Всю ночь я смолил у окна «Gitanes», разглядывая сквозь стекло темный парк, прислушиваясь к своим чувствам. Зачем я приехал сюда? Ведь после войны, буквально на следующий день мне дали понять, что для родителей я потерян навсегда. Во всяком случае, первым, что я услышал, придя в себя и поняв, что нахожусь дома, был голос Люциуса. Он интересовался, почему я не "cдох"?
Я затянулся так сильно, что поперхнулся и закашлялся, вытирая случайно выступившие слезы. В памяти всплыло бесстрастное лицо крестного и его крючковатые пальцы, удерживающие руку лорда Малфоя. Может быть, тот хотел убить меня? Я усмехнулся, уткнувшись в холодное стекло горячим лбом, и прикрыл глаза.

- Вам было бы легче, если бы я умер?
- Несомненно. Я хотя бы спас свою честь.
- Вашу честь, отец, спасли за вас.

Серые глаза тогда налились таким холодом, что я понял, что абсолютно не знаю своего отца в ярости. Только тихие слова Снейпа смогли погасить его гнев. Меня оставили в замке ровно до тех пор, пока я не выздоровел, а потом указали на дверь.
Я открыл глаза и заметил в тусклых лучах света, льющегося из окон, одинокую темную фигуру, пересекавшую двор. Развевающийся плащ, до боли знакомая походка, словно впечатывающая в землю уверенность хозяина. Снейп.
«Помяни черта...» - хмыкнул я, вновь прикуривая и отворяя окно, выпуская на волю дым и раздражение одновременно. Вот уж кого я точно не хотел видеть.

- Вам лучше не покидать Англии и пожить у своих друзей.
- Крестный, они сошли с ума? - я как сейчас слышу свой испуганный голос. Но Снейп брезгливо морщится, а я собираюсь с силами и спрашиваю: - Почему?
Он томительно долго молчит и присматривается ко мне, а потом проводит надо мной палочкой, бледнея и опуская голову.
- Просто послушайтесь. Один раз в жизни.

Я тогда решил, что ослышался. Обвинить меня в непослушании или непокорности мог разве что посторонний, но уж никак не Северус. Но я не спорил, отдав долг фамильной чести Малфоев, но и не послушался, уйдя с обидой на сердце на следующее утро на все семь лет.
Поселившись в Париже и смакуя прелести одиночества, я с помощью совиной почты и всевозможных агентов настойчиво разыскивал того, чей смех хотел услышать снова и лица которого уже почти не помнил. У меня было только имя – Гарри Поттер. И еще смазанные колдографии исчезнувшего Героя. Как ни странно, но я не нашел ни одного приличного снимка. Даже те, что были в моих руках, не помогали восстановить в памяти его образ, а уж тем более причину нашей вражды. Агенты, всегда с опаской поглядывавшие на меня и находившие просьбу отыскать моего неизвестного врага странной, позже разводили руками, исправно принимая вознаграждение за хлопоты, совы, не находя адресата, возвращались обратно с моими письмами, а я по-прежнему ничего не знал о его дальнейшей судьбе.
Я оторвался от очередной сигареты и вывернул из сумки на кровать вещи. Рубашка, белье, туалетные принадлежности, документы, палочка... А! Вот! Пара более-менее приличных фотографий, незадолго до моего отъезда увеличенных и отретушированных в одной студии дизайна. Я присмотрелся к неподвижным снимкам.
Может, причина моего разрыва с семьей была в том, что я очень походил на него? Те же прямые темные волосы, тот же упрямый взгляд, те же жесткие складки у рта... И почему я раньше не замечал этого сходства? Подойдя к зеркалу, я вдруг увидел себя, будто впервые, и, кажется, понял отца. Этот человек на фото почти разорил нас и покрыл имя Малфоев позором, а я так до неприличия напоминал о нем отцу. «Вот ведь угораздило меня!»
Я криво усмехнулся, падая на кровать. И стоило портить праздник себе и родственникам?! Да еще вот старика-Снейпа сорвали среди ночи...

