка втянул ее, прикусив зубами.
- Извращенец! – рявкнул Мотоки, с силой оттолкнув вице-президента и вытирая рот рукавом рубашки.
- Твоя взяла, малыш. Этот ваш Хироши останется в группе, но ему придется выкладываться на триста процентов, чтобы соответствовать необходимому уровню.
- У меня есть еще одно условие! – заявил рыжий, нагло глядя в глаза Кондо. – Вы не будете лезть в наше творчество. Вообще. Только если мы не начнем писать откровенное дерьмо.
Цутому усмехнулся и поправил сползшие во время поцелуя очки.
- Договорились, - согласился он. - Но учти: больше я не пойду на подобные уловки. Не все на свете делается за красивые глазки.
- Да что вы говорите?! Хотя, в любом случае, спасибо, господин вице-президент, - Мотоки поклонился, еле сдерживаясь, чтобы не съездить Кондо по морде от негодования за поцелуй.
- Цутому, - поправил тот, провожая парня хищным взглядом.
“Ну, держись, говнюк, - мысленно пообещал Мотоки, - я тебе еще отомщу!”

Только на улице, глотнув свежего воздуха, гитарист смог прийти в себя.
- Я наорал на вице-президента «Firework Records», - тихо прошептал он самому себе. – И мне это сошло с рук… Обалдеть!
Он щелкнул зажигалкой и с удовольствием закурил. В принципе, думал Мотоки, все было не так уж и плохо. Если удастся, он сможет крутить Кондо, как только пожелает. Кажется, для их группы настали золотые времена.
“Или платиновые”, - улыбнулся Мотоки про себя.

* * *
- Арису, я ничего не могу с собой поделать, - Хикару уронил голову в ладони. – Я люблю.
- И что же в этом такого странного? – девушка поправила прядь отливающих синевой волос, сбившихся на глаза и продолжила оттирать со стойки капли засохшего клубничного сиропа. Она бросила сочувствующий взгляд на депрессующего Хикару и пожала плечами.
- Ничего, ты права, конечно, - произнес парень очень тихо. – Со стороны все вообще выглядит замечательно. Все думают, что я и Яоне - пара, и мы кажемся такими счастливыми. Девчонки ходят на мои концерты, чтобы посмотреть на него. Они все думают, что мы есть друг у друга.
- Может быть, так оно и есть? – спросила Арису. – Только вы об этом не знаете?
Хикару грустно покачал головой.
- Нет. Я чувствую, как он отдаляется. Чем ближе мы становимся, тем сильнее растет его подозрение ко мне. Он ждет предательства. Думает, я брошу его так же, как это сделал его отец.
Арису пристально посмотрела на парня.
- Ты считаешь себя в праве рассказывать об этом?
- Нет… Думаю, нет. Но я просто разорвусь на части, если не сделаю этого. Господи, вчера он сказал, что любит меня. Я не знаю, как мне теперь жить!
- Ответить взаимностью – единственный выход. Обман не поможет.
- Но он оттолкнет меня! – Хикару поднял взгляд на девушку, его глаза блестели от подступавших слез. – Он не позволит себя любить!
- Ты не знаешь наверняка. Ты не можешь знать.
Хикару не слушал Арису. Он уставился глазами в бокал мартини, который бармен услужливо поставила перед ним и, казалось, разговаривал не с девушкой, а с желтоватой прозрачной жидкостью в стакане.
- Яоне говорит, что я особенный, мне так тяжело это слышать. Потому что я знаю, что лгу ему. Лгу каждый день, притворяясь лучшим другом. Каждый раз, когда я смотрю в его глаза, я представляю, как они будут закрываться от наслаждения, если я прикоснусь к его губам. Я мечтаю целовать его руки. Я хочу делать это у всех на виду. Я хочу спеть о том, как люблю его! Я схожу с ума.
Арису покачала головой.
- Это не стыдно – сходить с ума от любви, - сказала она и ласково провела рукой по щеке парня. – Ты – счастливый человек, Хикару.

* * *

- Почему ты так напряжен?
- Аюми, я его не понимаю! Зачем я ему нужен?
- Хикару просто очень добрый, - Аюми прижала трубку плечом, чтобы нечаянно не смазать с ногтей свежий лак ярко-лилового цвета. Яоне на том конце казался очень взволнованным и озадаченным. Девушке даже сначала показалось, что друзья поругались.
- Но я не понимаю, почему он так ко мне привязан?! Обычно людям что-то нужно от меня… мое тело, как правило… Но Хикару, он… он особенный. Я не вижу в его взгляде этой алчности, с которой на меня смотрят все остальные. Но зачем? Зачем я ему нужен?
Аюми улыбнулась про себя. Яоне не замечал очевидного. Что ж, не ее дело – вмешиваться в отношения этих двоих. Кто знает, принесет ли такое вмешательство пользу или, наоборот, разрушит все, что было?
- Ты же сам только что сказал, Хикару особенный, - ответила она в трубку. – Ты сам все знаешь, Яоне-кун.
На том конце воцарилось долгое молчание.
- Ты знаешь, я вчера сделал такую глупость, - робко начал Яоне, - такую глупость. Я сказал Хикару, что люблю его. Наверное, это странно?
Аюми смазала лак на трех пальцах, резко прижав руки ко рту, чтобы не вскрикнуть.
- Эй? Ты слушаешь?.. Да, наверное, я все-таки идиот.
- Нет, что ты, Яоне! Я так не думаю! Но ты... действительно его любишь? – девушка изо всех сил сдерживала свой голос, чтобы он не дрожал. Широко раскрытыми глазами она прожигала потолок. Кажется, скоро воздух вокруг должен был воспламениться и сгореть дотла.
- Да, очень... Как друга, конечно.

* * *

Котоно на радостях отстучал мощнейшую барабанную дробь. Надо сказать, парни не ожидали от ударника столь бурной реакции – все же обычно он вел себя намного сдержаннее.
- Это потрясающе, Мотоки! – обрадовался Йошики. – Как тебе удалось убедить Кондо?
- Не поверите, парни, - улыбался гитарист. – Я посоветовал ему засунуть контракт себе в задницу!
- Ну ты даешь! – воскликнул Хикару.
- Да я и сам от себя такого не ожидал, - сказал Мотоки, решив, что о поцелуе ребятам знать совершенно незачем. Он никак не мог заставить себя забыть об этом позорном моменте. Особенно когда понял, что ему понравилось. Понравилось то, что Цутому творил с его губами.
“Эй, с каких это пор ты зовешь его по имени?! Пусть даже и в мыслях…” – одернул он себя.

Котоно отложил барабанные палочки.
- Это значит только одно, - сказал он уже вполне серьезно.
- Что? – спросили в один голос Хикару и Йошики.
- Что этот Кондо всерьез запал на нашего гитариста. И не успокоится, пока не трахнет его… как минимум.
Мотоки побледнел. Такая мысль как-то пока не приходила ему в голову.
- А как максимум? – спросил он Котоно с опаской.
- Как максимум? Пока ты не станешь его парнем, - заявил ударник, прикуривая.
Потом была минута молчания.
- А я-то думал, у Мотоки паранойя, - виновато произнес Хикару, первым нарушив тишину в студии.
- Стоп, стоп, стоп! – возмутился гитарист. - Вы что, думаете, я так легко позволю себя отыметь?!
Котоно рассмеялся.
- Сложный вопрос, Мотоки. Я даже не могу сделать никаких предположений. Думаю, ради установления истины, надо к тебе немного поприставать!
Парни дружно расхохотались.
- Только попробуй! – предупредил рыжий. – И я… я… я натравлю на тебя продюсера!
- Напугал! – заржал Котоно, стряхивая пепел.

- Надо съездить к Хироши и сообщить ему радостную новость, - сказал Хикару, когда они все вдоволь отсмеялись. – Кто-нибудь знает, где он живет?
Как оказалось, никто из ребят не знал, где жил клавишник. Никто, кроме Котоно, которому однажды пришлось отводить мертвецки пьяного мальчишку домой.
- Не знаю, могу ли я сказать, - задумчиво произнес Котоно, затягиваясь. - Похоже, Хиро не особенно хочет, чтобы кто-то знал…
- Да ладно тебе, по такому случаю нужно обязательно к нему заехать, - твердо заявил Хикару. – К тому же, это ведь мы.
- Поехали! – поддержали солиста Мотоки и Йошики.
Котоно пожал плечами.

* * *

Хироши весь день возился с гаечными ключами, машинным маслом, аккумуляторами и насосами. К вечеру у него уже ломило все тело от непрерывной работы. Как же он ненавидел автомобили! И воскресенья, потому что в выходные не было школы, которая хоть на пол дня спасала от работы в гараже. Хиро мысленно проклинал все гаражи и автомобили на свете, зато Кёити, наоборот, выглядел очень довольным. Чему он радовался: тому ли, что у него внезапно появился помощник, или тому, что наконец смог приструнить строптивого брата, - было неясно. Однако, довольная ухмылка не сходила с его широкого небритого лица.

- Подай мне плоскогубцы, - распорядился Кёити, выкатываясь из-под «Тойоты».
Хиро вытер измазанные машинным маслом руки о штанины рабочего комбинезона, достал из ящика с инструментами плоскогубцы и подал брату.
- Займись этой «Исудзу», которую вчера прикатили. Работы много. Там надо свечи заменить. Но сначала проверь карбюратор. Косметикой потом вместе займемся.
Свечи, карбюратор, тормозная жидкость… Для Хиро все это было одинаково ненавистно. И уж более всего он ненавидел делать что-то вместе с братом. Заправив выбившуюся длинную челку обратно под бандану, он поплелся в другой конец длинного гаража, где стояла та самая исцарапанная «Исудзу» с погнутым боковым зеркалом и разбитым поворотником.

“Ненавижу этот гараж. Ненавижу автомобили. Я всю жизнь буду ходить пешком!”- когда Хиро бубнил себе под нос эту мантру, ему вроде становилось легче. С тех пор, как его выгнали из группы, прошло три дня. Никто из парней до сих пор не позвонил. В принципе, новостей не было никаких: ни плохих, ни хороших, но Хиро решил, что скорее всего парни подписали контракт, и им просто стыдно ему звонить. Он не винил их, потому что понимал, что это была давняя мечта, ради осуществления которой можно многим пожертвовать.

“Их мечта. Их. Но ведь и моя тоже!”

Хиро почувствовал, как по щеке сползла горячая капля. Он встряхнул головой. Нет-нет. Только не плакать. Только не опять. Капелька теперь повисла на кончике носа, готовая вот-вот соскользнуть вниз. Как хорошо, что в гараже темно, и брат не заметит его слез!
Тут мальчишка не сдержался и громко всхлипнул.
- Чего ты нюни распустил? – немедленно отреагировал Кёити. – Пойди лучше дверь открой, там кто-то стучал, кажется.
- Иду, - буркнул Хироши и, вытирая слезы рукавом, направился к выходу.

Он высунул наружу измазанное маслом лицо и сощурился от алых лучей предзакатного солнца, выглядывавших из-за лесопосадок. Вокруг почти не было домов, куда ни глянь – одно только поле и редкие деревья. Хиро вышел из гаража.
Никого.
Мальчик подумал, что, возможно, посетители решили подняться на второй этаж к входной двери. Он поспешил к лестнице, бегом обогнув гараж и врезался прямо в широкую крепкую грудь Котоно.
- Привет, малыш, - улыбнулся тот.
Ударник, как всегда, курил.
От ласкового взгляда его карих глаз, Хироши почувствовал внезапную слабость и наконец дал волю эмоциям. Совершенно не отдавая себе отчета, мальчишка кинулся парню на шею и разрыдался. Котоно изумился, но не оттолкнул его, а, наоборот, слегка прижал к себе и погладил по голове. Бандана соскользнула, и растрепанные светлые волосы упали Хироши на лицо. Мальчишка пытался смахнуть их неловкими движениями рук, стараясь не испачкать, но у него ничего не получалось.
- Давай помогу, - улыбнулся Котоно и аккуратно убрал светлые пряди с лица Хиро. Тот сглотнул слезы и посмотрел на ударника.
- Извини. Я как девчонка, - сказал он тихо. – Я просто… Так хотел тебя увидеть. Кого-то из вас… Нет, тебя.
Он сбился.
- Все нормально, - парень смотрел на Хиро и по-прежнему улыбался. Хироши не мог выдавить из себя больше ни слова, а только смотрел на Котоно. Его подстриженные под каре, прямые, черные волосы трепал свежий ветерок, а вокруг лица клубились кольца сигаретного дыма.
- Меня выгнали, да? – спросил мальчишка. – Поэтому ты пришел один?
- Вообще-то, я не один пришел.

- Вот ты где! – Мотоки, Хикару и Йошики спускались со второго этажа по лестнице. Парни сбежали вниз, подошли к Хиро, и каждый из них крепко обнял мальчишку.
- Поздравляю, - сказал Хикару. – Ты в группе.
Хироши не поверил собственным ушам. Теперь, когда он думал, что все пропало! Хиро был такой нелепый, в грязном комбинезоне, с испачканным лицом и растрепанными волосами! Он смотрел на парней своими огромными глазами и все никак не мог поверить.
- Как? – удивленно спросил он сдавленным от волнения голосом.
- Мотоки пригрозил Кондо, что засунет контракт ему в задницу, - хихикнул Йошики.
- Да ну тебя! Все было не так! – огрызнулся Мотоки и почему-то покраснел.
- Я… я… - Хиро пытался улыбнуться. - Парни, простите меня, я как девчонка.
Он спрятал лицо в ладони и громко заплакал. Не то от счастья, не то от перенапряжения, а не то от смешения самых разных чувств. Ударник приобнял мальчика за плечи.
- Все нормально, малыш, не плачь, - сказал он и несколько раз провел рукой по светлым волосам.
У Хикару зазвонил мобильник.
- Привет, Яоне. Что? Помощь? Ладно, я скоро буду.
Солист виновато посмотрел на ребят.
- Парни, вы меня извините. Яоне зачем-то очень нужна моя помощь.
Мотоки, весело трепавший в это время волосы Хироши, отвлекся и поднял взгляд на Хикару.
- Ну и вали отсюда! – сказал он. – А мы поведем нашего клавишника напиваться. Правда, Хиро-кун?
Мальчишка посмотрел на гитариста и довольно улыбнулся.
- Сейчас, - сказал он. – Только переоденусь.

- Хиро, мать твою, где ты запропастился? – донеслось из гаража.
Хироши застыл на мгновение на лестнице, зажмурил глаза и с наслаждением произнес:
- Да пошел ты в задницу, Кё!

* * *

Хикару нажал на кнопку звонка.
- Давай-давай, поторапливайся! – послышался из-за двери недовольный голос Яоне. – Мой друг пришел. Открыто!
Парень толкнул дверь, и она поддалась.
Яоне тащил симпатичную рыжеволосую девчонку к выходу. Та, судя по всему, никак не хотела покидать квартиру. Девчушка показалась Хикару несколько слишком молоденькой для Яоне.
- Но мы же только пришли! – возмущалась она, пытаясь обнять блондина за шею.
- И что?! – прикрикнул тот, отцепляя ее от себя. – Вечер отменяется, прости. Все-все, давай, топай ножками.
- Но Мейко не хочет идти домой!
/Мейко говорит о себе в третьем лице, что характерно для инфантильных девушек-подростков в Японии./
- А меня не волнует! Мейко сейчас пойдет к папе и маме! – заявил Яоне, бесцеремонно вытолкал девчонку из квартиры и захлопнул дверь.
Хикару негромко кашлянул, привлекая к себе внимание. Яоне повернулся к нему и всплеснул руками.
- Нет, ну ты представляешь, ей четырнадцать! Я поражаюсь! Как их только в клубы пропускают?
Хикару рассмеялся.
- Честно говоря, я сразу это заметил.
Яоне поднял на него весьма удивленный взгляд.
- Да? А вот я не определил. Мне только сейчас показалось странным то, как она говорит о себе, вот я и решил спросить про возраст. Нет, но четырнадцать! Четырнадцать!
Хикару покачал головой.
- Будешь знать, как шляться по клубам и цеплять первых попавшихся девушек.
- Да, а потом объясняться с их сумасшедшими папашами. Черт, куда смотрят современные родители?!
- И не говори! – с издевкой поддакнул Хикару. - Выпускают своих малюток гулять по ночному Токио, а тебе бедному отдуваться!
Яоне схватил друга за шиворот и довольно грубо потрепал по волосам.
- Тебе смешно?!
Хикару ничего не ответил, потому что покатывался со смеху. Разочарованный Яоне выглядел так комично, что удержаться не было никаких сил.
- Смешно, значит? – блондин оттащил сопротивляющегося Хикару до дивана, повалил его и принялся щекотать.
- Ну… да! – тот с трудом смог набрать в легкие воздуха. – Еще как смешно! Особенно то, что ты позвал меня, чтобы я спас тебя от четырнадцатилетней малолетки!
- Я чуть было ее не трахнул, а тебе смешно! – Яоне устроился рядом с Хикару на диване. Тому удалось немного успокоиться, но все же он никак не мог удержаться, чтобы не поддеть друга.
- Ну что, может порно посмотрим? А то ты ведь до утра будешь теперь такой напряженный, - ржал он.
- А в рот тебе не дать? – поинтересовался Яоне довольно грубо.
- Интересное предложение, - Хикару придвинулся поближе и облизнулся. Совершенно интуитивно. Яоне вздрогнул.
- Боишься? – снова рассмеялся брюнет.
- А то! Я же знаю, какие вы все извращенцы в этой вашей группе.
Хикару толкнул друга локтем в бок.
- Ты поосторожнее насчет группы, а то в самом деле узнаешь, какие мы пидоры.
- Опасные типы… Ужасно опасные типы. Я уже весь дрожу…
- От возбуждения?
- Пошел ты! – буркнул Яоне и щелкнул пультом.
Парни смотрели музыкальный канал, потягивая холодное пиво из банок и изредка подкалывая друг друга всякими пошлостями. Хикару чувствовал себя, как всегда, очень хорошо. Ему было тепло и уютно рядом с Яоне. К тому же можно было почти случайно положить голову другу на плечо и закрыть глаза, притворившись спящим. Хикару знал, что Яоне побоится разбудить его, поэтому будет долго сидеть в таком положении. А если устанет, то уляжется на бок, обняв подушку, и тогда голова Хикару сползет куда-то на талию друга. И, может быть, Яоне придержит его голову рукой. И тогда по щеке Хикару скользнут его прохладные тонкие пальцы. И будет очень трудно их не поцеловать. Но Хикару знал, что не сделает этого, потому что все, что происходит и так слишком прекрасно, и можно уже больше ничего не желать.
Сейчас они так близки, что вокруг них рай на Земле. Действительно, что еще нужно двум друзьям, кроме мягкого дивана, телевизора и холодного пива?

