Зима наступила внезапно… Кажется, ещё вчера было тепло и солнечно. Кажется, пели птицы и смеялся совсем по-летнему дождь. Вчера это было. В вечном сегодня метель. Опять метель.

Море, забирающее к себе тысячи опавших листьев. Засохших без жадных ливневых поцелуев. Срывающее и уносящее на небо могилы мотыльков и бабочек, добровольно ушедших летом. Они не хотели дожидаться зимы. Умереть в счастье. Без холода.

И пустота. Не слышно привычного щебета воробьёв, беспрерывного воя машин или скрипа детских качелей. Лишь рёв ветра. Тишина природы. Совершенство. Дикая ярость против внешнего искусственного мира.

Маленькая ломаная фигурка словно уже стала частью этого измерения. Идеала без иллюзий. Любви лишь к самому себе. Вовсе к этому миру, который внутри тебя и часть тебя.

Подняв глаза, он не мигая смотрел в небо. Наверное, пытаясь разглядеть падающую звезду среди дня. Чтобы загадать желание. Ему казалось, что столб хрустальных стекляшек может запросто добежать до самого Солнца. Забрав всё и вся за собой. Чтобы каждой снежинке было с кем умереть в его раскалённых объятьях.

Холодно. Было как-то по-животному страшно от холода. В бессильной обиде природы не было ничего, что могло бы хоть на миг опуститься и мягким светом озарить склеенную чашу его души.

Ничего. Слёзы, которые от сильного ветра, словно рвущего из-под земли, текут снизу вверх. К небу, к морю, к какой-то высшей силе, где есть он.

Где нет ржавых осколков, царапающих его и без того кровоточащее сердце.

Заиндевевшие капли на ресницах словно мешали закрыть глаза и погрузиться в то единственное спасение, в воспоминания, которые он так ненавидел. Только у них было право снова быть во вчера. Снова любить. Чувствовать.

Ревность к собственной памяти иногда убивает. Раскинув руки и с силой сомкнув веки, он постепенно перестал слышать вой разбушевавшейся стихии. Переносясь в невозможную, по-весеннему оживающую осень с её вечерними рассветами. Пусть ненастоящими. Пусть лишь фигуральными и сделанными только им. Рассветами…

Темно. Шаги гулко отдаются в пустом коридоре. Шаг, ещё шаг. Ещё и ещё. Десять. Две двери, тихий гул лифта, поднимающегося на пятый этаж. Дверцы с тихим лязгом захлопнулись. Дверь, как и всегда, легко повернулась на хорошо смазанных петлях. Дома.

-Эдди, ты опять забыл закрыть дверь. Смотри, когда-нибудь…

Голос, постепенно стихающий до полушепота. Высокая, угловатая фигура подростка медленно приблизилась к креслу.

Тонкий силуэт сидящего в нём мальчика казался словно ненастоящим, призрачным в неверном свете камина. Длинные русые волосы были откинуты назад, ресницы слегка подрагивали.

Кристиан осторожно опустился на колени рядом с ним. Ровное дыхание спящего в кресле существа словно согревало его. Больше, чем тепло от камина. Крису нестрашно было идти по тёмному холодному коридору. Было всё равно, что в этом Богом забытом месте чёрт знает, что могут с тобой сделать. Он знал, что Эдди ждёт его. Он должен был дойти. Он дошёл.

-Прости меня, малыш, я опоздал.

Лёгкий, едва слышный шёпот тихо сотряс тёплый воздух вокруг и тут же застыл, утонув в ровном, чётком дыхании. Вдох. Выдох. Вдох.

-Дыши со мной…

С каждой секундой Крису становилось всё жарче. Он не дышал одновременно с ним. Не дышал вообще. Всё вокруг заполнил лишь шелест его сна.

Губы мягко коснулись слегка влажного лба. Тонкие, словно не свои, чужие руки, подняли его. Дёрнувшись во сне, Эдди приоткрыл сонные, слегка слезящиеся глаза.

-Спи, малыш, спи…

Белоснежная полоска на его лице появилась и тут же исчезла.

-Спи…

Свет постепенно приблизился и тоже растворился в темноте. Мягко положив Эдди на кровать, Крис тихо лёг рядом и закрыл глаза, прислушиваясь к малейшим шорохам этой комнаты.

Тёплые, гладкие ладони сомкнулись вокруг шеи. Тепло, очень тепло.

В нос ударил запах чего-то сладкого.

Плечо нежно щекотали мягкие волосы.

Резкий треск поленьев в камине. Яркий свет, озаряющий каждый уголочек этого маленького счастья.

Свет, видный даже с закрытыми глазами.

-Прощаю…

Ветер больше не выл. Буря, как и всё в этой жизни, побушевав, успокоилась. Не было больше ненависти природы к миру. Осталась только боль. Тупая, ноющая боль невозможности что-либо изменить своей силой. И холод.

Ледяной пронизывающий холод, от которого просто жарко.

Снежинки всё так же капали на ресницы. Некуда бежать. Не к кому вообще куда-то идти.

-Ты умираешь не одна, - прошептал Крис, следя за тающей снежинкой на обледенелой руке.

-Забери меня. Я тоже хочу уйти в маленьком Солнце.

Вдох. Выдох. Не дыши.

Просто закрой глаза.

Зима наступила внезапно…