Я не мог сомкнуть глаз. Перенервничал что ли? И мысли в голове крутились совсем не радостные, а сердце колотилось как бешенное. Я многого не помнил. Как объяснил мне Снейп - это было причиной какого-то заклятия, которым наградил меня Темный Лорд в тот момент, когда нас с Поттером схватили. Но крестный обещал, что рано или поздно память ответит на все мои вопросы. А знать хотелось если не все, то многое. Например, почему в тот вечер я оказался рядом с Героем? Какая причина выгнала нас с ним из Хогвартса в самый разгар бала? Может, я попросту оказался не в том месте и не в то время? И почему гнев Лорда был направлен на меня? Я хорошо помнил жуткое лицо-маску господина, обвинявшего меня в обмане! И снова… и снова смех гриффиндорца.
Голова загудела, а росток сомнения проклюнулся в почве уверенности.
Хотя нет… Я напряг память и вдруг отчетливо вспомнил, что Волдеморт обвинял не меня, а его... Я даже подскочил на месте, стараясь ухватиться за ускользающую в воспоминаниях истину. И кажется, мне удалось. Господин обвинял Поттера в том, что тот обманул его надежды!
«Что за ерунда?!» Я потряс головой и решил не курить больше никогда. Прикрыв глаза, я мысленно перенесся в свое детство. Это всегда успокаивало и приводило чувства в порядок.
Вот мама, накрывающая на стол. Ее улыбка, когда она смотрит на меня и моих друзей.
Отец, увлеченно рассказывающий о маггловских чудесах.
Я улыбаюсь этой картинке и двигаюсь во времени дальше.
Мои каникулы. Я гуляю по лугам, наслаждаясь тишиной и свободой, не желая весь день копаться в маминых грядках. Она так рьяно следила за своими клумбами...
«Интересно, кто теперь вырывает сорняки и рыхлит землю?» Я вздыхаю, и из сердца уходят тревога и сожаление. Завтра... Я спрошу маму об этом завтра, решаю я, наконец, проваливаясь в тяжелый сон.