- Они все думают, что мы есть друг у друга.
- Может быть, так оно и есть? Только вы об этом не знаете?

“Наверное, я был все-таки неправ…”

* * *

Кондо распорядился, чтобы для «Мартини» отвели самую просторную и экипированную студию. Открыв дверь с серебристой табличкой «Martini@night», Хикару застыл на месте.
- Нет, я не верю своим глазам, - сказал он, с трудом переводя дыхание. – Какие инструменты! Парни, мы в раю!
- Какая аппаратура! – обалдевал Мотоки, изучая оборудование для записи. – Просто сказка! Ущипните меня! Черт, да не по настоящему же, Йошики, идиот!
Студия была действительно шикарная, и парни мгновенно почувствовали себя звездами. Конечно, график репетиций теперь должен был стать намного более жестким, но никто даже не подумал бы пропускать репетиции на такой студии.
Котоно подлаживал под себя установку, Мотоки возился с гитарами, Йошики настраивал бас, а Хикару стоял посреди зала с закрытыми глазами и вдыхал запах чистого j-rock`a.
- Кто знает, парни, а может, Malice Mizer когда-нибудь репетировали здесь? - произнес он мечтательно.
- Это вряд ли, - заметил Котоно. – У них не было контракта с этой компанией.

- Хиро задерживается. Начнем без него? – предложил Хикару.
В этот момент дверь открылась, и парни с удивлением уставились на клавишника. В руках у Хиро было две больших спортивных сумки, а за спиной рюкзак, из которого торчал скейт.
- Привет, ребят, - улыбнулся он.
- Здорово, - Мотоки вскинул брови, кивая на сумки мальчишки. – Это что такое?
Хиро виновато пожал плечами и поставил сумки на пол.
- Ну… Я вконец разругался с братом и как бы ушел из дома, - сказал он после небольшой паузы.
- Да? – с любопытством протянул Мотоки. – И где ты теперь намерен обитать?
Лицо Хиро сделалось пунцового цвета.
- Вообще-то, - замялся он, - я как раз хотел обсудить это с вами. Никто не может приютить меня до тех пор, пока я не буду в состоянии снимать квартиру.
- Кто тебе ее сдаст несовершеннолетнему? – удивился Хикару.
- Значит кто-то из вас снимет ее для меня на свое имя, - осмелел Хиро. - Ну что, есть желающие обеспечить меня жильем?
На минуту в студии воцарилось молчание.
- Я мог бы, - задумчиво почесал затылок Йошики. – У нас большой дом, не думаю, что родители будут против…
- Ни за что! – отрезал Хиро. – Я не пойду к тебе жить! Чтобы ты меня сделал своим должником до конца жизни?!

Котоно рассмеялся.
- Ну да, с Йошики станется, - сказал он, глядя на Хироши. – Тебя устроит вариант однокомнатной квартиры в «черт знает где»?
- Постой-ка, Котоно-кун, - одернул ударника Мотоки. – У тебя, кажется, только одна кровать, и ты, кажется, гей!
- Извращенец! – воскликнул Йошики. – Мальчишке только шестнадцать, а тебе двадцать четыре!
- Сам ты извращенец! – одернул басиста Котоно. – Я же не собираюсь к нему приставать. К тому же, у меня диван, и он раскладывается. Уроды, - прибавил он уже намного тише.
Хиро, все это время с любопытством следивший за перепалкой парней, радостно заулыбался.
- Отлично! – заявил он. – Я буду у тебя жить! Кстати, Хикару, посмотри вот это. Я очень хотел бы ее спеть. Можно?
Хикару взял из рук клавишника листочек с нотами и текстом.
- Ладно, давай посмотрим, что получится…

* * *

- Предупреждаю, - сказал Котоно, возившийся с замком, - это довольно неприятный район. Я бы не стал гулять здесь вечером в одиночку.
Он открыл деревянную дверь с потрескавшейся зеленой краской и покосившимся номером.
- Проходи, - он пропустил мальчишку с одной сумкой вперед и зашел следом, держа в руке другую.
Хироши осмотрелся. Квартира была действительно крошечная. Из маленькой квадратной прихожей была дверь в комнату. Небольшой коридор вел в кухню. Там же, рядом были двери в ванную и туалет. Из комнаты на улицу выходил балкон размером метр на пол метра. Несмотря на то, что квартира была довольно старая, Котоно содержал ее в порядке и чистоте. Вся мебель стояла у стен, что создавало некое подобие пространства. В комнате, слева от балконной двери стоял сложенный диван. Напротив, у стены – небольшой телевизор. На стенах висели книжные полки. В основном, там были книги о спорте и музыкальные диски. Платяной шкаф стоял в прихожей.
- Располагайся, - Котоно освободил для Хиро несколько полок. – Сумки поставь вниз. Стола в комнате нет, так что будешь делать уроки на кухне.
- Есть сэр! – шутливо отозвался Хиро, разбиравший вещи.
Котоно скинул рубашку и с блаженством упал на диван. Он взял с полки над диваном пульт и включил телевизор.
- Что это? – Хироши подскочил к экрану, услышав громкую музыку. – «Звездные Войны»! Lucky! Давай посмотрим!
- Черт, я только хотел посмотреть новости и лечь спать, - выругался парень.
- Ну пожалуйста! – упрашивал его мальчишка. – Пожалуйста-пожалуйста, Котоно!
Ударник сдался.
- Ладно. Только сделай мне сначала чаю.
- Yes! – радостно воскликнул Хиро и скрылся на кухне.

Ну и нафига он подписался на этот геморрой? Хироши – сущий ребенок, а это значило только одно –спокойной жизни Котоно пришел конец. Примерно в таком ключе он и размышлял, равнодушно читая строчки на экране телевизора: «Давным-давно, в далекой-далекой галактике…»

Хироши появился с двумя чашками чая.
- Горячий, - предупредил он, передавая одну Котоно.
- Спасибо, - кивнул ударник.
- Кстати, - мальчишка забрался на диван, поджав под себя ноги. - У тебя в холодильнике настоящий хаос…
Котоно посмотрел на Хиро и не смог сдержать смеха.
- Ну так уберись там!
- Непременно, - пообещал Хироши и уткнулся в экран.

- Хм. Дай подумать... хочу огромное ведро мороженого! Чтобы все съесть и лопнуть. А потом дня три ничего не делать. Просто валяться на диване и плевать в потолок. Можешь такое устроить? – Аюми рассмеялась в трубку.
Яоне прижал телефон ухом к плечу, засовывая поднос с тарелками в посудомойку.
- Я серьезно, - сказал он. – Ну, можешь еще подумать? Это ведь твой день рожденья, и я хочу подарить тебе что-то особенное.
Перехватив трубку левой рукой, парень уселся за стойку, лениво перелистывая страницы в кулинарном журнале – сегодня Яоне собирался приготовить для Хикару праздничный ужин, чтобы отметить последний день, проведенный «Martini» в студии звукозаписи. В следующем месяце должен был выйти их первый альбом. Этого все ждали с нетерпением: и Яоне, и участники группы, и Аюми, которой, через неделю исполнялся двадцать один год. По этому-то поводу Яоне и пытал ее уже битых полчаса, стараясь выяснить, что бы ей хотелось получить на день рожденья.
- Пусть это будет сюрприз! – твердо заявила девушка.
- А вдруг я ошибусь? – не сдавался Яоне. – Ну, скажем, решу я подарить тебе розовые тапочки с кроличьими ушами, а ты, к примеру, терпеть не можешь кроликов?! Что мне тогда делать?
Аюми рассмеялась.
- Не волнуйся, Яоне-кун. Я от тебя приму любой подарок...
- Ага, значит тебе все равно, что я буду мучаться, ходить по магазинам, выбирать?
- Нет-нет, что ты?! Мне в любом случае приятно твое внимание. Что бы ты ни подарил. - Она замолчала не секунду, потом снова заговорила: – Правда, Яоне. Яоне? Ты слушаешь?
- Что? А, да, - парень отвлекся от картинки с интересно выглядевшим блюдом, на которую смотрел уже несколько минут, и перелистнул страницу. – Ладно, как хочешь. Я обсужу твой подарок с Хикару.
- О, я вам полностью доверяю, мальчики! Кстати, как у него дела? С тех пор, как они с Мотоки бросили универ, мы почти не видимся.
Яоне вздохнул.
- Я тоже не часто его вижу. Он постоянно пропадает на студии, у меня почти не остается. Сегодня первый раз за этот месяц.
- Скучаешь по нему? – заигрывающим тоном спросила Аюми.
- Очень.
- Сладкая парочка! – хихикнула девушка.
- Прекрати! – возмутился Яоне. - Ты же знаешь, что это только легенда для народа в универе!
- Да-да, конечно, знаю, - с недоверием протянула Аюми.

* * *
Мотоки посмотрел на часы: без пяти восемь. Хикару забрался на подоконник, Котоно, сложив руки на груди, сидел за установкой. Хиро и Йошики что-то синхронно наигрывали на своих инструментах.
- Черт побери этого Кондо! – выругался Мотоки. – Мы его уже целый час тут ждем!
- «Чтобы ваши задницы с места не сдвинулись, поняли?», - передразнил Хикару менеджера. – Лично моя задница уже затекла.
- Кончайте ныть, - бросил Котоно мрачно. – Кондо сказал ждать, значит, надо ждать.
Хироши выключил синтезатор, повернулся к Котоно и окликнул его:
- Эй, ты помнишь, что у нас пустой холодильник?
Котоно поднял на Хиро недовольный взгляд: он не любил, когда мальчишка говорил об их совместной жизни, потому что парни всегда начинали ржать. Сначала по-тихому, потом во весь голос. Вот и сейчас Мотоки подскочил к Хиро, приобнял его за плечи и, глядя на Котоно, приторным таким голосом пропел:
- Да-да, дорогой, ты помнишь, вам с Хиро надо забежать в супермаркет, тогда твоя женушка сможет приготовить у-у-у-жин!
- Заткнись, идиот! – огрызнулся Котоно, а Хироши покраснел до ушей, дернул плечами, сбрасывая с себя руки гитариста.
- Не надо, Мотоки, - попросил он спокойно.
- Посмотрите, как наша «девочка» покраснела, - подключился Хикару. – Мотоки, перестань, совсем «ее» засмущаешь!
- Вот выйдем отсюда, я из вас котлеты сделаю, - спокойно пообещал Котоно.
- Тихо! – шикнул Йошики, услышав раздавшиеся в коридоре шаги. – Идет!

Кондо резко распахнул дверь и быстрым шагом вошел в студию. Менеджера сопровождала невысокая девушка с собранными в конский хвост на затылке длинными черными волосами. Она была в белой рубашке и оранжевой юбке. Вместо галстука на шее у нее был небрежно повязан шелковый оранжевый платок. В руках девушка держала картонную папку, в каких художники обычно носят эскизы.
Цутому одернул манжеты обтягивающей голубой рубашки, поправил строгие прямоугольные очки и с ухмылкой посмотрел на парней.
- Познакомьтесь с Момоко. Она – ваш новый стилист.
Ребята с недоумением уставились на девушку, которая сдержанно кивнула и принялась пристально разглядывать их так, словно каждый был сочным бифштексом, ну или, по крайней мере, пончиком со взбитыми сливками.
- Пройдемте, - Кондо жестом пригласил всех переместиться в другую часть студии, отделенную стеклянной звуконепроницаемой стеной. Там они сели на угловой кожаный диван; Момоко открыла папку и разложила свои рисунки на столе.
- Что это? – удивленно спросил Хикару, взяв один эскиз в руки. На рисунке, выполненном цветными карандашами, была изображена светловолосая девушка в стиле аниме с двумя хвостиками. Одежда девушки по стилю напоминала матроску, только она была выполнена в очень ярких тонах, сочетая розовый, зеленый и черный.
- Это вариант для Хироши, - улыбаясь, сказала Момоко.
- Сделать из меня девочку?! – возмутился Хиро. – Да я ни за что не одену эти гетры!
- Но это самый лучший вариант для тебя, - Момоко улыбалась еще более радушно и приветливо. Ее милое круглое личико светилось неземной радостью. Глядя на нее, Хикару подумал, что делать из мальчиков девочек доставляет Момоко какое-то особое извращенное удовольствие.
Кондо-сан прокашлялся.
- Слушайте меня, парни: я доверяю Момоко на все сто процентов, так что вы будете одеты так, как она предложит, и никаких возражений, ясно?
- Да, но зачем делать из кого-то из нас девушку? – возразил Мотоки.
- Этого требует публика, - спокойно сказал менеджер.
- В любом случае, зачем нам менять имидж? – спросил Хикару.
- Вы думаете выступать в таком виде? «Здравствуйте, мы мальчики-ботаники»? – рассмеялся Кондо. – Нет уж. Вы хорошо поработали на студии, я не вмешивался в ваше творчество и доволен альбомом, но все что касается ваших концертов и фотосессий в журналах, контролирую я. И вы будете выглядеть так, как скажу я, то есть, как скажет Момоко.
- Фотосессия? – переспросил Котоно.
- Именно, - Кондо вынул из кармана брюк серебряный портсигар, достал сигарету и закурил. – Послезавтра у вас интервью в журнале «Real Rock People» и фотосессия на двадцать страниц в «Visual K Style».
Хикару раскрыл рот.
- На двадцать страниц?! Обалдеть!
- Спасибо, - улыбнулся Кондо, затягиваясь сигаретой. – Итак, Момоко разработала каждому из вас несколько костюмов, один основной и несколько – для фотосессии. Все эскизы я просмотрел и одобрил. В некоторые внес свои поправки. Они должны вам понравиться.
Улыбка Кондо заставила Мотоки насторожиться, особенно, когда взгляд менеджера остановился на нем. На гитаристе он, как всегда, задержался, прошелся сверху вниз по телу Мотоки, снова поднялся наверх; в глазах Кондо сверкнула недобрая искорка, а правый уголок его рта, чуть приподнялся в усмешке.

- Внес свои поправки! - возмутился Мотоки, нервно щелкая зажигалкой. – Да он решил одеть меня как малолетнюю шлюшку!
Солнце давно село, но на улице совсем не было темно: ярко светили фонари, переливались разными цветами радуги рекламные щиты, горели многочисленные окна небоскребов. Парни быстро шагали по тротуару, в руке каждого дымилась зажженная сигарета.
- Да уж, думается мне, Кондо будет дрочить на твои фото в журнале, - усмехнулся Котоно.
- Ну и пусть дрочит, - огрызнулся гитарист. – Я ему все равно никогда не дам.
- А по-моему, твои шортики и подтяжки гораздо прикольнее моей сейлор-фуку! – пожаловался Хиро.
Хикару хлопнул гитариста по спине и рассмеялся.
- Правильно, Мотоки! У нас в группе и так достаточно извращенцев, правда, ребята? – он подмигнул ударнику и клавишнику, шедшим вместе.
- Ты отвалишь или нет? – взвизгнул Хироши. Он был в ужасном настроении: все его костюмы за исключением одного предполагали перевоплощение в девушку.
Один Йошики был доволен – ему Момоко оставила небрежный панковский стиль, а против того, чтобы подвести глаза черным карандашом и сделать красное мелирование, он не возражал.

* * *

Так много изменилось для «Мартини» за какие-то полтора месяца: они почти записали альбом, песня «Pepper Cola» возглавляла хит-парады трех радиостанций, им и самим пришлось резко изменить свою жизнь. Мотоки и Хикару взяли академический отпуск, а Йошики бросил университет, чтобы все свое время посвящать группе. Такое решение далось с трудом, но они понимали, что другого выхода нет. Котоно оставил свою работу в спортзале и тоже сосредоточился на музыке. Хироши был твердо намерен закончить старшую школу, ребята решили, что это справедливо, и не требовали от него постоянного присутствия на студии. Хотя клавишник и так все свое свободное время проводил с группой. Он по-прежнему жил у Котоно и был вполне доволен жизнью. Каждый из группы, видя, как их мечта воплощается в жизнь, был счастлив.

Единственное, что не давало покоя Хикару – его редкие встречи с Яоне. Он ужасно огорчался, что не успевал уделять другу внимание, да и ему самому было очень тоскливо без Яоне. Впервые за этот месяц Хикару чувствовал приятное щемящее чувство в груди, когда подходил к дому друга.

- О, боже, я целую вечность ждал! – Яоне радостно распахнул дверь, кидаясь на Хикару с объятиями. – Ты не представляешь, что я сегодня приготовил!
- Сложнее ответить на вопрос: чего ты НЕ приготовил, - улыбнулся Хикару, с удивлением оглядывая стол, накрытый в центре комнаты. – Вино и свечи? Романтично!
- Не говори глупостей, - проходя мимо Хикару, Яоне задел его талию рукой и потрепал по волосам. – Милая прическа, - он заметил, что волосы Хикару торчали на затылке.
- А! Это наш новый стилист над нами экспериментировала, - смутился парень. – Мне идет, как думаешь?
Яоне повернулся и, чуть сощурив глаза, еще раз критически оглядел друга.
- Мне нравится, - заключил он.