***
- Доброе утро, - кивнув всем, я достал маленькие свертки, приготовленные заранее, и вручил каждому, попутно чмокая в щеку и говоря "с праздником". Отец был напряжен, словно я ему сполохвоста подарил, мама почему-то брезгливо сморщила носик, а Северус ухмыльнулся уголками губ, впившись взглядом в моих родителей.
Ясно, они уже о чем-то говорили, и Снейп оказался прав. Я был бы не я, не помни эту полную превосходства усмешку.
- Как добрался, крестный?
Нейтральный вопрос повис в воздухе, словно шаровая молния, которая вот-вот ударит, но только не известно в кого.
- Благодарю вас. Вовремя.
Я нахмурился, не поняв игры слов, но тут же отмахнулся от этого. В конце концов, я приехал в гости.
- Вот, решил задержаться здесь на неделю, - сообщил я, разглядывая поседевшего Снейпа и подумав, что он сейчас стал больше похож на моих родителей, чем я. - Ностальгия, знаешь ли, замучила.
- Странно.
- Что ж странного в том, что человек скучает по родному дому? Хотя в моем случае, я соглашусь с тобой.
В зале слышатся только звуки приборов, и на мою реплику никто не отреагировал. Раздражение и обида вновь на своем посту, и я сделал то, что никогда не позволил бы себе раньше – достал сигареты и закурил прямо за столом. Наконец родители обратили на меня внимание! Отец стиснул зубы и шумно отбросил вилку, а мать просто вышла из-за стола. И только Снейп наворачивал за обе щеки.
- Мама, вы не посмотрели на мой подарок, - окликнул я Нарциссу, усевшуюся с книгой в дальнем углу гостиной. Женщина подняла на меня глаза и украдкой покосилась на мужа.
О! Это уже интересно. Люциус запретил ей говорить со мной? Я потушил сигарету о тарелку и встал со своего места, подцепив пальцем за бант подарок матери. - Откройте, - требовательно попросил я, протянув ей сверток. - Я настаиваю...
Люциус уже взял себя в руки и вновь размеренно двигал челюстями, а моя мать дрожащими руками разорвала обертку. Она так нервничала, что содержимое выскользнуло из фольги и упало ей на колени. Нарцисса вскинула на меня почти умоляющий взгляд, но не притронулась к маленькой луковице.
- Ну, что же вы? – спросил я тихо, стараясь найти в ее глазах хоть капельку тепла и любви. - Это всего лишь цветок. Редкий и прекрасный как вы. Вы когда-нибудь встречали серебряный нарцисс? - Она, дрожа, покачала головой, а я почувствовал, что завожусь все больше, не понимая ее - свою мать! - Почему вы не радуетесь? Вы же всегда любили сажать цветы! – прошептал я в отчаянии, нависая над ней.
- Я никогда не сажала цветов.
Ее дрожащие губы и чуть покрасневшие глаза удивили меня не меньше, чем ее заявление.
- Как? - я обернулся и поглядел на Снейпа, тот расправлялся со вторым куском мяса, словно его не кормили дня три. - Неужели ты забыла свои любимые лилии? - я вновь поймал ее взгляд, присев на корточки и сжав ее холодные руки. - Как ты заставляла меня просеивать землю чуть ли не через сито? Мама? Это же нельзя было забыть... Твои флоксы и...
- Я не садовник!! - взвизгнула Нарцисса, вырываясь и подскакивая на месте. – И у нас никогда не было цветников!
- Ты, наверное, перепутал, - раздался за спиной спокойный голос Северуса. Я посмотрел на упавшую луковицу, на мать, нервно теребящую носовой платок и возвышающуюся надо мной как изваяние, перевел взгляд на отца, который игнорировал меня, как и раньше, и задержался взглядом на пристальном прищуре крестного.
- Перепутал?
Я не хотел верить в это. Ведь это было тем, о чем я думал в трудные минуты жизни, ассоциируя это со счастьем... Я держался за эти воспоминания, как за соломинку.
- А ты, отец, никогда не рассказывал мне о маггловской технике?
Снейп почему-то отложил вилку и напрягся. В отличие от Люциуса. Тот, побледнев, резко поднялся, отталкивая стул и сверкая бешеным взглядом, и прошипел сквозь зубы:
- Снейп, сделай же что-нибудь! Это же... отвратительно!
Он стремительно подошел к моей матери и увел дрожащую Нарциссу из гостиной. А я медленно перебрался на кресло и хлопнул глазами:
- Я не понимаю… Профессор, что происходит?
- «Профессор»? Ты давно не называл меня так.
Что-то в его голосе настораживает, но от происходящего накатывает головная боль. Думать не хочется. Хочется спать...

- Ты привел его ко мне?
Вопрос задают мне, но я говорю чужим голосом:
- Я никогда не отдал бы его тебе.
- Значит, это твой выбор…

Я вздрагиваю и просыпаюсь. Оказывается, я уснул в кресле, и кто-то укрыл меня пледом.
- Мама?
- Проснулись? – я вздрогнул и понял, что за спинкой кресла стоит Снейп.
- Да. Плохо спал.
- Давно у вас бессонница?
- Нет… Северус, - чуть ли не взмолился я, - ты говоришь со мной, как раньше! Я понимаю, что родители разочарованы во мне. Но ты! Ты-то что против меня имеешь? - Крестный нахмурился еще больше и протянул мне чашку с каким-то варевом. Я выпил, поморщился.
- Что это за дрянь? – спросил, передернув плечами от омерзения.
- Яд, - усмехнулся Снейп. – И вы почти не изменились: сначала пьете, потом спрашиваете. Знали бы вы, как странно то, что вы приехали.
Я потер лицо ладонями и потряс головой, но сонливость не стала только сильнее. Я не смог даже разлепить губы и отругать зельевара за то, что тот опоил меня снотворным. Комната и весь мир медленно закружились перед глазами, и я услышал монотонный голос слизеринского декана:
- Вашу самоуверенность не перебить даже Авадой. Вы всегда и все делали так, как хотели. Ни одно заклятие не выдержит вашего упрямства. Сидели бы тихо в своем Париже. Посылали бы раз в неделю письма самому себе. Так нет! Вы не успокоитесь, пока не наломаете дров… Глядя на вас, я стал поэтом. Но, - его лицо на миг заполнило весь мой мир, - я недооценил вас.

Это было сном. Самым необычным и странным. Как только лицо крестного размылось, я увидел какого-то парня, похожего на Люциуса и Нарциссу одновременно. Необычно красивого и гордого. Я видел его надменное лицо. Я пылал к нему ненавистью. И я четко знал, что он – мой… Враг? Нет. Определение этому я не смел произнести.

- Черта с два ты уйдешь к нему, Малфой! – кричу я, чувствуя за спиной негласную поддержку гриффиндорцев (Это кричу я? Гриффиндорцы на моей стороне? Что ж… сны бывают и не такими чудными).
- Кто остановит меня, Поттер? Уж не ты ли? – парень растягивает звуки, и я вздрагиваю от звука его голоса, потому что узнаю его…Блондин подходит совсем близко и в его серых, как у моего отца, глазах мелькает вызов и надежда одновременно. Не успев разобраться с этим несоответствием, я просто хватаю его за отвороты праздничной мантии и говорю:
- Да, Драко. Именно я.
И он смеется… Счастливым и радостным смехом. Тем самым, за который я готов перевернуть полмира.

- Стой… Подожди! – я вскрикнул уже наяву и вновь увидел крестного, который разглядывал меня, как генетик дрозофилу в период размножения. – Черт… Я долго спал?
Смущение скрыть не удалось, а Северус взглянул на маггловский Ролекс и констатировал:
- Час и семь минут.
- И? – я перевел на него хмурый взгляд, откинув плед и вытянув из кармана сигареты. - Что все это значит?
- Что именно, мистер Поттер?
- Поттер? Хватит! – заорал я, сминая сигарету. – Ты и родители решили убедить меня в том, что я свихнулся? Так вот – не выйдет! Я помню, кто я. Я знаю, что похож на Поттера, но только внешне! Но я Малфой! Драко Люциус Малфой! Тот, кого собственные родители возненавидели из-за того… - тут я замешкался, потому что не так и не вспомнил истинную причину их ненависти. – Из-за того, что… Моргана!! Не помню!!
- Хорошо… Драко, - выдавил из себя Снейп, упершись локтями в подлокотники кресла и сцепив пальцы в замок. – А что ты помнишь? О том, что произошло семь лет назад.
- Был бал, - начал я, хватаясь за новую сигарету. – Потом я помню Волдеморта… Он был страшно недоволен тем, что Поттер его предал. И потом… больше ничего. Я видел, как он ушел.
- Темный Лорд? – брови Снейпа взлетели на лоб.
- Нет. Гарри…
- Гарри… - иронию Снейп не скрывает, а я злюсь сильнее.
- Его, кажется, так звали!
- И Гарри ушел… - повторил Снейп. - А куда делся Лорд?
Я затянулся, жмурясь от едкого дыма, и сквозь пелену посмотрел на профессора.
- Не помню. Я, наверное, отрубился, - пальцы подрагивали и наши взгляды уперлись друг в друга. В черных глазах Северуса плескался такой скептицизм, что мне стало страшно. – Я, правда, не помню, - сказал я твердо.
- Но ты помнишь, что ты сын Люциуса и Нарциссы, что твой дом Малфой-Менор, что тебя зовут Драко…
- Ты на что намекаешь? – скрипнул зубами я.
- Да ни на что, просто подвожу итог. А еще ты помнишь, что твоя мать сажала цветы, а отец рассказывал о магглах.