- Скажи, а ты кому-нибудь из своих девушек готовишь лобстеров в винном соусе? – спросил Хикару, облизывая пальцы, по которым стекал кисло-сладкий соус, такой вкусный, что невозможно было упустить ни капельки.
Яоне усмехнулся, делая глоток вина из бокала. Они сидели напротив и смотрели друг другу в глаза.
- Чего ты смеешься? – не понял Хикару.
Блондин не ответил, а только снова улыбнулся, глядя на друга.
- А ты сам как думаешь? – наконец спросил он.
Хикару пожал плечами.
- Было бы слишком лестно предполагать, что ты только мне готовишь, - сказал он с ложной скромностью.
- Ты прекрасно знаешь, что я готовлю только для тебя, - Яоне снова усмехнулся. – Потому что все остальные... они этого не достойны.

После ужина друзья упали на диван перед телевизором. Все напоминало один из тихих, «семейных», как шутил Яоне, вечеров, когда Хикару почти каждый день проводил у него дома.
- Знаешь, Хикару, я ужасно скучаю по тем временам, когда ты приходил ко мне каждый день, - вздохнул Яоне, отпив немного пива из банки.
- Скажешь тоже, «времена»! – рассмеялся Хикару. – Я всего-то месяц работаю.
- Такое ощущение, что этот месяц никогда не закончится! – протянул Яоне капризным тоном.
Хикару ничего не ответил. Ему тоже было грустно.

«С каждым днем мы отдаляемся. Скоро он научится жить без меня... Что ж, это только на пользу. Чем скорей мы перестанем зависеть друг от друга, тем лучше».

Яоне не отрывал сосредоточенного взгляда от телевизора. Точнее, делал вид, что его очень интересует исход бейсбольного матча между сборными Токио и Аояма. Но Хикару знал, что на самом деле Яоне терпеть не может бейсбол и что, если он так прикидывается, значит, его в самом деле что-то тревожит.
Хикару легонько тронул друга за локоть.
- Яоне?
Тот повернулся. Лицо его выражало удивление и легкое раздражение. Он сделал вид, будто недоволен тем, что Хикару отвлек его от матча.
- Да?
- Скажи, что тебя тревожит? – спросил Хикару.
- Ничего! Все в порядке! – Яоне попытался улыбнуться, но у него это плохо получилось.
Хикару покачал головой.
- Я всегда вижу, когда ты врешь, - твердо заверил он друга. – Так что и не пытайся увиливать.
Яоне хотел что-то возразить, но осекся на полуслове и вдруг схватил Хикару за плечи и крепко прижал к себе. Тот опешил: Яоне никогда еще такого не делал, поэтому Хикару не знал, как себя вести. Но обнимать Яоне было здорово, его руки были сильными, а грудь – приятно теплой . Хикару с удовольствием прижался ближе.
- Я не представляю, что буду делать, если ты меня бросишь, - сказал Яоне.
- С чего ты взял, что я это сделаю? – Хикару говорил с закрытыми глазами, умоляя всех богов и духов, чтобы эти объятия никогда не прекращались. Яоне крепче прижал его к себе.
- Я знаю, это так и будет, - сказал он. – Музыка затянет тебя, а я не смогу помешать. Я не стану этого делать, вот в чем беда.
- Прекрати сейчас же! – Хикару отпрянул, почувствовав легкую дрожь, сотрясавшую грудь Яоне. Он решился нежно провести рукой по щеке друга, глядя ему в глаза. – Этого не будет. Я тебя не брошу. Обещаю.
- Спасибо, - буркнул Яоне и стыдливо отвернулся. Он не любил, чтобы кто-то видел его слабость.

- Что ты решил подарить Аюми на день рождения? – спросил Хикару, когда неловкость момента прошла. Яоне пожал плечами.
- Не знаю, она ничего не хочет. Говорит, что будет рада любому подарку.
- Мне тоже, - огорчился Хикару. – Может, мы все-таки неправильно действуем? Может, главное дело в том, что это должен быть сюрприз?
- Я хотел бы подарить ей что-то стоящее и нужное, - задумался Яоне. – Но что?
Они устроили мозговой штурм. Смысл был в том, чтобы как можно быстрее передавать друг другу в руки небольшую подушку, называя при этом вариант подарка.
- Большой плюшевый заяц! – Хикару запустил подушкой в Яоне, тот неловко поймал ее и тут же отправил обратно:
- Прыжок с парашютом!
- Это слишком садистский подарок, - сказал Хикару, схватив подушку. – Тысяча воздушных шаров с ее именем!
- Фейерверк на центральной площади...
- Баннеры с поздравлениями...
- Ее лицо на всех рекламных экранах...
- ...
- Концерт в ее честь! – твердо заявил Яоне, хотя сейчас была очередь Хикару.
- Концерт? – изумился тот.
- Ну да! Вы подарите ей вечеринку в каком-нибудь крутом клубе. Напишете для нее песню. А я могу заняться рекламой, сделать проект баннеров и ролик на экраны.
Хикару погрустнел: ему, конечно, нравилась эта идея... была только одна маленькая загвоздка: всей деятельностью «Мартини» безраздельно распоряжался Кондо.
- Наш менеджер скорее всего будет против, - мрачно предположил Хикару. – Все концерты расписаны за месяц вперед. Я даже не знаю, как можно его уговорить.
- Предложи Кондо готовый бизнес проект: «Best friends party». Рекламу я закажу, вы напишете песню, от Кондо нам нужен только клуб. Не очень большой, но достаточно популярный. Проект окупится, вот увидишь!
- И все это за неделю? – изумился Хикару.
- Ну да!

* * *

Хироши прилип к витрине с пирожными и наотрез отказывался уходить из кондитерской, не купив хотя бы по одному каждого вида.
- Мне, пожалуйста вот это, с розовым кремом, и еще вон то, с шоколадным… И вот это вот маленькое с суфле и взбитыми сливками…
- Хиро, пойдем уже! – Котоно потянул мальчишку за локоть, но тот вырвался.
- Нет, я не пойду, пока не куплю все, что хочу! – упрямо заявил Хиро.
Продавщица снисходительно улыбалась, глядя на парней.
- Нелегко наверное управляться с таким упрямым братишкой? – спросила она Котоно.
- Что вы?! Он мне не брат, мы друзья и живем вместе.
- По мне, так ты намного лучше моего родного брата, - заметил Хиро, все так же увлеченно изучая витрину. – Вон ту корзиночку с шоколадом и фруктами, пожалуйста… Нет, дайте две, а лучше три.
- Есть столько сладкого – очень вредно, - продавщица покачала головой, упаковывая пирожные в пластиковый бокс.
- А вы не думайте, что только я ем сладкое! – улыбнулся Хироши. – Он большую половину съедает сам, поэтому я беру их с расчетом на него. Котоно-семпай не покупает сладости, потому что боится глупо выглядеть: только представьте, что такой качок будет стоять и выбирать между корзиночками с кремом и фруктовым суфле. Ай!
- Заткнись, умник, - Котоно отвесил Хиро подзатыльник. – Спасибо, - он слегка поклонился продавщице, забирая у нее пакет.

- Можно подумать, я был неправ, - огрызался мальчишка уже на улице.
- Ничего подобного. Я к сладкому равнодушен.
- Ну, конечно! Спорим, ты не выдержишь, когда я буду у тебя на глазах есть все эти пирожные?
- Ладно, посмотрим, буркнул Котоно.
Они не торопясь шли по парку, Хироши наслаждался прогулкой, чего нельзя было сказать о Котоно, который нес огромную кучу пакетов с едой. Хиро наотрез отказывался таскать что-то кроме своего скейта, рассуждая, что раз уж Котоно такой качок, то ему не составит большого труда дотащить продукты из магазина до дома. Зато мальчик полностью взял на себя работу на кухне, включая готовку и мытье посуды. Готовил Хиро неплохо, ведь раньше ему не раз приходилось подменять на кухне мать, которая довольно часто болела.

- Хироши? Ты там скоро уже? – Котоно валялся на диване перед телевизором, щелкая пультом. – Есть охота!
- Не ну нормально, да? – отозвался Хиро с кухни. – Развалился там, еще и подгоняет… Еще минут двадцать! Черт… ненавижу чистить кальмаров!

Быстро натирая дайкон, Хиро время от времени отвлекался, чтобы переворачивать тэмпура на плите. Ритм готовки совсем не пугал его, ведь дома ему очень часто приходилось готовить куда более сложные блюда: брат был довольно придирчив, особенно, если готовил Хиро. Что же касалось Котоно, тот представлял другую крайность: ему было абсолютно до фонаря, что есть, лишь бы это не было совсем ужасно на вкус. Хиро поражался его способности есть рамен быстрого приготовления каждый день, семь дней в неделю.
Звонок в дверь отвлек мальчика от размышлений.
- Какой хрен мог припереться в такой час? – выругался Котоно. – Хиро, откроешь?
- Ты совсем обленился, или как? – возмутился Хироши, но все-таки пошел открывать дверь.

- Добрый вечер… - Хиро вздрогнул, встретившись взглядом со здоровенным бритоголовым парнем, имевшим довольно зловещий вид. – Простите, вы, кажется, ошиблись, - выпалил мальчишка и попытался захлопнуть дверь, но «гость» выставил вперед увесистый ботинок на толстой подошве.
- Амано, значит, завел себе подружку? – пробасил парень. На его лице возникло некое подобие улыбки, больше похожее на оскал. Из дырки на месте выбитого зуба у него торчала сигарета, а все руки были в татуировках.
Хироши так обалдел, что даже не знал, что сказать. Он смотрел на «мордоворота», широко вытаращив глаза.
- Чего вылупился? Позови Амано! Быстро.
- Котоно-о-о? – не оборачиваясь и по-прежнему глядя на «вечернего гостя», позвал Хиро.
- Ну? Кто там? – отозвался Котоно из комнаты.
- Кажется, к тебе гость, - выпалил Хиро.
Котоно, лениво потягиваясь, подошел к двери, но, узнав парня, отпрянул.
- Акутаро?!
- Не ждал, Амано? – ухмылялся «мордоворот», переступая порог. – А я вот раньше срока вышел. Выпустили за примерное поведение, - он угрожающе надвигался на Котоно. – А если бы и у меня был такой богатенький папаша, может, я и не сел бы вообще.
- Котоно? Что это значит?– Хиро, тронул друга за локоть. - Кто этот мужик?
- Слышь ты, сучка, не лезь не в свое дело, - рыкнул Акутаро, и Хиро поспешил смыться на кухню.

Но и там его не оставили. Акутаро поперся следом за ним и плюхнулся за стол.
- Жрать охота, - потребовал он.
- Люди обычно едят, - заметил Хиро, скрестив руки на груди. – Жрут свиньи.
- Слышь, ты! – Акутаро угрожающе поднял кулак, однако Котоно, зашедший следом крепко схватил «гостя» за запястье.
- Тронешь его хоть пальцем – и я тебя убью, - прорычал он.
Хиро прижался спиной к холодильнику. Голос Котоно был тверже стали, а взгляд таким злобным, что мальчишку пробрало до костей. Хиро никогда не слышал, чтобы Котоно угрожал кому-нибудь всерьез. Конечно, ударник миллион раз обещал сделать из остальных участников группы котлеты или отбивные, но все это были просто шутки. Теперь же голос Котоно звучал более чем убедительно. Хиро знал, что раньше у его друга были проблемы с законом, что Котоно связался с наркоторговцами, но был оправдан, когда банду накрыли. Он никогда особо не распространялся на этот счет, а Хиро и не спрашивал, но никогда и не подозревал, что раньше Котоно общался с подобными типами… Неужели он у них могло быть что-то общее?
- Ладно тебе, Амано, мы же давние друзья, - Акутаро мерзко улыбнулся. – Так жрать мы будем или нет?
- Котоно повернулся к Хироши:
- Хиро, прошу тебя.
Мальчишка поджал губы и принялся раскладывать тэмпура в тарелки, с остервенением клацая металлической лопаточкой по краям сковородки.

- Значит, ты теперь у нас знаменитость, а, Амано? – присвистнул Акутаро. – Такой важный стал, да? Я прямо-таки не узнал тебя на том плакате!
- Как ты узнал, где я живу? – Котоно сидел, сложив руки на груди и глядя старому «приятелю» в глаза.
- Да уж, пришлось кое-кого порасспростить, - заржал Акутаро. – Понимаешь, о чем я?
Хиро вздрогнул и чуть было не пролил соус карри на фартук.
- Перестань, - одернул гостя Котоно.
- Ну да, - снова заржал тот. – Разговор не для барышень.
Хироши вышел из себя и преодолев свой страх наорал на Акутаро:
- Или ты заткнешься, или ты НЕ БУДЕШЬ жрать!
«Мордоворот» смерил Хиро злобным, ничего хорошего не обещающим взглядом, но промолчал, вспомнив, видимо, предупреждение Котоно.
- Ладно, - сказал хозяин квартиры. – Давайте есть.
Хироши взял свою тарелку и демонстративно отправился в комнату.
Там он уселся на диван и, положив тарелку на колени, попытался проглотить хоть кусочек, но его начало прямо-таки тошнить от мысли о еде.
«Черт! Что это за отморозок?»
Мальчишка поставил тарелку на пол, а сам тихонько подкрался к кухонной двери.
- Хорошо ты обжился, - заметил Акутаро, глотая тэмпура. – Подружку завел.
- Тебя это не касается, - холодно отозвался Котоно. – Я давно вышел из игры.
- Не думай, что все так просто, Амано. Ты ведь знаешь, что я не один вышел? Рюудзи и Такакура освободились еще раньше. Неужели ты думаешь, что мы забудем нашего старого приятеля, из-за которого и загремели на нары?
- Ты знаешь, что я вас не сдавал. Я просто вышел из игры.
- Конечно, это все детективы, которых нанял твой папаша. Ты нам всем должен, Амано. Не думай, что если ты теперь суперзвезда, то мы не доберемся до тебя.
Котоно молчал какое-то время. Хиро прижал ладони ко рту, чтобы не вскрикнуть. Какого черта этот ублюдок приперся и разрушил их с Котоно идеальную жизнь? Ведь все было так хорошо, так замечательно… Черт! Черт! Черт!
- Что тебе надо, Акутаро?
- Есть одно дело, Амано. Если ты поможешь нам, мы от тебя отвалим. А если вздумаешь шутки шутить, пришьем и тебя, и сучку твою.
- Я больше этим не занимаюсь, - твердо заявил Котоно. – Точка.
- Ты не пори горячку, пораскинь мозгами. Я сегодня у тебя перекантуюсь, а завтра поговорим. Больно спать охота.
Хиро сжал кулаки. Ну уж нет, этого он не допустит. Сделав решительный выдох, он шагнул на кухню.
- Нет уж, козел, ты здесь ночевать не будешь, - заявил он. – За ужин можешь не благодарить. Просто выметайся.
Акутаро зарычал и кинулся на Хироши. Мальчишка не успел отпрянуть и непременно получил бы кулаком в лицо, но между ними возник Котоно, которому удар пришелся в грудь. Не издав ни звука, он заломил Акутаро руки за спину и прижал к стене. Со стола полетели тарелки, палочки и стаканы.
- Я тебя предупреждал, Акутаро.
- Черт, ты че, совсем сдурел? Какого хера ты слушаешь эту сучку? Или ты у нас теперь примерный муженек, да?
- Заткнись, урод!!!
- Котоно!!! – крикнул Хиро. – Не разговаривай с ним, только хуже будет! Просто выстави его отсюда!
Глядя как Котоно тащил «приятеля» к выходу, Хиро чувствовал, как часто билось в его груди сердце и как тряслись поджилки и холодный пот выступал на лбу.
- Ты еще пожалеешь, Амано!!! – рычал Акутаро. – И сучка твоя! Пришью, тварь!!!
«Боже… Что я натворил?! Они убьют Котоно… Боже… боже…»

Хиро кинулся другу на шею, как только тот захлопнул дверь.
- Прости меня, Котоно! Пожалуйста! – всхлипывал он, упершись кулаками в грудь парня.
Тот погладил мальчишку по волосам.
- Все нормально, Хиро. Надо было сразу его выставить, я просто был слишком шокирован. Ты молодец.
- Правда?
- Да, - Котоно отстранил мальчика от себя и взглянул ему в лицо. – Ты очень смело поступил.
Он улыбался. Хиро улыбнулся другу в ответ. Его всегда успокаивала улыбка Котоно, такая теплая и добрая. Сдержанная, но настоящая.
- Слушай, Хиро, может, пойдешь, посмотришь телик? А я пока на кухне уберусь и поужинаем по-нормальному?
- Я помогу… - предложил Хироши.
- Не стоит, - оборвал его Котоно. – Иди.
Хироши понял, что другу хотелось побыть одному, поразмыслить над ситуацией. Поэтому понимающе кивнул и отправился в комнату. Он плюхнулся на диван, закинув руки за голову.
«Интересно, что Котоно предпримет? Он должен что-то придумать…»
Несмотря на все свои переживания, Хиро отчего-то чувствовал радость и тепло в груди. Ему вспомнилось, как Котоно пообещал убить Акутаро. Убить из-за него. Как будто Хиро и правда был очень дорог для Котоно. Очень-очень дорог. Почему-то Хироши было приятно, что Акутаро назвал его сучкой Котоно.
«Может, я и сучка… Но, по крайней мере, я ЕГО сучка…»