- Да. И не понимаю, почему они скрывают это теперь.
- А потому, мистер Поттер, что ваши воспоминания каким-то странным образом смешались с воспоминаниями сына Малфоев – Драко, который в том году перед тем, как отправится в школу, заявил отцу, что любит вас и собирается перейти на вашу сторону. - Я подавился дымом от возмущения, и только поэтому не возразил и продолжил слушать этот бред дальше. – И никто из нас до сих пор не знает, где вы с ним пропадали ровно два дня, до той роковой ночи, когда Пожиратели Смерти схватили вас, но я достаточно осведомлен о том, как Лорд разобрался с вами. Я лично собирал вас по кусочкам, когда нашел в подземельях у Волдеморта, замученного и принявшего Аваду Кедавру, как и полагалось, без последствий. Разве что с памятью у вас было не все в порядке, как и у Драко, который не узнавал ни меня, ни вас, ни своих однокурсников. А через день молодой Малфой исчез из больницы Святого Мунго, так и не сказав, что произошло в застенках Темного Лорда. Вы же, очнувшись, стали считать себя Драко. Я забрал вас в Малфой-Менор, решив, что на вас обоих лежит какое-то заклятие, но вы были «чисты» и ни черта не помнили о своей настоящей жизни. Я даже думал, что вы под каким-то долгоиграющим оборотным зельем, но и это оказалось не так. А потом Люциус вышвырнул вас из дома.
Я слушал и не замечал, как сигарета, обгорев до моих пальцев, кусает их огнем. Я никак не мог понять, снится мне это или нет, я никак не мог уяснить, зачем Снейп делал это. «Хотя это в его манере – унижать меня…»
Я вздрогнул, потому что вдруг, как наяву, увидел его взбешенного, отчитывающего меня за омут памяти, открывшего мне правду и о нем, и об отце… Отце? О том черноволосом парне в очках…
Рука медленно поднялась к воротнику и дернула за пуговицы.
- Мне нужно выйти.
Снейп приподнял бровь, но не возразил. А я выскочил на крыльцо, заглатывая воздух порциями и так же порциями вытягивая из темноты забвения свое прошлое.
Дурсли. Петуния со своими клумбами.
Хогвартс.
Рон.
Гермиона.
Сириус…
Я сдавленно пискнул и опустился на колени. «Я и тебя забыл!»
Люциус.
Снейп.
Волдеморт.
Драко…
Тот блондин из сна! С которым мы в ту октябрьскую ночь целовались до умопомрачения и с которым облазили все злачные места Лондона. И который не бросил. Хотя я просил и кричал. Он остался и видел, как меня… Мерлин…
- Мерлин… Мерлин… - я стиснул горло и окончательно вспомнил тот миг.

- Не смотри на него! – мне кажется, что я кричу, но голос, сорванный дюжиной Круциатусов, предательски тих. Мой Дракон бледен и непреклонен. А Волдеморт сверлит его кровавыми глазами, улыбаясь по-змеиному.
- Скажи, что ты его ненавидишь, открой этому наивному дурачку истину, - шипит Риддл. – Ты же ненавидел его всегда… Скажи это…
- Я ненавижу…
Дальше я не слышу, потому что в меня летит зеленый луч смерти…