* * *

- Нет-нет-нет! Я туда не пойду!!! Тем более, не буду ЕГО о чем-то просить! – возмущался Мотоки. - Я не хочу оставаться с ним наедине. Ни за что!
Вся группа стояла у кабинета Кондо, толкая отчаянно сопротивлявшегося Мотоки в спину.
- Ты просто попросишь, - уговаривал его Хикару. - Мы будем тут, за дверью, если он попытается тебя изнасиловать, кричи!
- А вдруг у него пульт дистанционного управления дверью? – пытался выкрутиться Мотоки. – Закроет на замок – и все, каюк...
- Чего ты, как девчонка, в самом деле? – недовольно заметил Котоно.
Мотоки уставился на ударника, злобно прищурившись.
- А почему бы тебе, в таком случае, не пойти самому, а? – спросил он. – Эй-эй, уберите руки!!!
Поздно: Мотоки уже втолкнули в кабинет менеджера и закрыли за ним дверь. Кондо сидел за столом и рассматривал какой-то музыкальный журнал. Он поднял голову, и лицо его сразу приняло то зловещее и хищное выражение, с которым он всегда смотрел на гитариста.
-Мотоки? – голос Кондо был сладким, как патока, и в то же время язвительным. – У тебя ко мне какое-то дело, не так ли?
Мотоки застыл на месте, прижавшись к двери.
- Ну, не то чтобы у меня лично. Мы все хотим вас попросить об одолжении…
Брови менеджера медленно поползли вверх.
- Об одолжении? Ну, надо же, как интересно. Присаживайся, - Кондо жестом предложил Мотоки сесть на диван напротив его стола. – Излагай.
- В общем…- Мотоки сбился, - ... у нас есть подруга… Аюми. Та девушка, которая приходила с нами в первый…
- И что? – перебил Кондо. – Переходи к делу.
- Мы хотим организовать концерт, посвященный ее дню рождения.
- И вы думаете, что я помогу его организовать?
- Мы надеемся, что Вы поможете.
Кондо задумчиво подпер щеку рукой и ухмыльнулся.
- И почему же я должен это делать? Зачем мне отклоняться от намеченного плана и искать средства для организации еще одного концерта?
- Ну… - Мотоки сам не знал, как убедить менеджера, но ответ внезапно пришел к нему через пару секунд. – Мы напишем новую песню.
- Песню?
- Да! Новую и эксклюзивную. Специально для этого события. И скажем, что она единственная и больше не повторится. Ведь у нас уже есть фанаты. Это будет настоящее событие!
Кондо продолжал, задумчиво ухмыляясь, смотреть на Мотоки. Парня этот взгляд ужасно смущал. Кто его знает, о чем там мог думать Кондо в это время? Может, он как раз соображал, как бы так покрепче схватить гитариста и разложить его на своем столе? Мотоки передернул плечами.
- Идея, конечно, неплохая, но вот что мне интересно, - менеджер щелкнул кнопкой селектора, выключая его, затем поднялся, обошел вокруг стола и присел на край прямо перед Мотоки. – Почему же они решили отправить ко мне тебя?
Мотоки молчал, понимая, на что намекал Кондо. Тот продолжал:
- Но самое интересное: почему же ты согласился пойти и попросить меня об одолжении? Не потому ли, что сообразил, что, раз нравишься мне, то можешь пользоваться мной в интересах вашей группы? – правый уголок рта Кондо чуть приподнялся, а взгляд под очками стал еще более хищным.
Мотоки нервно сглотнул.
«Все, мне конец… Он сейчас сделает со мной что-то ужасное…»
Менеджер приблизился к Мотоки вплотную, так что гитарист теперь смотрел на него снизу вверх. Внезапно Кондо схватил парня за руку и резко дернул вверх, так что Мотоки упал прямо к нему на грудь.
- Услуга за услугу, Мотоки-чан, - ухмыльнулся мужчина.
- Кондо-сан, прекратите, пожалуйста! – Мотоки пытался вырваться, но менеджер крепко держал его за запястья.
- Можешь звать меня Цутому, - выдохнул он на ухо парню.
- Н-нет! Пожалуйста! – Мотоки продолжал отчаянно вырываться, в то время как Кондо медленно покусывал его ухо, облизывал его языком, обдавая горячим дыханием.
- Мммм…. Не надо… - выдохнул Мотоки. - Мммм… Пожа-а-а-луйста… Кондо-саааан…
Мотоки покраснел, чувствуя возбуждение, которого не должно было быть. И это было не просто возбуждение, а нечто, гораздо большее, похожее на вспышки обжигающей плазмы в груди, когда менеджер умелыми поцелуями спускался от уха к основанию шеи. Мотоки уткнулся лицом в складки рубашки Кондо, чтобы не было слышно его стонов.
- Ну вот видишь, тебе же нравится.
Так как Мотоки почти не сопротивлялся, Цутому расстегнул его рубашку и начал осторожно гладить тело Мотоки рукой. От плеч он спустился к груди, дальше по животу… потом рука скользнула в брюки.
- О… Кажется, ты не такой уж и натурал, а Мотоки-чан? – улыбнулся Кондо.
Он легонько толкнул уже не сопротивлявшегося парня на диван, а сам улегся сверху, целуя шею гитариста, облизывая соски, спускаясь губами вниз по животу.
- Мммм…. Ах… - Мотоки не мог ничего произнести, только нечленораздельно стонать. – Аааа…
«Господибожемой… это невозможно… он делает со мной эти ужасные вещи, а я хочу его все больше и больше, и… »
Когда Кондо расстегнул ширинку его брюк, Мотоки догадался, что должно произойти. И все равно прикосновение влажного, горячего языка к головке напрягшегося члена было таким неожиданным, таким волнующим. У Мотоки был некоторый опыт с девушками, но еще ни разу ему не делали минет. Так что до этого дня он даже представить себе не мог, какие невообразимо волшебные ощущения могут доставить оральные ласки, особенно в исполнении такого опытного мужчины, как Кондо-сан.
- О, боже!!! А… мммм… - Мотоки извивался на диване, когда Кондо, стоя на коленях перед ним, ласкал его член, то энергично, заглатывая ствол почти целиком, то нежно, одними губами. Руки гитариста хаотично блуждали по кожаной обивке дивана, пока наконец не накрыли голову менеджера. Но вместо того, чтобы судорожно вцепиться в нее, Мотоки начал перебирать волосы Кондо… медленно, даже нежно. Мужчина взял в рот головку члена и принялся быстро вращать языком вокруг нее. У Мотоки перехватило дыхание… Кондо немного сбавил темп, с удовольствием слушая громкие стоны Мотоки.
- Ммм… нет… пожалуйста, не прекращайте… - взмолился парень. – Пожалуйста…
- Не прекращать? – ухмыльнулся Кондо, подняв голову и глядя на Мотоки, судорожно облизывавшего сухие губы. Его глаза были полуприкрыты, а грудь резко вздымалась и опадала в такт неровному дыханию.
- Пожа-а-алуйста… Кондо-сан…
- Что ты хочешь? – менеджер продолжал смотреть парню в глаза. – Скажи мне.
«Боже, я чувствую себя дешевой шлюхой…- пронеслось в голове у Мотоки. - Я шлюха, шлюха!»
- Пожалуйста, Цутому…
Взгляд мужчины хищно сверкнул, когда он услышал, как Мотоки произнес его имя. Он снова склонился над членом, облизывая его по всей длине, заглатывая и снова выпуская изо рта…

- Господин виде-президент? – секретарша Кондо вошла в кабинет быстрой и деловитой походкой. – Президент вызывает Вас к себе. Селектор не работал и я подумала…
Диван стоял спинкой ко входу, поэтому девушка ничего не увидела, но по отчаянным стонам поняла, что начальник весьма занят.
- Я попозже Вам напомню, - спокойно сказала она, так словно ничего особенного не происходило. – Простите за беспокойство.

* * *

Парни стояли перед дверью довольно долго, пытаясь прислушаться к разговору Кондо и Мотоки. Однако звуки речи доносились из кабинета плохо и напоминали скорее какое-то нечленораздельное мычание.
Хикару различал голоса гитариста и их менеджера, их интонации. Судя по всему, Мотоки приходилось отчаянно убеждать Кондо в том, чтобы он помог им организовать концерт. В какой-то момент Мотоки замолчал, и было слышно только Кондо. Но потом речь гитариста стала какой-то сбивчивой, и послышался стон. Еще один.
- Что за черт? – Йошики приложил ухо к двери. – Что он там творит?! Я уверен, что слышал стоны…
- Не только ты, - усмехнулся Котоно. – Кажется, малыша Мотоки прибрали к рукам.
- Кондо его что, насилует?! – ужаснулся Хиро.
Хикару пожал плечами.
- Сомневаюсь, что это стоны боли. Скорее, наоборот…

- Эй, вы! Что вы себе позволяете?! – секретарша Кондо, только что пришедшая с обеда, гневно смотрела на всех четверых. – А ну-ка быстро отошли от двери! Подслушивать под дверью вице-президента! Какое хамство!
Она быстро выдворила парней из приемной в коридор.
- Черт, - выругался Йошики. – Там нашего друга раскладывают, а мы даже не можем ему помочь!
- Мотоки знал, на что идет, - серьезно сказал Хикару.
- А не вы ли, ребята, его туда запихивали? – с иронией заметил Хиро.
- Ну, я не предполагал, что так все обернется, - оправдывался Хикару. – Я думал, Мотоки просто немного построит ему глазки – и дело с концом…
- С концом, - рассмеялся Котоно.
Парни вздрогнули, услышав, как хлопнула дверь кабинета. Через пару секунд распахнулась дверь приемной, и оттуда вышел довольно помятый Мотоки, с расстегнутой рубашкой и взъерошенными волосами. Он прислонился спиной к стенке, оперся ладонями и опустил голову. Несколько минут он просто стоял так и пытался успокоиться.
- Ни слова, ясно? – с угрозой в голосе произнес он, подняв голову.
- А что насчет концерта? – осторожно поинтересовался Хиро.
- Он согласен, - выдохнул Мотоки и медленно съехал вниз по стене. Хикару присел на корточки рядом с другом.
- С тобой все в порядке? – спросил он.
Мотоки покачал головой.
- Ничего страшного, - подбодрил его Котоно. – Со всеми это бывает впервые…
Мотоки поднял на ударника злобный взгляд.
- Я сказал, ни слова, – процедил он сквозь зубы. – Убью!
Хикару похлопал его по плечу.
- Ладно-ладно… Будет тебе, Мотоки! Ничего не было. Мы ничего не знаем, ничего не помним, так ведь, ребята? – Он подмигнул остальным. Парни дружно закивали.
- Главное, что у нас теперь будет концерт! – обрадовался Хиро.
- Это точно! – Йошики легонько толкнул клавишника локтем.
- Может, пойдем, выпьем, а, парни? – предложил Котоно.
- Отличная идея, - отозвался гитарист, вставая с пола. – Хочу нажраться.
- Мотоки? – обеспокоено спросил Хикару. – Точно все в порядке?
- В полном, - Мотоки треснул друга ладонью по спине. – Если я хочу нажраться, это еще не значит, что что-нибудь случилось. Пошли, ребята!

* * *

Аюми прошлась десяток метров по пляжу. Ветер раздувал подол платья, игриво трепал распущенные волосы девушки. В последнее время, думая о приближающемся дне рождения, она чувствовала странную смесь радости и огорчения. Ей скоро исполнится двадцать один год, а она все так же, как и раньше, страдает от одиночества. У Аюми было полно подруг, но ни одной, которой она могла открыться полностью. Конечно, были еще и друзья-парни, но не было того единственного, кого она могла называть своим парнем, кому готовила бы о-бенто и дарила шоколадки на день Святого Валентина. Аюми с самых юных лет не везло с парнями. В то время как школьные подруги получали пачки любовных писем и вовсю ходили на свидания, Аюми чувствовала себя полной неудачницей. Конечно, у нее тоже потом были парни, но ничего особенного она к ним не испытывала. Просто чувствовала благодарность за то, что ее выбрали, и поэтому ходила на свидания.

- Аюми! - услышав крик Яоне, девушка обернулась. Оказалось, что она ушла довольно далеко.
- Я сейчас! – крикнула она и побежала по мелкой воде навстречу другу, вздымая под ногами облако брызг. Когда она добежала, весь подол платья был уже мокрым от воды.
- Прости, я увлеклась.
- Ничего-ничего. Отличные кадры получались, пока ты бежала, - сказал Яоне.
- Спасибо. – Аюми смутилась. Яоне почему-то всегда заставлял ее краснеть. Она этого не хотела, но ничего поделать с собой не могла.
- Хикару звонил, говорит, через час фотосессия уже закончится, и они с ребятами хотят остаться в баре, отметить успех. Приглашают нас.
- Здорово! Поехали! – Аюми искренне радовалась за Хикару.
- Тогда я сейчас упакую объектив, и поедем. – Яоне направился к припаркованной недалеко от пляжа, машине. Аюми побежала следом за ним.

- Нет! Я не собираюсь идти с тобой на свидание. И не звони мне больше, пожалуйста. – Яоне с раздражением нажал кнопку отбоя.
- Кто это был? – поинтересовалась Аюми, которая только подошла к машине.
- Какая-то Майю, которую я ни разу в жизни не видел, но она утверждает, что мы с ней – замечательная пара, отмеченная перстом судьбы. Как тебе, а?
- Откуда она узнала твой телефон?
- Понятия не имею, но я ужасно зол. Надо сменить номер. – Яоне уронил голову на сложенные на руле руки. – Как меня все это достало… - устало проговорил он. Мне надоело жить в уединении… Я хочу чего-то добиться в жизни. Добиться самостоятельно, без помощи своего проклятья.
Аюми положила руку ему на плечо.
- Не говори так. Это не проклятье. Ты очень-очень хороший человек, Яоне. Правда.
- Ничего подобного, - возразил он. – Ты просто не представляешь себе, каково это – постоянно быть в центре внимания, зная, что люди вокруг обсуждают каждую мелочь связанную с тобой! Как это ужасно, когда люди, которых ты даже не знаешь, набираются наглости и, чуть ли не с угрозами, пытаются заставить тебя пойти с ними на свидание! Мне это надоело… Это все бесит! Бесит.
Аюми молчала. Что она могла сказать? Чем она могла опровергнуть слова Яоне? Сказать ему, как тяжело быть серой мышью? Он, наверное, будет завидовать, как ни объясняй - он так и не поймет в чем весь ужас.
- Я могу доверять только Хикару… - тихо произнес он, поднял голову и посмотрел на Аюми. – Садись, отвезу тебя в бар.
- А ты? – робко спросила она.
- Поеду домой. У меня нет настроения веселиться.
- Неужели все так плохо? Хикару ведь ждет тебя! Он скучает по тебе.
- Знаю. Знаю… Ты едешь, или нет?
- Еду.
«Глупый. Глупый. Глупый. Ты можешь быть счастлив. Ты только должен открыть глаза и поверить в людей».

* * *

- О, Боже! Не могу поверить, что это происходит! Просто волшебно!– это были первые слова Хикару после того, как группе дали пятнадцатиминутный перерыв во время фотосессии, и парни пошли в подсобку, чтобы переодеться. Фотосессия проходила в любимом баре группы, в «Алисе», который Кондо арендовал на день специально для этого события.
- Волшебно, говоришь? – недовольно протянул Хироши, стягивая с себя матроску. – Лично мне эти юбки уже надоели. На-до-е-ли! Хорошо хоть последний костюм хотя бы немного напоминает мужской.
- Не жалуйся! – одернул мальчика солист. – Это наш шанс! «VK-Style» - самый популярный модно-музыкальный журнал! Уже через неделю мы станем сказочно известны! Прикиньте, как это офигенно?! Толпы девочек, бегающих за нами, в надежде, что мы распишемся маркерами на их беленьких рубашках!
Мотоки несильно треснул Хикару по затылку.
- Что-то ты размечтался!
Гитарист тоже был недоволен подборкой костюмов. Момоко сделала из него маленького сладкого мальчика во вкусе девочек с комплексом «шотакон». Шортики, подтяжки, бантики на шее. Вдобавок ко всему, его окончательно подстригли под каре, так что волосы теперь совсем не собирались в хвостик.
- Да ладно вам, парни. Не говорите, что не наслаждаетесь каждой секундой происходящего, - сказал Йошики.
- Ты, панк, не лезь! – оборвал басиста Хиро. – Нормальная рубашка, нормальная прическа, нормальный, МУЖСКОЙ стиль… Так что заткнись просто!
- Интересно, - задумчиво произнес Котоно, надевая облегающую шелковую рубашку с расклешенными рукавами, - если я признаюсь ЕЙ, что я самый настоящий педик, она позволит мне в качестве исключения, носить мои любимые футболки?
- Вряд ли, - буркнул Мотоки, повязывая на шею шарф из серебристой парчи.- Ненавижу!!!
- Пустяки! – решительно заявил Хикару. – Главное – это то, что наша мечта начала сбываться!
Солист уже полностью переоделся. – Теперь на нем была белая рубашка с коротким рукавом и открытым животом и с черным топом на бретельках поверх нее. Темно-серые джинсы плотно обтягивали ноги Хикару, контрастируя с объемными ботинками на высокой платформе. Это было довольно необычное сочетание. Раньше он никогда так не одевался, хотя и признался самому себе, что новый прикид ему безумно идет. Хикару оглядел парней: как ни крути, Момоко ухватила в каждом участнике самую суть: женственность Хироши, брутальность Йошики, ориентацию Котоно и легкую стервинку в Мотоки, скрытую за его внешней невинностью, - каждый костюм участников группы отражал эти черты. Хикару поторопил парней.
- Пошли. Нас уже ждут!
- Чертовы подтяжки, - выругался Мотоки напоследок, открывая дверь подсобки. Он сделал шаг вперед и нос к носу столкнулся с менеджером. Очень быстро отпрянув назад, гитарист отвел взгляд и поспешил спрятаться за спиной Хикару.
- Парни, я просмотрел вопросы к интервью и хочу вас кое о чем предупредить, - сказал Кондо, зловеще ухмыляясь. – В группе только один открытый гей. – Он кивнул в сторону Котоно.
На минуту в подсобке воцарилось молчание.
- Не понял?.. – спросил Хикару. – А что, у нас в группе геев больше одного?
Кондо усмехнулся и покосился на Мотоки, потом снова перевел взгляд на солиста.
- Ну а как же твой бойфренд, по которому сохнут все девочки ТоДая?
- Вы и об этом знаете? – обалдел Хикару, но довольно быстро пришел в себя.- В любом случае, это только сплетня для девушек, чтобы не приставали со свиданиями.
- Отлично. Вот так и скажешь, - кивнул Кондо. – Хироши? – он повернулся к клавишнику.
- Да? – отозвался мальчишка.
- Ты можешь невзначай обронить, что живешь вместе с Котоно. Но конечно же вы только друзья, понятно?
- А зачем тогда об этом рассказывать? – удивился Хикару. – Ведь фанаты обязательно начнут что-то додумывать, а у нас в группе только один гей, вы же сами сказали!
Менеджер рассмеялся.
- «Только один открытый гей», - Вот как я сказал. Пусть фанаты додумывают, что хотят, а ваше дело – ничего не отрицать и ничего не подтверждать. Тогда они не потеряют к вам интерес, и будут интересоваться любыми мелочами, связанными с вашей группой, стремясь найти хоть какой-то намек на истину. А истину мы им не скажем. Это называется, фан-сервис, дорогие мои. Ну, ладно, идите уже. Удачи.
Кондо открыл дверь, пропуская парней вперед. Мотоки, проходя мимо, слегка покосился в его сторону и поймал довольную усмешку. Кажется, менеджер был очень доволен внешним видом гитариста. По крайней мере, взгляд его был еще более плотоядным, чем обычно.

Для интервью в зале бара сдвинули несколько столиков, парни сели по одну сторону, развалившись на стульях в ожидании журналистов. Их было двое: симпатичная девушка в желтом сарафане и зеленых кедах и парень-фотограф в футболке и джинсах, с фотоаппаратом на шее. Девушка казалась еще совсем юной, не старше их самих, но Кондо предупредил ребят, что этого и надо опасаться: девчонка была опытной журналисткой, и могла как бы невзначай вытянуть из них очень много того, чего прессе не следовало бы знать.

Девушка села напротив группы и, лучезарно улыбаясь, оглядела каждого из ребят.
- Меня зовут Йоруичи Минако. Приятно познакомиться, - она чуть-чуть склонила голову и тотчас же выпрямилась. Фотограф сел рядом с ней и уже приготовился снимать, когда подошел Кондо-сан.
- Не могли бы Вы пока убрать камеру? - со всей любезностью обратился менеджер к фотографу. - Ребята волнуются. После интервью они уделят вам время, чтобы сделать хорошие фотографии.
- Ну что, приступим? – улыбнулась Минако, доставая из маленького рюкзачка блокнот и диктофон. Ее улыбка была очень приятной, и располагала к свободной беседе. – Вас не будет смущать, если я запишу ответы на пленку, чтобы потом свериться с записью?
Хикару вопросительно посмотрел на менеджера, сидевшего за соседним столиком. Кондо-сан кивнул, и солист снова повернулся к журналистке.
- Все нормально, записывайте, - сказал он.
Минако снова улыбнулась и обратилась к Хикару.

- Значит, это была Ваша идея создать группу, Азума-сан?
- Можно просто Хикару.
- Ладно, Хикару, расскажи мне, как возникла идея создать группу?
- Ну, вообще-то мы это придумали вдвоем с Котоно.
- А откуда родилось такое странное название?
Хикару пожал плечами.
- Ну, кажется, мы тогда не знали, как назваться, поэтому… Черт, Котоно, я не помню.
- Мы играли в ассоциации, - подхватил ударник. - И у нас обоих группа ассоциировалась с ночным клубом, а клуб – с мартини. Ну, так и получилось «Martini at night», а чтобы смотрелось поинтереснее, то «at» мы заменили на значок «@».
Минако быстро-быстро записывала что-то в блокнот.
- Ясно, - сказала она. – Вы все учились вместе, да?
Мотоки покачал головой.
- Нет, - сказал он. – Мы с Хикару учились в одной группе в ТоДай, Йошики тоже там же, но на другом факультете. Котоно работал, а Хироши еще школьник.
- Вот как? – удивилась журналистка, переводя взгляд на Хиро. – Ты учишься в школе?
Мальчик кивнул.
- Да, в третьем классе старшей школы.
- Третий класс? Должно быть, очень тяжело?
- Довольно. Очень много домашней работы каждый день, правда радует, что мне не приходится ходить на дополнительные курсы, так как я не собираюсь в университет.
- Вот как? Будешь полностью посвящать свое время группе?
- Конечно! – улыбнулся Хиро. – К тому же, не думаю, что у меня будет время на университет. Эти трое ведь бросили! – Он кивнул в сторону Хикару, Мотоки и Йошики.
Минако снова отвлеклась, чтобы записать что-то в блокнот, но уже через секунду задала новый вопрос:
- А что думают по этому поводу ваши родители? Вы ведь еще довольно юные ребята.
Парни пожали плечами.
- Они относятся к этому как к моей работе, - сказал Мотоки. – По крайней мере, нотаций не читают.
- Мои мама с папой вообще не знают ничего о группе, - продолжал Хикару. – Они даже не знают, что я на время бросил университет.
- Мои – меня поддерживают, - улыбнулся Йошики.
- Я с отцом не общаюсь, - коротко заключил Котоно.
Минако посмотрела на Хироши.
- Ну а твои родители как? Не переживают насчет твоего образования?
Хиро смутился.
- Ну, мой отец умер, а мама не считает, что группа – это что-то серьезное, но в общем-то в мои дела не вмешивается. У меня большие трудности с братом, который хочет, чтобы я работал в его автомастерской. А я ненавижу машины. Я люблю музыку.
- Вот оно что! Любопытно, - глаза Минако загорелись любознательным огоньком. – И как ты решил эту проблему?
- Я ушел из дома. – Просто ответил Хироши.
- Ух ты! Вот это номер! – воскликнула журналистка, пробормотав себе под нос что-то типа: «Читателям это понравится». – И где ты теперь живешь?
- Мы живем вместе с Котоно.
- Ясненько… Тебя это не стесняет, Котоно-кун? – Минако чуть понизила тон.- Я имею в виду, ты же молодой парень, у тебя должна быть личная жизнь, подружки, нэ?
Котоно задумчиво нахмурился, бросил короткий взгляд на Кондо и, когда менеджер кивнул ему, наконец, ответил:
- У меня не бывает девушек…
Хироши, смекнувший, что как раз настало время разыграть их маленький фан-сервисный спектакль, приобнял друга за шею.
- Котоно – гей, так что подружек у него нет, - широко улыбаясь, выпалил он.- А в остальном у нас нет никаких секретов друг от друга!
Минако так и подскочила на месте от удивления.
- Но я… Я думала, что у вас в группе всего один гей.
- Ну да, так и есть, - сказал Хикару. – Это Котоно.
- Да, но я кое-что узнала и о тебе, Хикару-кун, - усмехнулась журналистка. – В университете все знали, что у тебя есть бойфренд. Как ты это объяснишь?
- Да проще простого, - Хикару махнул рукой. – Это была сказка для девушек, чтобы не особо «атаковали» нас с другом.
Минако недоверчиво прищурила один глаз.
- Интересное оправдание, - сказала она. – Впрочем, раз ты так говоришь, так и напечатаем. Так значит, вы, мальчики свободны? И у ваших фанаток и фанатов есть шанс?
Журналистка подмигнула Хикару.
- Шанс определенно есть, - уверенно заявил Мотоки. – Например, я на сто процентов свободный человек.
Хикару заметил, что Кондо-сан в этот момент неприятно усмехнулся. Очевидно, он собирался во что бы то ни стало сделать Мотоки на сто процентов НЕ свободным.
- А у меня уже есть человек, который мне нравится! – продолжая виснуть на шее у Котоно, сказал Хироши. – Так что, простите, девочки, я уже занят.
- Да что ты? – воодушевилась Минако. – Ты нам о ней расскажешь? Что это за девушка? Или, может быть, это парень?
- Это секрет! – рассмеялся Хиро. – Но мы еще не встречаемся.
- То есть, другими словами, ты пока не признался?
- Нет.

- Прошу прощения, Йориучи-сан, - холодно заметил Кондо. - Кажется, вы слишком увлеклись личной жизнью. Уверен, музыка интересует поклонников в первую очередь.
- Ах, да, простите. – Минако выглядела очень раздосадованной. – Вы недавно закончили работу над альбомом, а ваш сингл «Pepper Cola» возглавляет почти все чарты. Ну и каково это – чувствовать себя звездами?
Хикару пожал плечами.
- Мы не звезды, а обычные парни, которым крупно повезло.
- У нас земечательный продюсер, - довольно ядовито заметил Мотоки. – Он очень заботлив и готов прислушаться к каждому нашему предложению.
- Да, и он разрешает нам творить так, как мы хотим, – вставил Хикару.
- И одеваться так, чтобы это выражало нашу внутреннюю сущность, - снова перебил Мотоки.
- Понятно, - Минако перелистнула страницу блокнота. – Как называется ваш новый альбом?
- «Happy-happy wo kowakute», «Я боюсь счастья». – Ответил Хикару. – Мы еще молоды и полны надежд, но иногда сомневаемся, на правильный ли путь мы встали? Сбудется ли все то, о чем мы мечтали? Достойные ли эти мечты? Такие чувства мы хотели отразить в нашем альбоме.
- Кто пишет музыку и тексты?
- Тексты пишем в основном мы с Хикару, - ответил Мотоки. – Иногда Хироши тоже постигают озарения. Например, он написал «Песню луны». Она вошла в бонусные треки альбома. Очень романтичная.
- Романтика? Ты, верно, был вдохновлен своей любовью, да Хироши-кун? – спросила Минако. Хиро покачал головой.
- Нет, но я не хочу об этом говорить.
- Понятно-понятно. Ну и напоследок, чего бы вы хотели пожелать вашим поклонникам? По паре слов от каждого. Хикару-кун?
Вокалист задумался.
- Я хочу пожелать им, чтобы они верили в себя. И в свои мечты.
- И в то, что есть на свете люди, которые помогают другим без выгоды для себя, - заметил Мотоки ледяным тоном. – Я в это верю, несмотря ни на что.
- И верить в друзей! – улыбался Хиро, не переставая обнимать Котоно. Ударник же просто кивнул, соглашаясь с ним.
- И напоследок, Йошики-кун?
- Я хочу сказать, как важно каждому выбрать свой путь и следовать ему.
- Отличное интервью! Спасибо вам огромное! – Минако поднялась и обратилась к фотографу: Кей-кун, у нас есть еще двадцать минут до прихода Юки. Уложись в это время, пожалуйста.

- Что еще за Юки? – спросил Хироши у Мотоки. Гитарист лишь развел руками.
- Это поп-идол, которого тоже продюссирует Кондо. Так как бар сняли на целый день, то решили, что и его интервью будет проходить тут.
- Поп-идол? – переспросил Йошики. – Ээээ?! Это Юки Хино? Этот малыш?
- Ты его знаешь? – удивился Котоно.
- Макото им бредила. У нее вся комната была завешана плакатами. Я всегда думал, что она свихнулась, потому что ему лет четырнадцать, но, как оказалось, семнадцать.
- Как мне? – спросил Хиро.
- Да. Только он выглядит намного младше тебя.
- Вот как? А я думал, Кондо только нами занимается, - задумчиво произнес Мотоки.
- А ты наивнее, чем я думал, - улыбнулся Котоно. – Конечно же, у него полно проектов, кроме нас! Он же вице-президент, и занимается самыми многообещающими и выгодными проектами, так что нам еще повезло оказаться среди них.
- Интересно, зачем ему все это надо? – разговаривая будто бы с самим собой, сказал Мотоки.
- Парни, идите, я вас сфоткаю, - окликнул их фотограф.
- Делать нечего, пошли, - довольно усталым тоном подбодрил ребят Хикару.

-Блин, ну и денек сегодня, - Мотоки через голову стащил с себя зеленую водолазку. – Чувствую себя трупом.
- Не говори, - подтвердил Хикару, снимая узкие черные джинсы. - Я и не думал, что фотосессии – это так утомительно.
- Да уж, - подхватил Хиро. – «Встань так, нет, вот так! Повернись лицом, повернись задницей…» Конец света!
В подсобке было тесно и душно, и парни спешили переодеться в повседневную одежду, чтобы поскорее выйти на свежий воздух.
- Интересно, нам разрешат тут еще немного посидеть? – вслух рассуждал Хикару. – Хочется поболтать с Арису, да и Аюми обещала скоро приехать.
- Не думаю, что Кондо будет против, - сказал Котоно. – А если и будет, попросим Мотоки улыбнуться и показать ему животик.
- Заткнись, Котоно, - злобно отозвался гитарист. – Ты не представляешь через что мне пришлось пройти… - он внезапно умолк.
- Чтобы что? – не унимался ударник. – Чтобы заполучить концерт для Аюми? Ну не трахнул же он тебя, в самом деле, а?
Мотоки покраснел и продолжал молча одеваться.
- Судя по всему, дело к этому и шло, - угрюмо заметил Йошики, но не стал развивать тему, поймав угрожающий взгляд рыжего гитариста.
- Как бы там ни было, - сказал Хикару примиряющим тоном. – Больше мы не станем посылать Мотоки одного, и все вопросы будем обсуждать с Кондо полным составом, договорились?
Парни одобряюще кивнули.

- Кондо-сан, - Хикару позвал менеджера, когда они вышли из подсобки.
Кондо, разговаривавший в это время с Минако, отвлекся и жестом пригласил Хикару подойти.
- Ты что-то хотел, Хикару? – спросил он деловито.
- Ну, вообще-то, мы с парнями хотели бы посидеть в баре. Мы тут ждем кое-кого.
- Если вас не будет видно и слышно.
- Спасибо, Кондо-сан. – Хикару направился к ребятам, которые уже уселись за барной стойкой. – Порядок, - сказал он им.
Арису вышла из кухни, услышав звонок колокольчика, которым Хикару ее вызвал.
- А, это вы, ребята? Что вам налить?
- Как обычно, - отозвались парни.
- То есть: «Клубничный дайкири» для Хикару, «Оргазм» для Мотоки, «Кровавую Мэри» тебе, Йошики; и что у нас там еще? Ах, да, два «Минета» для Котоно и Хиро, так?
- Ты абсолютно права, - улыбнулся Хикару.

- Смотрите, он пришел, - сказал Хироши, указывая на дверь бара. Невысокий светловолосый мальчишка уже несся со всех ног по направлению к Кондо-сану.
- Цутому-о-нии-чан!!! – закричал он, обнимая менеджера.
- О-нии-чан? – изумился Хикару. – Они что, братья?
Йошики покачал головой.
- Нет, у него такая манера общения. Косит под детсадовца.
- Нифига себе, ему, правда, столько же лет, сколько и мне? – удивился Хиро.- По виду и не скажешь.
Юки выглядел очень странно для мальчика. На нем была плотно облегающая серая водолазка, красный топ, кончавшийся чуть выше пупка, узкие синие джинсы и ботинки на огромной платформе. На шее и запястьях у него болтались побрякушки в виде кошачьих бубенчиков, которые, не переставая, звенели. Один глаз мальчика закрывала светлая челка, а остальные волосы были уложены гелем и торчали вверх на затылке.
Даже несмотря на то, что Кондо продюссировал Юки, у мальчика был свой менеджер, который стоял неподалеку, не решаясь попасть в радиус действия «неукротимого двигателя» Юки. А мальчишка вел себя и правда, как детсадовец: бегал, прыгал вокруг Кондо, радостно смеясь и звеня своими бубенчиками.
- Цутому-о-нии-чан! Юки так по тебе скучал! – мальчик снова обнял Кондо.
- Я тоже скучал, Юки. – «О-нии-чан» улыбнулся. – Ты был хорошим мальчиком, мне понравилась твоя новая песня и идея клипа. Можешь начать набирать актеров.
- Правда?! – лицо мальчика засияло от радости, он обвел всех, находившихся в баре людей пристальным взглядом, словно планировал начать кастинг прямо здесь. Взгляд его, как ни странно, остановился на мирно потягивавшем свой «Минет» Хиро.
- Нэ-нэ, Цутому-о-нии-чан, - Юки подергал Кондо за полу пиджака. – Кто там сидит в баре?
- Мой новый проект, «Мартини», - небрежно бросил продюсер.
- Познакомь меня с ними.
Делать было нечего, Кондо повел Юки знакомиться с группой.
- Парни, это Хино Юки. Юки, познакомься с Мотоки, Хикару, Хироши, Котоно и Йошики. Даю вам десять минут, потом жду тебя за столом для интервью.
- Ладно-ладно, - отмахнулся маленький идол, а когда Кондо отвернулся, то показал ему язык. Хикару показалось, что в тот момент Юки был похож на шкодливого ангелочка. В принципе, он вообще был похож на ангелочка. Маленького и красивого. Хикару понял, что Юки с каждой минутой нравится ему все больше и больше.
Мальчик пристально изучал ребят, потом ткнул пальцем в Хиро.
- Хироши-о-нии-чан, да?
- Э-э-э, ну да, я – Хиро, - отозвался тот.
- Я хочу, чтобы ты снялся в моем клипе. Ты будешь играть моего старшего брата.
- Но, ты знаешь, у нас ведь много проектов, так что я не знаю… Как Кондо-сан скажет.
- Цутому-о-нии-чан разрешит, это точно! – улыбнулся Юки. – Он не может мне отказать. И ты не сможешь!
- Ты так уверен в себе? – удивился Хикару.
- Ну конечно, я ведь идол, хи-хи! К тому же у меня есть волшебная сила! – Юки помахал перед лицом Хиро рукой с бубенчиком.
- Да ну? И какая же? – не отставал вокалист.
- Я всем нравлюсь, - ответил Юки, и тут Хикару словно током ударило.
«Сила?! Волшебная сила?! Не может быть… Такая же как и у Яоне?!»
Ребята тоже притихли. Они все знали о Яоне и о том, как он страдает от своей странной способности влюблять в себя людей. Поэтому парни немного испугались Юки, боясь, что он может подействовать на них.
- Послушай, это же опасно, применять твою силу в шоу-бизнесе. – Серьезно сказал Хикару. - Люди же могут пострадать, влюбившись в тебя!
«Теперь понятно, почему он такой популярный!»
- Что за глупости! – отмахнулся Юки. – Никто не пострадает, я применяю свою силу только тогда, когда мне это нужно. Ня! Хиро, пойдем ко мне в клип, ну пожа-а-а-а-алуйста!
Мальчишка проникновенно смотрел Хироши в глаза, так что тому стало слегка не по себе.
Хикару вдруг схватил его за плечи.
- Так ты умеешь ее контролировать?! Ты контролируешь свою силу? Но как?!
- Зачем тебе это знать? - Юки нахмурился и сбросил с себя руки Хикару.
- У лучшего друга Хикару такая же сила, но он не может ее контролировать, - пояснил Хироши.
Лицо Юки немедленно просветлело.
- Ты мне нравишься, - сказал он Хиро. – Спросите у моего менеджера визитку моей мамы. Она вам все расскажет. А ты пойдешь ко мне в клип?
- Соглашайся, Хироши, - посоветовал только что подошедший Кондо-сан. – Сняться в клипе Юки – хорошая реклама. Юки-чан - настоящая звезда.
- Нечего делать, - Хиро выдохнул. – Снимусь я в твоем клипе.
- Ураааа! – Юки радостно захлопал в ладоши и, звеня бубенчиками, кинулся обнимать Хиро.
- Юки, нам пора на интервью, - ласково окликнул его Кондо-сан.
- Оставь свой номер у моего менеджера, - распорядился Юки, чмокнул Хироши в щеку и пошел за Кондо.
- Глядите-ка, никак Хиро понравился суперзвезде! – усмехнулся Мотоки. – Смотри, Котоно, уведут у тебя женушку.
- Ты за своей задницей лучше следи, Мотоки, - посоветовал ему ударник. – Того и гляди – трахнут.
- Очень смешно, - надулся гитарист. – Просто верх остроумия!
Хикару, который обычно вмешивался в ссоры парней, сидел сам не свой от удивления. Неужели Яоне может научиться управлять своей силой? Неужели ему больше не придется вести свой наполовину затворнический образ жизни? Больше всего на свете Хикару хотел именно этого: помочь Яоне стать нормальным парнем, таким же, как все.