Я вскочил на ноги и влетел в гостиную. Снейп по-прежнему был на своем месте, не сменив ни позы, ни выражения лица.
- Почему? – прошептал я. – Почему вы не сказали мне тогда? Это была ваша месть мне? Или вы и Драко ненавидели так же сильно?
- Вижу, вы окончательно пришли в себя, – зельевар поднялся и черной тенью двинулся на меня. – А не сказал я потому, что не успел. Вы не послушались и уехали, оставив за собой право распоряжаться своей памятью и жизнью.
- Но они?! – я зло ткнул пальцем в сторону двери, за которой скрылись Малфои. – Они даже не пытались искать сына! И сегодня! Зачем этот спектакль?!
- Они искали. Как и я. Но какая-то сова однажды нашла вас вместо Драко. И вы ответили от его имени.
Я вспомнил странное послание от Нарциссы, умолявшей отозваться, сообщавшей, что отец готов простить мою нелепую любовь и настаивающей на моих колдографиях, чтобы успокоить ее материнское сердце. Как я тогда радовался! Я нащелкал добрую сотню кадров и с совой отправил в Малфой-Менор. А в ответ… Размашистый почерк Люциуса и его фамильная печать на единственном предложении: «Будь ты проклят!»
- Я был убит его ответом, кре… профессор, - прошептал я.
- Я наблюдал последствия этого, - хмыкнул тот, пропустив мимо ушей мою оговорку. - До сих пор не понимаю, как Министерство Магии Франции спустило вам ту выходку и не выдворило из страны.
- Вы про дождь из ликера? – грустно усмехнулся я, скосив на него глаза. Снейп по-птичьи склонил голову и внимательно поглядел на меня:
- Я про ваш недельный запой и… И это тоже.
Я опустил голову, вдруг запоздало устыдился своей детской выходки, но эти мысли вновь сменились хаосом ощущений. Ведь не каждый день узнаешь, что семь лет твоей жизни были сплошным заблуждением.
- Но вы смолчали и в тот раз…
- Вы были, в принципе, благополучны и моя помощь не требовалась, - сказал Снейп. – У вас была приличная жизнь. И любое нарушение ее устоев, такое как возвращение воспоминаний, могло навредить вашему рассудку. Три года я только и делал, что уничтожал ваши фотографии из архивов, газет и прочего, опасаясь того, что Драко, когда-нибудь увидев ваше фото, пострадает от неожиданно вернувшегося прошлого. Хм! Люциус настаивал даже на уничтожении самой памяти о вас, но я отговорил его от столь радикальных мер. Я распространил слух о вашей любви к путешествиям, отвлекал ваших друзей письмами из Египта, Мексики и других стран. Они уверены, что вы благополучный бизнесмен, объездивший полмира, - усмехнулся зельевар, глядя в окно. – Но когда через три года вы так и оставались Малфоем, пишущим редкие письма родителям и нанимающим агентов для поисков Гарри Поттера,... – Снейп вздохнул и поглядел на меня через плечо, как на докучливого посетителя, – …а Драко так и не объявился, я перестал надеяться, что воспоминания к вам обоим когда-нибудь вернуться вообще.
Зельевар резко обернулся, а я непроизвольно отступил на шаг.
- Что произошло в подземельях, Поттер? Я уверен, что именно там разгадка вашего и его забвения.
- Я рассказал все, что помнил, - ответил я, привыкая к новым … или наполняясь старыми ощущениями.
Снейп нахмурился.
- Знаете, Поттер, я настоял на том, чтобы Люциус не убил вас сразу, подыграв вам…
- О! – иронично протянул я, получив от слизеринского декана яростный взгляд.
- Но это не значит, что он не сделает этого завтра, – он поднял ладонь, пресекая в зародыше мое возмущение. – Я думаю, на этот раз вам действительно стоит покинуть замок и вернуться в Париж, и уж точно быть подальше от Малфоев.
- Вы никак обо мне заботитесь? – не удержался я от иронии.
Зельевар не ответил, а сунул мне в руку маленькую картонку. Я опустил глаза и замер. Драко, счастливый и гордый, откидывал длинную челку со своих изумительных серых глаз и обнимал кубок по квиддичу.
- Я забочусь о нем, - произнес мужчина, а я поглядел на Снейпа с благодарностью.
- Я позову вас, когда найду Драко.
- «Если» Поттер, «если», - глухо буркнул зельевар.
- Нет, Северус, «когда», - я накрыл своей ладонью его холодные пальцы и впервые в жизни пожал руку ненавистного когда-то декана. – Вы же верите в магию числа «семь»?
Снейп нахмурился и ушел, оставив меня одного посреди чужого мне дома. А я потер лицо, словно смахнув усталость, и почувствовал небывалое облегчение.
Я – Гарри Поттер, и я люблю Драко Малфоя.