- Простите, что опоздала! – Аюми, нагруженная кучей пакетов из разных бутиков, неуклюже плюхнулась на стул. – Я немного пробежалась по магазинам.
- Если это «немного», - присвистнул Мотоки, - то, как же тогда будет «много»?
Вместо ответа Аюми обескуражено пожала плечами.
- Яоне приехал? – обеспокоено спросил Хикару.
- Неа, заполз в нору, - Аюми покачала головой. – Прямо перед тем, как мы собрались ехать к вам, ему позвонила какая-то дурочка и предложила встречаться. Он ужасно рассердился, довез меня только до универмага в Гиндза, а сюда я добралась сама.
- Ладно, я поеду к нему, - Хикару положил деньги за коктейль на стойку, но Арису мягко отодвинула купюру к нему. – Выпивка сегодня за счет заведения. Ваша фирма не поскупилась.
- Ясно. Спасибо. – Хикару устало засунул деньги в карман. – Ну, я пошел.
- Постой, - Аюми задержала его. – У меня в субботу день рожденья, ты же помнишь? Я устраиваю у себя дома вечеринку. Хочу вас, парни, пригласить.
- В субботу? – Хикару улыбнулся. – Все здорово, но у нас в концерт. Может, ты приедешь в «Banana House», а потом все вместе поедем к тебе?
Аюми сдвинула брови.
- А перенести концерт нельзя? – расстроено спросила она.
- Извини, Аюми, бизнес есть бизнес, - сказал Мотоки. – Мы подарим тебе билет.
- Спасибо, ребята. – Аюми сдержанно улыбнулась. - Я приду.
Хикару усмехнулся про себя.

«Дело сделано. Теперь это точно будет сюрпризом для нее».

* * *

Хикару топтался на лестничной площадке квартиры Яоне, ожидая, пока тот изволит открыть ему дверь.
«Наверняка у него плохое настроение, - думал Хикару. – Обычно он очень быстро открывает».
- Заходи, - буркнул Яоне, и Хикару понял, что друг был в отвратительнейшем расположении духа. Вместо того, чтобы предложить гостю чай или пиво, Яоне плюхнулся на диван и стал усердно делать вид, что его интересуют новости. Хикару разулся, побродил немного по комнате, потом подошел и присел рядом с ним на корточки.
- Ну что на это раз? – спросил он тихо и легонько приподнял лицо Яоне за подбородок. Он уже не боялся так прикасаться к другу, зная, что тот не оттолкнет его. На самом деле Хикару давно уже хотел большего. Намного большего. Например, поцеловать Яоне. Но он даже не представлял себе, как это можно сделать. Это должно быть чем-то настолько неземным, что невозможно… невозможно себе представить, что это когда-то случится.
Яоне опустил взгляд.
- Мне надоело. Я как кусок мяса, который все рвут на части. Каждый хочет кусочек меня. Что за черт?!
- Это из-за той девчонки? Плюнь на это, - посоветовал Хикару. – Ты ей ничего не должен.
Парень понимал, что Яоне под этими словами скрывает крайнее беспокойство. Он не столько волновался за себя, сколько за новую поклонницу, которая вполне могла вскрыть из-за него вены.
- С чего ты взял, что я могу быть должен ей что-то? – фыркнул Яоне, еще раз подтверждая догадку Хикару.
Тот пожал плечами.
- Я сказал: забудь, - он притянул друга к себе и обнял. Яоне сначала отпрянул, но потом расслабился и прижался к Хикару всем телом.
- Ты прав, - прошептал он. – Мне нет дела.
- Супер, - улыбнулся Хикару. – Сделаешь мне чаю?
Яоне отстранился и пристально посмотрел на друга. Его глаза были еще немного грустными, но улыбка готова была засиять в них с минуты на минуту.
- Конечно, - кивнул он.

- Я собираюсь сегодня сочинять песню для Аюми, - Хикару устроился на диване с гитарой. – У тебя есть какие-нибудь идеи?
- Не думаю, - сказал Яоне. – Я художник, не литератор. Вот макеты баннеров я тебе покажу.
- Ты их уже разработал? – удивился Хикару. - Когда успел?
- Сразу, как домой пришел, сел за ноут, - отозвался Яоне, возившийся у плиты. - Мне нравится с ней работать. Она очень милая.
От этих слов что-то кольнуло в сердце Хикару. Он даже не успел уловить это чувство: мимолетное, но жгучее. Он очень хорошо относился к Аюми, но ведь, если задуматься, почти ничего не знал об их с Яоне отношениях. Хикару на секунду показалось, что ему неприятно, что Яоне не принадлежит ему целиком.
- Покажешь работы? – спросил он, подкручивая колок на гитаре.
- Конечно.
Яоне принес ноутбук и поставил его на журнальный столик у дивана. Хикару заворожено смотрел на фотографии Аюми в ярком платье, так подходившем ей. Девушка радостно смеялась, и ветер развевал ее волосы.
- Отличные фотографии, - одобрил Хикару. – Она действительно обворожительно мила.
Волей умелых рук Яоне фотографии превратились в макеты баннеров, которые предполагалось развесить по городу. Улыбающееся лицо Аюми и надпись «Best friends party».
- Обалденно! – сказал Хикару. – Ты просто мастер.
- Это ничего, что я учусь на флориста, - скромно улыбнулся Яоне. – Я много чего умею.
- Кстати насчет твоих особых умений, - Хикару чувствовал, что наглеет. – Я очень голоден, так что одним чаем вряд ли обойдется.
- Один момент! – Яоне в мгновение ока метнулся к холодильнику. – Спагетти, лазанья, терияки, тэмпура, гёдза с соусом карри? Лобстеров приготовить не успею, устал уже.
- Из твоих рук хоть рамэн, - рассмеялся Хикару. – Сделай то, что сам хочешь.
- Так не пойдет. Я хочу, чтобы ты наслаждался.
- Сделай омлет с креветками. Ты офигенно его готовишь.
- Как скажешь, - и Яоне занялся готовкой.
Хикару наблюдал за другом, как всегда пристально, как всегда внимательно. В Яоне было что-то завораживающее, неуловимо приятное и любимое.

«Интересно, буду ли я видеть его таким же, если он сможет контролировать свою силу? Вдруг я перестану любить его? Вдруг все рухнет?»

Хикару не хотел такого поворота событий. Он знал, что ничего не почувствует, если разлюбит Яоне, но боялся потерять это чувство, самое сильное. Единственное чувство, приводившее его сердце в движение. Отбери у него группу, быть может, Хикару бы и справился. С трудом, но выжил. Если не будет Яоне, он не сможет продолжать существование. Это было так странно, но как-то закономерно. Они словно слились в одно. Все свое свободное время они стремились проводить друг с другом, делиться всеми мыслями. Но по-прежнему прятали друг от друга истинные чувства. Хикару боялся, что когда-нибудь, рано или поздно, Яоне все поймет и узнает. Что он предпримет? Выгонит его или примет? Этого Хикару не мог предугадать. И все же мысль о том, что он, возможно, разлюбит Яоне, терзала его. Поначалу он сразу хотел отдать другу визитку матери Юки, чтобы тот сходил к ней как можно быстрее. Но теперь уже сомневался, стоило ли это делать. Он до боли боялся потерять Яоне. Нет, не самого Яоне… Не того, кто сейчас готовил ему ужин. Хикару боялся потерять своего ангела, любимого. Смысл жизни.

- Почему ты такой грустный? – взгляд Яоне скользнул по лицу друга. Такой приветливый и участливый. Светлый.

«Я люблю тебя».

- Все нормально, - Хикару встряхнул головой. – Просто задумался. Столько всего произошло в последнее время.
Яоне стоял рядом с ним с двумя тарелками в руках. Отодвинув ноутбук, он поставил одну тарелку перед Хикару.
- Сейчас принесу палочки.

После ужина они, как всегда? сидели рядом на диване и смотрели телевизор. Это был их своеобразный ритуал, которым они никогда не пренебрегали. Это был способ Хикару побыть ближе к Яоне. Всегда можно было сделать вид, что тебя сморило? и прикорнуть у друга на плече. Яоне никогда не сопротивлялся, если Хикару клал ему голову на плечо. Иногда он, наоборот, притягивал друга ближе, приобнимая его. Такие моменты были для Хикару настоящим счастьем. Он готов был сидеть так целую вечность, но в то же время боролся с желанием поднять голову чуть выше и коснуться губами шеи Яоне. Она звала своей белизной, своим тонким изяществом и ароматом духов с маслом папируса… Если бы можно было прикоснуться к этой шее, провести губами по этим совершенным ключицам! Если бы можно было языком провести по коже влажный след, подбираясь к губам! Если бы можно было их жадно целовать, кусать, пить…

- Ты ведь хотел песню сочинять? – Яоне вывел Хикару из сладостного транса. Должно быть, глаза музыканта были все еще затуманены мечтательной дымкой, потому что друг спросил его: - В чем дело?
- Я заснул, - соврал Хикару. – А ты разбудил меня на самом интересном.
- Но ведь песня не ждет.
- Да-да. Аюми-тян, милая… Что бы тебе сочинить?
Мобильник Яоне взорвался виброзвонком на стеклянном столике.
- Легка на помине, - улыбнулся парень, глядя на экран. – Алло?

* * *

Аюми вставила наушники от гарнитуры в уши и развалилась на кровати с глянцевым каталогом, по которому собиралась выбрать себе праздничное платье.
- Думаешь, это должно быть непременно платье? – спросила она у Яоне.
- Не знаю, - ответили ей с того конца. – По-моему, бриджи тоже вариант. Главное – найди брутальные ботинки на платформе. Будет смотреться очень по-панковски.
- Я не панк, - заметила девушка.
- Тогда продень розовую ленточку вместо ремня. Получится глэм-панк.
- Да не хочу я панк!
- Дурочка, - рассмеялся Яоне. – Это сейчас модно.
Аюми перелистнула страницу.
- Ну… а что бы тебе понравилось? – спросила она неуверенно.
- По-моему, ты сегодня была просто прекрасна.
Щеки Аюми вспыхнули румянцем. Она подумала, хорошо, что Яоне этого не видел.
- Ты, правда, так думаешь? – переспросила она.
- Конечно. Слушай, я не могу с тобой сейчас говорить. Хикару пишет песню и, кажется, я ему мешаю.
Аюми нахмурилась. Хикару. Хикару. Вечно Хикару. Это все, о чем Яоне теперь мог говорить. Аюми, конечно, очень любила Хикару, но порой начинала жалеть, что вообще познакомила парней друг с другом. Она не понимала это чувство. Кажется, она ревновала Яоне к Хикару, словно он должен принадлежать только ей. Иногда она задумывалась, не имела ли ее выдумка об их романе под собой какой-то почвы, но всякий раз ей становилось смешно при мысли о том, что парни могут быть любовниками.
- Ладно, Яоне. Увидимся завтра, да?
- Конечно.

«Где он может быть?»

Она нашла Яоне в столовой.
- Привет, - Аюми подошла к столику, за которым парень сидел, окруженный кучкой девчонок, тараторивших на все лады.
- Привет, - кивнул он ей, и в голосе его зазвучало раздражение.
- Как дела? – спросила Аюми. – Ты свободен?
Он кивнул, потом не выдержал и заорал на девушек:
- Как вы меня достали все! От-ва-ли-те! Я – гей! У меня есть парень, ясно?!
С этими словами он встал, протиснулся сквозь толпу девчонок и направился к выходу.
- Яоне, постой, - окликнула его Аюми. Парень обернулся. – Я думала… может, сходим в кафе?
- Я сыт на сегодня, - бросил Яоне и удалился, оставив Аюми наедине со своими поклонницами.

«Я одна из них… Я для него никто… Я всего лишь одна из этих надоедливых насекомых, что вьются вокруг него»…

Аюми медленно брела по улице, по лицу ее текли слезы, и девушка даже не замечала, что прохожие останавливались и показывали на нее пальцем.
- Смотрите, это она! Это же она, - крикнула какая-то девчушка позади нее. – Девушка с экранов, это же она!
Аюми с удивлением обернулась, чтобы посмотреть, кто это кричал, но вместо этого увидела нечто другое. Ее глаза широко раскрылись от удивления: с огромного экрана в самом центре улицы на нее смотрело ее собственное улыбающееся лицо. И бегущая строка внизу: «Martini@night представляют Best Friends party!!! «Banana House», 24.06, лучшим друзьям скидки!»

Аюми всхлипнула и вытерла слезы.
- Парни! – выдохнула она восхищенно. – Яоне!.. Какие же вы! Какие…

* * *

В тот вечер в клубе собралось столько народу, что невозможно было протолкнуться. Кондо был собой доволен. Еще бы, организовать за неделю такую рекламу – это надо было еще постараться. Концерт должен был начаться через пятнадцать минут. Парни переодевались, техники настраивали звук, а менеджер «Мартини» сидел за столиком в первом ряду в VIP-зоне и наслаждался лазерным шоу, улыбаясь чему-то про себя.

- Так, парни, давайте быстрей, - командовал Хикару. – Хиро, заканчивай уже со своими бантиками.
- Отвали, - огрызнулся Хироши, озлобленный своим бабским нарядом: ему было велено выступать в розовом платьице, в гетрах и цветастых рукавах, да притом еще и с двумя хвостиками. И, естественно, накрашенным. – Или помоги мне бант завязать.
- А муж тебе на что? – хихикнул Йошики.
- И ты заткнись тоже! – глаза светловолосого клавишника яростно сверкнули, но он все-таки позвал Котоно на помощь. Тот уже переоделся в свое готичное одеяние и просто сидел на стуле, вертя барабанные палочки в руках.
Он поднялся и подошел к Хиро.
- Стой спокойно, - сказал он. – Давай сюда, что там тебе завязать?
Хироши протянул ему ленту и густо покраснел под дружное улюлюканье парней.
- Ну просто загляденье, а не пара, - смеялся Мотоки.
- За собой следи, - оборвал его Котоно.
- Ладно, заканчивайте с переодеванием! – поторопил друзей солист. – Нам давно пора на сцену.

«Господи, никогда не видел столько народу! – пронеслось в голове Хикару. – И они все так ждали нас! Спасибо тебе, боже, за все это!»

Он выскочил на сцену, одетый в свою неизменную рубашку с ругательствами, которую Момоко очень даже одобрила, и черные рваные обтягивающие джинсы. Перед выходом на сцену стилист сделала укладки всем парням, кроме Хиро с его бантиками, и теперь волосы на затылке Хикару стояли торчком, к тому же, к вящему восторгу фанаток, Момоко очень ярко подвела ему глаза черным карандашом.
- Хикару-тя-а-а-ан!!! – кричали девчонки, прыгавшие у сцены. – Мы тебя любим!

«Ах, неужели это все происходит на самом деле?» - радовался Хикару.

- Привет всем! – крикнул он в микрофон. – Соскучились?!
- Да-а-а-а-а-а!!! – вопила довольная аудитория.
Хикару с улыбкой обвел глазами аудиторию, пытаясь отыскать в толпе друзей. Аюми они подарили билет в VIP-зону, а Яоне должен был сам себе купить билет.

«Вот же они сидят рядом», - обрадовался парень и помахал им рукой, сделав вид, что приветствует аудиторию. Аюми помахала в ответ. Лицо ее сияло счастьем. Девушка была действительно очень мила в этот важный для нее день: она выбрала для праздника наряд готик-лолиты: фиолетовое с черным платье и чепчик. Для нее это было очень необычно, но вместе с тем так мило, что Хикару не мог не улыбаться.

- Ну что, готовы к отрыву? – спросил он лукаво. – Тогда поехали! Мотоки! Котоно! Хироши! Йошики! Мы сегодня с вами! Мы – «Martini@night»!

Один за другим остальные члены группы выбегали на сцену и занимали свои места за инструментами. При виде Хиро толпа взорвалась восхищенными возгласами. Девочки наперебой кричали его имя, добавляя при этом: «кавай, кавай!»

Концерт они играли просто на ура. Хикару, который за прошедший месяц очень много занимался с хореографом и был без гитары, танцевал, бегал от одного конца сцены к другому, подогревая и без того взволнованных фанаток. «Мартини» сыграли все песни с нового альбома и несколько старых. Хикару почти все время думал о том, понравится ли концерт Яоне – все-таки он с большим трудом уговорил друга «сунуться в самое логово разгоряченных девочек». В том, что Аюми будет в восторге от своего подарка, Хикару не сомневался, а вот реакция Яоне волновала его, но, к своей радости, солист заметил, что другу концерт действительно нравится.

- А теперь главное событие сегодняшнего вечера, - объявил Хикару, когда концертная программа была закончена. – Мы хотим поздравить с днем рождения нашу подругу. Без нее мы бы никогда не добились успеха. Аюми-тян, спасибо, что поддержала нас. Эта песня для тебя.

На экране позади ребят появилось лицо Аюми крупным планом, Хиро начал играть вступление песни, под которую менялась нарезка видео, недавно снятого Яоне.

- What can I say about her? – Песню, посвященную Аюми, Хикару написал на английском. – Can I say that she`s so good?

I guess no, oh-oh, I guess so...

Can I say that she is perfect?
Can I say that she is wise?
I guess no, oh-oh, I guess so…

She may be not so good and simple
But yet I know she won`t betray

Хикару смотрел прямо на Аюми, лицо девушки залилось краской, она уже хотела уткнуться в плечо Яоне, но парень взял ее за плечи и, шепнув что-то на ухо, развернул к сцене. Было видно, как слезы стекают по ее щекам.

Хикару пел и улыбался. Вот теперь он пел только для нее. Он действительно был благодарен этой девушке. Она помогала ему во всем: собрать группу, попасть в большой шоу-бизнес... Но самое главное: Аюми познакомила его с Яоне, самым дорогим человеком в его жизни. И это было гораздо важнее группы в тот момент.

I can’t say that she is perfect
I’ll just trust her with my life
She`s the best I’ve ever known
She`s the best I’ll ever meet…
My best friend forever and ever.
I hope forever and ever…

* * *

- Господи, Хикару, это было так замечательно! – Аюми до сих пор всхлипывала.
- Все уже, плакса, - улыбался солист. – Ты не пропустил поворот, Яоне?
- Да нет, все правильно, - сказала Аюми, когда парень повернул в узенький переулок, где стояли, плотно прижавшись друг к другу, частные домики. – Теперь еще раз направо. Смотри, они уже доехали!
Напротив дома Аюми стояло такси, и гости как раз выходили из машины.
- Сюда-сюда, ребята! – позвала Аюми, открывая калитку. – Проходите, только быстро, чтобы соседей не разбудить.

- А где Мотоки? – обернулся Хикару, не увидев гитариста среди гостей.
- Он поехал за Рикой, - сказала Аюми. – Я ее тоже позвала. А вот, кажется, и они.
Из подъехавшего такси сначала вышел Мотоки. Он подал руку выходившей следом сестре. Рику впервые приглашали на вечеринку, где все были намного старше ее, поэтому было видно, как она волнуется. На ней было черное коктейльное платье и туфли на невысоком каблуке.
- Поздравляю, Аюми, - сказала она скромно и протянула небольшую коробочку с бантиком. И опустила глаза.
- Не стесняйся, Рика-чан, - улыбнулся Хикару. – Пойдемте все в дом.

Два дня назад девушка предусмотрительно «выгнала» родителей отдохнуть на горячих источниках, и они забрали с собой ее младшую сестру. Так что дом на эту ночь был в полном распоряжении Аюми и ее гостей. Почти целый день она провела за уборкой дома и пытаясь освободить место для вечеринки. Она позвала Котоно, чтобы вместе отодвинуть к стенам всю мебель, убрать сувенирные вещи, развесить светомузыку. В итоге в гостиной получился вполне приличный танцпол.

Пока парни возились с музыкой, Аюми и Рика быстро организовали в зале шведский стол.
- Кажется, мальчиков сегодня придется в бессознательном виде грузить в такси, - вздохнула Рика, сосчитав бутылки со спиртным.
- Да уж, - Аюми задумчиво прижала палец к губам. – Кажется, я не рассчитала малость…

* * *

Хироши не хотел танцевать. Он вполне уютно устроился на диване рядом с Котоно. Мальчик прижался к другу, закрыл глаза и слушал музыку. Он растворялся в ней, сливаясь с ритмом драм-машины и сердца Котоно. Хиро слушал музыку, все мысли в голове перепутались, а во рту ощущался вкус текилы. Тишину и спокойствие нарушило колебание сидения. Хироши потянулся и открыл глаза. Рядом с Котоно на диван упали Мотоки и Рика, которые до этого весело отплясывали в центре зала.
- Боже, как жарко! – громко сказала Рика, надеясь перекричать музыку. – Хочешь пить, о-нии-чан?
Мотоки облизал пересохшие губы и кивнул. Рика убежала за напитками. Котоно наклонился к гитаристу и сказал, кивая в сторону танцпола:
- Посмотри на них, - он имел в виду Хикару и Яоне, танцевавших вместе с Аюми. – Отличная парочка получилась.
Мотоки пожал плечами.
- Но ведь это просто фарс.
Гитарист сощурил глаза, когда в лицо ему ударил свет от прожектора. Он уже был довольно пьян.
- А по-моему, совсем наоборот, - вставил Хироши. – Кажется, все вокруг уже знают о том, что они влюблены… кроме них самих.
Мотоки расслаблено откинулся на спинку дивана.
- Вот ты где, Рика-чан, - обрадовался он, увидев сестру с напитками. Рика уже хотела сесть рядом, однако Мотоки схватил ее за талию и усадил к себе на колени. Девушка удивленно охнула, впрочем, не оттолкнула брата. Она поднесла к его губам бутылочку с содовой. Мотоки обхватил трубочку губами и сделал несколько жадных глотков.
- Спасибо, Рика-чан, - улыбнулся он.
- Мотоки? – девушка заметила, что брат смотрит на нее как-то очень пристально; рассеянно и вместе с тем внимательно. Мимоходом она даже не обратила внимания на то, что рука Мотоки лежала на ее обнаженном бедре. Время замерло для Рики. Кажется, в этот момент что-то должно было произойти. Что-то очень важное.
- Ты красивая девушка, Рика-чан, - растягивая слова, произнес Мотоки и провел рукой вдоль линии правой скулы, спускаясь к губам.
- Мотоки?! – Рика затаила дыхание. Этого не могло быть. Просто не могло. Ее брат никогда не обращал на нее внимания, как на девушку.

- Я пошел курить, - сказал Котоно, поднимаясь с дивана. – Ты со мной, Хиро?
- Конечно, - улыбнулся мальчик, хватаясь за его руку.

- Ну вот, кажется, теперь мы одни, - улыбнулся Мотоки, сильнее прижимая к себе сестру. Рика не на шутку заволновалась.
- Мотоки-чан, ты пьян, - поежилась она.
- Ни капли, - прошептал он ей на ухо, обдавая кожу горячим дыханием. Рика боролась с противоречивыми чувствами: понимая, что брат пьян и не отдает себе отчета, она все же хотела отдаться его объятьям, быть с ним.
- Мотоки… - выдохнула она тихо.
- Шшш, - он приложил палец к ее губам, продолжая ласкать другой рукой ее тело, скользя от талии к груди.
- О-нии-чан… мы же… - Рика не успела договорить, потому что в этот момент Мотоки наклонился к ней и поймал ее ротик своими губами.

* * *

Аюми, Хикару и Яоне танцевали вместе. И, хотя Аюми была девушкой, к тому же, именинницей, как-то так получалось, что она и была одновременно третьей - лишней. Парни так истово прижимались друг к другу, что Аюми не решалась разбивать их пару. Горькая правда все больше и больше открывалась ее глазам. Все-таки они влюблены друг в друга, и в этом нет никакого сомнения. А она лишь тень, fag-hag – подружка при мальчиках - геях.

«Ну и ладно. Мне плевать. Об этом я подумаю завтра. А сейчас я хочу веселиться», - твердо заявила себе Аюми, выдавливая улыбку.

Она обвела комнату взглядом, чтобы убедиться, что все в порядке, и гости не скучают, и глаза ее чуть не вылезли на лоб от удивления: Мотоки, никого не стесняясь, зажал на диване Рику и уже чуть ли не занимался с ней любовью. Аюми, конечно, понимала, что ее гости – молодые люди, которым ничто человеческое не чуждо, но все-таки сомневалась, что с пятнадцатилетней девчонкой можно так вот обращаться. И притом, сколько Аюми помнила Мотоки, он всегда жаловался на домогательства Рики, в которой видел лишь младшую сестренку.

Аюми тронула Хикару за локоть и показала ему на диван. Тот лишь пожал плечами.
- Ты уверен, что это нормально? – беспокоилась она.
- Это их дело, думаю, нам не стоит вмешиваться. К тому же Рика всегда об этом мечтала, будет жестоко ей все обламывать.
- Но ведь он же пьян! Надо вмешаться! – Аюми стояла на своем.
- Все в порядке, я за ними наблюдаю – громко сказал Яоне, склонившись к уху подруги. – Если Мотоки совсем уж обнаглеет – мы их растащим, не волнуйся. Потанцуем?
И он протянул ей руку, приглашая на танец.
- С удовольствием, - лицо Аюми засияло.
- Придется нам танцевать втроем, потому что я никому не отдам Яоне, - рассмеялся Хикару, обнимая сбоку обоих.

* * *

- О чем ты думаешь? – спросил Хироши, глядя на Котоно, медленно выдыхавшего дым изо рта.
- Да ни о чем, - тот пожал плечами. – Так, о разном.
- Например? – мальчишка не отставал.
- Например, о том, что кто-то получит подзатыльник за занудство.

Они стояли чуть поодаль. Котоно – на ступеньках, Хироши – у самой двери, прислонившись к косяку и обхватив его руками. Мальчик не сводил глаз с друга, изучая его лицо, на котором оставались еще следы косметики.
- Чего уставился? – спросил Котоно. Хиро не отвечал какое-то время.
- Мне холодно, - тихо сказал он, наконец.
- Пойдем в дом.
Котоно бросил окурок в пепельницу, которую Аюми предусмотрительно поставила на широкие перила, и пошел в дом. Проходя мимо Хироши, он взял его за руку и затащил внутрь…

…

В коридоре было темно, лишь нечеткие вспышки светомузыки из гостиной раз в несколько секунд освещали проход. У Хироши кружилась голова. Потому что это было впервые. Впервые Котоно брал его за руку. Это вышло так естественно, что поначалу мальчишка даже не заметил этого. Но лишь только он понял, что его пальцы сейчас зажаты в теплой руке ударника, он замер.
- Ты идешь? – обернулся Котоно.
Вспышка зеленого света озарила на секунду лицо Хиро, сползла по открытой шее до ключиц и исчезла. На мальчике было концертное платье, одетое поверх джинсов. Он сделал шаг – соскользнула бретелька с левого плеча.
- Ты идешь? – повторил свой вопрос ударник.
- А что, если нет? – нагловато спросил мальчишка, даже не думая поправлять непослушный элемент одежды. – Если я хочу остаться тут, здесь?
Он прижался к стене, надеясь на что-то, что вполне могло бы уже произойти, но почему-то все еще медлило.
Котоно пристально смотрел в глаза Хиро, которые то и дело вспыхивали то розовым, то голубым, то зеленым огнем. Парень сделал шаг к Хироши, тот еще сильнее вжался в стену.

Они ничего не говорили, просто смотрели друг на друга. Котоно приблизился вплотную. Хиро весь дрожал от напряжения и страха. Котоно медленно провел рукой по плечу мальчика, надевая бретельку обратно, но Хиро капризно дернул плечиком, снова сбрасывая ее. Он откинул голову в сторону, и светлые волосы, падая ему на лицо, обнажили светлую шею. Котоно облизал губы

Вспышка света.

Он склонился к мальчику и коснулся губами кожи у основания шеи.

Вспышка.

И губы ударника плавно переместились вниз к плечу.

Вспышка.

Послышался стон Хиро. Он запрокинул голову и закинул руки за шею Котоно.

Снова вспышка.

Котоно скользил влажными губами вдоль ключицы мальчика, слегка покусывая выступавшую косточку. Руки его крепко держали Хиро за талию. Мальчишка с закрытыми глазами кусал жаждавшие поцелуя губы и постанывал от удовольствия.

Вспышка.

Из гостиной донесся истошный крик Рики.
Котоно резко отпрянул от Хиро. Они переглянулись и побежали туда.

* * *

Аюми отвесила Мотоки пощечину.
- Как тебе не стыдно!
- Это моя сестра, - нагло заявил Мотоки, еле удержавшийся на ногах. – И я делаю с ней все, что хочу.
- Придержи язык, если не отвечаешь за свои слова, - сказал Хикару, который обнимал за плечи дрожавшую Рику. Она рыдала, уткнувшись ему в грудь.
- Посмотри, до чего ты ее довел? – не унималась Аюми. – Так, все: ты сейчас же едешь домой. Я вызываю такси.
- Я тоже поеду, - всхлипнула Рика, вытирая слезы.
- Ты можешь остаться, - сказала ей Аюми.
Рика покачала головой.
- Мне завтра на теннис с утра идти. Я поеду.
Котоно кинул Мотоки его рубашку.
- Одевайся, алкоголик, - сказал он.
- Никуда я не поеду, - сопротивлялся гитарист.
Ударник не собирался с ним спорить. Он схватил Мотоки в охапку, натянул на него рубашку и поволок на улицу.
- Вызывайте такси, - крикнул он, обернувшись.

Аюми, расстроенная, бросила телефонную трубку рядом с собой на диван и уронила лицо в ладони.
- Какой кошмар… - тихо произнесла она, потом крикнула уже громче: - Кто-нибудь, вырубите уже музыку!
Хикару сел рядом с подругой и приобнял ее за плечи.
- Все в порядке, - он пытался ее успокоить. – Такое случается. Мы сейчас отправим Мотоки и Рику домой и продолжим веселиться.
- У меня уже нет настроения, - грустно вздохнула Аюми. – Пойду наверх – переоденусь.

На лестнице она столкнулась с Йошики.
- А ты где был? – бросила она ему.
- В твоей комнате. Разговаривал по телефону. Кажется, я пропустил все веселье?
- Да уж, - мрачно заметила Аюми. – Очень весело было, обалдеть просто.

- А что это с ней? – спросил басист у Хикару, когда вошел в гостиную.
- Мотоки нажрался и начал приставать к Рике.
- И что с того?
- Пришлось его отправить домой. Аюми расстроилась. Ты-то где пропадал?
Йошики улыбался, лицо его прямо-таки светилось от счастья.
- Угадай, с кем я разговаривал по телефону?
- Ну, с кем?
- С Мако! – радостно возвестил Йошики. – Она просит прощения и хочет вернуться ко мне.
Хикару удивленно посмотрел на друга.
- И ты… примешь ее? После того, как она тебя кинула?
- Конечно, приму, - заявил басист.
- А я бы никогда не простил Рицуко. Даже если бы она приползла ко мне на коленях.
- Зачем она тебе теперь нужна? – многозначительно улыбнулся Йошики, снимая со спинки стула, отодвинутого к стене свой пиджак. – Я поеду к ней.
- Удачи, - подмигнул ему Хикару. – Только с Аюми попрощайся.

Яоне, Хикару и Аюми втроем развалились на просторном диване в гостиной под аккомпанемент бейсбольного матча по телику.
- Охренительный день рождения, - сказала Аюми.
- Забудь. Я сейчас мороженое принесу.
- Будь добр, Яоне.

…

Огни все еще мигали. Хикару смотрел в потолок и ловил на лицо разноцветные лучи. Аюми и Яоне стояли на балконе. Девушка курила уже шестую сигарету. Хикару хотел сказать ей, что пора остановиться, но почему-то не смог произнести ни слова. Его словно парализовало. Это был такой внезапный приступ ревности, что он никак не смог бы ему сопротивляться. Стоило уехать остальным гостям, как Яоне стал обращать внимание на Аюми и только на нее. Словно до этого он, и правда, всего лишь ломал комедию с Хикару.
Какого хрена? И какого хрена его так трясет сейчас?
Почему именно сейчас? И неужели Аюми виновата в том, что это происходит? Ведь она ничего не делает, чтобы привлечь внимания Яоне.

* * *

- Вот фигли мы все-таки тащимся пешком? – ныл Хиро, когда они с Котоно шагали по темному парку.
- У тебя что, были наличные? – спросил Котоно. – Повезло еще, что на метро успели.
- Да я понимаю, - вздохнул Хироши. – Холодно, блин. А все из-за этого Мотоки. Я ему это еще припомню, как пить дать.
Котоно ничего не ответил, только раздражено хмыкнул. У них с Мотоки всегда были нормальные отношения, не хуже, чем с остальными участниками группы, но сегодня гитарист его выбесил. Огорчало Котоно то, что ему, не любившему рукоприкладство, пришлось практически вырубить Мотоки ударом в живот, чтобы тот прекратил сопротивляться и полез в такси. В итоге полуживого гитариста они выгружали из машины под истеричные возгласы сестры.
- Черт, как я устал, - потянулся Хиро. – Сигарета есть?
Котоно уже полез в карман за пачкой, но вдруг остановился, прислушался и почему-то схватил мальчика за руку.
- Какого?.. – возмутился Хироши.
- Тихо, - шикнул Котоно, заслоняя мальчишку собой. – Ну давай, выходи, козел!

От соседнего дерева отделилась темная фигура. В свете фонаря Хироши узнал Акутаро.
- А мы вас тут уже давно ждем, - осклабился зэк.
- Чего тебе нужно? – холодно спросил Котоно, но, не смотря на его тон, Хиро почувствовал волнение в голосе друга. Котоно боялся?
- Да мы с тобой перетереть хотим, - усмехнулся Акутаро и позвал двух своих приятелей. – Рюудзи, Такакура!
Еще двое парней вышли из темноты. Хиро вздрогнул. Он был уверен, что ничем хорошим эта стычка не закончится.
- Давненько не виделись, Амано, - один из зэков, высокий бородач в спортивном костюме, смачно сплюнул и приблизился к Котоно. – А ты у нас теперь какой известный! Старых друзей и знать не желаешь, да?
Котоно попятился назад, все еще закрывая собой Хироши.
- Отвали, Такакура. Я больше не в деле, - сказал он спокойно.
- Как бы не так, Амано, - рассмеялся Акутаро. – У нас для тебя работка есть как раз. Ты подумай-подумай.
- Я сказал, чтобы вы отвалили, - повторил Котоно с раздражением. – Может, ты глухой, а? Тебя в ухо не трахнули случаем?
Акутаро зарычал от злости.
- Ну, ты об этом пожалеешь, Амано.
Одним ударом он чуть не сбил Котоно с ног, тот еле успел оттолкнуть Хиро, чтобы зэк не смог до него дотянуться.
- Хиро, беги! – громко закричал Котоно. – Быстрее!
Но Хироши замер в оцепенении. Ему было очень страшно, да, очень, но почему-то он не смог сдвинуться с места. Он убежит, а Котоно будут избивать? Его Котоно?!
- Нет!
- Лови сучонка! – крикнул Акутаро
Пока они с Такакурой дрались с Котоно, третий зэк попытался схватить Хироши, но мальчишка был быстрее, к тому же, вся тюремная компания, судя по всему, была изрядно навеселе, так что Хиро без труда удалось ускользнуть от преследователя. Он притаился за деревом, наблюдая за дракой. Пока что Котоно удавалось отбиваться от зэков, но они все равно теснили его в сторону гаражей. Хироши знал, что там был тупик, оттуда Котоно вряд ли удалось бы убежать.

Хироши резко дернулся, вырываясь из хватки пьяного зэка, и на развороте ударил его коленом в пах. Тот, не ожидавший удара, согнулся пополам от боли.
Мальчишка, тем временем, метнулся к другим уродам, все еще избивавшим пытавшегося встать Котоно.
- Стой, засранец! – крикнул Акутаро, схватив Хироши за рукав. Мальчик не смог убежать на это раз, зато он выиграл время для Котоно, который успел подняться и вырубить Такакуру.
- Отпусти мальчика, Акутаро! – злобно процедил он.
- Котоно, сзади! – крикнул Хиро. Парень вовремя среагировал и ударом ноги отбросил Рюудзи.
- Акутаро, я тебя предупреждаю, - зарычал Котоно.
Зэк по-прежнему закрывался с помощью Хироши, однако мальчик отчаянно сопротивлялся, что позволило Котоно обойти его сзади и ударить коленом в поясницу. Акутаро закричал от боли и на секунду ослабил хватку.
- Бежим, Хиро! – Котоно схватил мальчика за руку, и они побежали так быстро, как только могли.

К счастью, бежать было не далеко. Закрыв за собой тяжелую железную дверь подъезда, парни остановились, чтобы отдышаться. Теперь они могли успокоиться. У Хиро от волнения подгибались колени, и Котоно приходилось поддерживать мальчишку за плечи.
- Господи, как мне было… страшно, - прошептал Хироши, прижавшись к груди друга. – Сердце… выскакивает. Мне до сих пор… дышать тяжело.
- Придурок, - сказал Котоно ласково. – Какого черта ты не убежал и не вызвал полицию?
- Они бы тебя убили уже, идиот! Или увезли куда-нибудь! – всхлипнул Хироши. – И где бы я тебя потом нашел?
- А ты стал бы искать? – улыбнулся парень.
- Конечно стал бы! Сам придурок! – Хиро легонько ударил Котоно кулаком в грудь, стараясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы.
Котоно погладил его рукой по щеке.
- Ну все. Все уже, пойдем домой.
И вдруг, поймав глазами горящий взгляд мальчишки, Котоно наклонился к нему и поцеловал. Губы Хиро дрожали, он и сам весь трясся, прижимаясь к холодной двери, в которую ломились снаружи пьяные зэки. Мальчик страстно принимал поцелуй Котоно, судорожно обхватив его голову холодными руками в вязаных перчатках без пальцев. Они целовались долго и упоенно, совершенно забыв об опасности, полностью высвобождая свой адреналин.
- Котоно…
- Ммм?
- Я никогда это не забуду.

* * *

Нет, она не имела никакого права ревновать. Потому что это точно была любовь. Аюми еще раз с улыбкой взглянула на диван, на котором спали в обнимку Хикару и Яоне, и решила, что пока не стоит их будить. Было только десять утра. Она прибралась в доме, ликвидировав все последствия вечеринки, заварила себе крепкий чай и устроилась в кресле с ноутбуком на коленях. Аюми открыла почтовую программу и, время от времени поглядывая на парней, написала три письма и нажала кнопку «Отправить»

* * *

Хикару не сразу сообразил, где находится, когда рука его автоматически дотянулась до мобильника и сбросила вызов.
«Какого черта я делаю дома?»
Парень с трудом вспомнил, что утром Аюми запихала его сонного в такси, и его отвезли домой.
«Сколько же сейчас времени, емое?»
Хикару посмотрел на часы на экране телефона. Девять часов?! Он проспал целый день? Черт, ведь они с Яоне договаривались встретиться! Хикару вздрогнул: это он Яоне сейчас сбросил, и, кажется, уже не первый раз за сегодня.
Он посмотрел на экран, на котором мигал значок голосовой почты и активировал функцию прослушивания. Оказывается, ему поступило восемь голосовых сообщений, и все были от Яоне.

- Проверь e-mail и приезжай ко мне.
- Ты что, спишь? Ты мне так нужен!
- Проверь свою гребаную почту и приезжай!
- Если ты не приедешь сейчас же, я вскрою себе вены!
- Я хочу, чтобы ты был рядом!
- Приезжай же, мать твою! Только проверь сначала e-mail. Я не смогу тебе все объяснить.
- Хикару… *стон*
- Хикару, пожалуйста! Мне так плохо!

«Господи, что произошло?»

Хикару метнулся к компьютеру, нажал кнопку питания и уставился в экран, мысленно подгоняя процессор.

В окошке почтовой программы высветилось: «У вас пятнадцать электронных сообщений».

- Ну и какое из них я должен открыть? – недоумевал Хикару, просматривая письма. – Так, это спам… это тоже спам, это из универа. Может, его? «Адзума Хикару, напоминаем, что к концу следующего месяца вы должны освободить комнату в общежитии…» Это я и так знаю, без вас. Еще спам… Ага! 10:15, Аю-чан. Наверное, он имел в виду именно это.

Хикару кликнул на иконку с письмом Аюми и погрузился в чтение.

«Милый Хикару! Я знаю, это будет звучать очень глупо и банально, но все же. Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. И я пишу это письмо, чтобы ты не винил себя. Никто из вас, ребята, не виноват, что я оказалась лишней.

Мне страшно. Но я знаю, что должна это сделать. И я не хочу, чтобы меня спасли. Вы сейчас спите, такие милые, такие дорогие мне, а я смотрю на вас, пишу эти строчки и чувствую себя неблагодарной тварью. Ну, как уж есть. Потому что так вышло, что я тоже люблю его. Но в отличие от тебя, он не считает меня особенной. Он никогда не улыбается мне так, как тебе. Должна признаться, я ревновала тебя к нему. Но когда увидела вас сегодня, то поняла, что не имею права. Потому что ты научил Яоне искренне улыбаться и быть счастливым. Он открылся тебе, доверился. И если я не смогла этого сделать, значит, не достойна того, чтобы быть с ним. Поэтому я прошу тебя: позаботься о Яоне, будь с ним вместе. Не бойся признаться ему, ведь он любит тебя не меньше, чем ты его. Если бы ты мог видеть, как нежно он тебя сейчас прижимает к себе!

Я хочу, чтобы ты был смелее, чем я, и сделал то, чего я не смогла сделать.
Прощай».

Несколько минут Хикару сидел, уткнувшись в экран. Сначала он подумал, что это шутка. Нет, это просто не может быть правдой. Потому что это ложь. Гнусная ложь! Аюми не могла покончить с собой! Кто-то взломал ее ящик и прислал это сообщение…

Еще через минуту до него дошло, что никто взламывал ящик, потому что Аюми описывала то, что никто кроме нее знать не мог.

«Вы так мило спали, что мне было стыдно вас будить»

- О, господи! – прошептал Хикару, вспомнив эту ее фразу. – Неужели это правда?

Но если да, то, быть может, Аюми написала такое письмо и Яоне… может, она разоблачила Хикару?
- О, нет!

Он наскоро оделся, схватил телефон, бумажник и убежал, едва не забыв запереть дверь.

Всю дорогу в метро Хикару проехал, как во сне. Он передвигался на автомате, словно кто-то вдруг вынул из него все чувства и поместил в грудь заводной механизм вместо сердца.

«Она просто не могла этого сделать! Не могла!!!»

Он никак не мог поверить, что Аюми больше нет. Что она сделала?! Вскрыла вены? Повесилась? Наглоталась снотворного? Хикару бросало в дрожь от этих мыслей.

«Я не смогу смотреть на нее, мертвую… Нет… Я не верю…»

Дверь в квартиру Яоне была открыта. Хикару вошел внутрь и запер ее на замок, полагая, что друг вряд ли ждет еще гостей.
- Яоне? – позвал Хикару, но ответом ему была тишина. Он вдруг с ужасом предположил, что Яоне тоже мог наложить на себя руки, поэтому, не разуваясь, кинулся в спальню.

Яоне лежал на кровати, свернувшись в позе эмбриона. Его плечи тряслись.
- Яоне?
Ответа не было. Хикару подошел ближе, сел на край кровати и нежно коснулся ладонями спины друга, но Яоне повел лопатками, сбросил их и отодвинулся к центру кровати.
- Ну что ты? – спросил Хикару.
Он скинул ботинки и залез на кровать с ногами. И снова обнял друга. На этот раз Яоне не сопротивлялся, он только продолжал беззвучно рыдать. Тогда Хикару начал очень медленно и осторожно гладить его спину. А потом вдруг ясно понял, что Яоне хочет, чтобы его обняли. Хикару прижался грудью к спине друга, обхватив его руками. Яоне снова всхлипнул. Хикару нашел ладонью щеку парня и легонько погладил ее.
- Все хорошо. Только не плачь… не плачь.
- Я ХОЧУ плакать, - возразил Яоне сквозь рыдания.
Хикару растерялся.
- Ну, тогда плачь. Я буду с тобой.
- Она сказала, что любит меня, - рыдал Яоне. - Аюми, бедная девочка! Если бы я только заметил?! Неужели я такой зверь? Она боялась, что я буду смеяться над ней! Неужели я так жесток?
- Конечно, нет. Ты не зверь! Ты ни в чем не виноват!
Хикару совсем не знал, что сказать, как успокоить Яоне. Тот вдруг сжал руку друга.
- Будь со мной, - прошептал он. – Я не хочу, чтобы ты уходил. Никогда.
- Конечно, я буду с тобой. Я никуда не уйду. Милый.
Это ласковое слово вылетело так внезапно, что Хикару смутился. Но Яоне, казалось, пропустил его мимо ушей. Он повернулся на другой бок, отползая все ближе к центру кровати, и Хикару, все еще обнимая друга, повалился вслед за ним.

Они лежали, соприкасаясь лбами, и смотрели друг на друга. Хикару не мог оторвать взгляда от Яоне: заплаканного, усталого, но такого невероятно красивого. Даже сейчас блондин был совершенен. Его челка, вся мокрая от слез, падала на глаза; капельки блестели на щеках, на губах. Хикару не удержался и провел пальцами по лицу Яоне.
- Боже, как я люблю тебя, - вырвалось у Хикару, и в следующую секунду он уже готов был провалиться под землю.
Яоне напрягся. Его глаза широко раскрылись, моргнули пару раз, он задержал дыхание. Хикару зажмурился.

Через мгновение он почувствовал теплое дыхание Яоне около своего уха.
- Хикару, спасибо… Любимый, - прошептал он сбивчиво. А потом… Потом он взял друга за подбородок и прижался полураскрытым ртом к его губам. Не на секунду, нет, он тут же углубил поцелуй, заставив Хикару трепетать от ужаса и блаженства, не веря в свое счастье. Слишком уж оно было неожиданным и прекрасным.

Но это были губы Яоне, такие влажные и горячие. Это был язык его друга: скользкий и быстрый, он пробежался по губам Хикару, зажигая огненные сполохи в его груди, а потом скользнул внутрь, а губы брюнета тотчас сомкнулись в трубочку, облизывая его, держа, как можно дольше.

Яоне чуть отстранился и издал тихий стон. Он облизнулся, перевел дыхание, а потом Хикару снова завладел его губами. Руки Яоне обхватывали лицо Хикару, а тот не знал, куда деть свои. Он то обнимал друга за плечи, то гладил его по спине, по груди, нежно водил по его шее. Правая рука Яоне скользнула вниз от шеи Хикару, расстегивая пуговицы рубашки. Петля за петлей… А потом холодные пальцы пустились гулять по груди брюнета.

Хикару перевернулся и накрыл Яоне сверху, обхватил ногами его колено. Никогда еще он не был так возбужден. В голове слились все порно-сцены из яойных манг. Но ни в одной манге невозможно было описать, что они испытывали и насколько прекрасно было это чувство. Словно они оба, наконец, обрели свободу, делали то, что давно хотели, летели на такой высоте, какую раньше не могли даже представить.
- Хи-кару! – задыхаясь, простонал Яоне, запрокидывая голову, когда друг, или уже любовник, ласкал губами его шею.
Хикару приподнял его за плечи.
- Давай… снимем ее, - прошептал он, стягивая с друга футболку. Как только Яоне обнажил грудь, Хикару тут же принялся ласкать ее. Он целовал каждую клеточку кожи, каждую впадинку у ключиц и между ребрами. От Яоне как всегда пахло кокосовым гелем для душа и его любимыми духами.
- Щекотно, - рассмеялся Яоне, когда Хикару тронул пальцами сосок, потом застонал он удовольствия. – Мммм… как хорошо.
Хикару высунул язык и лизнул сосок, лаская другой рукой второй. Яоне уже не мог стонать тихо. Постепенно рука Хикару спускалась все ниже, пока не добралась до пояса джинсов Яоне. Щелкнула пуговица; вжик – ширинка. На Яоне не было белья, и наружу показался уже твердый член, сочащийся смазкой. Хикару потер головку, исторгнув из Яоне нечеловеческий стон, а затем, совсем не задумываясь, наклонился к нему и накрыл член губами…

Вкус сначала показался ему неприятным. Пряным, соленым и вяжущим. Хикару хотел уже «передумать», но, подняв глаза, он увидел на лице Яоне такое блаженство, что не смог не продолжить. Хикару то погружал его член в глотку, то вытаскивал, помогая себе руками. Облизывая член, он наслаждался стонами Яоне… Хикару несколько раз обвел языком вокруг красной напряженной головки, тронул дырочку уретры, и Яоне обильно кончил ему на лицо. Хикару был так возбужден, что ему было совсем не противно. Он слизал то, что попало в близости ото рта, а остальное стер рукой. Яоне тоже возбудился до предела, поэтому, когда принялся целовать Хикару взасос, даже не заметил, что лицо его было в собственной сперме.

- Боже, Хикару, это… это… ааах… - он откинулся на подушку, протягивая руки к другу. – Мне никогда не было так хорошо.
- Врешь! – улыбнулся брюнет. – Уверен, это не первый минет в твоей жизни.
- Это самый офигенный минет из всех, - простонал Яоне, расстегивая одной рукой ширинку Хикару и обхватывая его горячий член. Хикару издал приглушенный стон.

Они занимались любовью до изнеможения, до тех пор, пока уже не было сил стонать и пока голос не охрип. Они не размыкали рук и горячих губ на протяжении нескольких часов. Они и о времени-то забыли напрочь, как будто его вовсе не существовало, а были только эти счастливые мгновения.

Хикару не хотел просыпаться, надеясь, что, если он попросит сон не уходить, тот повторится снова. Когда же он, наконец, открыл глаза, то не обнаружил Яоне рядом.
«Неужели это, и правда, был сон?»

Но ведь если бы прошлая ночь была сном, разве мог бы Хикару проснуться голым в постели Яоне?
Яоне!
Нужно его найти.
Хикару накинул на голое тело рубашку и прямо в таком виде вышел из комнаты.

Яоне стоял на балконе. В его руке дымилась сигарета, не было никакого сомнения. Хикару знал, что Яоне ненавидел табак. Так почему же он сейчас курит?

Хикару отодвинул в сторону балконную дверь и поежился от холода: утренний ветер мгновенно забрался не только под рубашку, но и, казалось, под кожу.
- Яоне?
Парень повернулся. Взгляд его был озадаченный и испуганный.
- Знаешь, что мы вчера с тобой сделали? – спросил он тихо.
Хикару сглотнул, но решил ответить честно.
- Мы переспали.
- Вот именно, - голос Яоне сорвался. – Пе-ре-спа-ли. А Аюми накачалась таблетками. И послезавтра похороны. Это пир во время чумы, Хикару.
- Так получилось.
- Я понимаю. Я набросился на тебя. Но почему ТЫ не оттолкнул меня? Почему не остановил?
- Я люблю тебя, - Хикару уже не видел смысла скрывать свои чувства. В конце-концов, все слова уже прозвучали прошлой ночью.
- Я тоже люблю тебя, Хикару. Но, все же, не так. Я хочу, чтобы ты ушел сейчас.
- Я думал, ты не хочешь, чтобы я уходил…
- Хочу. Не знаю. Мне надо подумать.
- Все ясно. Прости.
Хикару схватил Яоне за руку и притянул к себе. Сигарета полетела на пол.
- Я сейчас уйду, - прошептал брюнет, почти касаясь губами губ друга. – Но я вернусь и выполню свое обещание. Я буду с тобой. Потому что я тебе нужен… И потому что она так хотела, - прошептал он напоследок.
Яоне с яростью оттолкнул Хикару.
- Убирайся!
- Как скажешь.

Люди, выходя подышать свежим утренним воздухом, могли бы увидеть странную сцену. Один парень в тонкой рубашке на голое тело страстно поцеловал другого, в голубом халате, и ушел в комнату. А тот другой парень, судорожно держась за перила балкона, напрасно сдерживал слезы.

To be continued